Эта история изначально не должна была дойти до небес, потому что, хотя исчезло семнадцать невест, гораздо больше женщин благополучно вышли замуж. В любом случае, найти их было невозможно, защитить тоже, поэтому люди просто смирились с этим. Теперь меньше семей решались выдавать своих дочерей замуж в этом районе, и местные пары старались не устраивать пышных свадеб. Но именно эта семнадцатая невеста была дочерью высокопоставленного чиновника. Он очень любил свою дочь и, услышав местные легенды, тщательно подобрал сорок храбрых и сильных воинов для её сопровождения. Однако его дочь всё равно пропала.

Теперь этот Демон-Жених действительно разворошил осиное гнездо. Чиновник, не найдя помощи среди людей, в ярости объединился с друзьями и устроил множество ритуалов, следуя советам мудрецов, таких как открытие амбаров для помощи бедным. Это вызвало большой переполох, и наконец-то привлекло внимание нескольких богов. Иначе, голоса простых смертных никогда бы не достигли ушей небесных божеств.

Шэ Лян сказал: «В общем, всё было именно так.»

Поскольку выражения лиц двух слушателей были крайне недружелюбными, он не был уверен, слушают ли они его. Если нет, придётся повторить всё снова. Нань Фэн поднял голову, нахмурившись, и спросил: «Что общего у пропавших невест?»

Шэ Лян ответил: «Были и богатые, и бедные, и красивые, и не очень, и жёны, и наложницы. В общем, никакой закономерности. Совершенно невозможно понять, какие предпочтения у этого Демона-Жениха.»

Нань Фэн кивнул, отпил чая и, казалось, задумался. Фу Яо даже не притронулся к чаю, который ему предложил Шэ Лян, а продолжал медленно вытирать пальцы белым платком. Он холодно заметил: «Тайцзы, как ты можешь быть уверен, что это точно Демон-Жених? Ведь никто никогда его не видел. Как можно знать, мужчина это или женщина, старый или молодой? Может, ты слишком полагаешься на предположения?»

Шэ Лян улыбнулся и сказал: «Свиток был составлен в Линвэнь Дянь. ‘Демон-Жених’ — это народное название. Но ты прав, твои слова имеют смысл.»

После нескольких фраз Шэ Лян понял, что эти два молодых воина мыслят ясно, хотя и выглядят недружелюбно. Он почувствовал облегчение. Заметив, что уже стемнело, трое временно покинули маленький магазин. Шэ Лян надел шляпу и пошёл вперёд, но вдруг понял, что двое других не следуют за ним. Обернувшись, он увидел, что они тоже смотрят на него с недоумением. Нань Фэн спросил: «Куда ты идёшь?»

Шэ Лян ответил: «Ищу место для ночлега. Фу Яо, почему ты опять закатываешь глаза?»

Нань Фэн снова спросил: «Почему ты идёшь в дикие горы?»

Шэ Лян часто ночевал на улице, и для него было привычным делом найти пещеру и развести костёр. Только сейчас он понял, что Нань Фэн и Фу Яо — воины под началом бога войны, и если поблизости есть Храм Южного Благоденствия или Храм Мистической Истины, они могут просто войти туда. Зачем же ночевать на улице?

Вскоре они нашли маленький уголок с полуразрушенным Храмом Бога Земли. Храм выглядел заброшенным, с остатками благовоний и разбитыми тарелками. Внутри стояла круглая и маленькая статуя Бога Земли. Шэ Лян позвал несколько раз, и Бог Земли, который долгое время не получал поклонения, вдруг открыл глаза и увидел трёх человек перед храмом. Двое из них были окружены ярким светом, и он не мог разглядеть их лица. Испугавшись, он задрожал и спросил: «Чем могу служить, достопочтенные боги?»

Шэ Лян кивнул и сказал: «Ничем. Просто хотел спросить, есть ли поблизости Храм Городского Защитника, посвящённый Наньян Цзянцзюну или Сюаньчжэнь Цзянцзюну?»

Бог Земли не осмелился медлить и, подсчитав на пальцах, ответил: «В пяти ли отсюда есть Храм Городского Защитника, посвящённый Наньян Цзянцзюну.»

Шэ Лян сложил руки и сказал: «Спасибо.» Бог Земли, ослеплённый светом, быстро скрылся. Шэ Лян положил несколько монет перед храмом и, увидев разбросанные остатки благовоний, поднял их и зажёг. В это время Фу Яо закатил глаза так, что Шэ Лян хотел спросить, не устали ли у него глаза.

Через пять ли они действительно нашли Храм Городского Защитника, яркий и красивый, стоящий у дороги. Храм был небольшим, но оживлённым, с множеством посетителей. Трое скрыли свою внешность и вошли в храм. Внутри стояла статуя Наньян Цзянцзюна в доспехах и с луком.

Увидев эту статую, Шэ Лян внутренне вздохнул.

В деревенских храмах статуи богов часто грубо выполнены, и они сильно отличаются от реальных богов. Это было привычным делом для богов. Некоторые статуи были настолько непохожи, что даже матери не узнали бы своих детей, а некоторые боги не узнавали сами себя. Ведь немногие мастера действительно видели богов, поэтому статуи либо были слишком красивыми, либо слишком уродливыми. Боги узнавали себя только по определённым позам, оружию или одежде.

Обычно, чем богаче место, тем лучше выглядят статуи богов. В бедных районах статуи часто выглядят ужасно. Однако статуи Сюаньчжэнь Цзянцзюна обычно выглядят лучше. Почему? Потому что, если статуя была уродливой, он тайно её разрушал или посылал сон верующим, чтобы они поняли его недовольство. Так, со временем, верующие научились находить мастеров, которые могли создать красивые статуи.

Люди строят храмы и дворцы, подражая небесным обителям, а статуи богов — это отражение самих божеств. Храмы собирают верующих, привлекают поклонения и становятся важным источником силы для богов. Из-за географических, исторических и культурных различий, в разных регионах поклоняются разным богам. На своей территории бог проявляет максимальную силу, что и называется преимуществом родного края. Только такие боги, как Император-Божество, чьи последователи распространены по всему миру и чьи храмы находятся всюду, не зависят от родного края. То, что храм Нань Фэна процветает и вне родного края, — это хорошо, и Нань Фэн должен гордиться, но, судя по его лицу, он был явно недоволен. Фу Яо улыбнулся и сказал: «Неплохо, неплохо, пользуетесь большой любовью.»

Шэ Лян сказал: «Но у меня есть один вопрос, не знаю…»

Нань Фэн перебил: «Если ты хочешь сказать ‘не знаю, можно ли говорить’, то лучше не говори.»

Шэ Лян подумал: «Нет, я хотел сказать ‘не знаю, есть ли кто-то, кто может ответить’.»

Однако он предчувствовал, что это приведет к неприятностям, и решил сменить тему. Но Фу Яо невозмутимо сказал: «Я знаю, о чем ты хочешь спросить. Ты наверняка хочешь узнать, почему здесь так много женщин-верующих?»

Шэ Лян как раз хотел задать этот вопрос.

У богов войны обычно меньше женщин-последователей, за исключением Шэ Ляна восемьсот лет назад. Однако причина была проста: он был красив.

Он знал, что дело не в его высокой морали или необычайной силе, а в том, что его статуи были красивы, а его храмы — великолепны. Его храмы строились королевской семьей, а статуи создавались лучшими мастерами со всей страны по его образу. К тому же, из-за фразы «тело в аду, сердце в раю», мастера часто украшали его статуи цветами и превращали храмы в цветущие сады. Поэтому его прозвали «Цветочный Бог Войны». Женщины любили его статуи и цветущие храмы, и ради этого приходили поклоняться ему.

Обычно боги войны из-за своей воинственности изображались суровыми, свирепыми и холодными, и женщины предпочитали поклоняться Гуаньинь. Эта статуя Нань Фэна не была воинственной, но и красивой её не назовешь. Тем не менее, женщин-последователей было почти больше, чем мужчин, и Нань Фэн явно не хотел обсуждать эту тему. В этот момент девушка закончила молиться, встала, взяла благовония и повернулась.

Шэ Лян толкнул остальных. Они, недовольные, посмотрели в ту сторону и изменились в лице.

Фу Яо сказал: «Какая уродливая!»

Шэ Лян запнулся и сказал: «Фу Яо, нельзя так говорить о девушках.»

Честно говоря, Фу Яо был прав. Лицо девушки было плоским, как будто его приплюснули ладонью, черты лица были невыразительными, и их можно было описать только как «кривые».

Но Шэ Лян не заметил, красива она или нет. Главное, что на её юбке сзади была огромная дыра, которую невозможно было не заметить.

Фу Яо сначала удивился, но быстро успокоился. Вены на лбу Нань Фэна исчезли.

Увидев, как изменилось его лицо, Шэ Лян сказал: «Не волнуйся. Не волнуйся.»

Девушка взяла благовония и снова опустилась на колени, молясь: «Нань Фэн, защити меня, я, Сяо Инь, молюсь, чтобы поймать Демона-Жениха и не дать ему больше вредить невинным людям…»

Она молилась так искренне, что не заметила ни дыры на юбке, ни троих людей, сидящих у ног статуи. Шэ Лян был в замешательстве: «Что делать? Нельзя же позволить ей так выйти, её будут смотреть всю дорогу.»

К тому же, дыра на юбке явно была сделана намеренно, и её могли не только обсуждать, но и насмехаться, что было бы позором.

Фу Яо равнодушно сказал: «Не спрашивай меня. Она молится не нашему богу. Не смотри на чужие неприятности. Я ничего не видел.»

Нань Фэн был бледен, он только махал руками и не мог говорить, как будто онемел. Шэ Лян решил действовать сам, снял верхнюю одежду и накрыл девушку, закрыв дыру на юбке. Все трое вздохнули с облегчением.