«Это… все фарфор из Китая?»

Чжуан Жуй огляделся и увидел четыре или пять рядов деревянных полок, которые были более 20 метров в длину. На каждой полке на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга стояло по одному изящному фарфору. Чжуан Жуй не знал, сколько там было старинных китайских фарфоровых изделий.

Раньше я часто слышал, как дядя Дэ или Толстяк Цзинь говорили, что лучшие китайские антикварные вещи находятся за границей.

Хотя я много слышал, у меня не было прямого восприятия. Теперь, увидев сцену передо мной, Чжуан Жуй понял.

Фарфор хрупок, и это всем известная истина. За тысячи лет китайской истории он сопровождался войнами и катастрофами.

В ходе этого процесса во время войны было потеряно много уникальных и изысканных фарфоровых изделий.

Позже официальные фарфоровые изделия из печи династий Сун и Мин в основном были ограничены двором Цин и представлялись только императору для оценки.

Люди редко видели их.

Можно сказать, что Канси, Юнчжэн и Цяньлун были крупнейшими коллекционерами антиквариата в то время. Не было возможности.

Они были состоятельными и могли использовать силу страны, чтобы собирать вещи, которые им нравились. Вы не могли не принять это.

Но это также является источником потери культурных реликвий в последующих поколениях.

После того, как в XVIII веке двери Китая были распахнуты Восьмисторонними союзными войсками, бесчисленные драгоценные культурные реликвии, хранившиеся в Старом Летнем дворце, были разграблены, и их было невозможно точно подсчитать.

Поздние ученые приблизительно подсчитали, что, вероятно, за границей были утеряны миллионы драгоценных китайских антикварных вещей, и большинство из них в то время находились в коллекциях Старого Летнего дворца. Другими словами, из Старого Летнего дворца следует вывезти не менее 1 миллиона китайских произведений искусства.

Помимо прочего, в 1950-х и 1960-х годах заборы свинарников вокруг Старого Летнего дворца были сделаны из прекрасного камня с резными балками и расписными зданиями. Вполне возможно, насколько ценными были эти украденные предметы.

Известные китайские современные художники, такие как У Гуаньчжун и Чэнь Даньцин, говорили, что среди антиквариата, переданного из истории Китая, те, что находятся в Старом Летнем дворце, являются лучшими по качеству и высочайшим художественным качеством.

В этот момент эти драгоценные фарфоровые изделия, которые остались только в легендах, ставят перед Чжуан Жуем, что также приводит Чжуан Жуя, который был готов в своем сердце, в волнение. Он сделал несколько глубоких вдохов подряд, прежде чем успокоиться.

Возможно, эскизы Пикассо более ценны, чем этот фарфор, но психологически Чжуан Жуй предпочел бы обменять работы Пикассо на эти предметы. В конце концов, процесс производства у них разный, и трудно сказать, какой из них более ценен.

Успешный обжиг куска изысканного и драгоценного фарфора требует усилий бесчисленного количества людей, в то время как стоимость этого эскиза крайне мала, достаточно листа бумаги для эскизов и нескольких карандашей, но он также представляет усилия автора.

Конечно, это всего лишь идея Чжуан Жуя. Если бы Эзкенна рядом с ним узнал, что он вычислил стоимость этих двух таким образом, Эзкенна определенно зарезал бы Чжуан Жуя как свинью.

…

«Да, Чжуан, эти фарфоровые изделия собирались еще со времен моего деда, и прошло уже несколько поколений с тех пор, как я это делал. Всего их более 20 000 экземпляров.

Начиная с трехцветного фарфора династии Тан в Китае, есть все фарфоровые изделия династий Сун, Юань, Мин и Цин. Кто-то однажды хотел купить у меня эти предметы, но я всем отказал. Чжуан, ты первый китаец, который приехал сюда…»

Глядя на эти изысканные фарфоровые изделия разных форм и размеров, сердце Эзкенны наполнилось гордостью. Он посетил множество сокровищниц коллекционеров, которые специализировались на коллекционировании китайского искусства, но никто не мог собрать больше фарфора, чем он.

«Более 20 000 экземпляров?»

Хотя Чжуан Жуй обладал хорошими психологическими качествами, он все равно воскликнул.

«Да, более 20 000 предметов. Под этими шкафами с сокровищами находится весь фарфор. Если вам интересно, вы также можете проверить их по одному, но это займет много времени…»

Боясь, что Чжуан Жуй ему не поверит, Эзикена присел на корточки, открыл дверцу шкафа под деревянной полкой и достал предмет, завернутый в слои старых газет. Открыв его, Чжуан Жуй ясно увидел, что это действительно фарфор, и это была высококачественная эмалевая филигранная фигурная ваза для сливы времен династии Цин.

Увидев, что этот фарфор, который можно было бы оценить как национальную культурную реликвию второго или третьего уровня в Китае, даже нельзя было поставить в витрину здесь, в Эзикене, Чжуан Жуй почувствовал себя немного невероятным.

Но, осмотревшись, слои фарфора, плотно упакованные на десятках квадратных метров пространства, также объясняли действия Эзикены только что. Если бы это был Чжуан Жуй, он, вероятно, выбрал бы лучшие и выставил их на улицу.

«Господин Эзкенна, это сливовая ваза времен династии Цин в Китае. Их не так много, и их ценность не очень высока. Мне плевать на такой фарфор…»

Чжуан Жуй взял у Эзкенны эмалированную и расшитую золотом сливовую вазу, поиграл с ней немного и сказал Эзкенне.

Но когда он это сказал, Чжуан Жуй все еще чувствовал себя немного виноватым. Хотя аукционная цена этой вещи составляет около 300 000 или 400 000 юаней на китайском рынке искусства, в коллекции Чжуан Жуя такой вещи нет.

Конечно, восстановленный фарфор из печи Жу Чжуан Жуй и черная керамика культуры Луншань гораздо ценнее этого фарфора, но при открытии музея вы не можете просто выставить эти два предмета на обозрение, верно?

Подобный фарфор, который может отражать культурный и ремесленный уровень определенного периода, по-прежнему очень важен для музея.

«Конечно, конечно… Чжуан, это лишь некоторые из самых распространенных фарфоровых изделий в моей коллекции, и лучшие из них все на полках, вы можете выбирать по одному…» Услышав слова Чжуан Жуя, Эзкенна поспешно объяснил. Как он сказал, ему было все равно на эту сливовую вазу. Представьте, что вы сталкиваетесь с десятками тысяч драгоценных фарфоровых изделий целый день. Как вы можете серьезно относиться к этим фарфоровым изделиям со средней технологией обжига?

Независимо от того, насколько хороши эти вещи, вы онемеете, увидев их слишком много раз.

Например, если вы живете в доме, где все предметы сделаны из золота, я боюсь, что даже если вы знаете цену золоту, вы не будете считать его великим предметом. Таков менталитет Эзкенны в это время!

«Господин Эзкенна, я удивлен вашей коллекцией. Возможно, я подумаю об обмене с вами еще несколькими работами господина Пикассо, но…»

Чжуан Жуй понял принцип сначала отдавать. Он знал, что Эзкена хочет получить работы Пикассо гораздо больше, чем он, поэтому он намеренно не стал ничего говорить, ожидая, пока Эзкена заговорит.

Конечно, услышав то, что сказал Чжуан Жуй, глаза Эзкены загорелись, и он сказал: «Дорогой Чжуан, ты такой великий политик. Ты можешь получить так много работ Пикассо. Не волнуйся, я обязательно обменяюсь с моими китайскими друзьями самым разумным способом…»

Как будто он чувствовал, что его признание было недостаточно прямолинейным, Эзкена немного подумал и сказал: «Среди моих коллекций некоторые из них с твоей родины. Конечно, я не буду этого скрывать. Такие средства не являются светлыми. Чжуан, мы все друзья. Я могу рассмотреть возможность подарить тебе немного такого фарфора бесплатно!»

«Пришли мне немного?!»

Чжуан Жуй заподозрил, что ослышался, и перевел взгляд на Эзкену. Эти сотни тысяч произведений, разве их можно просто так отдать?

Эзкена кивнула и уверенно сказала: «Конечно, чтобы компенсировать вред, нанесенный моими предками китайскому народу, я могу решить подарить вам партию такого фарфора.

Но… Чжуан, надеюсь, вы понимаете, что нет возможности отдать вам предметы из списка, который я вам перечислил, потому что в моей семье есть и другие наследники. Обмен возможен, но я не думаю, что они согласятся подарить их…»

«Понимаю, конечно, понимаю. От имени моего музея благодарю вас за вашу щедрость. Как друг, я не буду усложнять вам задачу перед вашей семьей. Господин Эзкена, не волнуйтесь, наша сделка сделает вас настоящим международным магнатом…»

В этот момент Чжуан Жуй хотел обнять Эзкену и поцеловать его. Этот приятель слишком привередлив. Хотя текущая рыночная стоимость этих фарфоров не очень высока, все они являются официальными фарфоровыми изделиями династии Цин.

С ростом китайского антикварного рынка нормальным является увеличение более чем в 10 раз за несколько лет. Чжуан Жуй не ожидал, что Эзкенна будет столь щедрым и подарит партию. Если бы Цзинь Панцзы и другие знали об этом, разве они не позавидовали бы?

Однако Чжуан Жуй не знал ситуации на рынке за несколько лет, но сейчас эта партия фарфора абсолютно так же важна, как и своевременная помощь его музею.

На самом деле Чжуан Жуй не знал, что в зарубежных странах некоторые частные коллекционеры часто жертвуют свои коллекции национальным музеям, а некоторые жертвуют частным музеям без взимания платы или возврата. Хотя поведение этих людей трудно понять, это действительно реально.

«Хорошо, господин Чжуан, вы можете выбрать фарфор, который вас интересует…»

Услышав слова Чжуан Жуя, Эзкенна понял, что его выступление действительно завоевало дружбу Чжуан Жуя.

Для Эзкенны, если бы все эти фарфоровые изделия были проданы на аукционе, это, вероятно, переполнило бы рынок. Даже если бы они продавались медленно, они, вероятно, не были бы распроданы при его жизни.

Отдать сотню предметов — не такое уж большое дело. Дедушка Эзкенны однажды подарил тысячи предметов китайского фарфора Британскому музею.

После того, как он снова выразил свою благодарность Эзкенне, Чжуан Жуй обратил свое внимание на фарфор на полке.

Хотя большая часть фарфора не была выставлена, только на поверхности были тысячи предметов.

!

~!

．

．