Проводя господина Лу и его друзей, Чжуан Жуй, который разбогател, отвел свою дочь пообедать с Лю Чуанем и его друзьями.

После еды Цинь Сюаньбин нашел банк и перевел 150 000 юаней Чжуан Жуй. Маленькую дочь полностью привлекли маленькие животные в магазине Лю Чуаня. После еды она настояла на том, чтобы снова пойти в зоомагазин. У Чжуан Жуй не было выбора, кроме как взять свою дочь, чтобы помочь Лю Чуаню присматривать за магазином, пока Лю Чуань отвезла двух молодых леди обратно домой.

«Лейлей, как Чжуан Жуй может быть таким лицемерным? Когда я начала предлагать ему деньги, он отказался. Но когда я только что перевела ему деньги, он даже не проявил никакой вежливости и взял деньги напрямую. Этот человек такой скупой!»

Цинь Сюаньбин устроилась в постели Лейлей, играя с тыквой-кузнечиком, которую она купила у Чжуан Жуя, и продолжала жаловаться. Ее любопытство к Чжуан Жуй превратилось в гнев. Если бы мужчины, которые знали ее, узнали, что вечно холодная мисс Цинь ведет себя так, они бы точно уронили свои бокалы на пол. Лей Лей посмотрела на Цинь Сюаньбин с игривым выражением лица и сказала с улыбкой: «Что случилось, наша мисс Цинь влюбилась? Я знаю тебя уже много лет, но я никогда не видела, чтобы ты упоминала о каком-либо мужчине по собственной инициативе. Но если говорить об этом, Чжуан Жуй все еще очень хороший человек, если не считать его среднестатистического семейного происхождения.

Ты действительно можешь это учитывать». Слова Лей Лей удивили саму Цинь Сюаньбин. Да, она никогда не воспринимала всерьез своего отца, деда и своих кузенов дома. Что случилось сегодня? Она всегда упоминала этого ненавистного человека. Цинь Сюаньбин чувствовала, что перед Чжуан Жуйем ее гордый вид, казалось, не вызывал никаких эмоциональных колебаний у этого человека, за исключением тех случаев, когда они случайно встретились в супермаркете в тот день. Это заставило Цинь Сюаньбин почувствовать себя очень расстроенной.

Если бы Цинь Сюаньбин знала, что Чжуан Жуй просто лучше это скрывает, у нее даже возникло желание использовать свою духовную энергию, чтобы содрать с нее одежду. Я не знаю, гордилась бы Цинь Сюаньбин этим или ругала бы Чжуан Жуй за то, что она зверь в человеческом обличье.

Цинь Сюаньбин злилась.

Когда она думала о слабой улыбке Чжуан Жуйя, она так злилась, что у нее чесались зубы. Этот лицемерный человек, который явно ценил деньги, действовал так равнодушно, что делал ее плохим парнем. На обратном пути Лю Чуань объяснила, что произошло сегодня.

Цинь Сюаньбин поняла, что она опрометчиво предложила высокую цену. В каком-то смысле это было нарушением правил антикварного бизнеса. Она не могла не усилить свою ненависть к Чжуан Жуй.

«Лейлей, давай завтра сходим на их дегустацию чая и оценку сокровищ. Я хочу посмотреть, всегда ли этому лицемеру так везет? Его рукопись, должно быть, ничего не стоит». Похоже, Цинь Сюаньбин может вернуть себе чувство превосходства только тогда, когда видит, что Чжуан Жуй в беде.

Цинь Сюаньбин, которая когда-то три года изучала этикет и социальные знания высшего класса в школе для девочек Святой Марии в Великобритании, не знала, что с психологической точки зрения, когда мужчина может влиять на эмоции женщины, это часто означает, что начинает происходить что-то прекрасное.

*************************

«А-чу, кто снова по мне скучал?»

Чжуан Жуй потер свой больной нос, предполагая, что этот парень снова его проклинает.

Он сидел в зоомагазине Лю Чуаня без дела и сидел в Интернете. Самым большим преимуществом товарища Лю Чуаня было то, что он знал стыд, а затем и смелость.

Узнав, как сидеть в Интернете, он встал на стражу у двери телекоммуникационного бюро рано утром на третий день Нового года, приставая и приставая, и даже используя связи, чтобы дарить подарки, что очень раздражало группу дядюшек в телекоммуникационном бюро.

В конце концов, потребовалось всего два дня, чтобы установить широкополосный интернет, на установку которого другим требовалось полмесяца.

Хотя Лю Чуан утверждал внешнему миру, что он хочет подключиться к международному и внутреннему рынкам домашних животных и быстрее получать информацию о различных внутренних рынках домашних животных, Чжуан Жуй с большим подозрением относился к настоящим мотивам этого парня, который мог вводить игровые аккаунты в сто раз быстрее, чем вводить китайские иероглифы.

В это время Чжуан Жуй просматривал информацию об аукционах крупных аукционных домов за последние годы на сайте аукциона. Одна информация заставила его сердце забиться. Не так давно аукционный дом в Пекине выставил на аукцион письмо, написанное Ван Шичжэнем своему другу.

Оно состояло всего из двух страниц, но было продано по высокой цене в 280 000.

Это заставило Чжуан Жуйя задуматься, если бы дюжина страниц стихов с печатями на обороте его рукописи была написана рукой Ван Шичжэня, сколько бы это стоило?

По крайней мере, в Пэнчэне, городе с относительно низким потреблением, покупка виллы не должна быть проблемой.

Думая об этом, сберкнижка на 150 000 в его кармане не казалась такой уж важной.

«Эй, Му Тоу, что ты делаешь? Ты все еще думаешь о той ледяной красавице? Позволь мне сказать тебе, это безнадежно.

Та девушка только что плохо сказала о тебе в машине. Это бесполезно, даже если я пообещаю председателю Мао, что ты хороший человек».

Как только Лю Чуань открыл дверь магазина, он увидел Чжуан Жуя, клерка, сидящего за компьютером в оцепенении. По его опыту, когда это происходит, он либо болен, либо думает о женщинах. Этот парень, должно быть, второй случай.

«Чушь, не говори этого при детях. Подойди и посмотри.

Если рукопись, которую мы получили несколько дней назад, действительно написана рукой Ван Шичжэня, то мы, братья, ее опубликуем».

Чжуан Жуй взглянул на свою племянницу, которая играла с хомяком, и сказал Лю Чуаню с широко открытыми глазами.

Лю Чуань тут же насторожился, услышав это, и бросился к компьютеру. Когда Чжуан Жуй указал на информацию об аукционе и показал ее ему, он не мог не закричать: «Черт возьми, ты дурак, два листа бумаги стоят 280 000, в твоей книге, должно быть, десятки листов бумаги, 20 листов — это 2,8 миллиона, э-э, сколько будет 40 листов? 5,2 миллиона? Нет, это 5,6 миллиона…» У Лю Чуаня текли слюни, и он считал на пальцах и фактически подсчитал стоимость рукописи по листу. Чжуан Жуй, который наблюдал, не мог не смеяться и плакать. Этот брат хорош во всем, но он действительно немного невыносим, когда он глуп. Это действительно редкость. Я никогда не слышал, чтобы стоимость антиквариата рассчитывалась таким образом.

«Да ладно, хватит мечтать. Пока неизвестно, написана ли рукопись рукой Ван Шичжэня. Даже если это так, цена не рассчитана, как у тебя. Кстати… ты сказал, что тебе нужно поговорить со мной сегодня утром, что господин Лу и другие хотят увидеть рукопись?» Чжуан Жуй похлопал Лю Чуаня по голове и разбудил парня, который все еще был погружен в свой сон.

Лю Чуань отвел взгляд от экрана компьютера, посмотрел на Чжуан Жуйя и ответил на вопрос невпопад: «Тебе недавно так повезло. Ты купил вещь за 1000 юаней, а продали ее за 150 000 юаней. Я полгода упорно трудился, но заработал только эту сумму. А рукопись, если это правда, деньги, которые я заработал за последние несколько лет, не идут ни в какое сравнение с твоими».

«Ладно, хватит нести чушь, если тебе есть что сказать, рукопись — твоя половина».

Чжуан Жуй ответил недовольно. Незачем говорить такие бессмысленные слова об отношениях между двумя братьями. Они никогда не делили свои вещи с юных лет. Когда школа организовывала выезд, школьный портфель Лю Чуаня определенно приносил два обеда. Дружба между двумя семьями от старого до молодого больше не измеряется деньгами.

«Хе-хе, продай рукопись, и давай купим по Принцу пустыни. Я давно хотел поменять свою сломанную машину».

Глаза Лю Чуаня заблестели, и он начал предвкушать прекрасную жизнь после того, как разбогатеет.

«Принц пустыни? Хочешь, я куплю тебе песчаный велосипед? Ничего, да? Тогда я вернусь». Чжуан Жуй был слишком ленив, чтобы болтать с Лю Чуанем всякую ерунду. Он мог бы пойти домой, чтобы наверстать упущенное и почитать информацию о коллекциях антиквариата.

«У меня есть дела. Через несколько дней мне нужно будет отправиться в Тибет. Дома тебе будет скучно. Почему бы тебе не поехать со мной? Просто отнесись к этому как к путешествию…» Увидев, что Чжуан Жуй зовет свою дочь и собирается уходить, Лю Чуань поспешно сказал.