REMARRIED EMPRESS — Глава 391 — Второй Брак Императрицы

Глава 391. Я не утону в одиночестве 2

Граф Пирну сделал вид, что занят, и поспешил из кабинета со своими вещами.

Маркиз Карл опустил глаза в пол, упрекнув себя:»Я не должен был так отвечать.»

Губы Совешу несколько раз шевельнулись, но в конце концов он не смог произнести ни слова. Вскоре после этого он вдруг спросил, нахмурившись:

«А как насчет герцога Элги? Он все еще в столице?»

Как только дело о порте стало достоянием общественности, Совешу официально уведомил герцога Элги о том, что он должен покинуть Императорский дворец.

В прошлом герцогу Элги разрешалось оставаться в Южном дворце в соответствии с обычаями и ради репутации такой могущественной страны, как Восточная Империя. Теперь, когда произошло открытое противостояние между Совешу и герцогом Элги, не было нужды соблюдать приличия.

Но хотя Элги устроил скандал и его попросили покинуть Дворец, он остался в столице. Совешу не понимал, чего он на самом деле хотел достичь. Пока герцог Элги оставался в Восточной Империи, его критиковали как знать, так и простолюдины.

Поступки герцога Элги беспокоили Совешу.

«Да, он был тихим с тех пор, как встретился с виконтессой Верди.»

«С виконтессой Верди…»

Совешу прищурился. Несколько дней назад один из его шпионов сообщил, что герцог Элги встретился с виконтессой Верди и предложил ей бежать в другую страну с принцессой Глорим.

Совешу не доверял герцогу Элги, но нашел его предложение настолько интересным, что оставил его в покое.

Если герцог Элги поможет виконтессе Верди бежать, он намеревался заменить по пути подчиненных герцога Элги своими, которые сопроводят Глорим в безопасное место.

Глорим была слишком похожа на Рашту, чтобы иметь возможность спокойно вырасти среди дворян Восточной Империи.

Совешу не сможет смотреть, как Глорим воспитывается в другой семье в Восточной Империи, и видеть, как ее лицо превращается в лицо Рашты.

У него не было достаточно уверенности, что он сможет дарить ей любовь, как раньше. Однако моменты, которые он провел рядом с ней, нелегко было стереть из его сердца, потому что он действительно любил Глорим. Он любил милого маленького ангела, который улыбался ему, издавая странные звуки, такие как»аба, аба.»

Поскольку родители Глорим — преступники, Глорим была обречена стать рабыней, как и Ан. Но Совешу не мог допустить, чтобы девочка, которую он считал своей дочерью, превратилась в рабыню.

Поскольку ему было жаль ее, он мог сделать для нее исключение, чтобы она жила как простолюдинка. Но сможет ли девочка выносить презрительные взгляды окружающих, когда вырастет?

По этой причине он намеревался дать ей личность дочери, принадлежащей к небольшой дворянской семье из другой страны, предоставив ей деньги, необходимые для беззаботной жизни до конца ее дней.

При этом он сделал бы все возможное для ее благополучия, и боль, которую он испытывал каждый раз, когда думал об этой девочке, исчезла бы. По крайней мере, так считал Совешу.

«Сколько времени осталось до суда?»

«Около двух часов, Ваше Величество.»

«Ну, я пойду отдохну полчаса.»

С тяжелым вздохом Совешу вышел из кабинета и поднялся наверх в свою спальню.

Внутри он сел на кровать и посмотрел полными слез глазами на картину Навье и картину своей дочери.

Когда он закрыл глаза, по его щекам текли слезы.

***

Именно во время нашего пребывания в первой гостинице после того, как мы пересекли границу с Восточной Империей, я поняла, что процесс может быть более суровым, чем я ожидала.

Именно там я узнала о деле с портом и признаниях виконта Ротешу и четы Исква на их процессах в Высоком суде.

«С Риветти все будет в порядке?»

Приговоры ещё не были приведены в исполнение, и имя Риветти не появилось в газетах. Тем не менее, я беспокоилась с тех пор, как прочитала, что виконта Ротешу и его сына казнят.

Я не могла не задаться вопросом, что случилось с Риветти, девушкой, которая безутешно плакала передо мной, когда узнала о моём разводе. Я решила попросить кого-нибудь поискать её.

«Надеюсь, с ней все в порядке.»

Я сидела за туалетным столиком и смотрела на себя в зеркало, размышляя о том, что происходит в Восточной Империи. В этот момент Хейнли постучал в дверь.

«Ты готова, моя королева?»

«Да.

Хейнли вошёл, одетый как обычный молодой дворянин. На нем был тёмный плащ с капюшоном, которым он мог скрыть лицо. Плащ был подбит только золотыми краями. Это было просто по сравнению с обычным стилем Хейнли.

Думаю, я выглядела так же, потому что была одета в такой же плащ, только другого цвета.

Если Риветти найдут, я получу сообщение из поместья Троби. Маккенна решил остаться в Особняке, так что, по крайней мере, я буду в курсе.

«Ты уверена, что хочешь пойти?»

Хейнли спросил меня еще раз, прежде чем мы забрались в карету. Это была скромная карета, и на ней не было даже герба Императорской семьи.

Я просто кивнула. Рашта и Совешу были двумя людьми, которые причиняли мне больше всего боли. Как Император, Совешу был ответственен за наш развод… но это не значило, что я не ненавидела и Рашту.

Даже если мне будет некомфортно на суде, я хотела увидеть, как Рашта свергается с позиции Императрицы.

Я вспомнила, как Рашта смотрела на меня с улыбкой в ​​тот момент, когда верховный жрец объявил о разводе Совешу перед всеми, и в тот момент, когда я согласилась уйти с поста императрицы Восточной Империи.

«Моя королева?»

«Да, говори.»

«Если ты чувствуешь себя подавленной или просто не хочешь продолжать просмотр, немедленно дай мне знать. Рыцари будут ждать снаружи, готовые немедленно уйти.»

Мы прибыли в Верховный суд. Вокруг уже было много людей, так что никто не акцентировал на нас внимание.

Мы сели в задний ряд кресел для знати. Некоторые люди посмотрели на нас, но снова повернули головы, не обращая особого внимания.

Через некоторое время дверь в Верховный суд открылась, и появился Совешу. Когда Совешу вошел, люди, собравшиеся посмотреть на суд, поклонились. Он поднял руку в знак приветствия и сел на свой трон.

Вскоре через ту же дверь вошла Рашта в сопровождении двух рыцарей, по одному с каждой стороны от нее. Я узнала одного из рыцарей. Он встал передо мной на колено, когда я выходила из комнаты, чтобы принять развод.

Рашта тихо села рядом с Совешу.

Хейнли взял меня за руку, чтобы придать мне сил.

Затем судья Верховного суда вошел и остановился перед своим креслом. Публика в этот момент замолчала. Судья на мгновение огляделся и твердо сказал:

«Начинается суд над Императрицей Раштой по обвинению в обмане Императорской Семьи, а также в совершении иных преступлений.»

***

Первыми свидетелями, выступающими против Рашты, были виконт Ротешу и чета Исква.

Они были приговорены к смертной казни, но об их казни пока не было никаких известий. Судя по всему, их держали взаперти.

Они повторили показания, сделанные ими на предыдущем суде.

Хотя аудитория уже знала их показания, реакция была такой, как будто они слышат это впервые.

Рашта смотрела на их показания с мрачным выражением лица.

Алан был единственным, чьи показания изменились.

«Я ничего не знаю, ваша честь! Я действительно не знаю, Ваше Величество! Даже если это правда, это было спланировано Раштой и моим отцом. Я действительно не участвовал!»

Пока Алан кричал, виконт Ротешу с сожалением закрыл глаза, а Рашта крепко сжала подлокотники своего трона.

«Эта женщина мне не нравится, но этот мужчина еще более презренный…»

Хейнли пробормотал и цокнул языком. Он был не единственным, так как вокруг нас были слышны голоса, критикующие Алана.

Даже посреди шума, Рашта тупо смотрела на свидетелей.

После того, как все четверо дали показания, следующим появился… президент корпорации»Медведь»?

«Почему он здесь?… Ах, это из-за векселей.»

«Императрица Рашта хотела использовать векселя, выпущенные нашей Корпорацией, для поддержки многочисленных учреждений, таких как детские дома и дома престарелых. Но после нескольких расследований мы обнаружили, что эти векселя принадлежали не Ее Величеству Раште, а Императрице Навье.»

Как я и предполагала, это было связано с моими долговыми обязательствами. Поскольку я отказалась давать показания, появился сам президент корпорации.

«Некоторое время назад в газете для простолюдинов была статья, которая вызвала подозрения по этому поводу. Так это было правдой?»

«Верно.»

«Вы тогда промолчали. Почему вы раскрываете это сейчас?»

«В то время общественная поддержка императрицы Рашты была слишком сильной, а ее положение как императрицы прочным, поэтому я считал, что моя корпорация будет единственной, на кого это повлияет.»

Президент корпорации был очень умным человеком, действовавшим строго из корыстных побуждений.

Вместо того, чтобы оправдываться, он раскрыл правду и искренне извинился.

«Это определенно моя вина, что я не осмелился раскрыть это в то время.»

Я огляделась и заметила, что, хотя все секретари Совешу присутствовали, одного не было.

«Где барон Лант?»

Разве барон Лант не единственный из секретарей Совешу, кто относился к Раште с любовью?

Хейнли быстро заметил, что я отвлеклась.

«Моя королева? В чем дело?»

«Ничего, ничего.»

Я покачала головой и снова сосредоточилась на суде.

Возможно, из-за присутствия Совешу суд проходил относительно спокойно, за исключением момента, когда Алан запротестовал.

Следующим, кто высказался, была женщина.

С первого взгляда она показалась мне знакомой… но я не могла ее вспомнить.

Пока я смотрела на нее, она крепко сжала подлокотники сиденья и заговорила.

«Я.. была горничной… Императрицы Рашты… Делиза.»

Ах, она была горничной Рашты.

«Говорите.»

«Императрица Навье… отвергла… синюю птицу… которую император Совешу… прислал в подарок… Рашта воспользовалась… вырвала… перья… у живой птицы… и солгала… императору Совешу, что… виновата… императрица Навье.»

Её речь была медленной и немного сбивчивой. В сочетании с тем фактом, что она делала паузу через каждые несколько слов, это создавало впечатление, что ей было трудно говорить.

То, как она говорила, казалось, раздражало аудиторию. Грубый мужчина громко проворчал:»Почему ты так говоришь?»

Делиза вздрогнула. Её взгляд на мгновение пробежал по залу в поисках источника голоса. В то же время журналист, сидевший в пресс-зоне, сердито встал.

Однако Делиза глубоко вздохнула и спокойно продолжила.

«Мой язык… разрезан пополам… Императрица Рашта… приказала… его отрезать… чтобы… я не… не выдала её.»

В зале суда поднялся переполох.

«О, боже мой!»

«Это сумасшествие!»

«Вы серьёзно?!»

«Как она могла это сделать?!»

Зрители свирепо уставились на человека, сказавшего Делизе неприятные слова.

Несколько человек вокруг меня тоже вздрогнули и замахали руками, как будто одна мысль о том, что сделала Рашта была ужасна.

Судья Высокого суда посмотрел на Делизу с сочувствием и спросил Рашту.

«Это правда, Ваше Величество?»

Рашта твёрдо ответила.

«Нет.»

Крики возмущения вырвались из зала, но Рашта даже не моргнула, глядя на Делизу.

Следующим появилось знакомое лицо… Эвели.

Эвели показала, что Рашта домогалась и преследовала её вместе с Исква, которые всегда смотрели на неё свысока из-за того, что она не принадлежала к знати. Она также рассказала о нападении, которое она перенесла по пути в Западную Империю.

Затем выступил виконт Лангдел. Он рассказал о расследовании, которое он провёл, чтобы очистить имя Ниан.

«… Тогда Его Величество был настолько ослеплён Раштой, что даже не обратил внимания на моё расследование.»

В конце он добавил несколько слов с критикой Совешу, но, к сожалению, это была территория Совешу. Публика негативно отреагировала на критику от Лангдела.

Затем выступил секретарь Совешу, маркиз Карл. Он рассказал о том, как Рашта всегда занимала деньги у герцога Элги, чтобы покрыть расходы на своего любовника Алана и своего первого ребёнка Ана, портовом деле, которое вызвало переполох по всей империи, и, наконец, о скандалах, которые окружали её отношения с герцогом Элги.

Возможно, из-за того, что эти дела были обнародованы раньше, за исключением дела Делизы, атмосфера в Верховном суде была не такой жестокой, как я опасалась.

Тем не менее, каждый раз, когда появлялся свидетель и раскрывал соответствующие доказательства, атмосфера становилась всё холоднее.

Однако каждый раз, когда судья Высокого суда спрашивал Рашту, правда ли это, она категорически отрицала это.

После того как маркиз Карл сошёл с трибуны, кто-то крикнул:»Ваша честь! Есть кое-что, что я хочу раскрыть!»

Это был тот самый журналист, который сердито встал, когда Делизу оскорбили ранее.

«Кто вы?»

Когда судья Верховного суда спросил, нахмурившись, журналист быстро покинул зону прессы и подошел к трибуне.

Как и другие журналисты, в одной руке он держал блокнот, а ручку в другой, но под мышкой у него был ещё и документ.

Помощники судьи попытались остановить его, но простолюдины стали выкрикивать его имя:»Джоансон!»,»Это Джоансон!»,»Джоансон!»»Джоансон!»

Джоансон — имя, которое я недавно видела в нескольких статьях. Он казался высоко ценимым простыми людьми.

«Отдайте это Его Чести.»

Поскольку аудитория скандировала имя Джоансона, помощники не могли силой убрать его. Джоансон передал документ ближайшему помощнику.

«Принесите его мне.»

По приказу судьи Высокого суда помощник принял документ и передал ему.

Выражение лица судьи исказилось, когда он просмотрел документ.

Аудитория также заинтересовалась изменением выражения лица судьи Высокого суда, поэтому они перестали скандировать имя Джоансона и хранили молчание.

«Что это за документ?»

Когда Совешу спросил от имени аудитории, судья Верховного суда встал и ответил.

«Это судебный документ в отношении преступника, приговорённого к рабству за мошенничество.»

Что он сделал? Это связано с судом над Раштой? Пока публика в замешательстве бормотала, Джоансон быстро вмешался.

«Имя этого преступника точно такое же, как у человека, который когда-то утверждал, что он настоящий отец императрицы. Его дочь зовут Рашта. Её нынешний возраст соответствует возрасту императрицы. Местом, где он был приговорён к рабству вместе со своей дочерью, был Римвелл.»

Шепот становился громче. Повсюду поднялся гвалт.

«Значит, императрица Рашта была рабыней, а не простолюдинкой?!»

«Рабыня?! Не простолюдинкой, а рабыней?!»

«Значит, так называемая»надежда простолюдин» была рабыней, которая беззастенчиво выдавала себя за представителя знати?!»

Взрыв негодования вырвался из секции зала, отведённой для простолюдинов.

Они кричали и гневно протестовали, как будто это было самым тяжким преступлением, когда-либо совершённым.

«Свергнуть её!»

«Как смеет рабыня сидеть рядом с Императором!»

«Она должна сойти с трона и преклонить колени!»

«Боже мой!»

«Как смеет рабыня выдавать себя за дворянку, чтобы стать императрицей?! Это позор для Восточной Империи!»

«Свергнуть её! Долой её!»

Напротив, дворяне были так потрясены, что молчали.

Мне было ясно, что это не входило в планы Совешу. Хотя внешне он казался равнодушным, я могла сказать, что он был очень зол.

Это шокирующее разоблачение и протесты публики полностью истощили терпение Рашты, которая до сих пор оставалась спокойной.

Рашта кинулась со своего места к трибуне, толкнула Джоансона и закричала:

«Его Величество Совешу — кастрирован!»

Второй Брак Императрицы / Замужняя императрица — Глава 391 — REMARRIED EMPRESS

Автор: 알파타르트

Перевод: Artificial_Intelligence

REMARRIED EMPRESS — Глава 391 — Второй Брак Императрицы — Ранобэ Манга читать