«Госпожа Тан, почему вы тоже здесь?»

Лицо Бэй Цзяцин вспыхнуло от удивления, затем её взгляд переместился на Тао Минкан и Цзян Юй за столом, и она улыбнулась. «Эти двое, должно быть, друзья госпожи Тан?»

Тан Цзинъюнь кивнула. «Госпожа Бэй, какое совпадение».

Тао Минкан и Цзян Юй, озадаченные отношениями между Тан Цзинъюнь и группой напротив, улыбнулись и кивнули в знак приветствия.

Бэй Цзяцин и её группа не задержались надолго;

они быстро развернулись и ушли, вернувшись к своему столику напротив Тан Цзинъюнь.

Разговаривая, они едва слышали голоса некоторых людей.

Через некоторое время появился ещё один человек, вероятно, из благотворительной организации или связанной с ней организации. В их разговоре можно было услышать такие слова, как «лейкемия», «выпускники» и «сбор средств».

Бэй Цзяцин и люди за её столом были явно хорошо одеты и обеспечены, явно обеспечены.

Услышав о сборе средств для выпускников, все они щедро пожертвовали.

Даже если кто-то был недоволен, вряд ли они стали бы скупиться в таком случае.

Вскоре, однако, Бэй Цзяцин подвела мужчину к столу Тан Цзинъюнь и с улыбкой сказала ей: «Госпожа Тан, это моя бывшая выпускница третьего курса, выпускник нашей нынешней школы НБА. У моей одноклассницы лейкемия, и она собирает средства. Госпожа Тан, не могли бы вы, ради выпускников, тоже сделать щедрое пожертвование?»

Честно говоря, она даже считала Тан Цзинъюнь своей соперницей. Её красота была поразительной. Если бы она ранее не очаровала некоторых людей проектом своей наставницы, многие бы поддались искушению обратиться к ней, на что Бэй Цзяцин, гордая молодая женщина, не спешила соглашаться.

«Многие наши друзья и я только что пожертвовали немало. Госпожа Тан только что упомянула, что она богата, так почему бы тоже не поучаствовать?»

Тан Цзинъюнь взглянула на Бэй Цзяцин, затем кивнула Тао Минкану.

Тао Минкан вытащил из сумки чековую книжку, затем ручку. Он начал заполнять её, его пальцы мелькали с явным мастерством.

Вскоре чек был выписан.

Он передал чек Тан Цзинъюнь и спросил: «Свекровь, миллиона достаточно?»

Как только он это сказал, все присутствующие обратили на него внимание.

«Что? Миллион?» Мальчик, подошедший за пожертвованиями, был так шокирован, что чуть не выронил свои вещи.

Бэй Цзяцин, стоявшая рядом, тоже не могла скрыть своего потрясения.

Миллион?

Это миллион!

Даже сейчас, в условиях экономического бума, эти люди были высокооплачиваемыми служащими в своих отраслях. Для них миллион всё ещё был огромной суммой, и было неизвестно, сколько времени потребуется, чтобы накопить. Однако стоявший перед ними человек говорил так непринуждённо, словно мог в любой момент пожертвовать деньги в фонд по сбору средств, стоит лишь кивнуть Тан Цзинъюнь.

Такая смелость вселила в толпу некий трепет, и их взгляды на Тан Цзинъюнь стали более сложными и непредсказуемыми.

Тан Цзинъюнь покачала головой.

Тао Минкан спросил: «Минус один, ноль или два?»

Тан Цзинъюнь подняла два пальца. Тао Минкан кивнул, разорвал чек, который держал в руке, открыл новый, а затем, вытащив из сумки свою личную печать, расписался с завитушками и передал его другому человеку. Тан Цзинъюнь взглянул на Тао Минкана.

«Ваши деньги — это всё ваше, а не просто удача. Жертвуйте по мере своих возможностей и выражайте свою признательность. Если когда-нибудь почувствуете себя не в своей тарелке, начните благотворительность».

Тао Минкан кивнул в знак согласия. «Свояченица, я понимаю».

Хотя сумма уменьшилась с миллиона до десяти тысяч, мужчины, пришедшие на сбор средств, всё ещё благодарно кланялись Тан Цзинъюнь и остальным. «Спасибо, спасибо, огромное спасибо! Благодарю вас от имени моего больного младшего».

Тан Цзинъюнь улыбнулась и покачала головой. «Давайте. Надеюсь, он скоро поправится».

После этого инцидента у Бэй Цзяцин и остальных во время еды был довольно безвкусный аппетит. Изначально она намеревалась отомстить Тан Цзинъюнь за то, что та отказалась от приглашения на обед и потеряла деньги, но Тан Цзинъюнь тут же её унизила.

Более того, это ещё и снова вызвало у остальных подозрения.

Когда Тан Цзинъюнь пришла на занятия в тот день, она отчётливо почувствовала перемену во взглядах одноклассников.

Она догадалась, что инцидент за обедом разгорелся во время перерыва и стал известен всем в группе. Она невольно почувствовала лёгкое сожаление.

Степень магистра делового администрирования, конечно, хороша, но по сравнению с ней более простая жизнь в университетском кампусе казалась гораздо комфортнее. На этих занятиях явно не хватало невинности, и они были больше пропитаны деловой деловой культурой.

К счастью, Тан Цзинъюнь пришла не заводить друзей, а просто поучиться чему-то.

—

Днём Цзян Е поехал забирать Тантана из детского сада.

Он ждал Тантана в машине у дверей.

Когда Тантан вышла, она потянула Цзян Е за рукав и сказала: «Папа, папа, с тобой хочет поговорить воспитательница».

Цзян Е подняла бровь и улыбнулась: «Хорошо, Тантан, ты знаешь, что хочет сказать тебе воспитательница?»

Тантан покачала головой: «Я тоже не знаю!»

Цзян Е взяла Тантана за руку и прошлась по детскому саду.

Хотя детский сад не был первоклассным, он предназначался для детей из среднего класса, поэтому обстановка была довольно приятной.

Интерьер, в частности, был оформлен со вкусом, что создавало спокойную атмосферу.

Поскольку приближался вечер, и дети уже вышли из школы, в детском саду было довольно тихо.

Цзян Е Нянь взял Тан Тана за руку, и они пошли по широкой дорожке детского сада.

Отец и сын, один высокий, другой низкий, держались за руки, выглядя удивительно гармонично. Заходящее солнце освещало их прекрасным светом.

Тан Тан посмотрел на высокую фигуру рядом с собой, мягко улыбнулся и почувствовал прилив радости.

Он знал, что его отец очень занят, занятее большинства отцов, но всякий раз, когда у него появлялось свободное время, он всегда брал его на руки, чему он был очень рад.

Он подумал: вот он, его отец.

Его мать сказала, что его отец был героем, настоящим мужчиной.

Он спросил мать: «Что такое герой?

Что такое настоящий мужчина?»

Его мать сказала ему, что когда он вырастет, он поймет своего отца и будет гордиться им.

Тогда он не совсем понимал, но теперь вдруг понял и очень гордился им.

А в будущем, думал он, он будет ещё больше гордиться, ведь мать никогда ему не лгала.

Цзян Е не знала, что творится в голове Тантана, когда он взял его за руку и вошёл в кабинет воспитателя.

В этом году воспитателей перевели в другой детский сад, и в классе Тантана появилась новая учительница, более молодая и красивая.

Женщина выглядела не очень старой, наверное, ей было лет двадцать, и, должно быть, она окончила школу всего несколько лет назад.

Цзян Е поприветствовала учительницу с улыбкой: «Здравствуйте, учитель. Я отец Цзян Жуна. Я слышал, он хотел меня по какому-то вопросу. Что случилось?» Мяо Шулань посмотрела на вошедшего Цзян Е с проблеском восхищения в глазах.

Она всегда считала Цзян Жуна очень хрупким, но никак не ожидала, что её отец окажется таким красивым и мужественным. Его точёное лицо было красивее, чем у знаменитостей по телевизору, и, что ещё важнее, у него была уникальная аура, которая сразу же притягивала.

Мяо Шулань покраснела, затем, притворившись безразличной, сказала Цзян Е: «Господин Цзян, пожалуйста, присядьте».

Она взглянула на Цзян Е. «Господин Цзян, я новый учитель, который возьмёт на себя руководство классом Цзян Жун. Правила детского сада требуют общения с родителями. Сначала я хотела поговорить с матерью Цзян Жун, но заметила, что она редко забирает её».

Цзян Е кивнула. «Моя жена занята». «Хорошо, мне нужно обсудить с вами несколько вопросов. В нашем детском саду задают домашние задания, и родителям необходимо работать вместе над их выполнением. Родители должны сопровождать детей во время выполнения домашних заданий, но я заметил, что Цзян Жун никогда не получает родительской подписи. Это совершенно неправильно. Как бы вы ни были заняты на работе, вы не можете пренебрегать делами своего ребёнка».

Цзян Е почувствовал прилив недовольства. Если родители так сопровождают детей, кто учится, ребёнок или родитель?

Цзян Жун был уже довольно взрослым, и семья воспитывала в нём самостоятельность. Как он мог позволить себе всё время полагаться на родителей?

«Вы успешный карьерист, поэтому быть занятым — это нормально, но не могли бы вы, пожалуйста, убедить свою жену проводить больше времени с ребёнком? Мне кажется, ребёнок ужасно скучает по матери. Цзян Жун такой очаровательный, как его мать может быть такой жестокой?»

Недовольство Цзян Е усугублялось нетерпением.

Честно говоря, он не совсем согласился с точкой зрения учителя. Что значило просить Юньюнь проводить больше времени с ребёнком?

Она и так проводила с ним довольно много времени; просто Цзян Жун была особенно привязана к Тан Цзинъюнь.

К тому же, почему учительница необъяснимо обвиняла Тан Цзинъюнь?

Незнающий мог подумать, что мать маленькой Цзян Жун больше не хочет видеть Цзян Жун.

Чего Цзян Е не знал, так это того, что Мяо Шулань втайне подозревала то же самое о Тан Цзинъюнь.

Мяо Шулань слышала от старшего учителя, что Цзян Жун, её одноклассница, была немного странной. Учительница редко видела его мать и подсознательно подозревала, что с матерью Цзян Жун что-то не так. Позже, поговорив с Цзян Жун, она обнаружила, что он невероятно привязан к матери. В глазах Мяо Шулань это лишь усугубило недопонимание. Почему ребёнок так сильно скучает по матери?

Конечно же, потому что он видел её так редко!

Вот почему Мяо Шулань решила поговорить с отцом Цзян Жуна.

Изначально она предполагала, что мужчина, не способный удержать женщину, будет развратником или беззащитным. Но, встретив Цзян Е лично, она внезапно осознала, насколько он исключителен. Это неизбежно привело её в ярость. Она чувствовала, что требования матери Цзян Жуна слишком высоки, ведь она не могла даже смотреть свысока на такого мужчину.

Возможно, в этом был скрытый мотив, который подпитывал её негодование за Цзян Е.

Но Цзян Е эти слова показались немного нелепыми.

После того, как Цзян Е попрощался, лицо Мяо Шулань покраснело, и она выглядела так, будто влюбилась.