**Глава 1357. За пределами времени (финал)**

Время утекало сквозь пальцы. С момента основания Вангу прошло уже триста лет. За эти три столетия Вангу погрузился в спокойствие — в мире больше не осталось никаких аномалий, а божества, населявшие эти земли, почти все покинули их триста лет назад, когда Сюй Цин вернулся. Остались немногие.

Весь Девятый звёздный круг после исчезновения божественного владыки лишился своей системы божеств. Лишь Верховный Хаос всё ещё пребывал здесь. Он по-прежнему висел над Вангу, его полное лицо оставалось закрытым, веки сжаты.

Те, кого знал Сюй Цин, за эти триста лет обрели свои судьбы и возможности. Седьмой мастер, например, из-за особенностей своей практики и достижения предела собственного пути, выбрал то, что делал и прежде… Он вновь вошёл в круг перерождений. Только на этот раз он не вернулся в Вангу. Он отправился в Хоуту, чтобы переродиться там. Такова была его Дао. Приняв это решение, он сказал Сюй Циню:

— Мы ещё встретимся в будущем.

Сюй Цин не стал удерживать его. Молча кивнув, он лично проводил Седьмого мастера в Хоуту и наблюдал, как тот растворился в звёздном круге Хоуту, после чего глубоко поклонился.

Затем Сюй Цин отправился в Хуантянь. Там он увидел всё ещё погружённого в сон Старшего брата. С учётом нынешнего уровня понимания и опыта Сюй Цина, он уже имел некоторое представление о происхождении Старшего брата.

— Не связан с Первоосновной звездой… Старший брат, должно быть, связан с Пуповиной богов, — тихо произнёс Сюй Цин, повернулся и покинул Хуантянь, вернувшись на гору Чжаося.

Он продолжил своё продвижение по пути, который уже длился триста лет. Для Сюй Цина уровень Бессмертного владыки был почти достижим. Слияние двойной звезды позволило бы ему обрести истинное единство — это и был путь к Бессмертию. Но на это требовалось невообразимо много времени. Однако Сюй Цин не торопился. Даже в этом пути он не погружался с головой, а сохранял спокойствие сердца, внимательно впитывая жизнь, переживая вместе с Цзысюань смену времён года: весну, лето, осень, зиму.

Год за годом.

Спустя много лет, в один из дней на горе Чжаося, Сюй Цин с улыбкой слушал, как Цзысюань рассказывает о их первой встрече. Вдруг его сердце дрогнуло, и он поднял взгляд к небесам.

В следующее мгновение он всё ещё стоял на горе Чжаося, но другая его часть уже предстала перед ликом Верховного Хаоса, парящим в небесах. Глядя на закрытые глаза Хаоса, Сюй Цин сел в позе лотоса и терпеливо стал ждать.

Прошло несколько десятков вдохов…

За тысячу лет недвижимый Хаос наконец медленно открыл глаза! Они больше не были такими, как прежде: один — кроваво-красный, другой — пустотный. В открывшихся глазах теперь сияла ясность, и они устремились на Сюй Цина.

— Ты проснулся, — спокойно произнёс Сюй Цин.

Верховный Хаос молчал. Спустя некоторое время, весь Вангу сотряс оглушительный гром. Если бы сейчас кто-то наблюдал за Вангу извне, из звёздного пространства, он бы увидел, как гигантский позвоночник, обвивающий Вангу подобно сороконожке, внезапно начал распрямляться! В одно мгновение он полностью расправился, перестав обвивать Вангу, и начал стремительно уменьшаться.

Вместе с тем полным ликом Верховного Хаоса! Всё — в одно мгновение — словно растворилось в пустоте! В этот день, в этот миг, все живущие в мире Вангу пребывали в крайнем смятении духа. Потому что лик, висевший в небесах из поколения в поколение, исчез!

А на небосводе, перед Сюй Цином, появилась фигура. Одетый в чёрное длинное одеяние, с чёрными длинными волосами, он сидел со скрещёнными ногами перед Сюй Цином, поднял голову и открыл лицо, удивительно похожее на лицо Сюй Цина.

— Все эти годы моё появление причинило тебе и твоему миру столько хлопот. Это кармический огонь моей судьбы, и он будет сопровождать меня до конца моих дней, — тихо произнёс он.

— Поэтому в день, когда я стал богом, я дал клятву… Все существа, погибшие из-за меня, обретут в будущем славу вместе со мной!

Сюй Цин внимательно посмотрел на фигуру перед собой.

— Как мне называть тебя: Цзыцин или Шанхуан?

— Я и сам не знаю, кто я. Возможно, я Шанхуан, возможно, Цзыцин, а возможно, и объединённое сознание обоих. Но мне больше нравится имя Цзыцин, — улыбнулся Цзыцин, глядя на Сюй Цина.

— Тогда, не мог бы ты сказать мне, откуда я появился? — спокойно спросил Сюй Цин.

В глазах Цзыцина промелькнуло что-то глубокое и таинственное.

— Ты действительно хочешь это знать?

Сюй Цин кивнул.

Цзыцин замолчал, а затем, спустя некоторое время, поднял голову и устремил взгляд вдаль, в пустоту. Его голос, казалось, доносился сквозь века, эхом отзываясь в ушах Сюй Цина:

— Твоё слияние достигло предела, и, возможно, ты готов сделать последний шаг на пути к Вершине Звёздного Кольца.

— На самом деле, нет разницы между путём божественного владыки и путём бессмертного владыки, которые ты выбрал. Важно лишь, насколько глубоко ты постиг суть. В каком-то смысле… достигнув, ты достигнешь.

— Это предел Вершины Звёздного Кольца.

— Но это не предел для нас и многих наших предшественников. Согласно древнейшим записям Мира Обманов, за нашим уровнем существует ещё более высокая ступень.

— Мир Обманов называет её… Гуймин.

— Сейчас же Вершина Звёздного Кольца называется Бог.

— А для вас, практикующих Дао, в будущем будет особое название — Сии, что является истинной сущностью Дао.

Сказав это, Цзыцин перевёл взгляд с далёкой пустоты на Сюй Цина.

Сюй Цин, внимательно наблюдая за Цзыцином, задумчиво произнёс:

— Чтобы достичь того уровня, о котором ты говоришь, нужно покинуть Вершину Звёздного Кольца и вступить на Пуповину Богов!

Цзыцин, услышав это, кивнул:

— Название «Пуповина Богов» происходит из Мира Обманов. В эпоху, когда Мир Обманов господствовал, это место называлось Игуйцидай.

— Это единственный путь, чтобы покинуть Вершину Звёздного Кольца. Только пройдя по нему, можно стремиться к более высоким ступеням.

— А я в своё время прошёл по Пуповине Богов до самого её конца…

— Этот процесс также стал моим возвышением, или, можно сказать, каждый, кто ступает на Пуповину Богов, начинает своё возвышение с первого шага.

— Если кто-то сможет полностью пройти её, он станет Богом.

— А я… остался в одном шаге от этого.

Цзыцин тихо вздохнул. «Это касается меня?» — внезапно спросил Сюй Цин. Взгляд Цзыцина стал ещё более глубоким, он медленно кивнул.

— В самом сердце Пуповины Богов я увидел длинный коридор, где находилось множество дверей. Каждая из них символизировала бога или таинственного владыку!

— В этом мире, с появлением каждого нового владыки, там добавляется ещё одна дверь.

Сюй Цин, услышав это, прищурился.

Цзыцин продолжил:

— На двери вырезается своё имя, дверь открывается, и, выйдя за неё… можно по-настоящему возвыситься.

— В конце того коридора находилось кресло, на котором сидел человек. В его руке был фиолетовый кристалл, а рядом лежали скелет женщины и высохшая синяя личинка. Оба они были мертвы уже очень давно.

— Он сидел там в одиночестве, окутанный древностью, как будто его существование уходило корнями в мир тайн… Я не знаю, кто он, но, увидев его, в моём сознании возникло слово: Си Юй!

— Он был при смерти, а я был в расцвете сил. Он попытался помешать мне вырезать своё имя, и между нами разгорелась битва не на жизнь, а на смерть!

— В той битве я проиграл, и лишь израненным телом смог вернуться, но и он не одержал настоящей победы…

— Потому что он остался сидеть в глубинах Пуповины Богов.

— Перед тем как сесть и умереть, он через силу моего возвращения передал одну возможность.

— Даже сейчас, когда я пытаюсь вспомнить, почему он остановил меня, возможно, потому, что он сам уже достиг своего конца, а моё появление дало ему надежду. Поэтому, когда я проиграл, он не убил меня, а намеренно отпустил, чтобы я… унёс с собой его возможность.

— Та возможность слилась с моей, и вместе они отправились на первородную звезду Хуантянь.

— И стали тобой.

Цзыцин посмотрел на Сюй Цина.

Сюй Цин молчал. Эти слова вызвали в его душе волну эмоций. Он вспомнил свой фиолетовый кристалл, коридор в глубине души, то кресло… Но самое главное — скелет женщины и синюю личинку, о которых говорил Цзыцин.

Спустя долгое время…

Цзыцин встал.

— Раз я пробудился, я должен продолжить путь по Пуповине Богов.

— На этот раз никто не сможет мне помешать. А ты… проводишь меня?

Цзыцин улыбнулся.

Сюй Цин, услышав это, медленно кивнул.

…

Пуповина Богов может находиться в любом месте верхнего звёздного кольца. Но чтобы её открыть, необходимо раскрыть свою волю. Такое раскрытие нежелательно для воли верхнего звёздного кольца.

Однако для Цзыцина это не проблема. Когда он выбрал восьмое звёздное кольцо, чтобы пройти по Пуповине Богов, воля восьмого кольца сама затрепетала и добровольно раскрылась перед ним.

Она выпустила огромный водоворот — вход в Пуповину Богов.

Цзыцин не скрывал своего ухода, и в тот день, когда он покинул кольцо… все боги верхнего звёздного кольца появились, включая Гигантского Зверя и Чёрную Башню.

Они понимали: если Верховный Хаос решит вмешаться, их присутствие или отсутствие не изменит исхода. Поэтому… лучше встретить судьбу с достоинством. Среди них были Бессмертный Пятого Звёздного Кольца и мастер Бай, стоявший рядом. Вместе со всеми божествами они внимательно наблюдали за Цзыцин и Сюйцином. Когда Цзыцин подошла к входу в Пуповину Богов, она внезапно заговорила:

— Есть ли среди вас те, кто желает отправиться со мной?

Едва её голос прозвучал, как сердца всех окружающих богов заволновались. Опасность Пуповины Богов была им хорошо известна, но это был путь к высшему уровню. Те, кто достигал статуса богов, обладали собственными стремлениями и духом. Если есть возможность, они не согласятся останавливаться на достигнутом.

Это был шанс!

В итоге некоторые боги, движимые своими потребностями и мыслями, решили последовать за Цзыцин и вошли вместе с ней в Пуповину Богов. Однако большинство осталось. Вместе с Сюйцином они провожали тех, кто отправился в путь. Взгляд Сюйцина не отрывался от вихря Пуповины Богов, пока тот не исчез. Он не увидел упомянутого Цзыцин коридора. Все боги постепенно разошлись.

На уровне богов и бессмертных никто не станет действовать опрометчиво. Путь богов и путь воинов перед Пуповиной Богов казались ничтожными.

Только Бессмертный Пятого Звёздного Кольца и мастер Бай перед уходом побеседовали со Сюйцином о прошлом, а затем вернулись в свои звёздные кольца. Сюйцин же вернулся на гору Чжаося, продолжая слушать истории о прошлых встречах от Цзысюань, его улыбка была мягкой.

…

Время неумолимо текло. Годы проходили беззвучно. История светлых дней продолжала разворачиваться: новые воины поднимались, старые падали в битвах. Так же было и с богами. Всё повторялось, будто с незапамятных времён ничто не изменило их путь.

Пуповина Богов открывалась ещё несколько раз. Каждый раз боги решались уйти, стремясь стать богами высшего порядка. Но никто не знал, добились ли успеха те, кто отправился с Цзыцин, и живы ли те, кто вошёл в Пуповину Богов позже. За пределами восхождения всё было как за пределами времени — непостижимо.

До тех пор, пока не наступил этот год.

Март. Пробуждение насекомых.

Эрнюй проснулся.

В момент его пробуждения весь небосвод Хуантянь сотрясся от грома, звук был настолько велик, что сопровождал его громогласные слова и смех, разносившиеся по Вангу.

— Маленький Ацин, твой старший брат проснулся! Теперь я сильнее, чем когда-либо, и помогу тебе разобраться с этой Цзыцин!

— И с Чжанмянем я тоже…

Лицо Эрнюя выражало безудержную гордость. Он говорил, одновременно пробиваясь сквозь Хуантянь, появляясь в небе Вангу. Он поднял руку, указывая на небеса… на то место, где когда-то находился Чжанмянь.

Но в следующий миг его глаза широко раскрылись, голос внезапно оборвался, и он застыл, уставившись на пустое небо.

Через некоторое время он резко повернул голову, и его взгляд несколько раз обшарил небо…

— Эм… что происходит? Где осколки небес?

— Старший брат… — голос Сюй Цина, прозвучавший из ниоткуда, прервал его замешательство.

Затем небо заколыхалось, и Сюй Цин, держа за руку Цзы Сюань, появился перед Эрню, улыбаясь ему.

Эрню застыл, глядя на Сюй Цина, и внезапно вдохнул воздух. От него исходила аура, превосходящая даже богов… эта аура…

— Бог-император? Бессмертный-император?

— Что происходит? Я проспал, и всё изменилось… осколки небес исчезли? Цзы Сюань тоже исчезла? Как маленький А Цин стал императором?

Эрню был полностью сбит с толку.

Сюй Цин улыбнулся, его голос был мягким:

— Старший брат, я ждал тебя так долго. Я собираюсь пройти по Пуповине Богов… ты… хочешь пойти со мной?

В бесконечном потоке времени Пуповина Богов, после ухода Цзы Сюань много лет назад, открылась в седьмой раз. На этот раз она раскрылась на Девятой Звёздной Орбите.

Бессмертный-император и мастер Бай пришли проводить их, но не решились идти сами. Вместо этого они остались на Верхней Звёздной Орбите. У входа в вихрь Пуповины Богов Сюй Цин, держа Цзы Сюань за руку, стоял вместе с Эрню, глядя на Бессмертного-императора и мастера Бай.

Мастер Бай слегка кивнул:

— Помнишь мои слова из тех времён? Небо и земля — это гостиница для всех существ, а время — странник, проходящий через века… Тогда ты провожал меня, сегодня я провожаю тебя.

— Пока мы живы, мы обязательно встретимся снова.

Сюй Цин, услышав это, поклонился мастеру Бай до земли. Затем он повернулся к Вангу.

Подняв руку, он извлёк из памяти бесчисленные души, включая души своих родителей. Сделав это, в его глазах появилась твёрдость, и он посмотрел на Цзы Сюань и Эрню.

Цзы Сюань нежно кивнула, оставаясь под защитой Сюй Цина. Эрню же превратился в синего червя и уселся на плечо Сюй Цина, издавая громкие звуки:

— Пошли! Это всего лишь какая-то старая пуповина, давай посмотрим, есть ли там что-нибудь вкусненькое!

Сюй Цин усмехнулся, не колеблясь больше, и шагнул вперёд, в вихрь. Он вступил на Пуповину Богов, стремясь к высшему состоянию… Сии!

— Я не знаю, сколько раз я пытался, но на этот раз я обязательно добьюсь успеха!

— Большой финал.

Что касается людей из Вангу, я хотел бы раскрыть историю каждого из них более полно, но из-за ограничений объёма, возможных обвинений в растягивании сюжета и моего темпа обновлений, это было невозможно. Поэтому подробности о людях из Вангу будут описаны в нескольких послесловиях после завершения основного сюжета. Я сделаю эти главы бесплатными и подробно опишу всё в них.