В тот миг, когда взгляды девяти огромных кроваво-красных глаз упали на него, их зрачки резко сузились. Кости скелетов, сидящих внутри этих глаз в позе лотоса и переплавляющих в себя поглощённую духовную энергию, внезапно содрогнулись.

Появление Сюй Цина явно стало для этих девяти глаз полной неожиданностью. Они не почувствовали его присутствия ни на йоту, пока он не шагнул вперёд в этот самый миг. Значение этого момента заставило скелетов, медитирующих внутри глаз, взволноваться.

— Прошу прощения за беспокойство, — спокойно произнёс Сюй Цин. — Я хотел бы уйти отсюда. Не соизволите ли вы уступить дорогу?

Если бы он смог уйти без конфликта, это было бы идеально. Однако его слова, судя по всему, не произвели должного эффекта. Девять кровавых глаз наполнились враждебностью. Для девяти существ внутри этих глаз было непонятно, как этот неожиданно появившийся человек смог проникнуть в их семейный микромир, но, так или иначе, они не могли допустить появления здесь чего-то неожиданного.

Убийственное намерение начало расти, и без малейшего колебания они немедленно стали передавать сигнал наружу. Но… Сюй Цин долго готовился к этому моменту, и его появление было тщательно спланировано. Он прекрасно знал, что эти девять глаз необычны, но уничтожить их не составит большого труда. Даже существа внутри этих глаз не представляли для него серьёзной проблемы. Настоящая опасность заключалась в том, что во время разрушения этого мира извне может последовать вмешательство.

Сюй Цин был уверен, что, судя по устройству этого микромира, за его пределами, скорее всего, существуют стражи. Если они появятся и вмешаются в процесс разрушения, это может привести к нежелательным последствиям. Поэтому лучший способ — гарантировать, что разрушение пройдёт гладко, и лишь после его завершения внешние силы смогут что-то почувствовать. Это значительно облегчило бы его задачу.

Пока он шагал по небу, его правая рука резко взмахнула. На краю небесного свода, над девятью глазами, Пустота исказилась, небеса и земля загудели, и внезапно появились огромные ножницы. Эти ножницы были настолько велики, что, казалось, могли заменить собой небесный купол. В тот миг, когда они возникли, от них исходила аура Сокровища Великого Императора, подобно урагану, сметающему всё на своём пути.

Это было Сокровище, способное перерезать все следы и причинно-следственные связи. Как только оно появилось, ножницы безжалостно срезали всё вокруг. Хотя звука не было, в этот миг в сознании всех существ и в восприятии девяти существ внутри глаз раздался скрежет, пронзивший их души и заставивший содрогнуться.

Передаваемая ими наружу информация в этот миг была перерезана!

Но это было ещё не всё. В следующий миг засияла Игла Великого Императора, сшивающая перерезанные причинно-следственные связи, соединяя всё, что Сюй Цин наблюдал за девять дней до этого. Таким образом…

С этого момента ни одна информация не могла покинуть это место, ни одна вибрация не могла распространиться наружу. В некотором смысле, это место стало скрытым и изолированным. С другой стороны, Игла Великого Императора скрыла всё, что произошло. После такой обработки внешний мир не смог бы почувствовать здесь никаких аномалий, если только не слился бы с этим местом на уровне сознания.

Закончив всё это, Сюй Цин продолжил восхождение к небесам, и в его глазах мелькнул холодный блеск.

“Раз уж общение невозможно, то…”

Сюй Цин опустил поднятую правую ногу, делая последний шаг. Этот шаг приземлился в Пустоту, и небесный купол тотчас загрохотал. Молнии, словно бесчисленные алые змеи, взметнулись у него под ногами, устремляясь к Девяти Окам. Девять Ок дрогнули, каждое из них засияло багровым светом, а девять практикующих внутри них молниеносно подняли руки, их лица напряглись: они поняли, что перед ними — необычные Сокровища Великого Императора, и почувствовали, что связь с внешним миром прервана. В их сердцах вспыхнула ярость, и они тут же начали творить заклинания.

В следующий миг девять Ок засияли ослепительным багряным светом, излучая потрясающую силу защитного барьера. Тела девяти практикующих, пребывавшие в увядшем состоянии, стремительно изменились, поглощая жизненную силу всех существ, и начали быстро восстанавливаться. Казалось, внезапно наступивший кризис заставил их бороться за каждую секунду, лишь так они могли обрести шанс на выживание.

Лицо Сюй Цина оставалось бесстрастным. Эти девять практикующих, независимо от их уровня мастерства, если они не достигли уровня Властелина, были обречены — даже если бы они полностью восстановились, это не имело значения.

“Это также возможность проверить это бессмертное тело,” — подумал Сюй Цин, прищурившись. Его правая рука внезапно поднялась, и он легко указал на первое Око в небесном куполе.

В следующий миг золотая сила, исходящая из его лёгких, взорвалась с его дыханием, охватывая всё вокруг и мгновенно наполняя весь этот маленький мир. Она затронула все металлы, всё оружие, всех практикующих этого мира, связанных с силой металла. В одно мгновение небо и земля загрохотали…

Пятиэлементный металл этого маленького мира был заменён! Сила экстремального золота Сюй Цина, проявившись в своём величии, стала Дао этого мира!

В его восприятии, в этот миг, одной лишь мыслью он мог контролировать всю силу металла этого мира. Его взгляд блеснул…

В следующий миг пятиэлементный металл этого мира взорвался, собираясь из земли, из Пустоты, из неба и земли, превращаясь в поток, в огромный палец, состоящий из золотой силы.

Один удар пальцем — и первое Око в небесном куполе было задето. Легкое прикосновение — и защитный барьер, отчаянно сопротивляющийся, не смог устоять ни на йоту. Око разлетелось с грохотом, унося с собой и практикующего внутри, который восстанавливался…

Никто не смог спастись.

Грохот эхом разнёсся по миру, и Око рухнуло с небес. Практикующий внутри издал пронзительный крик, его тело, охваченное силой золота этого мира, было уничтожено вместе с духом!

Остальные восемь практикующих в Оках были потрясены до глубины души. Каждый из них отдал всё, что мог, чтобы полностью восстановиться.

“Вот оно что, экстремальное бессмертие,” — прошептал Сюй Цин. В этот момент он ощущал, как, заменив металлический Дао этого мира, он сам превратился в его Небесный Путь.

В следующий миг он тихо произнёс одно слово:

“Дерево.”

Сила печени и дерева, последовавшая за голосом Сюй Цина, мгновенно распространилась по всему маленькому миру. Всё, что было связано с деревом — растительность, практикующие, вещества — всё дрогнуло.

И мир потерял свой Дао, который был заменён.

Из бескрайней Пустоты возник колоссальный палец, сотканный из энергии древнейшего дерева, наполненный жизненной силой и безграничным ужасом. Он опустился на второе око — и мир замер в потрясении. Девять Очей лишилось ещё одного.

Небеса изменили цвет, Ветер вздымал облака, а голос Сюй Цина стал единственным звуком в этом мире, превратившись в приливную волну.

— Вода.

Почечная влага, заменившая собой первоэлемент воды, поднялась к небесам, обрушилась дождём, стала реками, морями и основой всего живого. Этот мир был слишком мал, и после того, как Сюй Цин заменил собой Небесный Путь, его воля стала законом для всех существ.

— Огонь.

Стук сердца, подобный грому, разнёсся по миру, и в этом раскате вспыхнуло пламя, осветившее взоры всех существ и зажегшее всё вокруг.

И, наконец:

— Земля.

Земля задрожала, словно вся почва этого крошечного мира обрела собственную волю и, наконец, выплеснула накопившуюся за века ярость. Три пальца, рождённые из земли, взметнулись к небесам.

Три Ока рухнули.

Трое культиваторов пали.

Пять первоэлементов в одно мгновение оказались в руках Сюй Цина, он заменил собой Небесный Путь.

Тем временем, в четырёх оставшихся кровавых очах всё ещё находились четверо культиваторов. Их тела, некогда увядшие, теперь восстановились, и они, потрясённые, поднялись на ноги. Каждый из них протянул руку к своему гигантскому оку, и оно сжалось, чтобы оказаться у них на лбу. Мощь, исходившая от них, взорвалась с новой силой.

Семь миров, скрывающих божественную сущность.

Теперь все четверо смотрели на Сюй Цина с мрачной настороженностью, и в их сердцах зародился глубокий страх. Один из них, не отрывая взгляда, вдруг заговорил:

— Независимо от того, с какой целью вы здесь появились, у вас есть только один способ покинуть это место.

— Мы выйдем наружу и откроем вам путь извне.

— Если не верите, достаточно одного из нас.

— Мы достигли такого уровня культивации не для того, чтобы вступать в ненужные битвы. Как вам такое предложение?

Его слова отозвались эхом, а трое других не выказали ни малейшего удивления, хотя в душе каждый из них понимал: появление этого человека, каким бы ни было его происхождение, не сулит ничего хорошего. Проникновение в тайные земли клана карается смертью, если только за ним не стоит невероятная сила.

Но сейчас они не были уверены в своих силах и не желали умирать. Поэтому им нужно было как можно скорее покинуть это место и связаться с внешними старейшинами тайных земель. Если те вмешаются, незваный гость обречён.

Они кивнули друг другу и произнесли:

— Всё это было недоразумением.

— Мы, возможно, слишком резко отреагировали.

Слова их звучали осторожно, а сами они медленно отступали, сохраняя бдительность.

Сюй Цин слушал их, глядя на отступающие фигуры, и покачал головой.

Затем он поднял правую руку.

Мир содрогнулся, небеса загудели, и пять пальцев, сотканных из первоэлементов, последовали за движением его руки, устремившись к четверым культиваторам.

Лица четверых побледнели, и они, взорвавшись всей своей силой, попытались сопротивляться.

Но эти пять пальцев — воплощение пяти стихий этого малого мира, несущие в себе волю этого мира. Когда убийственное намерение Сюй Цина распространилось, небеса взорвались смертоносным порывом. Всё, мимо чего он прошёл, рушилось в прах. Четверо практикующих, как бы они ни сопротивлялись, как бы ни пытались контратаковать, ничего не могли сделать. В следующее мгновение… С разлётом пяти пальцев небесного закона раздался пронзительный звук. Четверо практикующих превратились в четыре кровавых облака, вспыхнувших и рассыпавшихся по земле.

— Я верю только в себя, — спокойно произнёс Сюй Цинь, глядя в небесный купол, и поднятая правая рука сжала Пустоту.

В тот же миг потрясающая энергия меча взорвалась внутри Сюй Цина, формируя Императорский меч, который он сжал в руке. Он привел в движение силы пяти стихий этого мира, заставил работать мощь небесного закона этого мира и сосредоточил всё в Императорском мече. Одним взмахом — в небо!

Энергия меча затопила небеса, свет меча уничтожил Пустоту, воля меча расколола пространство. В одно мгновение Пустота треснула, небесный купол загудел, и в небесной ткани образовалась огромная трещина, разорвавшаяся и открывшая вид на внешний мир.

В этот миг все обитатели малого мира ощутили, как в их головах гремят десятки тысяч громов. Они оцепеневше подняли головы, глядя на небеса, на ту трещину.

Для большинства из них это было потрясением, переворачивающим всё с ног на голову.

За пределами небес — ещё одно небо.

— Тогда кто же мы… — бесчисленные люди, потрясённые и растерянные, смотрели на это зрелище, бормоча себе под нос.

Тем временем Сюй Цинь, парящий в воздухе, сделал шаг вперёд. В грохоте небес и дрожании мира его фигура уже достигла трещины. Он бросил взгляд на этот малый мир, затем шагнул в трещину и…

…оказался в странном месте.

Огромный купол, словно колпак, накрывал всё вокруг. Здесь не было и намёка на божественное присутствие, лишь густая духовная энергия. Сквозь купол можно было увидеть внешний мир, залитый красным светом, который течёт, словно северное сияние или великая река.

Земля под куполом была покрыта болотом, как будто море высохло, оставив после себя топь. Пузыри поднимались из болота, и, глядя на них, Сюй Цинь почувствовал, как его дух содрогнулся. Эти пузыри были… маленькими мирами. И в каждом из этих миров было заточено божество.

Это место было похоже на тюрьму для божеств!

От этого зрелища дыхание Сюй Цина участилось. Он также увидел бесчисленные нити, поднимающиеся из этих маленьких миров, как дымка, извивающаяся вверх и сливающаяся с центром купола. Там был водоворот, поглощающий всё.

— Здесь тюрьма для божеств… За куполом — настоящий внешний мир, — промелькнуло в его глазах понимание, и он наконец понял, где находится. Затем он перевёл взгляд вдаль.

Почти в тот же миг, когда он посмотрел туда, взорвалась аура владыки, и пронзительный вой разнёсся во все стороны.

Владыка приближался.

И холодный голос, полный смертоносного намерения, разнёсся по этому месту:

— Интересно.

“Семейная священная шахта, которую столько лет охранял я, стала местом редчайшего побега.”