**1091 глава. Назначение Сюй Цина**

Падение императора, держащего меч, уединение учителя, практика императрицы и отъезд Эрню — всё это, словно огромная стрелка солнечных часов, медленно, но неуклонно двигалась вперёд. Через полвека настанет перемена небес.

Древние бессмертные за пределами Вангу превратились в острый клинок, нависший над головами всех живых существ, став угрозой жизни и смерти. И можно только представить, как с течением времени это чувство опасности будет лишь усиливаться. Ведь полвека для простых смертных — не такой уж и долгий срок, а для практикующих даосов и того меньше. Возможно, одно уединение — и полвека уже прошло.

Поэтому величие этой угрозы давит на мир, как тяжёлый груз, удушающе и неотступно. Каждый народ готовится к последнему бою. Но перед ними, кажется, остаётся лишь один путь — молить богов о защите.

Некоторые места стали спокойнее, чем когда-либо, но есть и такие, где царит хаос, как никогда прежде. Хаос среди людей продолжает разворачиваться. А боги остаются равнодушными и безразличными, возвышаясь над всем этим. Для них это лишь ещё одна, пусть и несколько занимательная, пьеса в их долгой жизни. Что же до страданий смертных…

Жить на континенте Вангу под этим небом — значит жить в страданиях. Просто раньше эти страдания были ближе к обыденности, а теперь они коснулись всех. «Это тоже своего рода справедливость», — сказал наследник, сидя в маленькой аптеке Сюй Цина в пустыне лунного жертвоприношения, потягивая чай.

Тёмный дух в это время кипятил воду. Третья бабушка сидела рядом, слегка покачав головой, её взгляд упал на Сюй Цина, наливавшего чай наследнику.

— Ты всё обдумал? — спросила она.

Сюй Цин поставил чайник и сел напротив них, кивнув. После того, как он покинул столицу человеческой расы, его первым пунктом назначения стало это место — лунная пустыня. Он хотел перед отъездом увидеть Линэр и деда наследника. Но уединение Линэр ещё не закончилось, и девятый дед охранял её. Сюй Цин, осмотрев всё, решил не тревожить их и вместо этого пришёл сюда, чтобы попрощаться с дедом наследника.

— Молодой человек, отправиться на практику — это хорошо, — сказал наследник, поставив чашку. — Хотя сейчас в дальних морях царит хаос, с твоим нынешним уровнем силы и опыта ты можешь быть осторожен и избежать больших неприятностей. Но запомни… не углубляйся туда.

Он поднял правую руку, и в следующее мгновение, активировав даосский след, перед ним сформировался отпечаток.

— Это печать моего изменённого восприятия. Её можно использовать три раза. Возьми её для защиты.

Сюй Цин не сказал наследнику о своём истинном пункте назначения. Глядя на эту печать, он понял, что это проявление заботы наследника, и молча принял её.

Третья бабушка, с глубоким взглядом устремлённым на Сюй Цина, после долгой паузы тихо вздохнула. Взмахнув рукой, она создала иллюзию длинной реки, которая упала в нефритовый сосуд и была передана Сюй Цину.

— Это переплавленная мною нить времени из реки времён.

Сюй Цин принял подарок, поднялся и, обратившись к наследному принцу и Третьей бабушке, почтительно поклонился. **»Младший уходит, наследный дед, Третья бабушка, вы… берегите себя.»** Сюй Цин тихо произнёс, затем повернулся и направился к выходу, покинув аптеку, горы и исчез в бескрайней пустыне.

Глядя на удаляющуюся фигуру, Третья бабушка тихо проговорила:

**»Место, куда направляется этот ребёнок, не за пределами моря.»**

Наследный принц молчал, а затем, спустя некоторое время, вздохнул:

**»Мы знали легенды о внешнем море. Место, куда он направляется, связано с этой легендой.»**

**»Что касается тридцати лет спустя…»**

**»Отец уже на пути обратно. Судя по времени, он не должен сильно опоздать.»**

**»Надеюсь, что вернувшийся старик всё ещё останется нашим отцом. Поэтому сейчас уход этого ребёнка — к лучшему.»** — пробормотал наследный принц.

Третья бабушка подняла голову, устремив взгляд вдаль, и молча наблюдала за горизонтом.

…

В это время на Землях Жертвоприношения Луне Сюй Цин молча шёл вперёд. Перед уходом ему ещё предстояло посетить Фэнхайский округ, чтобы увидеть Цзысюань.

После этого он отбросит все оковы и вступит на избранный им путь.

**»Тридцать лет спустя…»** — пробормотал Сюй Цин. Его фигура растворилась в небесном просторе, и в следующий миг всё небо внезапно заколыхалось, превратившись в огромное зеркало.

В этом зеркале возникла величественная гора, увенчанная храмами. С вершины горы спускалась старая женщина, а рядом с ней — высокий старик с полностью белой бородой.

Увидев их, Сюй Цин замер на месте и почтительно поклонился:

**»Пятая бабушка, Восьмой дед.»**

Пятая бабушка смотрела на Сюй Цина с добротой, кивнула, но не произнесла ни слова. Вместо этого она подняла руку и силой своего авторитета создала лепесток цветка. После создания лепестка на ней отчётливо проявились признаки старения.

**»Возьми. Пока в тебе теплится жизнь, потратив этот лепесток, ты мгновенно восстановишь силы.»**

Сюй Цин знал, что это особенная сила Пятой бабушки, и каждое её использование отнимает часть её жизненной энергии. Поэтому он колебался.

**»Бери, когда даю!»** — Восьмой дед строго посмотрел на него, махнул рукой, и его гневная сила превратилась в след, создав отпечаток, который он также передал Сюй Циню.

**»Этот отпечаток позволит тебе резко усилить боевой дух, но после битвы ты будешь ослаблен на некоторое время.»**

Это был дар старших. Сердце Сюй Цина наполнилось теплом, и он молча принял дары. Он хотел что-то сказать, но в этот момент луч меча, исходящий из земли, стремительно приблизился.

Небо и земля изменили цвет, ветер поднял облака. Луч меча превратился в отпечаток перед Сюй Цинем.

Голос Девятого деда разнёсся по небу и земле:

**»Это моё понимание меча. При полной силе оно способно уничтожить властелина!»**

Сюй Цин был потрясён. Спустя некоторое время он принял отпечаток, глубоко вздохнул и почтительно поклонился Пятой бабушке, Восьмому деду и направлению, откуда пришёл луч меча.

В конце концов, под взглядами этих трёх стариков, он покинул Земли Жертвоприношения Луне.

…

На следующий день.

В небесах над уездом Фэнхай внезапно проявилась сияющая звездным светом башня, скрытая в облаках и туманах. Из её глубин вышел Сюй Цин. В следующий миг он уже стоял в подземелье под уездом Фэнхай. Здесь, в древнем императорском дворце, перед залом Феникса, где в уединении пребывала Цзысюань, Сюй Цин остановился и внимательно вгляделся в величественное здание.

Вокруг царила полная тишина — ни звука, ни признаков присутствия людей. Это место было полностью изолировано по приказу Сюй Цина. Магические формации постоянно поддерживались, чтобы ничто не потревожило медитацию Цзысюань.

Внезапно перед Сюй Цином возник старейшина из школы Цзиньган, который, почувствовав его присутствие, мгновенно появился перед ним и с волнением поклонился:

— Вижу вас, хозяин! Я так скучал по вам! Но не волнуйтесь, хозяин, ваш верный слуга неустанно охранял это место, и за всё время не произошло ни единого инцидента. Даже пылинка не посмела упасть здесь без моего дозволения!

Старейшина громко заявил это, стремясь доказать свою полезность. Хотя здесь было скучно, он чувствовал себя невероятно удовлетворённым. Внешний мир был слишком опасен, особенно рядом с Сюй Цином, где всегда существовал риск быть использованным как пушечное мясо. Особенно теперь, когда он стал сильнее, чем когда-либо — в десяти сражениях его могли бы использовать как минимум в девяти. Это было крайне рискованно.

Согласно тем историям, которые он читал, охрана героя или героини, если она безупречна, сама по себе уже заслуга. Поэтому старейшина изо всех сил старался показать, насколько он необходим здесь.

Сюй Цин кивнул и перевёл взгляд на зал Феникса. Медитация Цзысюань длилась дольше, чем он ожидал. После некоторого размышления он окинул взглядом окрестности и, пока старейшина Цзиньган с трепетом наблюдал за ним, резко взмахнул рукой.

В тот же миг вокруг него вспыхнула божественная аура, ограниченная десятью чжанами. В этом пространстве всё исказилось, стало размытым, и сквозь эту пелену можно было различить силуэт, который принял позу лотоса и погрузился в глубины земли.

Старейшина Цзиньган, ничего не знавший о внешних событиях, широко раскрыл глаза от удивления. Ему показалось, что он увидел другого Сюй Цина… и этот Сюй Цин казался невероятно холодным и внушающим ужас.

— Хозяин, это… — голос старейшины дрогнул.

— Это моё божественное воплощение, — спокойно ответил Сюй Цин.

О Линъэр заботились старшие члены семьи, и в течение тридцати лет её безопасность была обеспечена, поэтому Сюй Цин не слишком беспокоился о ней. Но Цзысюань… он не мог быть спокоен за неё. Поэтому он решил оставить здесь своё божественное воплощение, чтобы оно не только постигало божественную силу, но и охраняло Цзысюань. В этот раз, отправляясь в путь, он и не планировал брать с собой это воплощение. Ведь место, куда он направлялся, возможно, не приветствовало божественных существ.

Просто из-за того, что божественное воплощение осталось в Вангу, высшее «я» бессмертного Сюй Цина не могло использовать божественные полномочия. Такие силы, как право звука, резец судьбы, превращённый в божественное право, или запрет на яды, могли проявляться только через божественное воплощение.

— Однако с моим нынешним уровнем бессмертного совершенства, моя боеспособность ничуть не уменьшилась, — размышлял Сюй Цин, ощупывая грудь.

Фиолетовый кристалл был там. После того как он вернул божественное воплощение, он перенёс фиолетовый кристалл и слил его со своим бессмертным телом.

Закончив с этим, Сюй Цин бросил последний взгляд на дворец Феникса, глубоко вдохнул и, под громогласные проводы патриарха школы Цзиньган, шагнул вперёд, исчезнув в подземелье. Когда он появился снова, то уже стоял у звёздной башни, освещённой светом звёзд. Золотой крысиный дух выглянул, а божественная лоза покачнулась. Сюй Цин стоял там, глядя на округ Фэнхай…

Спустя несколько мгновений, в его глазах застыла решимость, и он вошёл в башню. Башня загудела, и в тот же миг исчезла, превратившись в длинную радугу, пронзившую небеса и устремившуюся к… Внешнему морю!

— В тот год старец из рода людей, появившийся во Внешнем море, говорил, что Внешнее море также называется Первозданным морем, — размышлял Сюй Цин.

— А Первозданное море удивительно: везде, где оно существует, это стратегически важные места, а также места процветания, потому что Первозданное море может соединять все звёздные кольца во Вселенной.

— Таким образом, Внешнее море на самом деле является путём к другим звёздным кольцам. А это Первозданное море, находящееся в девятом звёздном кольце Вангу, особенно уникально: сейчас оно закрыто, и можно пройти только через узкие щели.

— Более того, чтобы пройти, нужно обладать силой бессмертного Лето.

Сюй Цин сидел со скрещёнными ногами внутри высокой башни, которая мчалась к Внешнему морю. Он поднял руку и достал белую чешую. Эта чешуя была как талисман. Он получил её, когда покинул дворец бессмертных Лето, обменяв на своё место, чтобы получить пропуск через Первозданное море, который хранился во дворце бессмертных Лето.

С этим пропуском он мог пройти в другие звёздные кольца, не достигнув уровня бессмертного Лето. Однако опасность была бы гораздо выше. Такой пропуск был бесценен, и во дворце бессмертных Лето их было всего три.

Глядя на пропуск, Сюй Цин через мгновение поднял голову, и в его уме всплыли последние слова того старца:

— Там мир, где главенствует род людей, и это также мир бессмертных.

— Там — Пятое звёздное кольцо, и имя ему… Город Бессмертных.

Сюй Цин глубоко вдохнул, убрал пропуск и закрыл глаза, погрузившись в медитацию.

Так время текло. Два часа спустя, когда звёздная башня проносилась над Запретным морем, граница между Внешним и Внутренним морями становилась всё ближе и ближе.

И в этот момент, когда башня мчалась с невероятной скоростью, снаружи внезапно раздался смех, полный невероятного обаяния:

— Малыш, Юаньян вдруг вернулся.