**1066 глава. Прошлое и заброшенные звёзды**

На опустошённой звезде, Эрню вздохнул с сожалением. Он не нашёл малютку Ацин среди этих тварей… Тогда он перевёл взгляд на трупы, разбросанные вокруг. В тот момент, когда он с неохотой продолжал поиски, в другом фрагменте воспоминаний Минъянь разворачивалась война.

Это было в безграничном звёздном пространстве. Минъянь, облачённый в чёрные доспехи, словно восставший из могилы, вёл за собой армию, сражаясь с инопланетными существами в бешеном и безжалостном бою. Звуки заклинаний и предсмертные крики наполняли пространство, поднимаясь и спадая волнами.

Вдалеке появилась фигура, источающая невероятную мощь, игнорирующая обе стороны, сметающая всё на своём пути, как острый клинок, направленный прямо на Минъянь. В одно мгновение, палец коснулся его лба, разрушая его тело, звёздное пространство и этот мир воспоминаний. Среди бесчисленных разлетающихся осколков, фигура стала отчётливо видна.

Это была Императрица.

В отличие от Сюйцина и Эрню, которые в этом мире воспоминаний предстали в облике Минъянь, Императрица являла собой саму себя.

— *»Падение истинное, или память рассеялась в мирах? Или же множество воспоминаний — лишь первый барьер? Минъянь, жив ты или мёртв?»* — произнесла Императрица спокойно, продолжая движение вперёд.

В это же время, другие силы, проникшие в место уединения Великого Императора Минъянь, оказались в разных мирах: одни исследовали, другие игнорировали, третьи погружались в размышления. Каждый действовал в соответствии со своими целями и методами.

Например, на тёмной равнине пятеро из Западного Тёмного Крыла двигались вперёд. Старейшина шёл впереди. Земля под его ногами, казалось, сжималась, так что, хотя его шаги выглядели медленными, каждый из них покрывал огромное расстояние, способное поразить воображение. С каждым шагом раздавался лязг, будто под его чёрным плащом были спрятаны железные цепи.

Наконец, перед ним возник разлом, открывая огромную пропасть. Остановившись на краю, старейшина склонился и, глядя вниз, издал хриплый смешок:

— *»Вот оно, здесь.»*

…

В огромном зале, где находились бесчисленные женщины, Сюйцин сидел во главе стола, окидывая всех взглядом. Он не стал действовать опрометчиво, а проанализировал ситуацию в уме.

— *»Но словам Великого Императора Тёмного Крыла нельзя доверять безоговорочно,»* — подумал он.

— *»Однако, скорее всего, это действительно мир воспоминаний Минъянь. Но в чём смысл этого мира? Наследство? Или здесь множество подобных миров, как лабиринт, и каждый нужно пройти?»*

Пока Сюйцин размышлял, его взгляд внезапно стал холодным, и он перевёл его с дальнего угла на правую сторону. Там, с правой стороны, к нему ползла женщина, воплощение соблазна: её полупрозрачное платье едва прикрывало тело, щеки горели румянцем, а взгляд был полон томления, словно она была домашним питомцем.

С ползучей грацией её тело изгибалось всё соблазнительнее. Сюй Цин молчал, но его взгляд становился всё холоднее. Этот ледяной взгляд заставил женщину, ползущую к нему, вздрогнуть. Её лицо исказилось от ужаса, и, дрожа, она не решалась приблизиться, медленно отступая назад.

Сюй Цин наблюдал за этим и уже собирался отвести взгляд, но внезапно его брови нахмурились. Острое чувство разрыва внезапно охватило этот мир, этот величественный зал, его самого. Ощущение было таким, будто этот мир начал отторгать его, сопровождаясь угрозой, как будто его действия привлекли внимание этого мира. Ещё большее напряжение сковало его, будто на тело легла целая гора.

К счастью, это чувство разрыва было несильным, скорее напоминало предупреждение.

«Интересно…» — прищурившись, Сюй Цин медленно поднялся и направился к возвышению, шагая по залу к выходу. По пути женщины в зале одна за другой замечали его действия, их лица искажались от ужаса и недоумения.

Сюй Цин не обращал на них внимания. Он пытался понять и проверить причину этого чувства разрыва.

По мере его приближения к выходу, волнение на лицах женщин усиливалось, их голоса становились всё тише, пока, наконец, когда Сюй Цин оставался всего в шаге от выхода, в зале не воцарилась тишина.

Музыка смолкла, развратные звуки замерли, даже дыхание остановилось. Все одновременно повернули головы, и в их глазах застыл ледяной холод, пронизанный смертью. Все они уставились на Сюй Цина.

Чувство разрыва в этот миг стало невыносимо сильным.

Сюй Цин замер, обернулся и встретился взглядами с женщинами в зале. Наконец, он понял причину этого ощущения.

«Этот мир — лишь обломок памяти Минъянь Дади, отражение его прошлого. А мой нынешний облик — это он сам. Значит, мои действия должны соответствовать тому, как поступал Минъянь Дади в те времена.»

«Если не соответствовать, меня сочтут за захватчика, и тогда возникнет это чувство разрыва. Весь мир начнёт враждебно относиться ко мне, подавлять меня, вызывая великий ужас.»

«Значит, чтобы пройти незамеченным, нужно понять, как действовал Минъянь Дади.»

Обдумав это, Сюй Цин не стал насильно покидать зал, а повернул обратно.

С его возвращением музыка вновь зазвучала, выражения лиц женщин вернулись в обычное русло. Вместе с возобновившимися развратными звуками, многие из них приблизились к Сюй Циню, склонив головы и извиваясь телами, их лица выражали жажду.

Но брови Сюй Цина оставались нахмуренными.

Он понял, что чувство разрыва не исчезло, не уменьшилось ни на йоту с его возвращением.

«Нельзя ни уйти, ни остаться.»

«Как же поступал Минъянь Дади в те времена?»

В глазах Сюй Цина мелькнула холодная решимость. Когда женщины вокруг приблизились к нему, он поднял правую руку и с силой сжал её в кулак.

Власть звука взорвалась в этом месте.

И чувство разрыва исчезло.

Сюй Цин мгновенно осознал, что выбор Фэн Янь много лет назад был вмешательством. Через мгновение массивные двери дворца медленно распахнулись, и Сюй Цин вышел наружу. Ветер, насыщенный ароматом цветов, взъерошил его длинные волосы и с ещё большей силой распахнул двери. Следуя взглядом за фигурой Сюй Цина, можно было увидеть, что за его спиной во дворце… не осталось ни тел, ни живых женщин, лишь увядшие лепестки цветов, которые постепенно растворялись в Пустоте.

И в тот момент, когда Сюй Цин покинул дворец, вся страна Женщин начала претерпевать катастрофические изменения. Земля содрогалась, небо потемнело, Ветер и облака изменили свои очертания. Одно за другим здания рушились, а из их недр вырывались огромные ветви, каждая из которых на концах расщеплялась на бесчисленные мелкие побеги, усыпанные цветами и лепестками. Каждый лепесток превращался в женщину.

Глядя на это, можно было заметить, как вместе с разрушением всей страны Женщин, такие гигантские ветви, насчитывающиеся тысячами, простирались во все стороны, а количество распускающихся на них лепестков было в десятки раз больше. Все они, появившись, начали издавать соблазнительные звуки, устремляя свои взгляды на Сюй Цина со всех сторон.

В самом центре страны Женщин, там, где земля провалилась, поднялось гигантское цветение, размером в десять тысяч чжаней. Это был главный цветок, лепестки которого, раскрываясь, обрисовали фигуру королевы.

— Цветок «Соединение Радостей»! — в глазах Сюй Цина мелькнуло понимание.

Он знал этот цветок. Много лет назад в провинции Чжаося он уже встречался с ним и даже спас Нин Янь, которую поглощал этот цветок… Однако тот цветок был совсем небольшим, тогда как теперь перед ним возвышалось нечто ужасающее и величественное.

Почти в тот же миг, когда Сюй Цин устремил на него взгляд, бесчисленные лепестки-женщины с хохотом устремились к нему со всех сторон. Лицо Сюй Цина оставалось бесстрастным. Он резко взметнулся вверх, уклоняясь от размашистых ветвей, и поднял правую руку, надавливая вниз. В тот же миг сила ядовитого запрета превратилась в густой чёрный туман, стремительно распространившийся в сторону ветвей.

Там, где он проходил, смех лепестков-женщин превращался в пронзительные крики, а их тела начинали гнить, будто не в силах вынести это.

Однако в теле Сюй Цина вновь возникло то чувство разрыва, на этот раз ещё более сильное, вызывающее тревогу и беспокойство. Словно нечто ужасное и непреодолимое, к чему он привёл своими действиями, теперь надвигалось на него. Чем активнее он действовал, тем сильнее становилось это ощущение.

— Что-то не так! — Сюй Цин тут же прекратил использовать ядовитый запрет и отступил назад, быстро анализируя ситуацию. В это время ветви пронзительно завыли, а царица лепестков на земле подняла руку, указав на него.

Мгновенно Пустота вокруг Сюй Цина расцвела бесчисленными цветами, лепестки которых одновременно взорвались, обрушив град на всю область. Хотя Сюй Цин отступил, один из лепестков всё же задел его, оставив рану на теле.

Если быть точным, рана появилась на теле Фэн Яня, в которое он превратился в этом мире воспоминаний. Но в сознании Сюй Цина это ощущалось как его собственная боль.

— Это атака на уровне воспоминаний! — осознал он.

Осознав это, Сюй Цин тоже почувствовал, как то разрушающее ощущение, терзавшее его, начало ослабевать вместе с его ранами, а нахлынувший ужас будто замер, начав постепенно исчезать.

**»Всё это указывает на один путь.»**

**»Это путь, против которого невозможно устоять — быть уничтоженным этим цветком!»**

**»Фэнь Янь был уничтожен этим цветком в те времена?»**

Сюй Цин не верил этому. Но то разрывающее чувство внутри него говорило: если не следовать указаниям, произойдёт нечто ещё более ужасное.

**»Есть ещё один способ, возможно, он сможет разрушить это!»**

В глазах Сюй Цина мелькнуло таинственное сияние, и резцовый нож, воплощение божественной силы судьбы, поднялся в его сознании. Но в этот самый момент из его сумки для хранения вещей раздался внезапный треск.

Сюй Цин отпрянул, сосредоточился и увидел нечто странное. Яйцо золотой мыши, хранившееся в его сумке, неожиданно раскололось, будто почувствовав его резцовый нож. Из разбитой скорлупы вырвался золотой свет, обволокший все осколки, безудержно поглощая их, а затем вылетел из сумки.

Золотой свет опустился на руку Сюй Цина, превратившись в маленькую золотую мышь. Она с трудом открыла глаза, пискнула несколько раз в сторону Сюй Цина и потёрлась о его палец, распространяя волны тёплых и дружелюбных эмоций.

В тот же миг, когда она появилась, мир, сотканный из воспоминаний, претерпел огромные изменения.

Звуки исчезли.

Все цветы застыли неподвижно.

Даже царица цветов, казалось, замерла, сохранив своё прежнее выражение.

Будто всё вокруг остановилось.

Сюй Цин был потрясён — он не ожидал таких перемен. Ранее он знал, что золотые мыши необычны: у старца с пятым кольцом звёзд была своя, и та была способна прорезать время и скрыться. Поэтому он и сам возлагал надежды на свою золотую мышь.

Но как бы он ни надеялся, увидеть, как эта мышь появляется и заставляет всё вокруг застыть, потрясло его до глубины души.

В это же время, в месте уединения императора Мин Янь, в самом сердце мира воспоминаний, находилось странное пространство.

Небо там было соткано из плоти и покрыто бесчисленными ворсинками. На каждой ворсинке находились фрагменты миров, сотканных из воспоминаний.

Земля же была прозрачным океаном, на поверхности которого скопились горы плоти, образуя огромный нарост. Внутри этого нароста, скрестив ноги, сидел средних лет монах.

Его лицо излучало естественную власть, и от него исходило древнее, утомлённое временем чувство, сопровождаемое ужасающей аурой. Он сидел с закрытыми глазами.

Но в этот миг его глаза внезапно открылись, и его взгляд пронзил Пустоту, устремившись к одному из фрагментов мира воспоминаний.

**»Неужели здесь есть Тёмное Крыло древних времен!»**