Кажется, мои заклинания стали вялыми, а моему телу потребовалась целая вечность, чтобы восстановиться.

Сказал Налронд.

Я стоял там, наблюдая, как Дон сжигает нашу деревню и вырезает наших людей, но все, что я мог сделать, это оставаться скрытым, пока мои раны не заживут.

Единственная причина, по которой я не потерял счет времени, заключается в том, что я наблюдал за событиями по мере их развития.

Мне больно это признавать, Салман, но ты не трус.

С твоими слабыми мана-ядрами и глубокими ранами единственное, чего ты мог добиться, встав и присоединившись к битве, — это увеличить число жертв.

Салман отшвырнул руки Налронда, его морда исказилась от ярости.

Он растопырил когтистые пальцы, словно был готов к драке, но затем упал на пол, блеванув.

Правда о том дне и его травма сталкивались в его сознании с разрушительными последствиями.

Все, во что верил Салман, каждая виновная мысль, которую он носил в течение последних трех лет, оказались ложью, но это было не так легко отбросить.

Чувство собственного достоинства Салмана было разрушено в день нападения Доун и восстановлено в позоре его изгнания.

Теперь все снова разваливалось, и Салман не знал, что думать или во что верить.

Если я не трус, то кто я?

Кто я?

Эти вопросы преследовали его разум, пока он не выдержал и не потерял сознание.

Бедняга.

— сказал Налронд, опустившись на колени и проверив состояние Салмана.

Я никогда не думал, что скажу это, но в тот день мне повезло.

Я постоял за себя и боролся за свою деревню.

Я наблюдал, как разворачивался этот ужас, и смотрел реальности в лицо.

Салман же все это время жил, чувствуя себя виноватым за свою слабость.

Его преследовали ложные призраки, рожденные из его сожаления и стыда за события, которые он только что вообразил.

За последние три года я боролась со своими демонами и нашла свое успокоение, тогда как Салман оказался в ловушке кошмара, созданного им самим.

Несмотря на все, что произошло между нами, мне его жаль.

Что именно произошло между вами двумя?

— спросила Фрия.

Почему ты так его презираешь, даже спустя годы после вашей последней встречи?

Налронд перевел взгляд с Салмана на Фрию, не желая вспоминать болезненное прошлое, которое он так усердно пытался похоронить.

Салман был достаточно наказан.

— подумал Налронд.

Пора двигаться дальше.

Не для него, а для меня и Фрии.

Я больше не хочу нести это бремя.

Чтобы дать ей лучшее будущее, которое я могу построить, мне нужно отпустить свою старую жизнь.

Потому что ты чуть не умерла из-за него, — ответил он.

Салман чуть не забрал тебя у меня, как и Ишиль.

Он пытался убить ее?

Фрия была ошеломлена.

В некотором смысле.

Губы Налронда скривились от отвращения.

Мы, Резары, не были настоящим племенем.

Рабы со всего Гарлена были собраны вместе для экспериментов с Запретной Магией, которая дала нам наши силы и превратила нас в оборотней.

Мы объединились после нашего побега, считая, что общая для нас звериная половина была связью сильнее крови.

Прожив столетия в Пустыне, мы все приобрели бронзовую кожу, а наиболее распространенным цветом глаз и волос был коричневый, как у меня.

Рыжие волосы, как у Ишиль, были редкостью.

Светлые волосы и голубые глаза, как у Салмана, случались раз в два-три поколения, не говоря уже о таком телосложении.

Он создал голограмму человеческого тела Салмана.

Ты хочешь сказать, что он был

Дамским угодником.

Налронд кивнул.

Он был самым красивым ублюдком, которого мы когда-либо видели, и он это знал.

Он использовал свое обаяние, чтобы влюбить в себя множество девушек деревни, просто чтобы бросить их.

Казалось, он получал болезненное удовольствие от разрушения устоявшихся пар.

И ваше племя позволило ему жить?

Лит нахмурился.

Если бы Салман осквернил так много девушек и нарушил брачные обеты, люди Лютии убили бы его, не задумываясь.

Было так много Резаров, и он не спал ни с одной из них.

Налронд вздохнул.

Салман был бесстыдным флиртом, но он ценил свою жизнь.

Мы были сплоченным сообществом, и он знал, что в тот момент, когда он переступит черту, его принудят жениться.

В этот момент его беззаботные дни закончились бы.

Он был бы связан со своей женой на всю жизнь и должен был бы усердно работать, чтобы обеспечить свою семью.

Если бы он осмелился изменить и прикоснуться к другой женщине, он получил бы не гарем, а изгнание.

Это был самый суровый приговор и судьба хуже смерти для таких, как мы.

Разумно.

Лит кивнул.

Ему некуда было идти, и он знал, что если он зайдет слишком далеко, все, что нужно сделать девушке, чтобы заковать его в узы брака, это проболтаться своему отцу.

В общем, он приставал к Ишиль.

Жестко.

Налронд хмыкнул.

Я не знаю, сделал ли он это из-за того, что у нее были рыжие волосы, или потому, что завидовал моему статусу стража Рассвета, да мне и все равно.

Она отвергла его, я не знаю сколько раз, прежде чем он остановился.

Он остановился или ты заставил его остановиться?

— спросил Лит, зная, что он сделал бы на месте Налронда.

Я не трогал его.

Агни ответил с большим сожалением в голосе.

Мой отец, отец Ишиль, ее братья и отец Салмана, однако, преподали ему урок или два об уважении к жениху мужчины.

Все в нашем племени были великими целителями, и они позаботились о том, чтобы не оставить видимых шрамов.

В конце концов, кто-то с его телосложением, лучшим стержнем и более мудрой головой был бы отличным дополнением к нашим силам.

Его считали безнадежным делом, но все еще была надежда для его будущих детей.

Разумно.

Лит улыбнулся этой мысли, и Налронд тоже.

Ты хотя бы смог посмотреть?

Нет. Налронд ответил с еще большим сожалением.

Они сказали, что боялись, что я выйду из себя и убью его.

Как я и сказал, только контролируемые удары.

Мне жаль тебя.

Лит похлопал Агниса по плечу, с состраданием глядя на своего друга.

Спасибо.

Налронд вздохнул.

Но я так и не простил его.

Если бы он преуспел, Ишиль была бы мертва для меня, и наши отношения закончились бы.

Он почти разрушил мою жизнь ради забавы, как Дон.

Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти, детка.

Фрия обняла его.

Ишиль, должно быть, была хорошей женщиной, раз не поддалась на уловки этого придурка.

Так и было.

Ответил Налронд.

Иначе она бы сама переместилась к границам Границы и, возможно, была бы еще жива.

В комнате повисла долгая тишина, пока Лит не прервал ее, наложив Зону тишины на бессознательного Резара.

А как насчет моей башни, Фалуэль?

Что ты ему сказал, чтобы оправдать, как далеко и быстро мы ушли от территории Аксирана и как легко я убил двух старейшин Совета?

Спросил он.

На самом деле, мне не нужно было ему ничего говорить.

Гидра пожала плечами.

Салман не имеет представления о современной магии и артефактах, кроме Мастерства Света.

Он думает, что ты невероятно могущественный маг, что правда, и что ты снял перчатки с ребенка в тот момент, когда жизнь твоего друга была в опасности.