The Grandmaster Strategist Том 5, Глава 19: Обращение их плана против них самих Великий Стратег РАНОБЭ
Том 5, Глава 19: Обращение их плана против них
В пятнадцатом году шестидесятилетнего цикла Лун Тинфэй Северной Хань прорвал плотину на реке Цинь и затопил Анзе. Принц Ци Великого Юна потерпел поражение. Маркиз Чу, Цзян Чжэ, бежал в сельскую местность, случайно встретив Сюань в пустыне. В то время Сюань страдал от тяжелой болезни. Чжэ насильно пригласил его в лагерь армии Юн, используя свои навыки божественного врача для лечения болезни.
Редактируется Читателями!
Когда пал Северный Хань, Сюаню было приказано явиться на аудиенцию к императору Юн. Когда Император пообещал ему изрядную компенсацию и высокое звание, Сюань отказался под предлогом, что верный подданный не служит второму господину. После долгих вздохов император Юн подарил Сюаню золото, шелк и землю. Приняв золото и серебро, Сюань удалился и основал школу в Башане. Как у известного знатока классики, у Сюаня было много учеников. Не заботясь о семейном происхождении своих учеников, Сюань обучал их всех без исключения. Его ученики распространились по всем слоям общества и при дворе.
Маркиз Чу был озорным и ленивым, часто пропуская судебные заседания под предлогом болезни. Однако все боялись его интеллекта, и никто не осмеливался делать ему выговор, кроме Сюаня. Каждый раз, когда приезжал Цзи Сюань, он использовал суровые слова, чтобы отругать Цзян Чжэ. Как ни странно, Цзян Чжэ опускал голову и слушал, не пытаясь объяснить. Это может быть потому, что зло не равно добру.
В начале Сюань был подданным Цзинь. По приказу императора Цзинь он был отправлен в качестве помощника магистрата Тайюаня, и Лю Шэн очень ценил его. На четырнадцатом году правления Чжэньюаня император Цзинь отрекся от престола, уступив трон Юну. В то же время Лю Шэн также основал Северную Хань. Вздохнув, Сюань сказал:»Государство рухнуло, и в мире нет лояльных подданных. Я не могу поступиться своей честностью, чтобы служить другому.»
В печали Сюань вернулся в свой родной город. Впоследствии, когда Юн объединил мир и попытался завербовать Сюаня богатством и славой, Сюань всегда отказывался, используя полученные им дары, чтобы помочь финансировать ученых из бедных семей. До самой смерти он жил в простом трехчастном доме с внутренним двором, подаренном императором Юн, и имел коллекцию из десяти тысяч книг. При отсутствии избыточного богатства не хватило средств на похороны и погребение, от чего все, кто узнал об этом, вздохнули.
Сюань был известен во всем мире как мастер классики. Непрерывно служа Восточному Цзинь до конца, он не служил второму господину. Его достижения собраны в этой истории.—Записи династии Восточная Цзинь, биография Цзи Сюаня
Провожая Дуань Линсяо и Лин Дуаня, я немедленно собрал своих людей и ушел. Оставаться в опасном месте слишком долго было плохой идеей. Кто знал, что Дуань Линсяо пошлет других экспертов, чтобы попытаться перехватить и убить меня? Кроме того, эта поездка уже была весьма полезной — она вернула Цзи Сюаня и Чжао Ляна, вынудив Дуань Линсяо отступить, потерпев поражение, не вызвав глубокой враждебности. Если мы не уедем сейчас, то когда?
Перенесший шок и все еще больной Цзи Сюань не мог ездить на лошади. Используя лекарство, которое я лично изобрел, я ввел Цзи Сюаня в кому, прежде чем погрузить его в одинокую, ветхую тележку в деревне. Чжао Лян остался рядом с Цзи Сюанем, чтобы помочь ему. Таким образом, мы устремились прямо к армейским лагерям принца Ци.
Увидев издалека множество знамен в армейском лагере, я почувствовал, что расслабился. Еще до того, как мы подошли к входу, ворота распахнулись. Словно прилив, солдаты и лошади хлынули изнутри. После этого принц Ци в огненно-красном боевом облачении выехал из лагеря верхом на лошади. Я почувствовал, как мое настроение потеплело. Принц Ци всегда хорошо относился ко мне, каким бы надменным и своенравным он ни был. Меня больше позабавило, чем разозлило то, как он дразнил меня, намеренно или нет, возвращаясь к нашей первой встрече в Южном Чу. Я абсолютно никому не позволю подставлять или несправедливо относиться к такому прямолинейному человеку.
Принц Ци подтолкнул свою лошадь, а я неторопливо направил свою лошадь вперед, чтобы встретить его. Сяошунцзы спешился некоторое время назад. В любом случае, пока мы не скакали, я бы не упал. Когда нас разделяло несколько чжан, принц Ци остановил свою лошадь и некоторое время внимательно изучал меня, прежде чем от души рассмеяться и сказать:»Хорошо, хорошо! Похоже, вы быстро сбежали, не пострадали и не испытали никаких лишений.
Я закатила глаза. Он хвалил меня или издевался надо мной, говоря, что я быстро убежал? Раздраженным тоном я ответил:»Это все благодаря удаче Вашего Императорского Высочества. Проведя еще несколько лет вместе с Вашим Императорским Высочеством, я, вероятно, стану армейским надзирателем, лучше всех умеющим бежать.»
Услышав мои слова, все собравшиеся генералы обменялись изумленными взглядами. Обычно, несмотря на то, что принц Ци и маркиз Чу всегда любили шутки, они всегда были учтивы и вежливы на публике. Кто бы мог подумать, что эти двое будут шутить прямо перед входом в лагерь? После этого поражения многие генералы опасались, что суд примет дисциплинарные меры. Все изменилось после того, как два начальника пошутили, и все расслабились.
Краем глаза Ли Сянь наблюдал, как расслабились генералы, что доставило ему удовольствие. В последние несколько дней он беспокоился о поражении, а также о безопасности Цзян Чжэ. Он не мог не впасть в меланхолию, создавая нервозную атмосферу в армейском лагере. В результате Ли Сянь намеренно вышел, чтобы поприветствовать Цзян Чжэ и сказать несколько слов в шутку. Конечно же, это оказало явное влияние, разгрузив атмосферу. Видя, что он достиг своей цели, Ли Сянь не стал медлить. Натянув плащ Цзян Чжэ, Ли Сянь сказал:»Хорошо, давайте поговорим о делах. Как это было? Путешествие прошло без приключений? Вы что-нибудь добились?»
Ли Сянь знал, что Цзян Чжэ отправил Су Цин обратно в надежде привлечь убийц. Теперь, когда Цзян Чжэ вернулся целым и невредимым, Ли Сянь, естественно, задался вопросом, сколько убийц попало в ловушку. Если бы результаты были хорошими и обнародованными, это послужило бы повышению боевого духа.
Хотя я понимал его намерения, я не мог сказать, что намеренно освободил Дуань Линсяо и Лин Дуань. В результате я только преуменьшил значение:»Несмотря на то, что было несколько убийц, они не были важными персонажами. Не говорите мне, что я должен был вернуть их головы?»
Пока мы говорили, мы вдвоем вошли в лагерь на наших лошадях. Спешившись перед палаткой маршала, мы вошли внутрь. Сяошунцзы вместе с Цзи Сюанем и Чжао Ляном повел Стойкую Тигровую Гвардию, чтобы расставить палатки. Поскольку и Хуянь Шоу, и Су Цин занимали должности генералов, они вдвоем последовали за собравшимися генералами и вошли в палатку маршала. С этого началась первая настоящая военная конференция после поражения при Анзе.
Хотя мы только что потерпели катастрофическое поражение и генералы были несколько разочарованы тем, как долго продолжалась война, победа и поражение были обычным явлением. Поскольку наши основные силы не сильно пострадали, генералы были спокойны и непринужденны. Хоть я и не был военным, я понимал отношение каждого. Хотя я восхищался отсутствием высокомерия после победы и отсутствием отчаяния после поражения, я не мог не улыбнуться про себя, вспомнив, как все они, вероятно, потерпели многочисленные поражения от рук Лун Тинфэя.
«Хотя мы пострадали тяжелое поражение при Анзе, — с улыбкой заявил Ли Сянь, — армия Северной Хань не смогла уйти безнаказанной. По крайней мере, укрепления в Анзе разрушены. Более того, войска Дуань Вуди понесли большие потери. Число бездомных беженцев исчисляется сотнями тысяч. Хотя армия Северной Хань отозвала всех беженцев в Циньюань и приняла политику выжженной земли, их припасы будут потребляться быстрыми темпами с таким количеством беженцев. Не обязательно, что у них есть преимущество.
«Хотя мы и потерпели поражение, наша основная сила осталась. Этот принц уже отправил запрос на подкрепление. Через месяц прибудет флот подкрепления. Когда придет время, наш поезд снабжения стабилизируется, что позволит нам вести войну с врагом. В настоящее время противник отступил в Циньюань. Именно там сосредоточены основные силы Северной Хань. Этот принц полон решимости дать решающую битву против Лун Тинфэя в Цинюане. Интересно, что все думают?»
Все знали, что армия Северной Хань отступила в Цинюань. Таким образом, если они не нападут, они будут ждать здесь? Разумеется, ни у кого из них не было возражений. Однако у Сюань Сун были личные заботы. Поднявшись, он сказал:»Маршал, говорят, что армия марширует на животе. 2 Хотя флот идет, чтобы подкрепить нас, они не удовлетворяют наши насущные потребности. 3 Хотя Анзэ и Цинюань разделяет всего лишь сотня ли, путь опасен и труден, петляя по горам. Затраты на транспортировку провизии по суше будут огромными. Хотя в настоящее время у нас достаточно провизии на полмесяца, последующие пополнения, вероятно, не прибудут вовремя. Лучше всего временно разместить наши войска в Анзе, отправив нескольких генералов для ремонта дорог и предотвращения продвижения северной ханьской армии на юг. Мы можем начать штурм, когда прибудет наше подкрепление. Что думает маршал?»
Услышав речь Сюань Сун, Ли Сюань понял, что это правильный способ справиться с нынешней ситуацией. Однако он не мог принять такой план. Пока Ли Сянь обдумывал, как сформулировать свое опровержение, я неторопливо заговорил:»Генерал Сюань говорит правильно. Однако наша армия договорилась о встрече с генералом Цзином в Цинюане. Хотя мы не знаем ситуацию, судя по поспешности генерала Цзина, он, скорее всего, прибудет в Циньюань в течение десяти дней. Если наши войска не прибудут к месту встречи в это время, мы не только не сможем зажать Северную Хань в клещи, но если Лун Тинфэй воспользуется преимуществом и сначала победит генерала Цзина, то эта война затянется4. Хотя у нас есть трудности с нашими провизии, их должно хватить на двадцать дней. Что касается поезда с припасами, Чжэ готов взять на себя личную ответственность и обеспечить, чтобы армия не голодала.»
Сюань Сун счел мой ответ разумным. Хотя он все еще был обеспокоен, Сюань Сун не мог прямо возражать против этого решения, поскольку главнокомандующий и армейский надзиратель говорили одно и то же, тем более что у него не было определенных причин для своего противодействия, и Цзян Чжэ выдвинул его на свое место. настоящее звание генерала. Таким образом, было решено продолжать марш армии на север. Не зная почему, Сюань Сун украдкой взглянула на Цзян Чжэ и увидела на его лице слабую томную улыбку. Сюань Сун сразу понял, что разворачивается какая-то грандиозная стратегия, и что он еще не обладает достаточной квалификацией, чтобы изучить ее.
После того, как все генералы были отправлены для подготовки, Ли Сянь нахмурился и сказал:» Суйюн, я уже сделала, как ты просил, и отправила запрос на подкрепление. Оно должно быть доставлено Императору в ближайшие несколько дней. Однако наша армия потерпела лишь незначительное поражение. Почему вы заявили о крупном поражении в петиции, без необходимости реквизируя провизию и подкрепления?»
Я слегка улыбнулся. В настоящее время лучше было скрывать это от Ли Сяня. Я не сообщил ему о шагах принца Цин, так как это было желанием императора. Никто из нас не хотел, чтобы Ли Сянь отвлекался. Кроме того, уже достаточно было того, что Ли Сянь однажды участвовал во внутренних раздорах между братьями. Я не хотел, чтобы принц Ци снова участвовал в таком деле. В результате я лишь спокойно ответил:»Это желание Императора. В настоящее время при дворе есть вероломные люди. Если бы военная ситуация изменилась, эти люди обязательно устроили бы хаос. Вместо того, чтобы позволить им разрушить наши планы, лучше позволить им раскрыть свое истинное лицо как можно скорее. Поэтому, поскольку нам суждено проиграть несколько сражений, не лучше ли воспользоваться этой возможностью и подать заявку? Какими бы чувствительными ни были их уши, их обязательно одурачат и обманут.»
Ли Сянь внутренне задрожал. Как что-то могло происходить в суде? Может ли быть так, что даже методами Имперского Брата он не может стабильно управлять Империей, и кто-то посмеет создать проблемы? Благодаря лояльности семей Цинь и Чэн Ли Сянь пришел к выводу, что он единственный, кто потенциально может восстать. Ли Сянь не обращал внимания на Ли Кана, не принимая всерьез своего третьего брата. В конце концов, что Ли Кан мог сделать с Ханьчжуном и теми немногими войсками, которые у него были? Кроме того, положение Ли Кана в армии было намного ниже, чем у Ли Чжи и Ли Сяня, не говоря уже о многих высокопоставленных генералах. Как бы он ни ломал себе голову, Ли Сянь не мог придумать того, кто взбунтуется. Хотя он знал, что император и Цзян Чжэ обменивались секретной перепиской, Ли Сянь просто предположил, что его старший брат беспокоится о нем, таким образом заставив Цзян Чжэ тайно докладывать о военных делах. Поскольку он верил, что Цзян Чжэ не причинит ему вреда, Ли Сянь решил притвориться, что ничего не знает. Кроме того, он не был склонен обращать внимание на происходящее в суде. Очень немногие высокопоставленные чиновники знали о том, что происходило в Ханьчжуне. Поэтому неудивительно, что Ли Сянь не мог найти ответа на свои вопросы.
Видя его опасения, я улыбнулся и сказал: и секта Фэнъи. Есть те, кто воспользовался случаем, чтобы напасть на Ваше Императорское Высочество. Вот почему Император не хочет, чтобы Ваше Императорское Высочество знал об этом, чтобы предотвратить подозрения.
Услышав это, Ли Сянь расслабился. В любом случае, подобные слухи никогда не прекращались с тех пор, как он прибыл в Цзэчжоу, чтобы командовать армией. Поскольку Цзян Чжэ говорил таким образом, Ли Сянь почувствовал облегчение, только обиженно заявив:»Не имеет значения, если Его Императорское Величество не верит мне, если это не препятствует нашему вторжению в Северную Хань. Как только мы захватим Цзиньяна, Имперский Брат может делать все, что ему заблагорассудится, будь то снятие меня с должности или наказание.
Я криво усмехнулся про себя. Недовольство между Ли Сянем и императором было трудно разрешить. Однако я ничем не мог помочь. Ли Сяню уже было нелегко вернуть былую бодрость. Впрочем, мне тоже пришлось ответить. С оттенком жалобы в сердце я намеренно издевался над ним:»Чжэ всегда предполагал, что я буду единственным, кто не сможет увидеть великолепный подвиг завоевания Южного Чу. Кто бы мог подумать, что Ваше Императорское Высочество тоже не желает вести армию на юг?»
Ли Сянь был поражен и настойчиво ответил:»Что вы говорите? Вы говорите о южном вторжении? У Императора уже были такие мысли?»
Озадаченным тоном я ответил:»Что из того? Как только Северная Хань будет завоевана, может ли вторжение с юга быть далеким? Амбиции Императора состоят в том, чтобы объединить мир, и он не может мириться с тем, что Цзяннань остается непокоренным.»
Внезапно увидев свет, Ли Сянь отчаялся:»Так оно и есть. Я не знаю, отправит ли Имперский Брат меня командовать вторжением на юг. Однако, когда придет время, это не значит, что у меня нет никаких шансов. По крайней мере, я обязательно поведу отряд кавалерии в атаку на Сянъян. Ведь я потерпел там два поражения. Что касается командования основными силами вторжения, Пэй Юнь является более вероятным кандидатом. Ведь он все эти годы беспрерывно командовал гарнизонными силами на реке Янцзы. Кроме того, как только Восточное море сдастся и присягнет на верность, Хайтао также станет еще одним потенциальным кандидатом. Однако, Суйюн, почему ты не идешь? Когда придет время, невозможно, чтобы Его Императорское Величество не воспользовался вашими талантами.»
В моих глазах появился намек на беспомощность, когда я ответил:»Как только северная граница будет умиротворена, будут заложены основы империи Великого Юна. Южный Чу будет завоеван раньше, чем позже. Же давно устал от мирских дел. Если Его Императорское Величество будет благосклонен и позволит мне уйти в отставку, я вернусь в Восточное Море. Если Его Императорское Величество этого не сделает, Чанъань также станет неплохим местом для проживания. Отвернувшись от Южного Чу и поклявшись в верности Юну, я уже предал многих умерших друзей. Если бы я вторгся в Чу во главе армии, у меня, вероятно, не хватило бы духу вернуться на родину.»
Ли Сянь невольно проклинал собственную глупость за то, что не смог осознать такой простой факт. Он тут же ответил:»Неважно, если ты не поедешь. Южный Чу тайно слаб. Тебе не нужно будет участвовать.
Южный Чу слаб? Я слегка усмехнулся. Несколько дней назад я получил известие о результатах переговоров. Согласившись позволить Южному Чу прекратить свои репарации, им потребовалось всего несколько лет, чтобы восстановить свои силы за счет богатства Цзяннаня. Если бы не некомпетентность монарха Южного Чу и его министров, Великому Юну было бы нелегко завоевать Южный Чу. Кроме того, Лу Цань тоже присутствовал. Поскольку я сам пострадал от его рук, с ним определенно было нелегко справиться.
Чувствуя угнетающее настроение, Ли Сянь сменил тему и сказал: быть осторожным. Если положения не могут быть соблюдены, даже если вы избежите смертного приговора, вы, вероятно, все равно будете наказаны, даже если вы являетесь армейским надзирателем.
В ответ на его слова я подумал, что если не будет достаточно провизии, меня только накажут. Но если я отправлюсь в Цинюань, когда произойдет поражение, я, скорее всего, не смогу убежать. Лучше спрятаться за своими линиями. Однако я никак не осмелился произнести эти слова вслух. Хотя принц Ци также считал, что армия Юн потерпит еще одно поражение, он все же надеялся, что сможет одержать впечатляющую победу над армией Северной Хань. Если бы я произнес такие слова, он, наверное, пришел бы в ярость. На самом деле, мне было очень любопытно, справится ли Лун Тинфэй с атакой согласно моим расчетам. Хотя шансы были пятьдесят на пятьдесят, все же было лучше, если бы мы потерпели поражение. В противном случае, если бы противник медленно отступал на север и вел ожесточенную войну на истощение, прежде чем наша армия прибудет в Цзиньян, Ли Кан, вероятно, уже подошел бы к стенам Чанъаня. В худшем случае Южный Чу также воспользуется возможностью продвинуться на север. В результате, если Лун Тинфэй с поражением отступит от Циньюаня, мне придется полностью переделывать весь стратегический план.
Проведя так много времени в маршальской палатке, стало душно. Подумав, что моя палатка, вероятно, уже была установлена, я попрощался с принцем Ци и вышел. Глядя в темное небо, я поймал себя на том, что задаюсь вопросом, прибыл ли этот запрос о подкреплении в столицу и вызвал ли он какие-либо волны.
***
«Спал один на подушке, взволнованный, Глядя на сияющую, одинокую луну через окно. В глубокой и темной ночи мой разум тяжел. Один, сижу и набрасываю одежду на плечи, чтобы считать холодные звезды. пыль, все, что осталось, это одинокая фигура. Ясные слезы льются дождем, как листья, падающие с дерева под зонтиком, Слышу звуки ночного дозора, чтобы разрушить настроение. в одеянии дворцовой дамы нежно поглаживала серебряный гучжэн и тихо напевала исполненную невыразимой печали песню о Красавице Ю. на кого угодно. Из-за запустения в глубинах дворца женщина часто пела и перебирала струны гучжэна.
Ее лицо было залито слезами. Стоявшая рядом с курильницей красивая дворцовая служанка тут же вручила шелковый платок. Вытирая платком слезы, женщина сказала:»Чанъэр, разве не было бы чудесно, если бы Мы не покинули мою родину и не влачили такое унылое существование?
Услышав недовольство госпожи, дворцовая служанка тут же повернулась и вышла на улицу. Только убедившись, что все остальные дворцовые горничные далеко, она вернулась и прошептала:»Моя госпожа, так говорить неуместно. Если кто-то услышит эти слова и сообщит о них, Миледи определенно не сможет справиться с последствиями. Пока мы будем терпеть еще несколько месяцев, как только Его Императорское Величество забудет об этом, судя по внешнему виду и навыкам Миледи, вы обязательно сможете вернуться.»
Услышав эти слова, голова женщины поникла и снова потекли слезы. Она ответила:»Мы тоже дочери аристократической семьи. Если бы Шу не пал и Мы вошли в Королевский Дворец, Мы не пали бы до такого униженного состояния. Вместо этого я был доставлен Отцом в гарем Великого Йонга и испытал такое унижение. Вначале Его Императорское Величество относился ко мне довольно хорошо. Сразу же после того, как Мы вошли в гарем, Нам был присвоен титул Леди Совершенной Позы. Хотя это, вероятно, было из-за Отца, Мы все еще были в довольно привилегированном положении. Однако после того, как Госпожа Сыма была забита до смерти, Его Императорское Величество выместил свой гнев на дочерях, рожденных аристократическими семьями Ханьчжун, отдалившись от Нас. Несколько дней тому назад, когда Мы были больны и не могли засвидетельствовать Наше почтение Императрице, Мы не знаем, кто хотел спровоцировать неприятности, в результате чего Его Императорское Величество издал указ, упрекающий Нас в пренебрежении должным этикетом, понижающий Нас до Госпожи Полная красота.
«Это изначально было безосновательным обвинением. Мы подумали, что это того стоило бы, если бы Мы могли подавить гнев Его Императорского Величества. Однако в последующие месяцы Нам не удавалось увидеть лицо Его Императорского Величества. Даже на дворцовых банкетах Нам запрещено присутствовать. В настоящее время этот Павильон Яркой Террасы заброшен и убог и ничем не отличается от Холодного Дворца. Как мы можем терпеть такое жалкое существование? Мы скорее войдем в Холодный Дворец. Когда будет объявлена амнистия, Мы сможем вернуться домой, чтобы увидеть Наших родителей.»
В глазах Чан’эр, дворцовой горничной, блеснул далекий холодный свет. Однако она успокаивающе сказала:»Моя госпожа, вам не о чем беспокоиться. Позавчера, когда Миледи отправилась засвидетельствовать свое почтение Ее Императорскому Величеству, разве Ее Императорское Величество не намекнула Миледи, что она уже увещевала Императора, заявив, что Его Императорское Величество зашел слишком далеко, чтобы вымещать свой гнев на Моем Леди из-за леди Симы. Возможно, Его Императорское Величество в ближайшие дни передумает.
Красавица лишь глубоко вздохнула себе под нос. Родом из аристократической семьи, она давно привыкла к женщинам, стремящимся к благосклонности. Как она могла поверить, что императрица заговорит от ее имени? Хозяйка и служанка какое-то время разговаривали и какое-то время плакали. Как только они почувствовали себя обескураженными, один из евнухов, назначенных в павильон, оживленно поспешил к ним. Опустившись на колени у двери, он сообщил:»Моя госпожа, замечательные новости! Его Императорское Величество издал указ и будет ночевать в павильоне Светлая Терраса! Евнух Сун Гонггун прибыл, чтобы издать указ, и просит, чтобы Ваша Светлость подготовились к приему Императорского Присутствия.»
Женщина была вне себя от радости, едва не пошатываясь, когда ее изнеженное тело поднялось на ноги. Низким голосом она спросила:»Чан’эр, мы не ослышались, верно?»
С выражением радости дворцовая служанка встала на колени и ответила:»Поздравляю мою госпожу. Этот слуга давно сказал, что Его Императорское Величество — мудрый и проницательный монарх, и он определенно не выместит свой гнев на Моей Госпоже». указ». Закончив говорить, она взяла вымытый чистой водой шелковый платок, который ей вручила служанка, и небрежно вытерла слезы на лице, прежде чем быстро выйти, чтобы принять указ.
В главном зале павильона, евнух стоял торжественно. Он был личным слугой императора, Сун Ван. На самом деле Сон Ван был еще молод, и на вид ему было не больше семнадцати или восемнадцати лет. Его внешний вид был приличным и бесхитростным, с послушным и благовоспитанным поведением. Однако стоит вспомнить, что он из простого евнуха-уборщика за два года стал одним из приближенных императора, и сразу понимаешь, что не так уж он и прост. Что было еще более редким, так это то, что у Сун Вана был устойчивый темперамент. Хотя благосклонность, которую он получил от императора, была не меньше, чем у главного надзирателя-евнуха Чан Эня, Сун Ван был осторожен и предусмотрителен, никогда никого не оскорбляя опрометчиво. В результате у него были хорошие отношения со многими во дворце.
Увидев, что к нему подходит Леди Хуан Совершенной Красоты, Сун Ван почтительно издал императорский указ. Закончив, он был готов уйти, закрыв глаза на несколько хаотичное платье и макияж леди Хуан. Хотя госпожа Хуан была чрезвычайно радостна, она не осмелилась быть невежливой. Приняв указ, она лично проводила евнуха. Проводя его, она сняла с талии кусок прекрасного нефрита и сунула его в руки Сон Ван. Она сказала:»Гунгун — ближайший помощник Его Императорского Величества. Мы искренне благодарны за то, что заставили гонггуна прийти лично. У нас нет ничего ценного, и мы можем только подарить этот нефрит, чтобы гонггонг наслаждался им на досуге.
Сун Ван принял нефрит, его лицо сияло искренней улыбкой. Только тогда леди Хуанг благополучно остановила свои шаги. Чаньер, дворцовая служанка, все это ясно видела. Глаза Сун Вана были ясными, в них полностью отсутствовала жадность. Служанка знала, что глаза Сун Вана были довольно острыми, и он не придавал лишнего значения нефриту Ее Светлости. Однако Чан’эр знала, что происходит. На стороне императора было бесчисленное множество людей, которые хотели выслужиться перед Сун Ванем. Ее светлость не собиралась подкупать этого человека и была бы вполне удовлетворена, если бы Сун Ван не доставил никаких проблем.
Той же ночью императорское присутствие Ли Чжи прибыло в павильон Яркой террасы. Эту Леди Совершенной Красоты звали Хуан Ли, и она была драгоценной дочерью семьи Хуан Ханьчжуна. Самой важной семьей Ханьчжун была семья Сыма. Второй после семьи Сыма была семья Хуан. Вот почему Хуан Ли получила титул Леди Полного Поведения при входе в гарем. Хотя она не была так красива, как Леди Сима, она умела играть на гучжэне и писать стихи. Кроме того, поскольку она обладала приятным характером, оказанная ей благосклонность не уступала милости леди Симы. Однако кто мог ожидать, что произойдет бурное дело, в результате которого леди Сима будет заключена в тюрьму в Холодном дворце, а затем будет забита до смерти принцессой Чанлэ из Нин. В результате этого император выместил свой гнев на Хуан Ли. Она не только была понижена в должности, но и несколько месяцев не видела императорского лица.
Хотя у нее был приятный темперамент, женщины из аристократических семей все еще были вспыльчивы, и она не могла не жаловаться. Кто бы мог подумать, что императрица действительно посоветовала императору, и Хуан Ли смог увидеть императорское лицо всего через два дня? Хуан Ли не мог не чувствовать себя вне себя от радости. В эту ночь она была осторожна, опасаясь, что ей не удастся выслужиться, если она не позаботится об императоре должным образом. Ли Чжи, казалось, тоже чувствовал угрызения совести и был в несколько раз более нежным. После полового акта Хуан Ли принял ванну Ли Чжи перед сном.
Во время четвертой стражи6 Сун Ван, дежуривший снаружи, внезапно и поспешно вошел в спальню. Подойдя к кровати, он тихо позвал:»Ваше Императорское Величество, Ваше Императорское Величество.»
Очнувшись от своих снов, Ли Чжи сел и спросил:»Что случилось, что заставило вас прийти и разбудить Нас в это время?» час?»
Сон Ван тихим голосом ответил:»Ваше Императорское Величество отдал распоряжение, чтобы в случае поступления каких-либо срочных сообщений с северной границы немедленно сообщать, независимо от времени. Только что прибыл экспресс-доклад Шестого Принца на восемьсот ли. Наша армия потерпела тяжелое поражение при Анзе.»
Услышав это, Ли Чжи покрылся холодным потом и тут же встал с постели. Накинув мантию на плечи, он взял отчет, переданный Сон Ван. Подойдя к зажженной лампе, он внимательно начал ее читать. Чем дальше он читал, тем серьезнее становилось его лицо. Прошло некоторое время, прежде чем он сказал:»Поскольку мы уже потерпели поражение, мы можем действовать только с опозданием. Немедленно вызовите Цинь И, Чжэн Ся и Ши Юя, чтобы обсудить дела в Великолепном зале Дворца культуры.»
Закончив говорить, Ли Чжи поспешно оделся с помощью Сун Ваня. Как только он собирался уйти, Ли Чжи вдруг кое-что вспомнил. Обернувшись, он снова посмотрел на кровать с парчовым покрывалом. Его выражение лица было несколько беспокойным, он с сожалением сказал:»Айя, в спешке Мы забыли, что мы не во Дворце Небесной Чистоты.»
После того, как он сказал, Ли Чжи подошел к кровати. Тихим голосом он крикнул:»Любимая наложница, любимая наложница.»
Ли Чжи наконец вздохнул с облегчением после того, как позвонил несколько раз и увидел, что Хуан Ли крепко спит. Он приказал:»Если что-то подобное произойдет в будущем, если Мы будем с наложницей, не забудьте напомнить Нам, тем более что Госпожа Хуан Совершенной Красоты из Шу». Когда он дошел до конца, голос Ли Чжи становился все более холодным. Сон Ван немедленно извинился за свое оскорбление в ужасе. После этого они вдвоем мягко и тихо ушли.
Как только фигура Ли Чжи ушла, Хуан Ли открыла глаза. В этот момент ее лоб покрылся каплями пота. Ранее она проснулась, когда вошел Сон Ван. Однако, когда она услышала, что это относится к секретным военным секретам, она ловко притворилась спящей. К счастью, она это сделала. В противном случае Ли Чжи, вероятно, немедленно поместил бы ее под домашний арест и, возможно, даже сослал бы в Холодный дворец. Думая о том, насколько тонкой была благосклонность монарха, Хуан Ли не мог сдержать рыданий.
В этот момент вошла Чан’эр. Чан’эр была дворцовой служанкой, которую привел с собой Хуан Ли, и всегда была ей верна. В результате Хуан Ли ничего от нее не скрывал. Хуан Ли позвал Чан’эр и объяснил всю ситуацию, проливая слезы:»Чан’эр, Его Императорское Величество такой подозрительный. Что нам делать?»
Дворцовая горничная тактично смягчилась:»Моя госпожа, по прошествии времени, когда Его императорское величество узнает о чувствах миледи, он определенно не будет подозревать миледи.
Хуан Ли продолжал рыдать без остановки. Только когда небо начало светлеть, она сонно уснула. Как только Хуан Ли заснула, глаза Чан’эр стали холодными и суровыми. Воспользовавшись хаосом с дворцовыми служителями и другими занятыми горничными, она направилась к императорской кухне под предлогом того, что Хуан Ли хочет отведать несколько блюд своей родной кухни. Поговорив с имперскими поварами, Чан’эр вернулся в павильон»Яркая терраса». Никто не заметил, что она сунула лист бумаги в руки пожилого евнуха на кухне.
В последующие дни Ли Чжи и важные министры полностью скрыли известие о поражении, практически не любые утечки. В Чанъане не было ни намека на слухи. Однако некоторые люди ясно видели, что Ли Чжи собирает войска. В то же время по совершенно неизвестным и секретным каналам известие о поражении при Анзе уже достигло принца Цинского. Ли Кан с нетерпением ждал этой возможности. Читая новости о поражении на северной границе, Ли Кан не мог не упиваться. Однако он благоразумно не сразу поднял бунт. В конце концов, судя по сведениям, которые он собрал, поражение, понесенное на этот раз, было не таким уж серьезным. Однако он воспользовался этой возможностью, чтобы проверить лояльность и возможности Вышитого Союза, расследовав подробности недавнего поражения.
Несколько дней спустя информация, предоставленная Вышитым Союзом, полностью удовлетворила принца Цин. Мало того, что была объяснена вся природа поражения, им удалось обнаружить некоторые детали, которых принц Цин не знал. Хо И объяснил, что эта информация была выведена из ряда подсказок, обнаруженных шпионами Вышитого Союза в Чанъане. В конце концов, армия принца Ци полностью изолировала весь север, что сделало невозможным проникновение внутрь кого-либо для сбора разведданных. Ли Кан также получил информацию от Секты Дьявола. После их сравнения не было никого, кроме непосредственных действующих лиц, кто знал бы больше о поражении при Анзе. И с этим Ли Кан смог проверить лояльность и способности Вышитого Союза. Таким образом, он мог передать силу и авторитет Вышитому Союзу. Ведь когда дело касалось разведки и разведки, у Вышитого Союза было преимущество и возможности.
Footnotes:
Читать Великий Стратег Том 5, Глава 19: Обращение их плана против них самих The Grandmaster Strategist
Автор: Follow The Crowd, 随波逐流 Перевод: Artificial_Intelligence
