The Grandmaster Strategist Том 5, Глава 10: Вступительная помолвка на реке Цинь Великий Стратег РАНОБЭ
Том 5, Глава 10: Открытие помолвки на реке Цинь
На шестнадцатый день второго месяца первого года Луншэн, пятнадцатого года шестидесятилетнего цикла, Тайцзун издал императорский указ, отправив Принц Сянь из Ци и маркиз Цзян Чжэ из Чу вторглись в Циньчжоу, начав войну между Северной Хань и Великим Юн.—Yong Dynastic Records, Biography of Taizong
Редактируется Читателями!
На двадцать седьмой день второго месяца первого года Луншэна самая южная оборонительная позиция Циньчжоу, крепость Линъюань1, погрязла в войне. Границы Великого Юна были закрыты на всю зиму. Даже у самых опытных и эффективных разведчиков не было возможности передать какую-либо информацию. Однако все знали, что Великий Юн не откажется от своих замыслов в отношении Северной Хань, и скоро начнется война.
Изолированная крепость возвышалась прямо на вершине небольшого холма. Ниже холма река Цинь текла на юг. Каждую весну уровень воды в реке поднимался из-за таяния снега и льда. Все земли, граничащие с рекой, должны были быть начеку на случай разлива реки Цинь. Впрочем, уровень воды в этом году был не такой высокий и не должен служить помехой.
Река здесь широкая, а течение пологое. Земли были плодородными, по обеим сторонам реки располагалось по дюжине или более деревень. Крепость Линъюань была базой армии Северной Хань и самой передовой позицией в Циньчжоу. В пятидесяти ли от крепости находился округ Цзиши2. Вдоль реки Цинь стоял ряд крепостей и укреплений, которые было легко защищать и трудно атаковать. Аньцзе3, Цинъюань4 и Циньчжоу были наиболее важными стратегическими оборонительными сооружениями.
Отряд солдат Северной Хань стоял на зубчатых стенах, наблюдая за действиями на юге. С конца года их начальство отдало приказ, предписывающий им быть начеку в любое время, чтобы не допустить неминуемого вторжения армии Великого Юна. В результате никто из них не осмелился расслабиться. Вероятно, из-за того, что он был немного утомлен, один из солдат повернул голову и хотел пожаловаться одному из своих товарищей. Однако, когда он повернулся в сторону, он заметил, что его товарищ ошеломленно смотрит вперед. Солдат неосознанно повернул голову назад. На горизонте появилась лазурно-черная полоса. Буквально через мгновение линия стала толще. Хотя это было далеко на расстоянии, этот солдат уже мог видеть знамена Великого Юна в своем видении. Солдат хриплым голосом крикнул:»Быстро поднимайте тревогу!
Сколько ошарашенный солдат пришел в себя и побежал к колокольне, многократно звоня в колокол, чтобы поднять тревогу. После этого по всей крепости раздался звук рогов. Из каждой казармы высыпали бесчисленные солдаты в приличной форме. К бойницам подбежал офицер в форме заместителя генерала. В тревоге и гневе он спросил:»Почему не вернулись посланные нами разведчики? Быстро зажгите сигнальный маяк.
Один из его телохранителей поспешно бросился на самую высокую точку крепости и зажег сигнальный маяк. Вздымающийся предупредительный дым поднялся прямо в голубое небо.
С двадцать второго года эры Увэй Великого Юна это был первый раз, когда армия Великого Юна продвинулась на территорию Северной Хань. Вот-вот должна была разразиться война за судьбу Северного Хань…
Командующий авангардом наступления Великого Юна и один из доверенных лейтенантов принца Ци, Ся Нин, не мог сдержать громкий смех, увидев далекий предупредительный дым поднимается в небо. Осадив лошадь и подняв хлыст, он указал вперед и сказал:»Даже если они обнаружили наши войска, что с того? Сможет ли крошечная крепость Линъюань остановить наше продвижение? Послушай! Мы возьмем Линъюань одним ударом! По приказу Его Императорского Высочества, срыть поля!»
Закончив говорить, генерал взял на себя инициативу и бросился вперед. Солдаты Юн, одетые в лазурные и черные доспехи, в унисон издали боевые кличи и последовали за Ся Нином вперед.
Даже если бы крепость Линъюань оказала энергичное сопротивление, было бы невозможно остановить продвижение армии Юн. Не прошло и часа, как крепость пала. Армия Юн окружила крепость со всех сторон, и ни один солдат Северной Хань не остался невредимым. С самого начала крепость Линъюань была передовым форпостом для наблюдения за передвижениями вражеских войск. Как только армия Юн продвинулась вперед, удержать крепость Линъюань стало невозможно. В результате все солдаты, находившиеся здесь в гарнизоне, были готовы встретить смерть. Кроме того, поскольку их кампания только начиналась, армия Юн не была заинтересована в попытках убедить гарнизон сдаться. Под железными копытами армии Юн плоть и кровь превратились в кашу.
Увидев, что крепость Линъюань пала, Ся Нин отдал приказ снести ее ворота и укрепления. Затем армия рассредоточилась по всей округе. На этот раз принц Ци издал строгий приказ, требуя, чтобы ни один враг не оставался на оккупированной территории. Все близлежащие деревни и деревни были сожжены дотла. Хотя большинство их молодых мужчин были зачислены в армию, жители Северной Хань были отважными и доблестными. Даже женщины, дети и пожилые люди будут владеть оружием, чтобы атаковать войска Юн. В результате, как только приказ Ся Нина был отдан, элитные всадники армии Юн разрушили все близлежащие деревни и военные укрепления. Все те, кому посчастливилось выжить, были вынуждены бежать в сторону Дуаньши5 и Анзе. Легкая кавалерия Великого Юна не бросалась безрассудно вперед, а продвигалась в стабильном темпе. Везде, где они проходили, они оставляли после себя разрушенные деревни и заброшенные сельскохозяйственные угодья. Единственное, что позволяло людям Северной Хань радоваться, это то, что армия Юн не убивала мирных жителей по приказу принца Ци. В результате, пока мирные жители не оказывали сопротивления, они не только могли сохранить свою жизнь, но даже могли взять часть своего имущества и отправиться на север. Кроме этого направления им больше некуда было идти.
Вдоль берега реки Цинь группа женщин, детей и стариков в лохмотьях помогала друг другу в трудном путешествии на север. В их процессии было всего несколько изношенных повозок, в которых были те скудные запасы еды, которые были у этих беженцев. Некоторые дети и пожилые люди, слишком измученные, чтобы идти самостоятельно, также были на телегах. У всех на лицах было растерянное выражение. Поскольку они были самой слабой и бессильной группой беженцев, они остались далеко позади всех остальных бегущих. Кроме того, мимо них прошли бесчисленные отряды юнской кавалерии, что вынудило их подвергнуться многочисленным и неоднократным обыскам. Генерал Юн, изгнавший их из домов, ясно дал понять, что, если они не достигнут Дуаньши к десятому дню третьего месяца, с ними будут обращаться как со шпионами Северной Хань и казнить.
Пронизывающий холодный весенний ветерок дул с реки, заставляя всех этих женщин, детей и стариков в тонкой одежде жаться друг к другу, чтобы согреться. Весна в Циньчжоу была еще довольно холодной. Поскольку их будущее неясно и они столкнулись с возможностью быть казненными армией Юн, многие пожилые люди в процессии плакали до крови.
Кто бы мог подумать, что армия Юн будет использовать такие методы? Шесть лет назад, когда армия Юн двинулась в Циньчжоу, они не совершили ни одного нападения на деревни, мимо которых проходили. Но теперь все деревни без исключения были стерты с лица земли. Несколько пожилых людей обсудили это в частном порядке, найдя это неудивительным. Бывший командующий армией Юн теперь был императором Великого Юна Ли Чжи, а командующим на этот раз был принц Ци Ли Сянь. Все знали о великодушии Ли Чжи и безжалостности Ли Сяня.
Глаза одного из маленьких детей, сидевших на телеге, нечаянно глянули в сторону реки. От неожиданности он указал на реку и закричал:»Дедушка, там большие корабли!» Пожилой мужчина, спотыкавшийся о борт телеги, поднял взгляд и тоже был поражен.
В центре реки вверх по течению продвигались более сотни судов всех размеров. Одним из них был особенно большой корабль-башня. На носу корабля было большое знамя с надписью»Цзян». Количество бронированных солдат на палубе равнялось количеству деревьев в лесу. Этот корабль окружали и сопровождали двадцать военных кораблей. Позади них стояли грузовые корабли с припасами для армии Юн.
Крик удивления пожилого человека заставил всех обернуться и посмотреть. Увидев быстрые корабли флота армии Юн и солдат в ярких доспехах на них, беженцы, казалось, больше не имели сил продолжать бегство. В последний раз, когда Великий Юн вторгся в Северную Хань, его флот не использовался. На этот раз Великий Юн, вероятно, был полон решимости победить.
В этот момент казалось, что что-то происходит на борту корабля-башни. Несколько детей старшего возраста с хорошим зрением могли видеть трех человек, выходящих из каюты на палубе корабля. Один из троих подошел к носу и встал на нос корабля-башни. Держась за перила, этот человек смотрел в сторону берега. Он был одет в простую, ничем не украшенную мантию, и вокруг него был закутан лазурный плащ. Расстояние было слишком велико, чтобы увидеть его появление. Однако, судя по его седым волосам, он, вероятно, не был молод. Кроме того, люди с достаточно хорошим зрением могли видеть только пару прозрачных и ледяных глаз. Хотя расстояние между ними было довольно большим, эти глаза, казалось, могли заглянуть им в душу, заставив всех ощутить неописуемый холод. пожилого крестьянина, когда он увидел корабль-башню. Однако он тут же опустил голову, вернув себе удрученное и раздраженное выражение лица. Он часто прикасался к своей правой ноге, которая была небрежно перевязана. Вероятно, он получил травму ноги. Неудивительно, что он отстал.
Именно тогда все услышали звук копыт позади себя. Хотя звук был не слишком громким, вибрации земли было достаточно, чтобы заставить беженцев запаниковать. Несколько крестьян взяли мотыги и серпы, готовые сделать все, чтобы защитить свои семьи. Они не знали, когда войска Юн начнут резню.
Перед беженцами предстала небольшая группа, не более тридцати всадников. Во главе их стояла женщина-командир в лазурно-черных кожаных доспехах. Хотя она носила доспехи, из-за которых было трудно определить ее ранг, эта женщина была на вершине красоты, что давало всем понять, что она была героиней среди женщин. На ее плечах был повязан черный плащ, а на талии был стянут меч. На ее спине был арбалет. Солдаты позади нее были одеты так же. Несмотря на то, что они были оснащены арбалетами, у каждого из них было разное основное оружие.
Когда всадники добрались до беженцев, они рассеялись и стали немного окружать беженцев. Один из всадников громко спросил:»Почему ты все еще слоняешься здесь? Разве ты не знаешь, как строги военные приказы? Когда наступит завтра, если вы не сможете добраться до Джиши, придет время вашей смерти. Голос говорящего всадника звучал мелодично и трогательно. Похоже, этот всадник тоже был женщиной.
Один из стариков, спотыкаясь, шагнул вперед и ответил:»Мой Господь, все мы здесь старики, женщины и дети. В результате наш прогресс задержался. Пожалуйста, относитесь к нам снисходительно.
Всадница повернула голову и посмотрела на женщину-командира. Глаза женщины-командира скользили по беженцам одного за другим, ее взгляд был холодным и пронзительным, как лед. Все те, кто попадал под ее взгляд, чувствовали себя словно окутанными тенью смерти. Взгляд женщины в конце концов упал на раненого крестьянина средних лет, в уголках ее рта появилась насмешливая улыбка. Подняв хлыст и указывая, она сказала:»Ты, выходи.»
Мужчина средних лет на мгновение заколебался, прежде чем ковылять вперед. Взгляд женщины-командира не сводил с него глаз. Когда он подошел к ее лошади, она бессердечно спросила:»Вы агент Сяо Дуна, верно?»
Кажется, не находя слов, мужчина средних лет, казалось, не — говорил командир, только пытаясь объяснить в панике: — Этот скромный не шпион. Я всего лишь послушный фермер. Из-за того, что при падении у меня была повреждена нога, я отстал от своих односельчан и отстал.»
Женщина невесело рассмеялась и ответила:»Я, Су Цин, профессиональный шпион. Как ты умудряешься прятаться от моих глаз?»
Закончив речь, кнут в ее руке змеей метнулся к горлу немолодого крестьянина. Взгляд мелькнул в глазах мужчины, делая вид, что он не может среагировать, только издавая леденящий кровь крик и закрывая глаза. Как он и ожидал, хлыст отдернулся, коснувшись его кожи. Крестьянин средних лет промок от пота и рухнул на землю, перепуганный до потери сознания.
Посмотрев вниз со своей позы, женщина долго хладнокровно смотрела на него, прежде чем повернуть голову, чтобы сказать:»Просьба разрешение от армейского надзирателя осмелился взойти на его корабль.»
Всадница, заговорившая первой, достала железный свисток. Она несколько раз подула на него, направив в центр реки. Свистки разнеслись по воздуху. Вскоре к берегу быстро подплыла быстрая лодка. Пока Су Цин вел свою лошадь к берегу, ее подчиненные тоже ушли, следуя по реке на север. Напротив, всадница осталась среди беженцев.
Крестьянин средних лет вздохнул с облегчением. Как раз когда он собирался подняться на ноги, он почувствовал, как ледяной и острый, странный предмет пронзил его горло. Пытаясь поднять голову, он увидел, что всадница бессердечно смотрит на него. В глазах крестьянина вспыхнули ярость и недоумение.
Спешившись, Су Цин направился к берегу реки. Ее лицо было спокойным, как вода, как будто она не знала, что происходит позади нее, хотя беженцы не могли подавить свои опасения. Только когда молодая женщина направила свою лошадь и поспешила, Су Цин равнодушно сказал:»Руюэ, лучше убить по ошибке, чем позволить кому-либо сбежать. Вы сделали очень хорошо.»
Молодая женщина отсалютовала со своего места верхом и ответила:»Большое спасибо за комплимент юной мисс». После этого она взяла поводья, которые бросил ей Су Цин.
Су Цин прыгнула с берега на лодку. Одному из Стойких Тигровых Гвардейцев, одетым в чистые черные доспехи, она сказала:»Большое спасибо за прием. У армейского надзирателя все хорошо?»
Стойкая Тигровая Гвардия ответила с улыбкой:»Дарен привык путешествовать на лодке и чувствует себя хорошо. Генерал Су, вероятно, вы привезли какую-то военную разведку? Дарен ждет тебя.»
Стоя на палубе корабля-башни, я безмятежно смотрел на беженцев на суше. Хотя весенний ветерок был пронизывающе холодным, он не мог проникнуть через тяжелый плащ, который был на мне. Хотя нас разделяло всего пятьсот шагов6, наши судьбы сложились совершенно по-разному. Я был в богатой одежде и был высокопоставленным чиновником вражеского государства, а они были беженцами, жизнь которых ничего не стоила. Живя в этот хаотичный век, приехав из прекрасных пейзажей Цзяннаня на этот суровый и морозный север, я довольно часто был свидетелем этих сцен. Даже если бы Великий Юн процветал, было невозможно предотвратить возникновение подобных ситуаций, не говоря уже о том факте, что мы сейчас находились в разоренной войной Северной Хань. Видя, что большинство этих беженцев были пожилыми, больными и слабыми, мне было достаточно, чтобы понять затруднительное положение, с которым столкнулся Северный Хань.
Тихо вздохнув, я перевел взгляд вперед. План, который я лично сформулировал, не должен быть отброшен на второй план. Если эти люди не смогут сбежать в Дзиши, им грозит только смерть. Поскольку я уже толкнул их к краю пропасти, какой смысл было мне испытывать дешевое сочувствие, чтобы покрыть грехи моих решений? Было бы лучше, если бы жалость в моем сердце была задушена безжалостностью. Пока Великий Юн объединил мир, мне не пришлось бы быть свидетелем этих трагических сцен в будущем.
Стоя позади меня, Сяошунцзы внезапно сделал шаг вперед и прошептал:»Молодой мастер, лучше вернуться в хижину.»
Я повернулся и некоторое время изучал Сяошунцзы. По его взгляду я мог сказать, что он не хотел, чтобы я чувствовал печаль из-за этих беженцев. В этом мире, хотя было много людей, которых я очень уважал и любил, только Сяошунцзы был моим самым близким и самым близким другом. Слегка рассмеявшись, я тихо ответил:»Тебе не о чем беспокоиться. Я всегда был эгоистом и боялся смерти. Все это вы хорошо знаете. Почему я должен чувствовать себя плохо из-за людей, которые не имеют ко мне никакого отношения?»
Сяошунцзы не ответил и не отступил от своей позиции. У меня все больше теплело на душе. Слова, которые я только что сказал, не предназначались для того, чтобы меня утешить. Я был всего лишь простым человеком и не имел права считаться с простыми людьми всего мира. Кроме меня, моих близких друзей и семьи, а также моих коллег и подчиненных, я не мог заботиться ни о ком другом.
И тут Хуян Шоу отчетливо сообщил:»Дарен, главный разведчик на передовой, Су Цин, генерал Су, просит аудиенции.»
Кивнув головой, я ответил:»Пожалуйста, пригласите генерала Су на борт.»
Су Цин был командиром, которого я очень ценил. Хотя она была женщиной, но была спокойнее и умнее многих мужчин. Кроме того, ее мысли были беспощадными и дикими. На этот раз и принц Ци, и я согласились назначить ее командиром разведчиков, действующих на передовой, ответственным за сбор вражеской разведки и перехват разведчиков и шпионов Северной Хань. На этот раз она, вероятно, проходила мимо реки Цинь. Увидев мой корабль-башню, она нанесла официальный визит мне, армейскому надзирателю. Это само по себе было неписаным правилом армии. Более того, по моим расчетам, армиям обеих стран еще предстояло официально вступить в бой. Таким образом, не должно быть никаких срочных разведывательных данных.
Незадолго до того, как Су Цин поднялась на борт корабля-башни. Как я и ожидал, у нее не было никаких срочных дел, о которых нужно было бы сообщить. Однако по тону Су Цин я услышал ее опасения. Чтобы прогнать всех мирных жителей Северной Хань, потребовалось более дюжины дней, чтобы продвинуться так далеко. Если бы мы двинулись вперед без колебаний, то достигли бы Дзиши за два дня. Однако, чтобы расчистить все деревни и крепости на нашем пути, армия все еще колебалась в этом районе. Говорили, что»скорость — решающий фактор на войне». Неудивительно, что она была озадачена. Однако она обладала спокойным и уравновешенным характером и не ставила открыто мою стратегию под сомнение, а лишь выказывала свое недовольство медленным продвижением армии.
Окольными путями я спросил ее:»Генерал Су, проникли ли агенты, которых мы внедрили среди беженцев, в Цзиши?»
Су Цин покачала головой и ответила:»Командующий гарнизоном Цзиши был чрезвычайно осторожен. Он заблокировал всем беженцам вход в город. Кроме того, он поселил их в соответствии с их прежними родными деревнями, установив баоцзя8 и коллективные наказания. Поскольку наши шпионы скрывались много лет, их еще предстоит обнаружить и уничтожить. Однако их действия сильно сдержаны. Кроме того, им крайне сложно передавать какую-либо информацию. Боюсь, они не пригодятся, когда мы нападем на Джиши. Кроме того, этот генерал получил известие, что Цзиши уже получил приказ переместить всех этих беженцев и мирных жителей Цзиши вглубь Циньчжоу, оставив лишь несколько сильных молодых людей для помощи в защите города.»
Слегка улыбаясь, я сказал:»Командующие обороной Северной Хань считают Дуань Вуди номером один. Предположительно, это была его идея. Вероятно, они уже решили использовать политику выжженной земли, чтобы укрепить свою оборону против нас. Во всем этом нет никакого вреда. Нашим первым шагом всегда было уничтожение мирных жителей Северной Хань, чтобы гарантировать, что во время боя двух наших армий их не будет. Их действия действительно помогают нам. Однако в этом вопросе у них нет выбора. Если они этого не сделают, еще до того, как наши войска начнут атаковать Цзиши, она уже досталась бы беженцам».
Немного поколебавшись, Су Цин, наконец, спросила:»Дарен, есть одно обстоятельство, которое вообще не понимает. Эти простолюдины никак не повлияют на общую ситуацию. Почему осмелился настоять на том, чтобы их прогнали? Может быть, чтобы заставить этих простолюдинов служить нашим авангардом? Наш Великий Юн великая сила. Почему мы используем такие методы? Разве эти действия не станут серьезным препятствием для нашего будущего управления Циньчжоу?»
В моих глазах блеснул яркий свет. Кто бы мог подумать, что Су Цин обладает такой проницательностью, а не просто талантливым шпионом? Я похвалил:»Чтобы генерал Су смог это понять, можно сказать, что ваше предвидение весьма глубоко. У нас нет другого выбора, кроме как гнать всех этих мирных жителей на север. Я пока не могу раскрыть вам ключевой момент этой стратегии. Я приказал Его Императорскому Высочеству, Принцу Ци, издать строгий приказ максимально предотвратить преднамеренное убийство невинных. При этом большая часть этих гражданских лиц сможет безопасно сбежать. Более того, Циньчжоу всегда был линией фронта войны между Великим Юном и Северной Хань. Люди здесь ненавидят Великого Юна. В результате ничего в этом нет, даже если они возненавидят нас еще больше. Точно так же жители Цзэчжоу, разве они не сильно ненавидят Северную Хань?»
В этот момент впереди внезапно произошло волнение. Я инстинктивно посмотрел и увидел несколько военных кораблей под знаменем Северной Хань, внезапно появившихся из-за угла более чем в дюжине миль перед нами. Я не мог не испугаться. У Северной Хань никогда не было флота, поскольку стоимость такого флота была бы непомерно высокой. Для Северной Хань было легко приобрести боевых коней и обучить кавалерию, но чрезвычайно сложно обучить флот. В результате, если не считать реквизации гражданских лодок во время войны для перевозки припасов, они никогда раньше не использовали военно-морской флот для боевых действий. Я не мог не взглянуть на Су Цин. Она провела годы в Северной Хань. Как она могла не узнать о существовании флота Северной Хань?
Лицо Су Цин побледнело. Будучи ответственной за разведывательную сеть Великого Юна в Северной Хань, ее незнание того, что у Северной Хань есть флот, было не только серьезным нарушением служебных обязанностей, но и огромным позором. Ее строгий и суровый взгляд путешествовал по поверхности реки. В этот момент боевые корабли»Юн» в передней части строя уже выстроились в строй, чтобы приветствовать атаку противника. Хотя флот Юна не мог сравниться с флотом Южного Чу, он должен был быть гораздо более грозным по сравнению с невиданным ранее флотом Северной Хань.
Следуя течению, корабли Северной Хань спустились вниз по реке. Когда я увидел эти боевые корабли, я невольно вздохнул про себя. Это были крытые штурмовые и боевые корабли, которые обычно использовались Южным Чу. На постройку хотя бы одного такого корабля ушёл бы год или около того. Присмотревшись внимательно, я понял, что эти боевые корабли были совершенно новыми. Предположительно, эти корабли были подготовлены перед прошлогодними боями в Цзечжоу. Глядя на их конструкцию, я решил, что они были построены корабелами Южного Чу. С введением морского судоходства разделение между Северной Хань и Южной Чу перестало быть такой большой проблемой, как раньше. Неудивительно, что Северная Хань смогла построить флот. Однако, учитывая количество людей и материальных средств, необходимых для создания такой силы, казалось, что в Северной Хань действительно были люди с мужеством и настойчивостью. В настоящее время, хотя у наших сил был только один корабль-башня и более сотни боевых кораблей, мы были в невыгодном положении по сравнению с этими прикрытыми штурмовыми и боевыми кораблями как по скорости, так и по оборонительным возможностям. Более того, флот Юна находился ниже по течению. Не предвидя этого, флот, расположенный в Цзэчжоу, не был таким уж грозным. Казалось, военным Юна придется понести некоторые потери.
Река Цинь не была такой широкой. Увидев северный ханьский флот с таранами на носу и лакированными корпусами, разделенными на три колонны, несущиеся к юнским кораблям, я не мог не вздохнуть. Вспоминая предыдущие сцены битвы флота Южного Чу, я колебался, стоит ли вмешиваться и принимать на себя командование флотом Юн. К тому времени командующий флотом Цзечжоу Чжуан Жу уже давно был рядом со мной. Не успев спросить моих указаний, он размахивал сигнальными флажками, отдавая приказы. Понаблюдав некоторое время, я почувствовал, что расслабился. Похоже, у него был достаточный опыт командования флотом. Даже если он встретится с флотом Южного Чу, он, вероятно, сможет устоять, не говоря уже об этом недавно сформированном флоте Северной Хань.
Военные корабли Юна разделились на две части, избегая прямых атак боевых кораблей Северной Хань, атакуя с флангов в полную силу. Немедленно поверхность реки Цинь была полна бури стрел. В сражениях на воде луки и стрелы имели первостепенное значение. Кроме того, было спущено большое количество крытых боевых катеров. Используя свои небольшие размеры и превосходную скорость, они использовались для проникновения через линии Северной Хань. Через несколько мгновений звуки битвы на реке Цинь эхом донеслись до небес, когда летающие орудия начали заслонять солнце.
Я изучал битву. Хотя у всех боевых кораблей были свои преимущества и недостатки, а тактические способности командиров были не одного уровня, картина передо мной все же была весьма впечатляющей. Казалось, обе стороны приложили немало усилий для развития своего флота. Не зная почему, я начал думать о Южном Чу. Поскольку и Великий Юн, и Северный Хань развивали свой флот, казалось, что у обоих были амбиции вторгнуться на юг. Однако в Южном Чу, помимо того, что принц Дэ в прошлом создал боеспособное кавалерийское подразделение, его вооруженные силы были сосредоточены в основном на флоте и пехоте. Насколько мне известно, после смерти принца Дэ кавалерийские части, расположенные в Сянъяне, были значительно сокращены двором Южного Чу, потеряв большую часть своей прежней боевой мощи. Только по военным инвестициям я мог видеть, что Южный Чу сильно отстал.
Как только я почувствовал себя немного меланхоликом, Чжуан Ру подошел и сказал:»Дарен, этот генерал хочет заманить вражеский флот в окружение и должен использовать корабль-башню в качестве приманки. Дарен, пожалуйста, укройся пока внутри. Или как насчет того, чтобы отправиться отдыхать на другой корабль?»
Я равнодушно взглянул на него. Чжуан Ру было двадцать семь лет. Его лицо было несколько темным, а внешность была средней. Несмотря на то, что он был среднего роста, обладал мощным телосложением и спокойным темпераментом. Он был одним из немногих способных флотоводцев Великого Юна. Единственным его недостатком было то, что его темперамент был чрезмерно прямолинейным и глубоко презирал гражданских чиновников, которые боялись смерти до такой степени, что я мог смутно видеть скрытое презрение, которое он питал ко мне в его глазах. Однако его трудовой стаж был низким. В результате он, вероятно, считал меня не более чем слабым ученым, который был искусен в интригах и махинациях и, к счастью, удостоился благосклонности императорской семьи Юн. Ведь информация о многих моих действиях держалась в секрете и не была доступна офицеру его низкого положения.
Намеренно игнорируя скрытое презрение в его словах, я безмятежно заявил:»Поскольку вы хотите соблазнить врага, Хуян Шоу, прикажите Стойкой гвардии тигра громко кричать, что армейский надзиратель армейского лагеря Цзэчжоу, Маркиз Чу, Цзян Чжэ, здесь.
Хуянь Шоу колебался. Однако, напуганный моим безразличным, но твердым тоном, он повернулся отдавать приказ. Взяв на себя инициативу, он закричал:»Военный надзиратель армейского лагеря Цзэчжоу, маркиз Чу, Цзян Чжэ, здесь! Хватит ли у вражеского командира смелости прийти сюда, чтобы сражаться?»
На борту головного военного корабля Северной Хань в глазах высокого генерала загорелся огненный свет. Размахивая рукой, он воскликнул:»Мужчины! Захватите Цзян Чжэ живым и разбейте флот Цзечжоу!»
Под его командованием атаки флота Северной Хань становились все более яростными. Обе стороны сражались насмерть. Я наблюдал, как сталкивались боевые корабли, и время от времени видел, как один из них тонет. Через некоторое время три прикрытых штурмовых и боевых корабля Северной Хань прибыли рядом с кораблем-башней, и вражеские морские пехотинцы начали подниматься на абордаж. Громким голосом я закричал:»Хуян Шоу, вы временно будете следовать приказам генерала Чжуана.»
На лице Чжуан Жу отразилось выражение признательности, которое постоянно отдавало приказы, руководило морскими пехотинцами и стойкой тигровой гвардией. на борту корабля-башни. Хотя эти Стойкие Тигровые Гвардейцы не были сведущи в морской войне, все они были опытными бойцами, которые давно привыкли передвигаться по палубе корабля, по крайней мере, в спокойных условиях реки Цинь. В результате у морских пехотинцев Северной Хань, за исключением нескольких воинов, не было возможности взобраться на борт корабля-башни.
Вырвав момент из своего командования, Чжуан Ру сказал:»Дарен, здесь слишком опасно. Лучше всего зайти внутрь, чтобы отдохнуть. На этот раз его тон был чрезвычайно сердечным.
Слабо улыбаясь, я крикнул:»Хотя я слабый и немощный ученый, под защитой всех этих храбрых воинов Великого Юна, чего мне бояться? о нападении Северной Хань? Сегодня я останусь здесь и буду смотреть, как все сокрушают врага!»
Все морские пехотинцы и Стойкая Тигровая Гвардия воодушевились и закричали:»Как Дэрэн верит в нас, мы обязательно биться насмерть!»
За короткое время их боевой дух и энергия поднялись, убив или заставив всех морских пехотинцев Северной Хань, которым удалось взобраться на борт корабля-башни, отступить. На борту одного из крытых штурмовых кораблей красивый и высокий молодой командир сурово крикнул:»Ешьте мои стрелы!» Звякнула тетива, и три стрелы с оперением в виде соколиного оперения с беспримерной скоростью полетели мне в лицо. Даже с моим зрением эти стрелы были такими же быстрыми, как падающие звезды.
Несколько морских пехотинцев и Стойкий Тигровый Гвардеец между нами двумя сердито закричали и попытались остановить стрелы. Однако большинство из них были слишком медленными. Одному из Стойких Тигровых Гвардейцев удалось разрубить одну из летящих стрел пополам своей саблей. Однако передний конец стрелы продолжал двигаться ко мне, не замедляясь. Кожа между большим и указательным пальцами охранника была разорвана, и сабля в его руке чуть не полетела. Расстояние между лучником и мной было чуть более двадцати чжан.10 Неудивительно, что ни морпехи, ни Стойкий Тигровый Гвардеец не могли остановить стрелы.
Как раз в тот момент, когда две с половиной стрелы были готовы достигнув меня, рука белая, как снег, появилась перед моими глазами. Средний палец руки слегка щелкнул. С тремя хрустами две с половиной стрелы были отброшены в сторону. Я давно знал, что Сяошунзи сможет обеспечить мою безопасность. Таким образом, мой цвет лица ничуть не изменился. Мой взгляд упал на юного полководца, пускавшего в меня стрелы, я расхохотался и закричал:»Если кто-то сумеет предъявить свою отрубленную голову, он будет вознагражден пятьюдесятью таэлями золота! Если кто-то сможет схватить его живым, он будет вознагражден сотней таэлей золота!»
Все солдаты Юн были воодушевлены. Их прежние личные опасения по поводу встречи с таким могущественным флотом давно бесследно исчезли. Поскольку их главнокомандующий хотел захватить этого вражеского генерала живым, казалось, что их сторона уже взяла верх. Некоторые из особенно громких Стойких Тигровых Гвардейцев уже начали кричать:»Вражеский генерал, почему вы еще не сдались? Я, твой старший, обязательно приобрету эти сто золотых сказок!»
Цвет лица молодого командира стал пепельным, когда он приказал своим подчиненным атаковать корабль-башню всеми силами. Два флота непрерывно сражались, звуки битвы сотрясали плывущие над головой облака.
Сноски:
Читать Великий Стратег Том 5, Глава 10: Вступительная помолвка на реке Цинь The Grandmaster Strategist
Автор: Follow The Crowd, 随波逐流 Перевод: Artificial_Intelligence
