Глава 122. Волшебство куриного бульона

Если сравнивать с безмятежным счастьем Лу Сяоюй, то маленькому Бай приходилось несладко! Величественный и грозный белый тигр, выходя из долины, выглядел совершенно убитым. Две девушки не обращали внимания на то, что он хищник — им было достаточно его миловидности! На его голове красовался венок из цветов, а волосы на лбу были заплетены в множество маленьких косичек. Непонятно, откуда у них взялась такая креативная идея?

Белый тигр, конечно, не мог говорить, но если бы мог, он непременно сообщил бы Лу Сяоюй, что его состояние сейчас можно описать одним словом — крах. Ему хотелось провалиться сквозь землю!

Лу Сяоюй прекрасно понимал, через что прошёл Бай. Он похлопал тигра по голове, как бы пытаясь утешить.

С двумя пандовыми глазами возвращаться в городок Саньмэнь было не лучшей идеей. К счастью, в его кольце-хранилище осталась маска, оставшаяся с прошлых времён. Он быстро надел её. В конце концов, Лу Сяоюй уже привык держаться перед людьми высокомерно и холодно. Вернувшись в Саньмэнь, никто не осмелился остановить его, увидев маску и белого тигра рядом.

Собрание в Саньмэне было сорвано, и оставаться здесь не имело смысла. Лу Сяоюй прогулялся и направился в другой двор.

Кэсинь наконец-то вышла из медитации. После некоторого времени культивации уровень её Управления Ци значительно вырос. Она была настоящим гением с высокоразвитым духовным корнем и уже достигла четвёртого уровня Управления Ци. Сколько же времени прошло с начала её серьёзной практики?

Цяо Хуаньэр выяснила, что за саботажем против Кэсинь стояла женщина по имени Мэйлин, и причиной, конечно же, была зависть.

Услышав, что Лу Сяоюй прибыл, Кэсинь ждала его у входа. Увидев его, она бросилась вперёд и повисла у него на шее.

— Учитель, я так соскучилась по вам! — сказала она, снимая с него маску.

Лу Сяоюй не ожидал этого и предстал перед ней с двумя пандовыми глазами. Нужно отметить, они были удивительно симметричны.

— Учитель, что с вами случилось? — с любопытством спросила Кэсинь. В её глазах Лу Сяоюй был непобедим, и она не могла представить, кто мог оставить ему такие глаза.

— Да так, просто решил, что слишком красив, и решил немного изменить образ, — неожиданно убедительно ответил Лу Сяоюй. Кэсинь кивнула с полным одобрением:

— Вы всё равно выглядите замечательно, и к тому же очень мило!

От таких слов Лу Сяоюй тоже решил, что его новый образ не так уж плох, и решил не надевать маску.

Будучи «учителем» Кэсинь, Лу Сяоюй не мог научить её ничему в культивации. Поэтому, когда она обращалась к нему за советами, он лишь притворялся загадочным и мудрым:

— Кэсинь! Учитель может открыть дверь, но практика зависит от тебя самой. Практика — это не просто опыт, это процесс постижения. Культивация — это очень личное занятие! Если ты полагаешься на внешние силы для улучшения, это как построить башню на песке: при первом же шторме она рухнет. Поэтому я не буду учить тебя слишком многому. Методы культивации не бывают хорошими или плохими — они бывают только подходящими или нет. Подходящий для тебя — лучший, неподходящий — худший.

После долгой и напыщенной проповеди, полной пустых слов, её услышала подошедшая Цзяо Хуаньэр — женщина, которая сейчас была безоговорочной поклонницей Лу Сяоюя! Такие банальные наставления, похожие на дешёвый мотивационный посыл, просто не могли остаться без внимания. Цзяо Хуаньэр не удержалась и восторженно воскликнула, хлопая в ладоши:

— Мудрые слова, уважаемый! Даже я, слушая их, обрела некоторое прозрение! Те трудности, с которыми я сталкивалась во время практики, теперь кажутся всего лишь следствием того, что я не нашла подходящего метода культивации!

Она повернулась к Кэсинь и продолжила:

— Кэсинь, на самом деле, уважаемый уже указал тебе светлый путь в твоей практике. Подумай хорошенько: почему твой прогресс в культивации настолько быстр? Ты действительно думаешь, что всё дело лишь в высокой степени развития твоего духовного корня?

Лу Сяоюй слушал, широко раскрыв глаза от удивления: что вообще происходит? Он ведь ничего особенного не сделал — просто дал вспомогательную технику и бросил пару общих фраз. Можно ли перестать делать из этого такие глубокие выводы?

Кэсинь была ещё слишком мала, чтобы понять, о чём идёт речь. Всё, что она знала: техника принадлежит школе Тяньлинмэнь, и каждый ученик её изучает. Разве что она сама могла практиковать в этом филиале, где была духовная жила, да ещё и получила вспомогательную технику. Но в этом не было ничего особенного! Почему её прогресс в практике стал таким быстрым? Если её не похвалят, то ладно, но зачем так серьёзно говорить с ней?

Кэсинь посмотрела на мать большими глазами, чувствуя лёгкую обиду. Но она была умной девочкой, умела подстраиваться под настроение людей, поэтому послушно уставилась на мать, выражая ожидание.

Желание Цзяо Хуаньэр поучить кого-то было полностью удовлетворено, и она сразу продолжила:

— Кэсинь, ты помнишь процесс своей практики?

— Конечно, помню! — кивнула Кэсинь. — Каждый день перед основной практикой я занимаюсь вспомогательной техникой в течение часа, а потом уже перехожу к технике школы Тяньлинмэнь.

— Тебе не кажется, что это слишком обычно? — спросила Цзяо Хуаньэр.

Кэсинь хотела кивнуть, но, увидев выражение лица матери, решила не рисковать и ответила:

— Я не знаю! Я ещё маленькая!

Этот ответ был очень умен: дети имеют право на прощение.

— Кэсинь, в казалось бы обыденных вещах нужно уметь видеть необычное, только тогда можно получить наибольшую пользу, — продолжила Цзяо Хуаньэр. — Почему перед основной практикой нужно заниматься вспомогательной техникой целый час? Давай я объясню. Тело человека — это сосуд, и количество Ци, которое оно может вместить, а также объём истинной Ци, который может хранить даньтянь, ограничены.

С этими словами она взяла две воронки — большую и маленькую, а также две чаши — большую и маленькую.

— Смотри внимательно. Если бы не было вспомогательной техники, скорость поглощения и преобразования духовной энергии была бы подобна тому, как маленькая воронка наливает воду в маленькую чашу. А когда ты сначала занимаешься вспомогательной техникой, это похоже на большую воронку и большую чашу. Теперь ты всё ещё думаешь, что наставления уважаемого были простыми? На самом деле, с самого начала он подготовил для тебя то, что считал наиболее подходящей последовательностью практики, чтобы ты достигла эффекта большой воронки, переливающей воду в большую чашу.

Логично и убедительно. Лу Сяоюй был искренне впечатлён. Он не мог сказать ничего определённого о других вещах, но в вопросах воспитания детей Цзяо Хуаньэр явно превосходила его на несколько уровней.

Глядя, как Кэсинь кивает, словно цыплёнок клюёт зёрна, Лу Сяоюй едва не поверил в собственную исключительность. Потирая подбородок, он размышлял про себя: «Если кто-то ещё не верит моим словам, может, стоит ухватить его за нос и влить в него миску куриного бульона? Вот это да — ничего не делать, ничего не говорить, а люди всё равно чувствуют себя обязанными! Да здравствует метод куриного бульона!»

Наконец-то удалось спровадить Кэсинь, и Лу Сяоюй плюхнулся на ложе, положив голову на бёдра Цяо Хуаньэр. Вот здесь, в этом особняке, действительно уютно! Цяо Хуаньэр уже наловчилась: её нежные руки аккуратно массировали голову Лу Сяоюя, ритмично и мягко.

Цяо Хуаньэр, правда, не понимала, как человек, достигший вершин в практике Управления Ци, может так любить наслаждения? Но раз она безумно предана ему, зачем ей ломать голову над этим? Если ему нравится, значит, нужно удовлетворять его желания.

— Ой, мой господин Лу, кто это осмелился оставить тебе такие «пандиньи глаза»?

Цяо Хуаньэр была не глупа и сразу поняла, что его кто-то избил.

Лу Сяоюй вздохнул:

— Да не вспоминай ты. Утром встал, посмотрел в зеркало и понял, что стал ещё красивее. Как же людям жить рядом со мной? Вот и решил слегка подкорректировать образ — дал себе пару раз по лицу, чтобы выглядеть по-другому.

Цяо Хуаньэр приоткрыла рот от удивления — такая странная логика была ей непостижима.

— Только и умеешь обманывать! Наверняка это нужно для какого-то грима. Куда ты так торопился вчера?

Лу Сяоюй, конечно, не мог сказать правду:

— Просто прогуливался, да размышлял, как окончательно разобраться с Су Юньтянем.

Цяо Хуаньэр сразу насторожилась, остановила руки и с тревогой посмотрела на Лу Сяоюя:

— Придумал способ? Хаотяньмэнь — первая среди сект, там полно мастеров, их сила огромна. Лучше не связываться.

Лу Сяоюй знал, что многие думают так же: в мире практики Управления Ци сила решает всё. Один против целой могущественной секты — казалось бы, шансов нет. Но он не собирался отступать, иначе где же его лицо?

— Не беспокойся об этом. Всё равно нужно покончить с этим делом. Принесите-ка мне пару яиц, я ещё раз прокачу глазные впадины — этот образ всё ещё недостаточно индивидуален. А пока главное — обеспечить безопасность долины Тяньлин. Завтра я пойду помогать всем устанавливать защитные формации. Когда с этим покончим, я отправлюсь к Су Юньтяню для серьёзного разговора. Если получится договориться — станем друзьями, не получится — устроим драку, решим вопрос силой.

— Что?! Установка формаций займёт немало времени, и Су Юньтянь будет ждать на вершине Фэйюньшаня?

Цяо Хуаньэр была удивлена, но Лу Сяоюй лишь махнул рукой с безразличным видом:

— Ну и что? Он сказал, что подождёт месяц, значит, я приду в течение месяца. Пусть подождёт — не велика беда. Что такого в главе Хаотяньмэнь? Разве он лучше других?

Цзяо Хуаньэр кивнула в знак согласия — в этом действительно был смысл. Глава школы Хаотянь и впрямь стоял выше других, но перед Лу Сяоюем он просто блёк. Она всё же не могла не задать вопрос, который её волновал:

— Учитель Лу, ваше мастерство столь высоко, почему же вы не стремитесь к Пути Бессмертных?

Для неё это имело огромное значение. Наличие надёжной опоры и её отсутствие — разница колоссальная. Без Лу Сяоюя каждый миг кто-нибудь мог поднять бунт и попытаться захватить место главы школы.

— Зачем мне становиться бессмертным? — отмахнулся Лу Сяоюй. — Бессмертие, конечно, хорошо, но где ещё найдёшь такое беззаботное счастье, как в нижнем мире? И где найдёшь такую очаровательную и понимающую красавицу, как ты?

Его слова льстили, и Цзяо Хуаньэр не могла не почувствовать прилив радости. Она понимала: в мире бессмертных, возможно, есть женщины красивее и умнее её. Но Лу Сяоюй, должно быть, просто не хотел с ней расставаться, искренне любил её и не мог покинуть. А способен ли он вообще достичь бессмертного мира? Цзяо Хуаньэр ничуть не сомневалась в этом. В мире культивации ходили легенды, что Су Юньтянь уже почти достиг уровня бессмертных и в ближайшие пятьдесят лет непременно вознесётся. Лу Сяоюй, несомненно, был сильнее Су Юньтяня, значит, он ещё ближе к бессмертию. Но он, казалось, вовсе не стремился к этому — редко занимался практикой, предпочитая наслаждаться жизнью в нижнем мире.

Или, быть может, у Лу Сяоюя были неоконченные дела в этом мире? Как и у Су Юньтяня, который стремился объединить мир культивации. Возможно, Лу Сяоюй просто любил процесс «воспитания» — наблюдать, как его сила растёт с каждым днём.

При этой мысли тело Цзяо Хуаньэр охватило тепло, и её руки перестали быть такими сдержанными. Вместо того чтобы массировать голову Лу Сяоюю, она стала водить пальцами по его груди, рисуя круги — движение, которое, казалось, было врождённым для каждой женщины и напоминало лёгкое щипание нежной плоти.

— Хуаньэр? — Лу Сяоюй, заметив, что её мысли витают где-то далеко, окликнул её с улыбкой.

— А? Что такое? — она подняла глаза.

— Помнишь, что я говорил тебе раньше? — спросил он.

— А? Ты говорил о восстановлении порядка в мире культивации, но ты же не всерьёз, правда? — Цзяо Хуаньэр никогда особо не верила в это. Её интерес был прост: найти надёжную опору. — Да и кто знает, может, ты просто играешь в «воспитание»? Среди мастеров мира культивации есть такие, кто любит находить одарённых детей и растить их с малолетства, наблюдая, как они растут и становятся сильнее. Как Ци Юаньшань, например, — многие ученицы его школы стали членами его гарема именно так. Кстати, ты к Кэсинь не так относишься?

Оказывается, у Цзяо Хуаньэр был подобный опыт, поэтому она и подумала об этом.

Лу Сяоюй на мгновение замер, удивлённый: почему эта дикая мысль показалась ему такой соблазнительной?

—

«Что за вздор! Разве я такой человек? Нет, разве тебя недостаточно?» — Лу Сяои быстро поправился, и Цяо Хуаньэр действительно рассмеялась от души, её движения стали ещё нежнее. Лу Сяои, улыбаясь, приподнялся и уселся напротив неё — так у него не было риска превратиться в пандовидного от недосыпа. Эта женщина могла есть, когда ей вздумается, и место или время не играли никакой роли. Но сейчас, очевидно, было не время.

В мире культивации мастера могли без зазрения совести заводить гаремы, но Лу Сяои боялся, что Сунь Цяньцянь и Мэн Цинцин просто убьют его. Поэтому он сдерживал свои эмоции, лишь обнимая гибкий стан Цяо Хуаньэр, а рука его ловко проскользнула за воротник, чтобы украдкой насладиться прикосновением. При этом он сладкоречиво говорил: «Конечно, это заманчиво, но твоя практика ещё слишком слаба. После одной ночи страсти я не только не смогу помочь тебе, но и замедлю твоё развитие. Я знаю, тебе это безразлично, но мне — нет. Ты теперь глава школы, и если твоя сила будет недостаточной, другие начнут посягать на твою позицию. Если ты не удержишь своё место, мне не будет спокойно оставлять тебя, когда у меня появятся дела.»

Цяо Хуаньэр, от его слов и действий, едва сдерживала слёзы, наполнявшие глаза. Она не сомневалась в его словах — у неё был подобный опыт. Двойная культивация часто была лишь способом захвата. Как в случае с Ци Юаньшанем: слишком большая разница в силе действительно влияла на практику. На короткий срок это могло показаться полезным, но в долгосрочной перспективе слабая сторона начинала замедляться в развитии.

«Да, я знаю, ты заботишься обо мне. Когда закончу с делами, связанными с защитными формациями, я планирую уединиться на месяц. Когда выйду из уединения, наступит день моего Небесного Испытания,» — ответила Цяо Хуаньэр, отбросив мечты и выпрямившись с серьёзным видом.

Лу Сяои убрал руку: «Так будет лучше всего. Когда пройдёшь Небесное Испытание, даже если ты не дашь, я возьму силой.»

Цяо Хуаньэр кивнула, её лицо озарила улыбка, от которой глаза превратились в узкие щёлочки, и она тихо проговорила: «Господин Лу полон сил, не угодно ли, чтобы ваша покорная слуга помогла вам расслабиться?» Говоря это, её руки не бездельничали — одна из них протянулась и сжала…

—

Утром в долине Тяньлин туман густым покрывалом окутал всю местность. Лу Сяои стоял на возвышенности, рассматривая рельеф долины, будто изучая его, хотя на самом деле не имел ни малейшего представления.

Рядом с ним стояла Цяо Хуаньэр, а напротив — пятеро сильнейших мастеров школы Тяньлин.

«Сегодня я собрал всех вас, чтобы обсудить один вопрос. Какой? Речь идёт об улучшении защитных формаций всей школы Тяньлин.»

—