Глава 1281. Путь Бай Сяочуня

Дверь в тайную комнату, словно разделяющая два мира, закрылась за Бай Сяочунем. Он сидел внутри, скрестив ноги, с закрытыми глазами, успокаивая свои мысли. Когда он вновь открыл глаза, в них читались решимость и твердость — выражение, нечасто появляющееся на его лице. С ростом его мастерства, с накоплением опыта и после всех пережитых им испытаний, Бай Сяочунь сам заметил, как сильно он изменился.

Особенно после того, как он прошел через восстановленный мир Тунтянь, пережив всю свою жизнь заново, его сердце стало еще более уравновешенным. Теперь он начал искать свой путь, основываясь на тех мыслях, которые ранее посещали его, и на тех идеях, что были подтверждены Вечной Матерью.

«Путь Повелителя Иньфан — это уничтожение всего, угасание всего сущего, словно погасшие звезды в бескрайнем космосе, превращающие безграничные просторы в черную бездну, где нет жизни, а только смерть!»

«Но его путь, если перевернуть, — это возрождение каждого погасшего огонька в звездном небе… Если он — угасание, то мой путь — свет!» В глазах Бай Сяочуня загорелся необычный блеск. Это была его мысль, его цель, к которой он стремился во время этого уединения.

Что касается того, как достичь этой цели, Бай Сяочунь уже имел представление. Точнее, это направление пришло к нему от одного растения, которое он когда-то получил.

Подумав об этом, Бай Сяочунь закрыл глаза и тихо позвал. С этим зовом комната, в которой он находился, задрожала, а затем и весь императорский дворец, и, наконец, весь город Куайхуан стал сотрясаться.

Эта сцена сразу привлекла внимание множества людей, но их удивление длилось недолго. Внезапно земля за пределами Куайхуана треснула с оглушительным грохотом, и из-под земли поднялись огромные стебли растений, взмывая в небо. Вскоре появились второй, третий, четвертый… В мгновение ока сотни стеблей закружились в воздухе.

— Что это?! — воскликнули люди.

— Боже мой, под нашим городом Куайхуан скрывалось такое растение?!

— Эта аура… Она превосходит полубогов, она сравнима с аурами Небесных Властителей!

Сотни стеблей, словно почувствовав зов Бай Сяочуня, заколыхались и, превратившись в призрачное лунное сияние, устремились в небо над Куайхуаном, сливаясь в единое целое.

Под взглядами множества людей это сияние сгустилось в яркий лунный свет, заставивший сердца всех, кто его увидел, трепетать. В тот момент, когда это сияние достигло своего пика, словно в небе внезапно появилась новая луна, оно внезапно померкло и устремилось прямиком к императорскому дворцу Куайхуана.

Мгновение — и оно уже было у дверей тайной комнаты, где Бай Сяочунь медитировал. Великий Небесный Учитель и другие едва успели вмешаться, как их сознание коснулось духа Бай Сяочуня. Они остановились, наблюдая, как лунный свет постепенно исчез за дверью тайной комнаты.

В закрытой от внешнего мира комнате Бай Сяочунь сидел со скрещёнными ногами, его правая рука была поднята. Из-за двери проникал ослепительный светящийся шар, который сосредоточился в его ладони. От него исходили волны радостного возбуждения, словно светящийся шар узнал хозяина. Лицо Бай Сяочуня озарилось улыбкой, и, как только он активировал свою духовную силу, свет в его руке начал медленно угасать, превращаясь в семя, излучающее мягкое лунное сияние. Это семя, лежащее теперь на его ладони, освещало комнату нежным серебристым светом. Это было семя лунного цветка!

Ещё до того, как Бай Сяочунь ушёл в затворничество, он оставил лунный цветок в подземельях города Куйхуан, чтобы тот стал одной из тайных защит города. Хотя цветок так и не был использован, сейчас, размышляя о методах распространения учения, Бай Сяочунь первым делом подумал именно о нём. Точнее, он вспомнил, как в мире Тунтянь лунный цветок, достигнув определённой стадии роста, превратился в бесчисленное множество одуванчиков, разлетевшихся по небу и земле, рассеиваясь во всех направлениях.

Тот момент глубоко тронул Бай Сяочуня, оставив неизгладимое впечатление, и теперь, вспоминая его, он снова ощущал всю его яркость и силу.

— Если я хочу идти по пути, противоположному пути Нифан, если хочу заново зажечь погасшие звёзды этого неба… мне нужна сила лунного цветка… — тихо прошептал Бай Сяочунь.

Этот метод он обдумывал долгое время, и теперь, когда план уже сформировался, он прищурился, ещё раз обдумав всё, и в его глазах появилась решимость.

— Конечно, есть и другие способы, но времени нет… Самый быстрый способ — это… слиться с лунным цветком, использовать его способность к размножению и распространению, превратить моё сознание в бесчисленные семена и, сделав Вечное Бессмертное Измерение центром этого звёздного неба, распространяться во все стороны… — сказал Бай Сяочунь, глубоко вдохнув.

Убедившись в правильности своего плана, он больше не колебался. Его сознание резко расширилось и окутало семя лунного цветка. Постепенно оно поглотило семя, и то исчезло из его руки, появившись в его духовном море. Там оно пустило корни и проросло, распространившись по всему телу. Наконец, Бай Сяочунь полностью слился с лунным цветком. В процессе слияния он не причинил цветку вреда, а, наоборот, если ему удастся обрести свой путь и заново зажечь звёзды в этом тёмном небе, лунный цветок станет его спутником, его растением-компаньоном. В некотором смысле его статус будет сопоставим с… Вечным Цветком!

Одарённый разумом лунный цветок, очевидно, понимал всё это. Сейчас он был чрезвычайно взволнован, полностью сотрудничал и не оказывал никакого сопротивления. После слияния он постепенно погрузился в сон, полностью передав контроль Бай Сяочуню.

Время текло, и никто не знал, сколько его прошло, но Бай Сяочунь полностью погрузился в своё внутреннее состояние, забыв обо всём на свете. Когда он окончательно слился с лунным цветком, его тело начало излучать мягкое, серебристое сияние луны. Эти лучи света, едва заметные сначала, стали подниматься ввысь, покидая его тело и устремляясь в небеса.

Сначала их было всего несколько десятков, они медленно растворялись в бескрайнем небе, словно покидая Вечность и отправляясь в странствие по звёздному небу. Но вскоре их количество начало стремительно расти: сотни, тысячи, десятки тысяч… Затем миллионы, десятки миллионов… В конце концов, их стало невозможно сосчитать. Все они выходили из тела Бай Сяочуня, покидали тайную комнату и разлетались по всему небу, рассеиваясь всё шире и шире.

С высоты птичьего полёта эти мягкие, как пух ивы, лучи луны напоминали одуванчики, разлетающиеся всё дальше и дальше. Это зрелище постепенно привлекло внимание обитателей Вечной Сферы. Они наблюдали за поднимающимися из столицы Куйхуанчэн лучистыми одуванчиками, не зная, что это такое, но чувствуя в них горение жизненного огня.

Эти лучи были не просто проявлением духовной силы Бай Сяочуня — они несли в себе его жизненную энергию, его сущность, его Дао, всё его существо… В тайной комнате его тело постепенно увядало, словно безвозвратно старело, превращаясь в пустую оболочку. Его душа, его Дао, его сила, всё, что составляло его, улетучивалось вместе с этими одуванчиками, рассеиваясь по всему звёздному небу.

Несметные одуванчики, наполненные жизнью и духовной силой Бай Сяочуня, разлетались по небу не хаотично, а целенаправленно искали места, где когда-то были разрушены города и поселения, словно стремясь найти… те места, где когда-то погасли огни жизни.

Как только они находили такие руины, они опускались на них, проникали в землю, пускали корни и начинали прорастать…

Дни шли за днями, и в Вечной Сфере, несмотря на сохраняющуюся угрозу, люди понимали: и Священный Император, и Бай Сяочунь делают всё возможное, чтобы предотвратить надвигающуюся катастрофу. Им оставалось только ждать и продолжать совершенствоваться, даже если это не приносило значительных результатов. Никто не хотел отказываться от права на жизнь, и даже если тренировки не давали большого эффекта, они приносили хоть какое-то успокоение.

Были и те, кто впал в отчаяние, но под руководством и давлением двух великих императоров, все попытки уничтожить человечность жестоко подавлялись. Таким образом, несмотря на надвигающуюся катастрофу, Вечная Сфера сохраняла относительную стабильность.

Годы летели, и вот уже прошло десять лет. Маленькому Бао исполнилось десять, и его характер был очень похож на характер Бай Сяочуня. Каждый раз, когда Хоу Сяомэй и другие видели озорную улыбку Бао и его боязливые манеры, они невольно бросали взгляд на закрытую комнату, где Бай Сяочунь медитировал.

В комнате Бай Сяочунь сидел со скрещёнными ногами уже десять лет, не шелохнувшись…