Глава 3518. Непонятно
Гу Юньдун огляделся. Там была старушка из резиденции маркиза Хуайинь с двумя невестками: И Цзылань и её мужем, Не Цун и его женой, госпожой Гэ, а также Сюань Чжо с женой из резиденции великого наставника, семьи Су (заместитель министра Суда судебной кассации), а также префект Дай с женой, ранее занимавший пост префекта округа Сюаньхэ.
Редактируется Читателями!
Префекта Дая перевели обратно в столицу в тот год, когда Шао Цинъюань и его группа отправились в уезд Цзинпин.
Более того, учитывая достижения и способности префекта Дая, он должен был вернуться в столицу вскоре после восшествия на престол нынешнего императора.
Однако в это время внезапно появился белый сахар Гу Юньдуна, привлекший множество алчных глаз. Цинь Вэньчжэну пришлось вернуться в столицу, поэтому дело о белом сахаре пришлось доверить префекту Даю.
Более того, расследование Цинь Вэньчжэном дела Лу принца случайно привело к обнаружению того, что след в префектуре Сюаньхэ затерялся.
Это привело к тому, что префект Дай остался в префектуре Сюаньхэ ещё на несколько лет и вернулся лишь четыре года назад.
Более того, по возвращении в столицу префект Дай занимал ту же должность, что и Шао Цинъюань до отъезда: должность заместителя министра юстиции.
С возвращением префекта Дая в столицу, естественно, вернулась и госпожа Дай.
В результате павильон Синьмин в префектуре Сюаньхэ остался без присмотра.
К счастью, павильон Синьмин в префектуре Сюаньхэ был одним из первых предприятий, и его деятельность уже была достаточно развита. Менеджером был человек, которого они лично повысили.
Даже когда госпожа Дай всё ещё находилась в окружном центре, она не слишком-то справлялась с делами.
Однако вскоре после возвращения семьи Дай в столицу Лю Вэй вернулся в префектуру Сюаньхэ со своей женой Не Шуан.
С Не Шуан павильон Синьмин не представлял никакой угрозы.
Компания возбуждённо болтала вокруг них, а старушка подошла к Чичи и притянула малышку к себе, чтобы поговорить.
Прежде чем они успели обменяться парой слов, И Цзылань удивлённо воскликнула: «Уходишь в отставку?!» Старушка подняла глаза, с изумлением глядя на Шао Цинъюаня и остальных.
Шао Цинъюань уже подал заявление об отставке и больше не скрывал его. Раз все были в сборе, лучше было всё объяснить сразу.
И Цзылань резко отреагировал: «Ты с ума сошел?
Зачем тебе уходить в отставку просто так? Столько людей завидуют тебе за то, что ты стал фаворитом Императора. Эти старые чудаки, которые тебя недолюбливают, с нетерпением ждут, когда Император тебя повысит, чтобы найти повод выступить против тебя. А ты просто так уходишь в отставку? О чём ты думал?»
Остальные были так же озадачены. Они никогда не видели, чтобы Шао Цинъюань и его жена так легко отказывались от своих заслуг и служебного положения.
Даже после объяснений Шао Цинъюаня они всё ещё не могли понять.
Гу Юньдун тоже был беспомощен, но это было понятно; их ход мыслей был действительно… совершенно непостижим для большинства людей.
Однако, хотя должность чиновника давала власть, она также налагала значительные ограничения.
Он не только не мог покинуть свой пост по собственному желанию, но и был вынужден всецело посвятить себя двору, и, что ещё хуже, его считали занозой в чьём-то теле, которую могли устранить в любой момент.
Самое главное, Шао Цинъюань не любил быть чиновником;
он искренне хотел изучать медицину и унаследовать мантию Бай Юна.
Это был талант семьи Бай, и он не хотел, чтобы род Бай прервался.
Остальные посмотрели на него с разочарованием, но старушка улыбнулась и похлопала его по плечу, сказав: «Делай, что хочешь; бабушка всегда тебя поддержит».
После этих слов старушки остальные замолчали.
И Цзылань раздраженно потянула себя за волосы: «И что ты планируешь после отставки?»
«Мы планируем вернуться в префектуру Сюаньхэ, — сказал Шао Цинъюань, — но не останемся там навсегда. Мы планируем попутешествовать, пока молоды, но осядем в префектуре Сюаньхэ».
