Глава 14: Я – актёр (3)
Чжао Янь взглянул на Чжао Маньши, затем перевёл взгляд на Гу Чу, которая безостановочно рыдала.
Редактируется Читателями!
Пятилетний малыш, его красные глаза были полны нескрываемого страха.
Слёзы навернулись на глаза, но он не осмеливался взглянуть на свою тётю Чжао Маньши. Было очевидно, что он чего-то боится.
Он упрямо кусал уголок розовых губ, всхлипывая и крепко обнимая шею Гу Маньши, словно чувствовал себя в безопасности в объятиях матери.
Сердце Чжао Яня ушло в пятки.
Он знал, что травма Чу Чу связана с Чжао Маньши.
«Мэньси, семейный врач ещё не пришёл», – сказал Чжао Янь. «Возможно, стекло пронзило ногу Чучу. Я отвезу тебя в ближайшую больницу».
Пальцы Гу Маньси дрожали, глаза покраснели, а лицо побледнело. «Спасибо, старший брат».
Чжао Янь быстро отвезла Гу Маньси и её дочь в ближайшую больницу.
Тан Чуньсю, услышав шум, поднялась наверх. Увидев беспорядок в комнате, она неодобрительно сказала: «Маньси, даже если тебе не нравится эта маленькая засранка, у тебя будет много возможностей разобраться с ней позже. Маньси пока не очень нам доверяет. Ты вызовешь у неё подозрения, а твой брат и отец – недовольны».
Тан Чуньсю, очевидно, знала свою дочь лучше всех.
На этот раз Чжао Маньси была по-настоящему расстроена. Она топнула ногой и сердито сказала: «Мама, это был действительно несчастный случай. Я поддерживала её, и как-то… Ох, я не могу это объяснить!»
Чжао Маньси вспоминала эту сцену так, словно действительно подняла ребёнка и бросила его обратно. По совпадению, на пол упала и стеклянная бутылка.
Но она действительно не собиралась причинять вред ребёнку; она не стала бы причинять вред ребёнку.
«Хорошо, я попрошу кого-нибудь убрать комнату», — вздохнула Тан Чуньсю. «Когда твоя сестра вернётся, передай ей искренние извинения».
Чжао Маньши неохотно кивнула: «Хорошо».
В это же время Чжао Янь поехала в больницу.
Нога Гу Чу ужасно болела.
Она потратила целое состояние, чтобы её наивная мать увидела истинное лицо семьи Чжао.
window.pubfuturetag = window.pubfuturetag || []; window.pubfuturetag.push({unit: «6868e5953cd94c430599e36f», id: «pf-15812-1-pc»});
«Мама, у Чучу болит нога!» Гу Чу прижалась к Гу Маньси, и на глаза навернулись слёзы. Рана на ноге всё ещё кровоточила, и никто не решался остановить кровотечение, опасаясь, что внутри могут оказаться осколки стекла.
Капли ярко-красной крови обожгли глаза Гу Маньси, чуть не доведя её до слёз.
«Братец, пожалуйста, езжай быстрее», — голос Гу Маньси был хриплым, пальцы дрожали.
Чжао Янь, ехавшая впереди, спокойно сказала: «Осталось несколько минут».
После паузы Чжао Янь вдруг спросила: «Чжу, скажи дяде, если ты действительно случайно ушибся?»
Чжао Янь говорил, не отрывая взгляда от зеркала заднего вида.
Он видел, как дрожало маленькое тело Гу Чу, как навернулись слезы на её тёмные глаза. Слёзы полились, и она всхлипнула: «Чучу, это был несчастный случай. Тётя тут ни при чём».
Гучу знала, что её дядя умнее и наблюдательнее.
Теперь она, беспомощная пятилетняя девочка, стала жалкой жертвой, хранящей тайну.
Дядя, пожалуйста, задавай ещё вопросы!
Я всё ещё могу притворяться!
В оригинальном романе Чжао Маньши была цветущим белым лотосом, мастерски изображающим слабость и жертву.
Возможно, из зависти к тому, что героиня, Гу Маньси, была красивее её, а может быть, по какой-то другой причине, Чжао Маньши неоднократно подставляла Гу Маньси в оригинальном романе.
Гу Маньси, наивная, невинная героиня этого оскорбительного романа, снова и снова становилась жертвой, но всё равно не распознавала лицемерия сестры и относилась к Чжао Маньши как к своей собственной. «Чучу, скажи дяде правду. Не бойся». Чжао Янь крепко сжал руль, понизив голос. «Твой дядя обо всём позаботится».
Гу Маньси подняла голову, слегка нахмурив брови. «Брат, что ты имеешь в виду?»
Обновление, обновление, обновление, обновление, обновление
(Конец этой главы)
window.pubfuturetag = window.pubfuturetag || [];window.pubfuturetag.push({unit: ‘65954242f0f70038c0e5cf’, id: ‘pf-7118-1’})
