Генерал не был лоялен ни к Ли Юю, ни к королеве, а к Сюй Ши.

Он не знал, почему принцесса задала такой вопрос.

После минуты молчания он ответил: Поскольку указа нет, генерал должен вернуться на юг.

В такое время лучше быть честным.

Если я не ошибаюсь, генерал Сюй Ши отправился в обратный путь после того, как новость о кончине отца распространилась на юге.

Ли Юй сказал: Сейчас не время расследовать эти дела.

Я хочу, чтобы вы передали старому генералу, что Чанъань и империя Тан сейчас нуждаются в нем.

Императорские указы, изданные Божественным дворцом Западного холма, чтобы напасть на империю Тан, наверняка не принесут ему пользы.

Пожалуйста, попросите его быть осторожным.

Генерал подумал, что принцесса обвинит военных в действиях без разрешения, и он не ожидал от нее таких указаний.

Он сказал: «Ваше Высочество, будьте уверены, что генерал обязательно вернется в Чанъань в целости и сохранности».

Ли Юй наконец смогла немного расслабиться, услышав это.

Следующим человеком, которого привел в императорский кабинет евнух, был надзиратель Сун.

Цензор не был связан ни с какими военными или политическими делами.

Однако Ли Юй вызвала его, потому что надзиратель Сун был ее контактом с военачальниками уезда Цинхэ.

Императорский двор уже перевел Северную армию обратно, а Западная армия и Южная армия также получили военные приказы, они скоро отправятся на север, чтобы противостоять кавалерии Золотого дворца.

Божественный дворец Западного холма планировал это много лет.

Император Южного королевства Цзинь еще не оправился от смерти своего сына, поэтому с юга определенно придет большая армия, чтобы остановить наши войска.

Мы можем рассчитывать только на флот на Великом озере и на военачальников уезда Цинхэ.

Все эти вещи, упомянутые Ли Юй, были открытыми договоренностями, достигнутыми в Суде, поэтому ей не нужно было беспокоиться об утечках.

Она молча посмотрела на надзирателя Сун, а затем сказала: «Я не забуду, что я обещала военачальникам уезда Цинхэ.

Я надеюсь, что они также покажут это своими действиями.

Я предвосхищаю договоренности, сделанные ими в Божественном дворце Западного холма».

Надзиратель Сун без колебаний преклонил колени и низко поклонился принцессе.

Он почтительно сказал: «Пожалуйста, будьте уверены, Ваше Высочество, 100 000 государственных войск в уезде Цинхэ и 30 000 войск Чжуан военачальников определенно будут сотрудничать с различными военно-морскими ведомствами.

Они остановят врагов у Божественного зала и удержат войска Южного королевства Цзинь на севере Великого озера ценой своих жизней.

Даже если им это не удастся, они определенно выиграют время для империи.

Очень хорошо, сказал Ли Юй, тихо глядя на него.

После того, как руководитель Сун ушел, из-за книжных полок появился великий секретарь зала Хуаин Мо Хань.

Он посмотрел на плотно закрытые двери императорского кабинета и обеспокоенно сказал: «Если в Чанъане будет генерал-защитник государства, моральный дух армии и народа еще больше укрепится».

Я беспокоюсь за уезд Цинхэ, хотя военачальники клялись в верности много лет…

Не беспокойтесь.

Военачальники использовали так много ресурсов, чтобы привести Хуэйюаня и меня на эту должность.

Даже если у них были другие идеи, они не могли слишком сильно измениться за такой короткий период времени.

В противном случае эта разница вызвала бы огромную проблему в рядах военачальников.

Ли Юй не стала дожидаться, пока он закончит свое заявление.

Она холодно сказала: «Кроме того, потомки военачальников, включая второго сына старого мастера Цуй и нескольких внуков, все находятся в Чанъане.

Разве у них были такие мысли?

Мо Хань задумался на мгновение и почувствовал, что планы Ее Высочества действительно были безошибочны.

Однако беспокойство на его лице не исчезло полностью.

Он сказал: Академия все еще бездействует?

Ли Юй замолчала.

Затем она внезапно схватила пресс-папье со стола и бросила его на пол.

Раздался грохот, и пресс-папье разбилось на бесчисленное количество осколков.

Она не могла скрыть гнев, который она чувствовала.

Ее тело напряглось, когда она сказала: Академия заперла свои двери и все еще отказывается принимать гостей… Империя Тан кормила Академию на протяжении тысячелетий.

Теперь, когда империя в опасности, они отказываются протянуть руку помощи.

В этот момент евнух тихо сказал что-то за пределами императорского кабинета.

Гнев Ли Юй не рассеялся.

Она крикнула евнуху, чтобы он ушел.

Голос евнуха дрожал, но он не ушел.

Он продолжал говорить, что кто-то пришел навестить принцессу.

Ли Юй слегка замерла, услышав имя человека.

Мо Хань слегка нахмурился и сказал: Ваше Величество, просто встретьтесь с ним.

Я сейчас уйду.

freewebnvel.co

Это был Чао Сяошу, который вошел во дворец среди ночи и настойчиво потребовал встречи с принцессой.

Неудивительно, что телохранители и главный евнух не осмелились ни уйти, ни объявить о его прибытии.

Ли Юй посмотрела на мужчину средних лет в бирюзовом одеянии, стоящего под осенним деревом.

После минуты молчания она сказала: Несколько дней назад я просила второго дядю Чао войти во дворец, но ты проигнорировал это.

Зачем ты пришел ко мне сегодня?

Чао Сяошу ответил: Несколько дней назад ты просил о моем визите по делам, связанным с двором.

Я тогда сказал Его Величеству, что не буду вмешиваться в дела двора империи Тан.

Вот почему я отказался войти во дворец, чтобы увидеть тебя.

Ли Юй слегка нахмурила брови и спросила: «Тогда почему ты готов прийти ко мне сегодня вечером?»

Чао Сяошу сказал: «Потому что это уже не просто вопрос двора.

Это касается безопасности империи Тан».

Ли Юй сказал: «Второй дядя Чао, что это?»

Пожалуйста, говори прямо.

Я хотел бы запросить два императорских указа.

— сказал Чао Сяошу.

Ли Юй была довольно удивлена.

Императорские указы?

Что ты собираешься делать?»

— спросила она.

Чао Сяошу сказал: «Один из императорских указов должен быть для банды Рыбы-Дракона.

Если Чанъань будет ввергнут в хаос даосами Божественного дворца Западного Холма, они помогут Его Величеству подавить это».

Ли Юй молча наблюдал за ним, как будто желая увидеть, есть ли в его словах какой-то скрытый смысл.

Она сказала: Чанъань не будет ввергнут в хаос, поэтому я не думаю, что этот указ будет необходим.

Чао Сяошу посмотрел на нее и сказал: «Ваше Высочество, вы действительно верите, что Чанань не будет повергнут в хаос?»

Ли Юй ответил: «В Чанань есть местное правительство Чанань, телохранители, доблестный кавалерийский батальон и…

Чао Сяошу прервал ее: «Второй императорский указ, который я прошу, как-то связан с доблестным кавалерийским батальоном.

Я хотел бы, чтобы Его Величество или Ваше Высочество дали мне временный контроль над доблестным кавалерийским батальоном».

Брови Ли Юй нахмурились еще сильнее.

Она не могла понять просьбу.

Она сказала: «Я уже обещала, что Чанань не будет повергнут в хаос.

Как бы раздражали эти чиновники, преданные императрице, я не буду действовать против них, пока мы не разрешим нападение на нас.

Зачем вам доблестный кавалерийский батальон?

Я хочу забрать их.

Вы покидаете Чанань?

Верно.

Чао Сяошу посмотрел на нее и сказал: «Мы оба знаем, что вся военная мощь Тан сейчас используется против Золотого дворца и северных экспедиционных войск Божественного дворца Западного холма.

Нам все еще нужно оставить некоторые войска для защиты от королевства Юэлунь.

Теперь, когда Северо-восточные пограничные войска распались, императорский двор не может найти других войск для защиты от тех, кто идет из королевства Янь».

Ли Юй покачала головой и сказала: «Все еще есть гарнизонные войска из командования Гушань и различных государств».

Чао Сяошу сказал: «Гарнизонные войска движутся медленно и не могут поспеть за скоростью степной кавалерии».

Ли Юй сказал: «Степная кавалерия в Восточной пустыне не представляет большой опасности.

Даже если они войдут на границы империи, они не смогут повлиять на войну в целом».

Но граждане в восточной части Тан будут убиты, разграблены или сожжены заживо.

Чао Сяошу посмотрел на нее и сказал: «Я знаю, о чем ты думаешь».

Если мы позволим степной кавалерии вторгнуться, и пока они будут продолжать грабить, убивать и развращаться, тем медленнее они будут двигаться.

Так же, как жадные медведи, они в конце концов устанут, чтобы даже иметь желание есть.

Таким образом, они не смогут угрожать процветанию Чанъаня и империи Тан.

Ли Юй холодно возразил: «Разве этого мы не ожидаем?»

Потеря некоторых стариков, женщин и детей, простых людей, сожжение деревень на полях и разрушение небольших городов могут спасти армию и принести тысячелетие мира в империю Тан… Вы правы, если мы посмотрим на это таким образом.

На самом деле, это может быть даже мудрым решением и спокойным ответом.

После минуты молчания Чао Сяошу сказал: «Но в империи Тан есть не только город Чанъан.

Эти старые, слабые, женщины и дети, простые фермеры тоже Таны, эти деревни на полях и захудалые небольшие города также являются частью империи Тан.

Ли Юй сказал: «Так… ты хочешь отправить батальон доблестной кавалерии на восток?»

Чао Сяошу ответил: «Да».

Если бы покойный император был жив, он бы давно это сделал.

Ли Юй сказал: «Ты сделаешь это, даже если знаешь, что батальон доблестной кавалерии вообще не может изменить ситуацию на востоке?»

Glava 711 — Konets voyny

Чао Сяошу сказал: Мы должны хотя бы дать людям на этой земле знать, что империя Тан не забыла их.

После долгого молчания Ли Юй сказал: Я не дам вам первый указ.

Чао Сяошу ответил: Спасибо, Ваше Высочество.

Когда Ли Юй встречалась со всеми в императорском кабинете, ее младший брат Ли Хуэйюань разговаривал с теми, кто был в его собственном дворце.

Однако разговор был не из приятных.

Хэ Минчи взглянул на темную ночь за пределами дворца и обернулся, чтобы посмотреть на Ли Хуэйюань, которая была в ярости.

Он сказал: Чао Сяошу находится в императорском кабинете, но я не знаю, о чем они с Ее Высочеством говорят.

Ли Хуэйюань беспокойно махнул рукой, крича: Королевская сестра разберется с этими вещами.

Почему вас это волнует?

Я спрашиваю вас, есть ли способ связаться с теми, кто находится в Божественном Дворце Западного Холма.

Хэ Минчи слегка поклонился и ответил: Ваше Величество, даже если мы сможем связаться с Божественным Дворцом Западного Холма, мы не сможем заставить их изменить свое мнение.

Вы должны знать, что Божественный Зал уже выдал рескрипт, и обе стороны уже поссорились.

Ли Хуэйюань замер, услышав это, выражение его лица стало уродливым, а правая рука непрерывно дрожала.

Он хотел поднять чашку со стола и выпить из нее, но вместо этого чуть не уронил ее на пол.

Быстро придумайте способ.

Он сказал: Если мы не можем связаться с Божественным Дворцом Западного Холма, то быстро придумайте способ связаться с генералом Сюй Ши.

Скажите ему, что Божественный Дворец Западного Холма собирается напасть на него.

Хэ Минчи был слегка поражен, когда услышал это.

Ваше Величество… вы хотите, чтобы все узнали об этом деле?

Ли Хуэйюань медленно поднял глаза и злобно посмотрел на него.

Он холодно сказал: «Даже если военные узнают, что я когда-то пытался объединиться с нашими врагами и пытался убить генерала-защитника государства, я должен изменить ход этой ситуации!»

Я думал, что это просто Лун Цин с кавалерией степей, беспокоящей границы.

Но я не ожидал, что это обернется войной!

Я должен защитить империю Тан и генерала.

Идите и сделайте это немедленно!

Чао Сяошу покинул императорский дворец.

Он не взял с собой императорский указ.

Вместо этого он получил письмо, написанное Ли Ю.

Теперь страной управлял Ли Юй.

С письмом и в сочетании с тем фактом, что он дружил с командиром батальона доблестной кавалерии, он был уверен, что сможет вывести батальон из Чанъаня.

После его возвращения на вторую улицу павильона Весеннего Ветра особняк Чао устроил банкет и пригласил актеров для выступления.

В то время, когда империя Тан находилась на грани краха, такое действие было довольно возмутительным.

Однако, независимо от того, кто из гостей присутствовал на банкете, Линьцзы, который молча обнимал плачущего ребенка, или старый мастер Чао, который спокойно держал свой костыль, никто не высказал никаких возражений.

Это был прощальный банкет, банкет, чтобы кого-то отправить.

Начальник Сун покинул дворец.

Согласно желанию Ли Юя, он сначала отправился в зал гильдии Цинхэ и встретился с учениками военачальников округа Цинхэ и долго беседовал со вторым сыном старого мастера Цуй.

Затем он привел второго молодого мастера Цуя обратно в его поместье, устроил банкет и пригласил более десяти певцов, чтобы дополнить празднество.

После окончания банкета надзиратель Сун напился до бессознательного состояния.

Жена цензора посмотрела на него с тревогой.

Она сказала: «Пить слишком много плохо.

Кроме того, ты цензор, и тебе не следует делать что-то подобное в это время.

За это тебя могут атаковать».

Надзиратель Сун открыл глаза и посмотрел на занавески на кровати.

После долгого молчания он внезапно улыбнулся и сказал: «Есть много видов банкетов.

Есть банкеты для прощания и проводов людей.

Банкет сегодня вечером был для дворца.

Я хочу, чтобы дворец думал, что мы пьем в память о наших старых друзьях в нашем родном городе.

Будет ли императорский двор доверять нам из уезда Цинхэ полностью?

За мной, Вторым молодым мастером Цуем и всеми другими учениками военачальников из Зала гильдии Цинхэ круглый год следят тайные стражи.

Поэтому мы все умрем в конце.

Вино сегодня вечером должно было позволить нам повысить нашу храбрость.

Но ради тысячи поколений даже вино смерти должно быть выпито.

Тьма окутала гору Сяо.

У подножия горы Сяо был военный лагерь, состоящий из более чем десяти военных палаток.

Людей там было немного.

Из одной из палаток доносился болезненный кашель.

Сюй Ши был уже очень стар.

Морщины на его лице и ухудшающаяся болезнь легких доказывали это.

Однако он не позволял себе рухнуть, особенно в такое время.

Он был генералом-защитником империи Тан и возглавлял армию Тан.

Император доверял ему и любил его.

Он находился в Южной армии в течение последних нескольких лет, так как влажный воздух на юге был лучше для его здоровья.

Гора Сяошань находилась в нескольких сотнях миль от Южной армии.

Однако она была ближе к северу, и его болезнь легких снова дала о себе знать.

Грудь старого генерала была похожа на сломанный барабан, и все в лагере чувствовали его боль.

В битве за трон самый могущественный генерал Сюй Ши хранил молчание.

Из-за своей настороженности по отношению к Академии многие люди, включая братьев и сестер Ли, подозревали, что он тайно поддерживал Императрицу.

Однако факты доказали, что он не поддерживал никого, кроме покойного Императора.

Когда император умер, он поддержал указ его величества, поэтому теперь он поддерживал Ли Юй и ее брата.

Однако, когда императорский указ, призывающий его вернуться в столицу, не дошел до Южной армии, он начал чувствовать, что что-то не так с этим делом.

Он привел более сотни солдат и покинул Южную армию, войдя в леса и направившись в Чанань.

Ночью, под горой Сяо.

Ван Цзинлуэ снова усомнился в решении генерала.

Сюй Ши посмотрел на него и отчеканил: Когда генерал отсутствует, он может выбирать, следовать ли приказу императора выборочно.

Более того, император пропал!

Позже, когда Ван Цзинлуэ вспомнил об этом, он вздохнул с сожалением.

Когда человек стареет, он становится как дети и действует опрометчиво.

Генерал Сюй Ши спешил вернуться в Чанань, потому что беспокоился о стране.

Но если задуматься, то, возможно, ему просто не терпелось увидеть Его Величество в последний раз.