Глава 538: Поиски наркотиков

Королевство Ци располагалось на юго-западе.

Это была одна из обычных стран на Центральных равнинах.

Ее столица не могла сравниться с городом Чанъань, но она была чистой и мирной.

Люди гуляли под деревьями гинкго и выглядели спокойными, даже оцепеневшими, как будто прекрасный вид и повседневная жизнь вообще не могли на них повлиять.

Тысячи лет королевство Ци было зависимостью от Божественного дворца Западного холма.

Хаотяньский даосизм занимал здесь очень высокое положение.

Если люди видели издалека проезжающую карету с отметкой Божественного зала, они благоговейно преклоняли перед ней колени.

На севере столицы находился белый даосский храм, инкрустированный различными драгоценными камнями и покрытый золотой пылью на карнизах.

Он явно копировал стиль Божественного дворца Западного холма на Персиковой горе, но был меньше его.

Этот храм был выше дворца Ци в центре столицы.

Стоя перед храмом, можно было смотреть вниз на дворец.

Разница была задумана намеренно, и это также было истинным изображением этих тысяч лет.

Королевская преемственность этой страны должна быть одобрена Божественным залом.

Ни военные, ни дипломаты не могли преодолеть влияние Божественного зала.

Учитывая устрашающую силу Божественного зала, священник в красном, живший в храме, имел более высокое положение, чем император.

Вместе с властью шли несметные богатства и ресурсы.

Все люди в королевстве Ци знали, что самые ослепительные драгоценности и редчайшие сокровища находятся в храме, а не во дворце.

Деньги всегда привлекательны, но даже самые дерзкие и могущественные бандиты не войдут в этот храм, не говоря уже о глупых гангстерах.

Поскольку это было самое охраняемое место в королевстве Ци, никто, под руководством Хаотяня, не осмеливался его оскорбить.

Всего несколько дней назад в королевстве Ци произошло нечто грандиозное.

Небесный даосизм на горе Дракон-Тигр был истреблен, а Мастер Нации Чжан был жестоко убит.

Хотя Божественный зал и королевская семья отправили много людей для расследования, воздух в столице становился все мрачнее и мрачнее.

Стражи в храме становились все более и более бдительными.

Стоя по обе стороны ворот, солдаты холодно смотрели на пешеходов, как будто все они были убийцами.

На тихой улице раздавались ужасные, скрипучие решетки, которые насторожили солдат.

Все они смотрели в сторону этих звуков, и их взгляды становились недоверчивыми.

Черную карету медленно тащили по улице.

Ее черные колеса катились по дороге, оставляя глубокие следы и дробленые камни.

Солдаты были потрясены и задавались вопросом, насколько тяжелой должна быть карета, чтобы нанести такой ущерб, и из чего она сделана, чтобы сохранить свою форму.

Самым невероятным было то, что карету не тащила большая черная лошадь впереди нее.

Веревка, тянущая карету, была в руках молодого человека.

Насколько сильным должен быть молодой человек, чтобы тащить такую тяжелую карету?

Новость немедленно сообщили в храм, и оттуда вышел священник средних лет.

Когда он увидел это, его лицо изменилось: человек, который мог тащить карету одной рукой, определенно был ненормальным человеком.

Хотя он чувствовал себя немного странно по этому поводу, он не хотел создавать проблемы.

Черная карета медленно подъехала и остановилась перед храмом.

Лошадь тяжело дышала и была измучена.

Некоторые солдаты пожалели ее, так как это была очень хорошая лошадь, но принадлежала ужасному хозяину.

Что ты здесь делаешь?

frewebnoel.o

Священник посмотрел на молодого человека и спросил.

Как священник Божественного дворца Западного холма, представлявший Хаотянь, он долгое время жил высокомерной жизнью, поэтому привык быть высокомерным и жестоким.

Он не осознавал, насколько он груб, потому что считал себя достаточно мягким, чтобы просить таким образом.

Молодого человека звали Нин Цюэ.

Если бы некоторые священники говорили с ним таким ненавистным тоном в прошлом, он бы определенно этого не принял.

Однако, поскольку его темперамент стал спокойнее после битвы в храме Красного Лотоса, и он приехал сюда по важному делу, он старался быть спокойным.

Моя жена была серьезно больна.

Я слышал, что кто-то в этом храме может ее вылечить, так что…

сказал Нин Цюэ.

Теперь священник знал, что он здесь, чтобы попросить об одолжении.

Он нахмурился и собирался упрекнуть Нин Цюэ, когда вспомнил вид тяжелой повозки, катящейся по дороге.

Он подавил свое нетерпение и сказал: Сейчас не время давать лекарства.

Приходите через три дня.

Поскольку миллионы людей верили в Хаотяня, Божественному дворцу Западного холма пришлось оказывать милости, если они хотели сохранить свои правила.

Воля Хаотяня не могла быть воспринята обычными людьми, и лишь немногие священники могли развивать Божественные навыки.

Они не могли вылечить все болезни в мире.

Поскольку в храмах каждой страны было слишком много трав и редких пилюль, они хотели бы давать некоторые из них верующим бесплатно в определенное время.

Конечно, они не делали этого бесплатно.

Контролируя время выдачи лекарств, они давали верующим надежду, но в то же время держали ее в своих руках.

Нам не нужно видеть священника в храме.

Я слышал, что лекарств и трав в храмах больше, чем в любом другом месте, поэтому мы приходим посмотреть.

Конечно, мы заплатим за них.

Нин Цюэ ответил и затем дал ему записку.

Священник средних лет был ошеломлен и сердито подумал: «Все эти лекарства и таблетки сделаны предшественниками тщательно и не идут ни в какое сравнение с обычными.

Для храма унизительно продавать лекарства за деньги».

Внезапно он увидел цифры на записке и не мог не быть шокирован.

Он мысленно сказал: «Если это оскорбление, то даже священник в красном не будет против, если его оскорбят больше одного раза».

Хорошее настроение священника длилось недолго.

Когда он открыл дверь и позволил Нин Цюэ тащить лошадь и повозку в храм, он получил от Нин Цюэ вторую бумагу.

Это был список.

Список был полон иероглифов, состоящих из более чем 30 видов лекарств и таблеток.

Большинство из них тайно хранились в храме и были запрещены к распространению.

Он понятия не имел, как этот молодой человек узнал, что лекарства находятся в храме.

Несмотря на то, что он был шокирован, увидев иероглифы на бумаге, он должен был признать, что это был хороший почерк.

Он посмотрел на список, а затем на записку, в которой с сожалением и настороженностью говорилось: «Я чувствую твою искренность по отношению к Хаотяну, но мне жаль.

Большинство лекарств не продаются.

Как бы ты ни был искренен, ты не сможешь их получить».

Пока Нин Цюэ следил за аптекой неподалеку, он услышал кашель Сансана из повозки.

Он нахмурился и стал все более и более раздражительным.

Покинув храм Красного Лотоса вчера вечером, он перестал ездить в храм Ланке.

Хотя он починил повозку, ему все равно пришлось идти пешком более 10 дней, чтобы добраться до храма Ланке, волоча лошадь и повозку.

Сансан была в коме и подвергалась пыткам из-за яда и болезни, которые сильно ее побледнели.

В этой ситуации его единственным выбором было найти необходимые ему лекарства в ближайшем городе, который он мог найти.

Перед тем, как он покинул Чанъань, его брат Ван Чи дал ему несколько рецептов, которые выглядели нормально, но их было трудно найти, кроме как на задней стороне горы Академии.

Поэтому он решил отправиться в столицу королевства Ци, чтобы найти их.

Он не ел, не спал, не отдыхал и не пил воды со вчерашнего вечера и пробирался в эту столицу, несмотря ни на что.

Единственное, что могло его утешить, так это то, что Сансан наконец проснулась рано утром.

Хотя она сильно кашляла и не показывала никаких признаков выздоровления, он наконец почувствовал небольшое облегчение.

Хотя в этот момент Нин Цюэ выглядел хорошо, он был измотан.

Он слишком устал, чтобы что-то помнить.

Он забыл, что идет в храм Ланке на Фестиваль голодных духов Юэ Лаань.

Он забыл, что у него была схватка и с принцем Лун Цином, и с павшими рыцарями.

Он забыл, что достиг Состояния Знания Судьбы.

Единственное, что он помнил, так это то, что ему нужно было найти лекарства для Сансан.

Однако в тот момент, когда он собирался их принять, случились неприятности.

Нин Цюэ молчал, и его глаза становились все холоднее и холоднее, в них таилось чрезвычайно страшное чувство.

Он постепенно схватил рукоять рукой.

Увидев это, священник средних лет изменился в лице.

Он смог принять оскорбление в записке, но не мог принять угрозы насилия, он был священником Хаотяня, и любой, кто угрожал ему, на самом деле угрожал Хаотяню.

Угроза Хаотяню была богохульством.

Внутри даосского храма все молчаливые солдаты вытащили свои мечи и усилили свою Психическую силу.

В их глазах, даже несмотря на то, что молодой человек обладал грозной силой, у него не было шансов выжить, как только он вытащил свою саблю.

В карете снова раздался кашель, говорящий всем, что ей больно.

Нин Цюэ немного вздрогнул и очнулся от своего холерического настроения.

Он перевел взгляд на карету.

Тонкая рука высунулась из окна и вытерла пот со лба платком.

Раздался слабый и виноватый голос.

Ты слишком устал.

Залезай.

Хотя Нин Цюэ был крайне истощен, как будто закрывал глаза, он засыпал, но он никогда не забывал о своей цели.

Мне нужны лекарства.

Сансан слабо сказал: Ты забыл мою личность?

Если мне понадобятся наркотики, они с радостью их предоставят.