Глава 742: Небесная мудрость
Выслушав слова Ду Суаня, Фалес замолчал.
Редактируется Читателями!
«Я посоветовался с главным управляющим Милаховичем по этому вопросу: вы с Чжань Энем не должны друг другу денег, но вы должны многим, многим другим».
Фалес поднял голову, его взгляд был серьёзным.
«Вы опираетесь на фундамент одного города, присваиваете деньги двух городов, покрываете кредит десяти городов, поглощаете фонды двадцати городов и ведёте дела в сотнях городов. И всё же у вас есть столица только одного города, чтобы расплатиться с долгами…»
Свет в глазах Ду Суаня постепенно угас.
«Ты полагаешься на постоянно растущий долг и доверие людей к своему правлению, чтобы продлить срок его действия, достигая цели никогда не возвращать долг и продолжать зарабатывать вечно…»
Фалес прищурился.
«Рано или поздно это неизбежно приведёт к проблемам».
Ду Суань помолчал немного.
Но он быстро поднял голову, сохраняя непоколебимую уверенность.
«Сначала пострадают простые люди», — усмехнулся Талал из города Цунчжун.
«Им не повезёт, они попадут в аварию, потерпят неудачу в инвестициях, понесут убытки в бизнесе и даже обанкротятся».
Сердце Фалеса сжалось.
«Но мы, будь то ты, я или Чжань Энь, — мы не пострадаем, потому что мы — городские лорды, знать», — глаза Ду Суаня заблестели.
«Мы или наши потомки будем править вечно, зарабатывая вечно, вечно».
«Ты уверен?»
Лицо Фалеса оставалось бесстрастным.
«Ты же знаешь, даже империи не вечны».
«Это всего лишь метафора!»
Ду Суань равнодушно махнул рукой.
«Во-вторых, мы всегда были очень осторожны».
Фалес усмехнулся.
«Осторожно, осторожно, я узнаю об этом?»
«Кто сделал Секретную службу твоего королевства такой могущественной?»
В этот момент Ду Суань поднял глаза с лёгкой улыбкой.
«Или ты пытал Чжань Эня, принуждая его подчиняться, даже назвал тебе имя его любовницы?»
Выражение лица Фалеса изменилось.
«У Чжань Эня есть любовница?»
«Кто знает?» Ду Суань пожал плечами. «В-третьих, пока эти два города существуют и там живут люди, кто-то обязательно вернёт деньги».
Фалес усмехнулся.
«И это точно не вы или Чжань Энь», — торжественно произнёс принц. «Это не те сановники, которые так легкомысленно подписывают и скрепляют печатью».
«С другой стороны, это точно не вы, Ваше Высочество», — Ду Суань указал на Фалеса. «Вы всегда будете „добытчиком“ и никогда не будете одним из тех, кто „воздаёт“ до конца своих дней».
Фалес долго молчал.
Итак, это был «Благотворный Талал», восхваляемый всеми членами династии Ханбуль и известный своим добрым правлением.
Благотворный.
Фалес не мог сдержать усмешки.
Не забывай, Фалес — в этот момент голос в сердце тихо напомнил ему:
Не забывай о цели своего путешествия.
Не забывай.
Фалес глубоко вздохнул и вернулся к реальности.
Всё верно.
У него ещё были дела.
Самой неотложной задачей было переломить ситуацию в Изумрудном городе.
Для этого он приложит все усилия, используя все возможные тактики, чтобы выявить слабости человека, стоящего перед ним.
Выплатить огромный долг, который может разрушить Изумрудный город.
«Ты прав, Лишэн Талал. Пока уравнение не равно тебе, можешь быть спокоен».
Принц строго посмотрел на Душуаня.
«Но теперь Жанен первым подвёл черту: он использует свой долг, чтобы потребовать его погашения, создавая финансовый кризис и пытаясь вытеснить меня из игры — ты — душеприказчик».
Улыбка Душуаня слегка померкла.
«Хм».
Талес глубоко вздохнул, готовясь возобновить эту трудную битву.
«Надеюсь, ты сможешь…»
«Обещаю».
«Я понимаю, почему вы отказали, и знаю, что это немного неразумно, но, пожалуйста… что?»
Талес был настороже, разговаривая сам с собой, но потом понял, что происходит, и удивленно поднял голову.
«Что ты сказал?»
Он увидел Душуань Лишэн Годаланя, который сидел перед ним, сгорбившись, и улыбался.
«Я сказал, что согласен».
Он наклонился вперед и серьезно произнес:
«Продление, беспроцентная рассрочка, реструктуризация, использование возможностей крупного кредитора, чтобы убедить бесчисленное множество мелких и средних кредиторов не торопиться с бегством… Я помогу вам сделать все, чтобы помочь вам преодолеть финансовый кризис и остаться в Изумрудном городе».
Теперь настала очередь Фалеса ошеломиться.
Что?
Он… просто так согласился?
Так просто?
Других условий нет?
А как же все те аргументы и козыри, которые он заготовил заранее, имея в виду семьи Карабиян и Ласия…
«Почему, почему?»
Талес глупо спросил.
«О, я не должен Жади — ну, теперь я должен тебе деньги», — Ду Суань небрежно махнул рукой, словно говорил не о миллионе долларов, а о стоимости еды. «Кредитор — самый крупный, так что тебе не нужно возвращаться и говорить: «Отдать долг — это естественно».
«О, отдать долг, Боже…»
«Кроме того!»
Ду Суань вовремя протянул руку, прервав Фалеса.
«Как ты и сказал, один город заменяет два, два — десять, а десять — двадцать. Рано или поздно что-то обязательно пойдёт не так». В этот момент лицо Лишенгталара посерьезнело. «И весьма вероятно, что всё начнётся с краха одного из денежных мешков».
Он серьёзно посмотрел на Фалеса, его взгляд стал менее беззаботным и более осторожным и бдительным.
Это слегка изменило мнение Фалеса.
Ду Суань вздохнул.
«Жаль Чжань Энь — интересно, её сестре всё ещё нужны услуги беженцев?»
При упоминании этого имени глаза Фалеса закатились, и его сомнения сменились.
«Ты так легко согласился — я думал, у вас с Чжань Энь близкие отношения, как у любящей пары?»
Глаза Ду Суаня загорелись.
«Конечно».
Тон Ду Суаня изменился.
«Но знаешь, не говоря уже о близких друзьях, даже у пар, которые живут вместе уже много лет, бывают трудности в отношениях».
Правитель города Цунчжун перевел взгляд, устремив на Фалеса агрессивный взгляд:
«Особенно… когда вокруг столько соблазнов».
Фалес почувствовал себя крайне неловко под его взглядом и кашлянул:
«Но, знаешь ли, двое людей не обязательно должны быть влюблены и женаты…»
«Хорошо сказано», — Ду Суань хлопнул в ладоши, игнорируя намерения Фалеса и продолжая говорить сам. «Раз уж у тебя есть Чжань Энь…»
Выражение его лица было серьёзным:
«Тогда зачем мне продолжать упрямиться, вредить другим и себе, и быть плохим парнем понапрасну?»
В этот момент Фалес что-то понял, глядя ему в глаза.
«Понимаю. Поэтому ты и согласился».
Ду Суань улыбнулся.
«Да, хотя он в тюрьме и оторван от реальности, теперь я могу подтвердить: ты действительно имел дело с Жан Эном».
Лишенгталар посмотрел Фалесу в глаза и твёрдо сказал:
«Эти тайны, особенно те, что касаются денег, может рассказать тебе только он лично».
Фалес вздохнул.
Хорошо.
Что ж, он не рассчитывал долго держать это в тайне.
По какой-то причине, даже несмотря на то, что он убедил Ду Суаня и, как он надеялся, решил огромную проблему с долгами, Фалес в тот момент испытывал лишь слабую радость.
По крайней мере…
Переживёт ли Изумрудный Город этот кризис?
«Дусуан, ты такой добродушный, но всё же проделал весь этот путь, чтобы помочь своему брату… возможно, паре из прошлой жизни…» Фалес нахмурился. «А твой Кадир Асаф позволит?»
Глаза Дусуана загорелись, он был в восторге.
«Наш Кадир великодушен».
Талес нахмурился.
«Тогда „Белый Жрец“, уединённо живущий в Священном Храме Солнца», — тон Фалеса изменился. «Разве он или его Кинтана позволили бы это?»
Белый Жрец.
При упоминании этого имени выражение лица Душуана слегка изменилось.
Видя его реакцию, Фалес понял, что задал правильный вопрос.
«Или, перефразируя вопрос: позволил бы это „Небесная Мудрость“ Талал?»
К удивлению Фалеса, Душуан резко вскинул голову, как только закончил говорить.
Его реакция была ещё сильнее, чем когда он только что услышал Белого Жреца!
«Будьте осторожны, Диебатайлс», — опасно произнёс Лишенгталар в этот момент. «Не делайте поспешных заявлений о делах далёких стран».
Он подчеркнул:
«Особенно когда речь идёт об этом человеке».
У Фалеса глаза дрогнули:
«Кто?»
«Все!»
Тон Душуана вдруг стал холодным, отстранённым и уже не дружелюбным.
Это заинтересовало Фалеса.
Он вспомнил задание по дипломатии, которое выполнял на занятиях у Гилберта.
«После возвращения с Севера я слышал много слухов о „Тяньхуиталар“ династии Ханбуль», — осторожно заметил его Фалес. «Говорят, что после Войны за престолонаследие трон династии Ханбуль много лет пустовал, потому что ваш Кадир Ассаф отказался идти на компромисс и не назначил другого премьер-министра?»
Дусуан долго молчал.
«Слухи», — тихо сказал он. «Просто послушайте их».
Тон Душуана был обычным.
Но Фалес что-то понял.
Фалес помолчал несколько секунд, а затем поднял на него серьёзный взгляд.
«Неужели он… настолько ужасен?»
Он.
В следующую секунду взгляд Душана скользнул по Фалесу!
Напряжённый и настороженный, полный жажды убийства.
Фалес вздрогнул и быстро поднял руку.
«Ладно, сделай вид, что я не спрашивал!»
Дусан молчал, пристально глядя на стол Фалеса.
Как только атмосфера стала немного неловкой, и Фалес пытался закончить прощание, Лишенгталар торжественно заговорил:
«Мой тесть был главой семьи Годалан.
Когда он был молод, старший наследник — мой зять — был содран и выставлен на всеобщее обозрение семьёй Азад».
Содрана и выставлена на всеобщее обозрение.
Фалес был слегка ошеломлён.
Вы, Ханбулы…
Точнее, это был ханбулский вельможа…
«В отместку семья Годалан схватила и казнила младшего брата главы семьи Азад, расчленив его медленным мечом».
Веки Фалеса снова дрогнули.
Я слышал о рубке острым мечом и расчленении случайным ножом, но медленным мечом…
Вы, Ханбулы…
Пока Душан не сменил тему:
«Всего два месяца назад я болтал и смеялся с наследником Дома Меча, договорившись стать опекунами сыновей друг друга. Мой тесть даже так сочувствовал встрече со стариком Азадом, что настоял на том, чтобы выдать за него свою любимую младшую дочь».
Радость и смех…
Встреча состоялась слишком поздно…
Фалес потратил несколько секунд, чтобы осмыслить логику происходящего, и невольно нахмурился.
«Что?»
Дусуан рассмеялся, но смех этот был жутким.
«На самом деле, дело не только в Кодалане и Азаде. Веками семь благородных семей, управлявших династией и разделявших монархическую власть, питали глубокую ненависть и непреодолимую обиду друг на друга».
);
Он вгляделся в туманную даль:
«Но теперь, будь то кровная вражда между Кодаланом и Азадом, мятежные Тубар и Майрие, противоречивые интересы Ухрайи и Такамбу или непреклонный и упрямый Нифат, семь благородных семей отбросили прошлые обиды и стали едины, как братья».
Отбросили ненависть.
Стали как братья?
Талес был озадачен.
«Почему?»
Ду Суан презрительно усмехнулся.
«Почему?»
Он говорил медленно, слово за словом, довольно агрессивным тоном.
«Скажите мне, Диебатайлс, почему мы должны оставить в прошлом эту непримиримую, неугасаемую ненависть и снова объединиться?»
Глядя на чрезвычайно серьёзное выражение лица собеседника, Фалес был ошеломлён.
«Из-за… него?»
неуверенно спросил Фалес.
Ду Суань долго смотрел на него, словно отчаянно пытаясь уловить в Фалесе какой-то намёк.
«Да, благодаря ему, благодаря этому скромному происхождению, ему посчастливилось получить повышение и назначение от Кадира, и теперь он простолюдин…»
Лишэн Талал тихо проговорил:
«Семь великих семей ханбульского двора… даже Великий Патриарх покачал головой и сдался, решив сражаться друг с другом насмерть до «Высшего Начала». Из-за него…»
«Отбрось свою ненависть и стань единым целым».
Глядя на выражение лица собеседника, Фалес почувствовал, как по его спине пробежал холодок.
Ду Суань повернул голову, его взгляд был рассеянным.
«Скажи мне, Тяньхуэй Талал, насколько он ужасен?»
Выражение лица Ду Суаня было спокойным, голос – спокойным.
Но в этот момент Фалес почувствовал неописуемый страх и трепет в его словах, в словах этого ханьбульского дворянина, всегда казавшегося проницательным и уверенным в себе.
В кабинете повисла тишина.
Фалес глубоко вздохнул, пытаясь разрядить обстановку.
«Насколько мне известно, ты, Лишэнталар, тоже выходец из скромной семьи.
Только добившись успеха в управлении и женившись на знатной женщине, ты был принят в семью Семи Великих Кланов, семью Бинден, Годалань».
Ду Суань пренебрежительно рассмеялся.
«Поверь мне, по сравнению с „Тяньхуэй“ мои способности скромны, как пыль».
Тяньхуэй…
Фалес задумался над этим именем.
«Настолько пугающе?»
Ду Суань презрительно усмехнулся и покачал головой.
«Поверьте, он гораздо больше, чем просто рано окрепший ум, как следует из имени.
«Начиная с восхождения к власти, будь то самооборона, накопление богатства, повышение по службе, восхождение на более высокие должности, власть и обладание ею, и до нынешней роли советника короля и лица династии, Тяньхуэй сталкивался с завистью, интригами и критическими ситуациями, решавшими вопрос жизни и смерти, но он реагировал с мастерской точностью, каждый его шаг был предсказуем, и он ни разу не оступился.
Многие неразумные решения, казавшиеся немыслимыми в то время, впоследствии принесли огромные выгоды и плоды, словно он предвидел будущее, словно планируя заранее и пожиная плоды.
«Всего за несколько десятилетий Небесная Мудрость Талал добился повиновения Кадира, назначил его верховным правителем, простые люди горячо доверяли ему и поддерживали его, Храм Восходящего Солнца терпел и терпел его, и даже Кинтана и прославленный Белый Жрец, несмотря на его многочисленные неортодоксальные поступки, позволили ему продолжать».
Ду Суань глубоко вздохнул, стиснул зубы от необъяснимого волнения и повторил:
«Скажи мне, Небесная Мудрость Талал, насколько же он должен быть ужасен?»
Скоро…
Предсказание будущего…
Послушание…
Еретик…
Фалес был потрясён и изумлён, но старался сохранять спокойствие:
«Я помню, что последнего человека с подобной репутацией называли „Естественным Королём“».
Ду Суань снова рассмеялся, и смех его был довольно странным.
«Я же сказал, что пришёл в Изумрудный город по собственной инициативе, а не только ради Чжань Эня».
«И что?»
Лорд Ханбуль посмотрел на Фалеса:
«Сейчас в городе находится ещё одна делегация ханбульцев из города Лерден, присланная Дийебой Доро, или, как вы бы её назвали, принцем Дуоро. По совпадению, он шестой сын нынешнего Кадиэля…»
Дусуань сделал паузу.
«И ученик Тяньхуэй Талала».
Фалес был ошеломлён.
«Кстати, в этом году на выборах есть кандидат от ханбульцев, которого он спонсировал из дома», — Дусуань почесал затылок. «Кажется, его зовут как-то так…»
Принц Ханьбуля, ученик Тяньхуэй Талала, тоже прислал посланника?
Талес быстро надавил:
«Что ты имеешь в виду? Зачем Тяньхуэй Талал его послал? Чтобы разрушить Изумрудный город?»
Ду Суань усмехнулся и покачал головой.
«Ничего, но кое-что».
Талес был в замешательстве.
Пока Ду Суань не прищурился:
«Правда в том, что Тяньхуэй пристально следил за тобой, Талес Цаньсин, ещё до того, как ты вернул себе облик диебы и отправился в Северное королевство в качестве заложника».
Тяньхуэй Талал.
Обращает внимание… на меня?
Талес был ошеломлён.
До того, как я отправился в Эксетер?
«И это не просто обычное внимание… От твоей еды, одежды, жилья и транспорта до твоей личности и увлечений, от твоей внешности и манер до твоего прошлого опыта – он заботится о тебе даже больше, чем об амбициозных племенах на пастбищах Дусери, о вассальной политике народа Суе на границе, о разногласиях между Храмом Восходящего Солнца, Семью Великими кланами и даже кадиэлями – словно он уверен, что среди всего этого ты самый особенный и важный».
Ду Суань смерил Фалеса сложным взглядом.
«Вот почему я лично приехал сюда, в Синчэнь. Хочу увидеть, кто этот человек, который так насторожил и испугал Тяньхуэй Талала, что тот отправил гонцов для предварительного расследования».
Предупреждение и страх… меня?
Фалес лишился дара речи.
«И то, что я видел и слышал в Изумрудном городе в эти дни, лишь в очередной раз это доказывает», — вздохнул Ду Суань. Он отвернулся, и в его словах слышались лёгкая зависть и печаль. «Внимание Тяньхуэй Талала всегда оправдано».
Разум Фалеса опустел, и ему потребовалось много времени, чтобы вернуться к реальности.
«Я… я не понимаю».
Принц с трудом покачал головой.
«Мы с Тяньхуэй Талалом… мы никогда не встречались, никогда не пересекались».
«Я тоже не понимаю».
Ду Суань холодно фыркнул с ноткой презрения и недовольства.
«Но часто говорят, что Тяньхуэй Талал — не смертный, а божественный посланник, посланный Великим Правителем Сири спасти своих последователей, или пророк, рождённый в мире смертных, чтобы просветить невежественных. Поэтому каждый его поступок несёт глубокий смысл».
Талал из города Цунчжун посмотрел на Фалеса, его слова затянулись.
«Возможно, для него ты больше, чем просто иностранный сановник за океаном?»
Ду Суань сменил тему.
«Но смертельный враг, которому суждено сразиться с ним?»
Брови Таллеса поползли вверх.
Что?
Что ты имеешь в виду?
Тяньхуэй Талал…
А я?
Смертельный враг?
В следующее мгновение выражение лица Ду Суаня, прежде серьёзное, внезапно изменилось, и он расхохотался.
«Ладно, ладно, больше не буду тебя пугать», — Талал из города Цунчжун несколько раз замахал руками в знак извинения. «Не волнуйся, Диебатайлс. Мы здесь, чтобы остановить его, прежде чем он полностью подчинит себе весь Ханбуль и протянет свои когти через Море Завершения».
«Что ж, большое спасибо».
Фалес всё ещё был в шоке, его мысли были заняты, и он ответил небрежно.
«Но мне интересно кое-что», — сменил тему Дусуань. «Как ты убедил Чжань Эня сдаться?»
Фалес глубоко вздохнул и попытался взять себя в руки.
«Как ты и сказал, пытки».
Дусуань, словно не замечая его поверхностного отношения, серьёзно покачал головой.
«Нет, я знаю Чжань Эня.
Это только обернётся против него.
Он кажется вежливым, но на самом деле… если ты попытаешься заставить его сдаться…»
В этот момент глаза ханбуля блеснули.
«Подожди, ты же не угрожаешь ему сестрой?»
Сердце Фалеса дрогнуло, и выражение его лица дрогнуло.
Ду Суань точно почувствовал тревогу в этот момент.
Но вместо того, чтобы уловить самодовольство и удовлетворение правдой, он медленно расширил глаза, удивлённый и потрясённый.
«Си Ри, великий господин, ты… правда? Его сестра? Поэтому он пошёл на компромисс?»
Талес был ошеломлён, но быстро взял себя в руки и спросил: «Нет, конечно, нет. Использовать уязвимость родственных связей, чтобы угрожать… почему ты спрашиваешь?»
Выражение лица Ду Суаня не изменилось, он смотрел на Фалеса с недоверием.
«Беги».
«Что?» Фалес на мгновение остолбенел.
«Беги, Фалес, моя милая маленькая Диеба».
В следующую секунду ханбуль, казалось, что-то понял и проигнорировал ошибку в титуле:
«Беги».
«Я не понимаю…»
«Беги так далеко, как только можешь!»
В этот момент Дусуань был необычайно серьёзным, оставив Фалеса в полном недоумении:
«Даже если ты побежишь на Вздохающие горы, в Дусери, через древнюю землю Моря Пламени, в Суе, в Усан, к бескрайнему океану за Семью Морями!»
Лишэн Талал стиснул зубы:
«Прежде чем Чжань Энь наконец примется за дело… и убьёт тебя окончательно».
————
[Дополнительная информация]
Частичная история союза династии Ханбуль с Суе, положившего начало Второй континентальной войне.
Исторические документы (отрывок):
За далёким морем находятся варвары с Запада, одних зовут Синъи, других — Сюэлу…
Грязный род тирана, наследие ложного императора, ест сырое мясо и пьёт кровь, носит траву вместо одежды, живёт в скромных условиях и не имеет солдат… Они называют себя звёздами и претендуют на звание царства, используя свою силу для узурпации власти, постоянно бросая вызов величию Небес… Они тираничны и распутны, их правитель не может быть примером для подданных, погряз в грязи и коррупции, их народ бесстыден и презрен, их страна низведена до уровня простого скота, их обряды забыты, их принципы забыты, а воля Небес не исполнена…
В прошлом, в конце битвы, великий Империя рухнула.
Наш предок-первопроходец клана Чэнь, следуя праведным принципам неба и земли, овладел искусством божественного выбора и одним призывом мобилизовал героев, чтобы переломить ход событий.
Он в одиночку одержал победу, победил ложного императора и наказал тираническую нацию… Он был опорой, спасая людей от опасности, ведя за собой героев и освобождая сотни народов от рабства…
Империя была теперь устроена, и наш предок-первопроходец, проявив великую добродетель, простил злого сына ложного императора, клан То. Мэндэ, с его непоколебимым благоволением, праведно освободил Снежного и пленных разбойников Наишикару… Ему было позволено основать государство на благо народа и стать правителем от имени короля, занимая высокое положение среди принцев… Милость короля была столь безмерной, что Тонай и Мэндэ склонили головы в знак благодарности, плача от благодарности. Они клялись небесам, помня о милости, дарованной им, помня о благодати, переданной из поколения в поколение, и неся добродетели своих предков, императоров, более двухсот лет…
Жаль, что его потомки упрямы и не желают быть верными стране, раскаяться и искупить свои прошлые грехи… Они злобны и нечестивы, сея опустошение на земле, причиняя огромный вред… Услышав это, мы все вздыхаем с горестью и негодованием, вспоминая нашу старую дружбу и надеясь, что они будут уважать себя… Однако они стали ещё более безжалостными, не ведая о прошлых грехах лжеимператора; лишенные честности и праведности, они не могут сравниться с великой добротой своих предков. Они позволили себе деградировать, не задумываясь о себе. Они высокомерны и самонадеянны, и осмеливаются бросать вызов престижу государства… Они тираничны и несправедливы, упорствуя в своих злых путях, ведущих к нынешнему… Зло Солнечных и Звёздных Варваров, зло Снежных Варваров… их зло так велико, что даже горы и реки не могут их разделить, а их вред так глубок, что даже необъятность неба и моря не может их вместить…
Ты — ортодоксальный правитель мира, общий правитель мира, наделённый божественной силой. Все варвары покорны тебе, твоя власть простирается за моря, и все народы приходят к твоему двору… Ты владычествуешь на Центральных равнинах, правишь миром и повелеваешь народами…
Есть король Дахана, Кахандил. Его предка звали Ама. Он праведно следовал за нашим предком в его борьбе с тираническим императором, служил ему преданно и верно, скакал как высоко, так и низко и вносил значительный вклад… Затем наш предок даровал ему право основать собственное государство, освободив его от дани и вассалитета, и его правление длилось более ста лет…
Сегодня правит внук Ама-хана в восьмом поколении. Он живёт в отдалённой и бедной стране, окружённый варварами, не признаёт власти короля и неоднократно совершал мелкие проступки… Наша династия великодушна и открыта, и не потерпит мелких обид… Если армия короля разгневается, даже если она далеко, мы сокрушим врага миллионами храбрецов! Как этой династии и её народу могло так повезти?… С тех пор, как я взошёл на престол, моя политика была снисходительной, а моя страна – благосклонной, согревая мир… Я помню, что вторжение Хана на границу было вызвано трудностями, и мне жаль невинных людей, и я не могу видеть их страдания. Я понимаю, что Кахандил молод и невежественен, поэтому я держался в тени и оказывал щедрую помощь. Я не стал повторять их ошибки, но отплатил им добротой, используя как доброту, так и силу, чтобы выразить свою благодарность…
Хан, в отношении своего народа, был благодарен за дары и, вспоминая пример предков, образумился, прекратил войну, искал мира, раскаялся в своих грехах и решительно изменил свой образ жизни… Они также с огромным уважением и почтением относились к нашим королевским учениям, восхищаясь нашей цивилизацией и демонстрируя свою искреннюю преданность и честность… Я не скуп.
Я щедро жертвовал десятки тысяч золотых каждый год, щедро дарил земли и бесчисленное количество шелка, зерна и лошадей. С заботой правителя и отца я ответил на восхищение и уважение Ханя и заключил прочный союз. Страна, демонстрируя добродетель императора, правящего миром и благосклонного ко всем…
Теперь посланники Ханя были унижены звёздно-варварскими снежными варварами и оскорблены далёкими морями Запада… Хан в ярости и болен день и ночь, а его народ в панике, не находя себе ни дня для отдыха. Как мы можем разделить позор нашей нации и нашей семьи?… Когда я слышу это, у меня такое чувство, будто мне отрубили руки и ноги, боль ощущается, пальцы сжимаются в сердце, одежда пропитывается слезами… Хань получил письмо, осаждённый изнутри и снаружи, с просьбой о небесном войске из Тайсюаня. Хан умирает, его слова пронзительны слезами, он умоляет королевскую армию выйти из священной столицы…
Хотя я и недостоин, я никогда не забывал наставления предков: отстаивать справедливость, брать на себя ответственность, помогать нуждающимся, наказывать нечестивцев и искоренять насилие – кто же, как не я… Раз уж мы боремся за справедливость ради наших братьев, почему я должен колебаться, жертвуя своей жизнью? Я мобилизую праведников, соберу верных и добродетельных людей, соберу королевскую армию, совершу великое дело и поддержу наших братьев…
Что невозможного, чтобы установить справедливость в мире? Что невозможного, чтобы победить врага королевским путём? С единой волей всех нет ничего невозможного… Пересеките горы и моря, чтобы уничтожить Звёздных Варваров, злобных Снежных Варваров и варваров.
Прорубите тернии и колючки, чтобы искоренить осквернённую кровь ложного императора и остатки варваров… Принесите мир миру праведностью и восстановите мир во вселенной… Воля Небес со мной, и те, кто нарушает Путь, будут наказаны!
Этот указ издан четырнадцатью княжествами и вассальными княжествами четырёх варваров. Все правители и наместники должны подчиниться приказу короля, прекратить войну и вместе выступить в национальный поход.
Те, кто ослушается, предстанут перед свидетельством своих предков, и весь мир объединится, чтобы покарать их!
Осень тринадцатого года правления Цзинлуня
[«Цзичжоуский официальный Сунь — рукописный императорский указ»] (мелкий шрифт)
[«Одобрение Дуюэ Чжайчжу»] (печать)
[«Усердие Суня»] (печать)
————Отрывок из «Царского указа о наказании западных варваров», закончившегося в 237 году.
Цзинжунь — титул правителя Сяо Ван Чэньпу (205–238 гг. н. э.). Оригинал указа изначально хранился во дворце Суе, но был утерян во время войны.
Самый ранний, наиболее сохранившийся и наименее подверженный ошибкам экземпляр — рукопись Сунь Ляня (титул Цинцюань, 191–244 гг. н. э.), чиновника в лагере Цзичжоу Цзедуши во времена династии Суе.
Сейчас он находится в павильоне Тайсюань Народного музея Угун в районе Гунчэн города Шэнлинь. Он был обнаружен в гробнице № 12 из гробниц семьи Сунь в волости Цзиньтин уезда Бэйхуай провинции Цзичжоу. В гробнице покоился Сунь Хуэй (прозвище Дуюэ Чжайчжу, псевдоним Шэнцинь, 21–89 гг. н. э.).
(Пожалуйста, воздержитесь от еды, питья и громкого шума в музее. Не прислоняйтесь к витринам. Пожалуйста, выключайте вспышку при фотосъемке.)
Наконец, при создании этого документа я ссылался на «Указ Сюй Цзинъе о наказании У Чжао» Ло Биньвана.
(Прошу вас записать это в протокол.)
)
