JOY OF LIFE Глава 729. Кто-то в храме (3) Радость жизни
Редактируется Читателями!
Глава 729: Кто-то в храме.
На очень холодной северной горе, в очень холодном иллюзорном храме, Фань Сянь шел к зданию, не оглядываясь ни на что. Он снова врезался в тело существа. В этом мире, покрытом белым снегом, вспыхнуло множество ослепительных световых пятен.
Никто не заметил, что под его зимним пальто его спина была пропитана. Даже в такую холодную погоду пот просачивался из его тела и промокал всю его внутреннюю одежду. Выражение его лица оставалось спокойным. Никто не знал, сколько смелости и решимости он собрал вместе за мгновение до того, как он пронесся сквозь тело существа.
Фань Сянь не знал, какой непостижимой силой обладает Храм, или если, будучи Императором и Дядя Ву Чжу сказал, что это уже упало до некоторой степени. Однако дядя Ву Чжу был явно потерян в этом храме. Это заставило его почувствовать инстинктивную настороженность в отношении Храма, но ему все равно пришлось рискнуть.
Похоже, он выиграл пари. Тело существа, образованное светлыми пятнами, явно не имело сильной силы. Это было больше похоже на голограмму, которую Фань Сянь угадал ранее.
В храме было еще много секретов и множество вещей, которые невозможно объяснить, например, толстая юаньци и коллекция боевых секретов, которые были украдены его матерью В этом мире, возможно, есть Тайский гид семьи Чэнь, но не было таких волшебных вещей, как тиранический военный метод.
Тонкие губы Фань Сяня слегка задрожали, когда он переступил порог неподвижного целого здания. Его руки держались за спиной. Он сделал жест в сторону Хайтанга и Тринадцатого Вана. Он надеялся, что его два друга смогут и дальше оставаться сильными под богоподобным авторитетом храма и смогут ему помочь.
Он ворвался в здание. Пятна света следовали за ним как светлячки, оставляя позади пустую заснеженную землю и сцену, лишенную следов когтей зеленой птицы. Две тяжелые двери захлопнулись без звука и закрыли Фань Сяня внутри, в то время как Хайтан и Тринадцатый Ван были закрыты снаружи.
Гайтан и Тринадцатый Ван не отряхнулись от своего шока. Они не знали, где Фань Сянь нашел в себе смелость пройти сквозь тело существа. Они также не понимали, почему после того, как Фань Сянь вошел в них, они вспыхнули.
Их больше волновала безопасность Фань Сяня за плотно закрытыми дверями. Хайтан Дуодуо прищурилась. Свет вспыхнул в ее зрачках. Когда она подняла всю силу своего тела, готовясь атаковать дверь, Тринадцатый Ван неожиданно сказал: Его жест рукой велел нам оставаться снаружи и использовать эту возможность для поиска человека.
Фань Сянь рискнул оставить Хайтанга и Тринадцатого Вана за дверью. Он надеялся, что они воспользуются этой возможностью, за которую он отчаянно боролся, чтобы найти следы дяди У Чжу. Фань Сянь путешествовал тысячами ли и не избавлялся от трудностей, чтобы прийти в Храм. Во многом его причиной было то, что ради дяди он был ближе всех.
Это был псевдоклассический храм. Однако строительный материал внутри не был обычным известняком. Вместо этого это был подобный металлу материал. Зрачки Фан Сяня слегка сжались. Он быстро перевел взгляд на холл, но обнаружил, что внутренняя часть здания была совершенно пуста и ничего удивительного. Были только пятна пустоты, едва ли заставляющие думать о названии музея как о том, что, может быть, бесчисленные годы назад это были витрины.
Настенная живопись за пределами Храма давно пришла в упадок. Те, что находились внутри этого здания, все еще хорошо сохранились. Можно было ясно увидеть изображенную сцену.
Фань Сянь положил руки за спину и склонил свое тело, как старик, осторожно проходя мимо этой настенной росписи. Его взгляд скользнул по нему. Не упуская ни одной детали, он очень внимательно изучил ее. Поскольку существо из светлых пятен не говорило бы ему правды истории, он мог только искать эту истину сам.
Подобно тому, как Фань Сянь согнул свое тело и пристально посмотрел на настенную живопись, формирующееся существо. световых пятен плыл позади него, как демон. Фан Сянь знал об этом, но он не поворачивал голову, чтобы посмотреть. Он также ничего не спрашивал. Сцена в этот момент была странной. Вслед за существом или демоном, Фань Сяню было бы неизбежно чувствовать себя некомфортно, но его поведение было особенно спокойным.
Стиль настенных росписей был похож на картины маслом, которые Фан Сянь знал по прошлой жизни. Содержание картин было в основном мифами древности, которые иногда упоминались в классике страны. Лица богов были расплывчатыми. Независимо от того, вызывали они молнию на вершине горы, утонули в океане или погрузились в лаву в устье вулкана, всегда был пучок белого тумана, скрывающий их истинный облик.
Сердце Фань Сианя стукнул. Он снова вспомнил настенные росписи в храме Цин в Цзиндоу и те, что в храме Цин на горе Донг. Содержимое этих настенных росписей было событиями, которые произошли тысячи и тысячи лет назад и передавались бесчисленным поколениям. Было неизбежно, что они станут несколько размытыми. Однако этот Храм был источником всех легенд. Почему боги на этих настенных росписях все еще размыты?
Существо Храма, которое следовало за Фань Сянемем, как луч света, внезапно сказало: Эти настенные росписи сделаны Буром.
Бур? Колдун с запада 300 лет назад. Я слышал, что он и его жена Фубо оба были существами Тяньмаи. В итоге они исчезли без следа. Итак, в конце концов они вернулись в Храм, сказал Фань Сянь с нахмурившимися бровями. В любом случае, существа Тяньмаи были выбраны Храмом, чтобы рассеять семена мудрости в мире. Я думал, что эти Существа Тяньмаи в конце изменили свое мнение и все были убиты эмиссарами, посланными Храмом. Кто бы мог подумать, что есть те, кто вернулся живым?
Храму запрещено вмешиваться в дела мира, естественно, он не будет опрометчиво убивать смертных. Тем не менее, вы правы, говоря, что через бесчисленные годы в конечном итоге появятся существа Тяньмаи, которые унаследовали изучение Храма, развили дикие фантазии и принесли людям бедствие. Когда бы это ни происходило, Храм посылал эмиссаров, чтобы они исчезли.
Вероятно, это причина легенды о том, что все существа Тяньмаи в конце концов исчезли без следа. Фань Сянь заметил, что луч света позади него все еще говорил тихим и теплым тоном. Однако когда он ссылался на него, он использовал вежливую форму. Он также начал общаться с ним.
Но Бур и Фубо были еще одной чашкой чая. У них не было никаких светских желаний. После смерти Фубо Бур пережил безграничные трудности и вернулся в Храм. По случайному совпадению, в то время настенные росписи в Храме почти исчезли, поэтому он потратил семь лет на ремонт настенных росписей.
Но история храма Цин в горе Донг и Цзиндоу более длинная. чем 300 лет. Как это возможно, что эти настенные росписи также выполнены в стиле бура?
Потому что бур только ремонтировал, а не создавал. Он следовал стилю настенной росписи много лет назад. Это чем-то похоже на те, в которых ты вырос.
Фань Сянь внезапно указал на огонь и свет, заполняющий небо на настенной росписи, и спросил прищуренными глазами: Почему бы не у богов есть лица?
Истинные боги никогда не используют свои лица для встречи с людьми.
Значит, вы не истинный бог, сказал Фань Сянь.
Пятна света, плавающие в воздухе позади Фань Сяня, постепенно теряют свое пожилое лицо и превращаются в зеркальную поверхность. После долгого молчания он сказал: Как вы сказали ранее, я не бог.
Очень хорошо. Я просто волновался, что после десятков тысяч лет, проведенных в этой снежной горе, вы сошли с ума и по-настоящему считали себя богом. Тогда все будет сложно. Услышав звуки самого Храма вокруг него, настроение Фань Сяня немного расслабилось. По крайней мере, самая безумная и страшная возможность была отвергнута самим Храмом.
Если бы в нем действительно существовали жизнь и чувства, он наверняка понял бы смысл, скрытый в сердце Фань Сяня, услышав эти слова. Очевидно, что существование внутри Храма лишь пассивно следовало за неким установленным процессом мышления и ничего не говорило дальше.
Дело не в том, что у богов нет лица. Дело в том, что нет богов. По какой-то причине, после того, как Фань Сянь произнес эти слова, его эмоции внезапно стали одинокими. Если бы в мире действительно не было богов, то его существование и существование его матери были бы еще настолько непостижимы и без причины.
Это всего лишь некоторые мощные машины или оружие, тихо сказал Фань Сянь, указывая на него. боги в настенной живописи, которые могут расколоть землю. Я не знаю, что это за оружие. Это атомная бомба или нейтронная бомба? В любом случае, они оба очень страшные вещи.
Услышав слова Фань Сяня, зеркальная поверхность плавающего пучка света внезапно сильно дрогнула. Это было так, как будто он совершал жестокие мыслительные действия. Или, может быть, это потому, что слова, которые он никогда не предполагал услышать, исходили изо рта Фань Сяня, из-за чего он не мог четко анализировать в течение короткого периода времени.
Свет в здании был не очень ослепительным, Но это был свет, и он мягко и мягко пролил на Фань Сяня, словно он пролил на него слой святого света. Возможно, это было из-за необходимости защищать экспонаты или потому, что источник энергии Храма почти иссяк, но лучи света были не очень яркими. Фань Сянь молча шел вперед, пока не увидел все настенные росписи, только тогда он вернулся в центр здания.
Повернув голову, чтобы посмотреть на пучок света, плавающего в воздухе, он молчал. долгое время. Затем он сказал: В этот момент вы должны знать, что я не обычный человек. Двух моих друзей тоже нет. Думаю, вам нечего бояться, поэтому расскажите мне о происхождении Храма.
Зеркальная поверхность, образованная светом, погрузилась в смертельно спокойное затишье, будто анализировала, может ли эта просьба Фана Сианя удовлетворить пройти.
Я начну это для вас. Фань Сянь кашлянул и почувствовал, как волна слабости нахлынула на него. Медленно он сел на ледяной пол. Медленно впитывая вездесущий юаньци, он медленно говорил хриплым голосом: Храм это исторические руины и остатки какой-то цивилизации. По вашим словам, это военный музей, поэтому в нем хранятся лучшие и самые страшные предметы этой цивилизации. Вы не будете рассказывать мне историю Храма, поэтому я могу только догадываться, используя эти настенные росписи и то, что я знаю. Эта цивилизация должна быть той, с которой я знаком.
Фань Сянь медленно закрыл глаза и вспомнил слова, которые Сяо Эн сказал в горной пещере, а также то, что однажды сказал дядя Ву Чжу. Тогда, вскоре после того, как его мать впервые сбежала из Храма, она должна была вернуться в Храм, чтобы найти дядю У Чжу. Так как это было так, этот сундук должен был быть украден из храма его матерью во второй раз.
Военный музей имел в коллекции Барретта. Ясно, что время существования этого музея должно быть немного позже, чем когда ушел Фань Сянь. Кроме того, цивилизации были одного происхождения. Фань Сянь не верил, что у какой-то античной цивилизации могло быть то же самое оружие.
Когда он подумал о том факте, что знакомая цивилизация имеет то же происхождение, что и мир, в котором он когда-то жил, и стал слабым тень в истории, разрушенный храм, с которым никто не мог войти в контакт, он чувствовал боль. В снежных горах те люди, которых Фань Сянь или, вернее, Фань Шен, когда-то любили, ненавидели и жалели, давно стали струйками духа в длинной реке времени. Те вопросы, из-за которых он сходил с ума, видел или восхищался, уже превратились в желтый песок.
Его боль была не сильной, но необычайно чистой и извилистой. Он был особенно разочарован и расстроен. Он не мог видеть никого до него и никого, чтобы следовать за ним. Кроме Е Цинмея, был только он сам. Небеса и земля длились вечно. Как это можно вынести? Десятки тысяч лет одиночества приземлились на него одного. Это был невообразимый вес.
Фань Сянь сидел на земле и много раз кашлянул. Он задохнулся. Спустя долгое время в его глазах вырос безразличный и тусклый свет. Выражение его лица было не совсем улыбкой. Он посмотрел на зеркало в воздухе, образованное светлыми пятнами, и спросил: Как человек одной профессии, можете ли вы рассказать мне, как тогда был разрушен мир? Неужели сумасшедшие действительно начали бросать ядерные бомбы для забавы?
Светлое зеркало было гладким, как вода. Спустя долгое время по всему зданию раздался теплый и ровный голос: Это была великая битва в царстве богов. Каждый из Бессмертных использовал поразительные сокровища, чтобы поднять опасные ситуации. Земля изменила форму. Вулканы извергались
Хватит! Раздраженный голос Фань Сяня прозвучал в пустом здании. Он пристально смотрел в зеркало и яростно кашлянул. Он даже закашлял след крови. Он безжалостно вытирал кровь с уголка губ и ругался перед зеркалом: Я человек из этого бредового царства! Не используйте такие дерьмо, чтобы говорить о делах! Ты просто тупой музей, а не какой-то проклятый Храм!
в Цинском королевском дворце, наполненном чувством Весной в королевском кабинете медленно раздался четкий и ледяной голос. Деревянная дверь королевского кабинета была слегка приоткрыта, чтобы помочь циркуляции воздуха. Евнухи и служащие во главе с евнухом Яо осторожно ждали возле комнаты и не входили.
Когда кто-то занимает высокое положение в суде, он беспокоится о людях. Когда кто-то далеко, его беспокоит их Император. Одни волнуются, когда их повышают, а когда высылают. Когда один счастлив? Кто-то мог бы ответить: сначала нужно побеспокоиться о государственных делах, а потом наслаждаться
Фан Руоруо осторожно закончил читать это эссе и закрыл книгу. Затем она подошла к углу кабинета и погрузилась в мысли с широко открытыми глазами. Она смотрела на цветущие весенние деревья снаружи и невольно думала о своем брате. Она слышала, что он ушел на север. Что было на Севере? Был Храм легенды на Севере? Она слышала, что Север был ледяным и снежным круглый год, а не место, куда нормальные люди могли бы приблизиться. С ее братом все в порядке?
Был конец весны. Четыре месяца прошло с момента последнего дворцового инцидента. Весь королевский дворец был окутан прекрасным солнечным светом. Внутри королевского кабинета все еще было ощущение ледяного холода. Император Цин лег на мягкую кровать с тонким одеялом на теле. Его лицо было бледным, а глаза бездуховными. Проследив за взглядом Фана Руоруо, он посмотрел на зеленые деревья за окном. Император почему-то особенно раздражался наличием зеленых деревьев. Возможно, это потому, что он чувствовал весенний уход и приход осени. Все вещи в конце концов заменены. Было невозможно противостоять природному циклу.
Беспокоился об Императоре, беспокоился о людях В то время Ан Чжи выступал в Северном дворце Ци. В конце концов, маленький император был вынужден что-то написать. Он просто написал эту часть, у которой не было ни головы, ни хвоста, медленно сказал Император. Я просто не понимаю, как мог человек, который мог писать такие вещи, совершать такие предательские поступки?
Вскоре суд Цин понял, что предатель Фань Сянь давно сбежал от Цзиндоу. Разведывательные отчеты с севера точно указывали на местонахождение Фань Сяня. Что удивило многих чиновников в Цинском Царстве, так это то, что после того, как Фань Сянь сбежал из Цзинду, он не бросился в объятия суда Северной Ци. Что еще более удивительно, Император, казалось, сосредоточил свой гнев только на Фань Сиане и не начал чистку в Королевстве Цин.
Император слегка прищурился. Его редкие ресницы свисали, как неблагоприятные осенние листья на его все более сморщенном лице. Его взгляд скользнул по плечу Фана Руоруо. Он вдруг спросил: Разве я не хороший Император?
Это был плачевный вопрос, абсурдный вопрос. Вопрос о том, насколько хорошо Император Цин находился на троне, был вопросом, который нуждался в истории, чтобы подтвердить ее, но этот самый влиятельный человек в мире по какой-то причине особенно нуждался в получении признания определенных людей.
Первоначально он хотел держать Фань Сяня под арестом в Цзиндоу, потому что он хотел использовать глаза Фань Сяня, чтобы рассказать тем людям, которые умерли. Теперь, когда Фань Сянь восстал, он привык задавать Фан Руоруо этот вопрос. Было ясно, что этот вопрос задавался не раз. Фан Руоруо даже не повернула голову и ответила прямо и спокойно: Это не вопрос, на который я должен ответить.
Голос евнуха Яо неожиданно прозвучал из-за пределов королевского кабинета: Императорский консорт И прибыл, принцесса Чэнь прибыла
До того, как голос евнух Яо исчез, имперский консорт И и Лин Waner вошел. Было ясно, что в течение этого периода эти две женщины приходили несколько раз. Император просто холодно взглянул на них, но не ругал их и не велел им уйти. Он позволил им подойти к кровати и помочь ему сесть.
Лин Ваньер поменял все одеяла на кровати. Вытирая пот со лба, она улыбнулась и сказала: Это весь новый хлопок из Чжунчжоу. Вышивка все самые модные методы из Цюаньчжоу, посмотрим, считает ли Ваше Величество, что это удобно.
Императорский супруг Е. вынул несколько блюд из контейнера с едой и осторожно подал их императору. Когда она кормила его, она болтала: Солнце было хорошим в эти несколько дней, Ваше Величество должно выйти и немного погулять.
Император холодно сказал: Разве вы не находите это раздражающим, чтобы прийти? ежедневно? Я не могу двигаться. Травма Императора действительно не оправилась. Это даже не соответствовало ожиданиям Фан Руоруо и Императорской медицинской академии. Это было странно долго. Возможно, это было действительа потому, что Император был старше. Если бы это было во время пика Императора, независимо от того, насколько тяжела травма, он, вероятно, уже поправился бы.
Это было бы, если бы Лин Ваньер не услышал слова своего дяди. Она сладко улыбнулась, когда начала тереть его плечи. Боковой Фан Руоруо какое-то время смотрел и не удержался, покачивая головой. Затем она села на другую сторону Императора и начала делать ему массаж.
Королевский кабинет погрузился в тишину. Императорский консорт И просто тихо сидел перед Императором и смотрел на эту сцену с легкой улыбкой. В суде не было чистки. Чиновники фракции Хэ были уничтожены Фаном Сианем. Наоборот, это заставило суд собраться вместе. Третий принц, Ли Чэнпин, во главе с ученым Ху начал контактировать с государственными делами. Желудок супруги Мэй стал невероятно большим, как ни крути, внутренние фракции двора Цин существовали вместе в странно стабильном состоянии.
По крайней мере, по мнению людей, Император нет намерения сменить наследника.
Казалось, что в Царском Царстве ничего не изменилось. Наоборот, казалось, стало лучше. Кроме молодого человека по имени Фань Сянь, он уже исчез из мира почти на полгода. Никто не знал, где он был или жив ли он.
Лин Ваньер не сделал, как договорился Фань Сянь, и забрал всю семью обратно в Даньчжоу. Вместо этого она спокойно осталась в Цзинду. Кроме того, она посещала Королевский дворец даже чаще, чем раньше. Как и следовало ожидать, эта сцена потрясла многих людей.
Я буду присутствовать на суде, начиная с завтрашнего дня, поэтому нет необходимости приходить снова, внезапно сказал Император после долгого молчания. Тон у него был холодный, но ощущалась тяжесть, которую трудно было понять. Возможно, даже такой человек, как этот, действительно наслаждался служением своей семьи в эти несколько дней. Однако эти члены семьи были также семьей его сына, которая осмелилась ему противостоять.
Да, Ваше Величество. Лин Ваньер тепло улыбнулся и больше ничего не сказал. Она знала, что делает. Она лишь продолжала мысли Фань Сяня.
У него нет надежд на то, что он сможет вернуться живым. Если он действительно вернется, даже если я смогу проявить к нему милосердие, чиновники под небесами не позволят ему продолжать жить. Император медленно закрыл глаза. Углы его рта опустились, как ресницы. Он выглядел несколько уставшим.
Может ли Фань Сянь вернуться живым? Этот вопрос тяжело отразился на сердце каждого. Слова Императора явно прервали путь отступления каждого. Император строго закрыл глаза и холодно сказал: Никто из вас не знает, почему он должен найти Храм, но я знаю, почему. Он хочет вернуть Лао Ву, чтобы убить меня. Для такого сына, лишенного совести, я все еще чувствую нежность привязанности?
Поскольку император Цин еще не ударил этих людей, связанных с Фань Сянем, в пыль уже был редкая демонстрация снисхождения. Конечно, это было в большей степени из-за его сделки с Fan Xian. В конце концов, он не знал наверняка, мертв ли Фань Сянь или нет.
Хотя, казалось, что никто не мог найти Храм сам с древности, тем более никто не спас его от этого, Император все еще не мог расслабиться. Он знал, что однажды женщина сделала это в прошлом. Итак, принесет ли он и ребенка этой женщины еще один невероятный сюрприз?
Если Лао Ву действительно вернется в Фань Сянь, что будет с Императором? Что будет с миром? Император внезапно открыл глаза, открывая леденящий свет. Он сказал: Призови Ё Чжуна во дворец.
Радость жизни Глава 729. Кто-то в храме (3) JOY OF LIFE
Автор: 猫腻, Mao Ni
Перевод: Artificial_Intelligence
