JOY OF LIFE Глава 716. У горы Канг снежные мечи и мороз (1) Радость жизни

Глава 716: Снежные мечи и мороз на горе Канг.

Так как он уже действовал, не было причин отказываться от него. Глаза Фан Сианя становились все ярче и ярче. В его голове не было разных мыслей. Это была энергичная воля к борьбе и состояние, которое уже было поднято до пика. С мечом Императора Вэй у него мог не быть мира, но, по крайней мере, у него хватило смелости и диких амбиций, чтобы атаковать мир. В его глазах перед ним был непостижимый Великий Гроссмейстер Император.

Снежинки размером с гусиное перо плыли в Королевском дворце. Внезапно четыре полосы света меча осветили тьму. Четыре нестабильных и странных следа появились в воздухе. Внутри каждой полосы был свет ужасающего меча. Невозможно было сказать, какой из четырех ударов приземлился первым, а какой приземлился последним.

В отличие от намерения убийства, заключенного в четырех полосах света меча, сила меча прошла без эмоций. Он смешался с ветром и снегом, как антилопа, свисающая с его рогов, чтобы избежать бедствия. Это было слишком чудесно для слов. Никто не знал, где он приземлился.

В одно мгновение Фан Сянь появился перед Императором. Рукав на его правой руке затрепетал. Каждая мышца под ним взорвалась наружу с шокирующей силой. В одно мгновение меч влетал и вылетал четыре раза подряд.

Четыре удара переместились между небом и землей. Каждый удар пробивал падающие снежинки и наносил удары по храму Императора, по его рукавам, перед его туфлями и за пределами его драконьего одеяния.

Все четыре удара пропущены. Последний был всего в одном дюйме от живота Императора, но этот один дюйм расстояния был похож на тысячи миль горы и воды. Все силы меча были использованы, как высохший водопад, неспособный снова всплыть или приблизиться.

Широкие рукава Императора слегка тряслись и небрежно танцевали, пока четыре удара не осветили темноту. Зимний королевский дворец. Легко, но удивительно, Император избежал четырех ударов, которые Фань Сянь долго готовил и выпускал с молниеносной скоростью.

Фань Сянь не был похож на Сигу Цзяня, который продвигался вперед, не задумываясь о последствиях. Четыре удара Фань Сяня, разосланные в одно мгновение, принесли больше интимной ауры между Тяньи Дао и миром. Только благодаря этому он мог ударить как молния. Он использовал силу движущихся снежинок и защиту ветра и снега, чтобы пронзить его так же плавно, как плавающий снег, к телу императора Цин, загоняя его в угол, чтобы он не мог немедленно сделать контратаку, похожую на молнию.

Эти четыре удара не несли в себе хладнокровия и намерения убить Хижину Мечи Донги. Наоборот, это помогло почувствовать себя ближе, дав Fan Fan возможность подойти ближе. Однако даже эти четыре удара, столь глубоко пропитанные аурой Тяньи Дао, все равно не могли навредить Императору. На самом деле он даже не отступил ни на шаг. Он оставался стоять спокойно и холодно там, где он был, как если бы он не двигался раньше.

Царство великого гроссмейстера действительно было тем, к которому смертные не могли прикоснуться. Даже перед такой атакой, которая привлекла к себе силу мира, Император все еще мог легко нейтрализовать его.

Кончик меча Вейского Императора стонал и трепетал бесконечно перед ярко-желтым драконом. халат. Казалось, что у него была какая-то безнадежность и поражение, поэтому хотелось лишь опустить голову, чтобы принять свою судьбу. Но он также был недоволен и отчаянно боролся. На четырех снежинках, пронзенных мечом, начали появляться признаки распада.

В отличие от меча в его руке, на лице Фань Сяня не было и следа разочарования. Выражение его лица оставалось спокойным, но свет в его глазах был резко ограничен. Оно растворилось в смертельной тишине, которая была неясна и лишена сердец и эмоций. Было только намерение убить.

Его глаза были похожи на глаза Сигу Цзяня, которые были полны убийственных намерений и пронзили большое дерево до небес. Там не было смешивания эмоций, только холод. Меч в его руке мгновенно стал мертвым объектом, оружием, которое мог использовать только святой. Смертельный холод заставил четыре постепенно рассеивающихся снежинки на мече немедленно превратиться в мороз, замерзший, как зеркало.

Рукав на его правом плече внезапно раскололся, когда внезапно раздался ряд хлопающих звуков. Два обращения внутри тела Фань Сяня быстро повернулись, столкнувшись и борясь друг с другом. Они прорвались через точку акупунктуры на плече. Меридианы бросились прямо в локоть и запястье, а затем в грохот меча.

Казалось, его правая рука свирепо качнулась. Он использовал силу техники Гробовщика, чтобы привести меч в действие. Ранее истощенный меч восстановил свою силу и сразу же стал расти в футах, пронзая драконий халат императора Цин.

Это была настоящая атака, последняя атака, которую Сигу Цзянь нанес Фань Сианю перед смертью. Это было неподвижно и бессердечно, резко и окончательно. Один взгляд, чтобы разрушить город, другой, чтобы разрушить нацию, и третий, чтобы разрушить его сердце. Сигу Цзянь стремился умиротворить мир и не совершал покойного мира.

Ветер и снег свирепо кружили во дворце. Меч Императора Вэй уже стал снежным, ледяным и решительным мечом. Не оставляя возможности вырваться или изменить ситуацию, он неумолимо двинулся вперед.

Раздался ужасающий звук трения. Это звучало только на мгновение. На слух у Фан Сианя, казалось, что он звучит бесчисленное количество лет. Он медленно тянулся, прежде чем наконец остановился.

Две ухоженные фигуры, такие как белые нефритовые побеги, неуклонно и холодно ловили меч Императора Вэй между ними. Звук трения был вызван трением между ледяным телом меча и двумя пальцами. Половина льда и мороза на теле меча были удалены пальцами. Два пальца покоились в центре меча, когда из них поднялся слабый пар.

Несмотря на то, что Император был Великим Гроссмейстером, он не стал бы недооценивать нападение Фан Сяня, потому что оно было слишком холодным и сильным. Тело меча действительно сломалось в его пальцах и сильно надавило на половину длины меча.

В конце концов, Император сделал шаг назад. Однако между его телом и острием меча Императора Вэй оставался дюйм. Фань Сянь все еще не мог прорваться сквозь этот дюйм и действительно вступил в контакт с драконьей одеждой Императора.

Император холодно посмотрел на сына перед собой. На подбородке на подбородке собрались морозы. Он казался особенно страшным. Суставы двух пальцев, которые держали меч Императора Вэй, были слегка белыми и величественными. Тиранический жэньци из тысячи озер, рек и ручьев вырвался вперед из этих двух пальцев.

С легким поворотом чрезвычайно острый меч Императора Вэй начал сгибаться, как лапша Императора в пальцах. Однако меч Императора Вэй когда-то был сокровищем королевской семьи, поэтому он не сломался даже под таким ужасающим давлением со стороны гроссмейстера.

Фань Сянь был очень близок с Императором. Он поддерживал свою позицию в фехтовании. Его правая нога была сзади и слегка согнута. Все его тело поддерживало идеальную линию, не выявляя никаких изъянов и не давая ощущения неприступности.

Он держал в руках меч Императора Вэй. В конце концов, он не был Сигу Цзянь. Этот меч не был им. Скорее это было связано с его телом. Это было похоже на распростертую фигурку палки, которая внезапно выросла в неуклюжем члене.

Дикий чжэньци вырвался из меча Императора Вэй, как гигантская река. Между большим и указательным пальцами Фань Сяня брызнула кровь. Тем не менее, он не отодвинул меч. Он знал, что это была битва за решение, а не битва силы воли. Он не мог позволить своему врагу украсть его силу. Холод в его глазах становился все глубже и глубже, когда чжэньци в его теле начал вырываться.

Фань Сянь не вынул свой меч, но Император снял его пальцы.

Очень согнутые Меч императора Вэй отскочил назад, как молния. Как отбитый задний конь, он коснулся лица Фань Сяняня. Глаза Фан Сяня могли ясно видеть яркий блеск света меча.

Лед и иней на другой половине меча также отлетели с этим отскоком и взорвались от меча Императора Вэй. Он растворился в бесчисленных ледяных осколках, которые взорвались между Императором и Фань Сианем.

Фань Сянь издал резкий крик и быстро освободил свою хватку. Его запястье упало, как молния. Затем он схватил звук меча в обратном захвате. В снегу его ноги споткнулись на восемь шагов назад, когда он поскользнулся и отступил со связанной головой.

С этой головой его защита, которую он идеально и беспощадно соткал ранее, немедленно превратилась в снег. Его движения пропали.

Тело Императора двигалось, как порыв ветра, и направилось прямо к телу Фань Сяня. Обычный и простой удар вылетел прямо на грудь Фань Сяня.

С приглушенным стоном тело Фань Сяня взорвалось от этого, казалось бы, легкого удара. Он превратился в снежинку в небе, с треском проваливаясь без йоты силы. Его фигура бесчисленное количество раз взлетала в воздух, делала семь или восемь переворотов и пронеслась мимо десятков футов пустынного двора, а затем призрачно приземлилась на снежном клочке далеко-далеко.

Посылая снежную волну и раздавив десятки мертвых корней, Фань Сянь держал его за грудь и вырвал глоток свежей крови. Тем не менее, он все еще решительно поднялся на ноги и пристально посмотрел на Императора на расстоянии.

Никто не мог пролететь десятки футов в воздухе без причины, даже когда был поражен Императорским путем убийства Императора. удар. Эта непреодолимая сила не могла заставить человека вылететь на десятки футов.

В конце концов, у человеческого тела был вес. Это не могло быть как снежинка. На горе Донг, даже когда Сигу Цзянь летел ударом Императора, он катился, как камень в Храме Цин, прежде чем несчастно врезался в этот колокол.

Кто мог двигаться, как Фань Сянь раньше, летая так далеко в воздухе, как снежинка?

Император холодно взглянул на туфлю, стиснутую в его руке, и ледяной холодный и отражающий металлический наконечник торчал с кончика шоу. Он слегка нахмурил брови. Когда он нанес удар в грудь Фань Сяня, Фань Сянь подумал об обмене жизни на жизнь и зловеще выкинул его из-под халата. Кончик его ноги содержал эту металлическую точку. Он явно был покрыт ядом.

Император бросил ботинок в снег и прищурился, глядя на Фань Сяня, который с трудом поднимался на ноги. Маленькие хитрости не могут быть использованы для достижения великих целей.

Фань Сянь кашлянул. Подошла кровь С некоторым затруднением он вынул тонкий лист металла из своей рубашки и бросил его в снег ногами. Но маленькие хитрости могут спасти жизнь.

На тонком листе металла уже был отпечаток руки. Странно, это не было отпечатком удара Императора. Вместо этого это был отпечаток задней части горизонтально удерживаемой ладони.

Когда удар Императора собирался приземлиться на грудь Фань Сяня, кроме зловещего удара из-под его мантии, левая рука Фан Сяня естественно скользила сквозь ветер и снег и двигалась с поразительной скоростью до остановки в перед ним, защищая его от опасности.

Тем не менее, его техника Разлома Гроба не соответствовала сильному удару Великого Гроссмейстера Императора. Удар пронзил его защиту, словно мертвые листья. Кулак Императора прижался к его ладони. В конце концов, он все еще сильно ударился о его грудь, оставляя отпечаток ладони на горизонтальной поверхности ладони.

В последний момент, когда перед грудью был спрятан лист металла, он активировал Zhenqi Тяньи Дао, чтобы защитить его сердце Меридиан. С дополнительным буфером его ладони, он позволил Фань Сяню удержать свою жизнь перед таким ужасающим ударом.

Битва между Императором Цин и Фань Сянем, отцом и сыном, только началась, но они были уже разделены десятками ног, смотрящих друг на друга сквозь ветер и снег. Победа уже была решена. Независимо от того, насколько хорошо был подготовлен Фань Сянь, разница в силе была слишком большой. Удивительная сила Великого Гроссмейстера не может быть компенсирована тяжелой работой.

С того момента, как он вытащил свой меч, Фань Сянь использовал методы Тяньи Дао, техники естественного меча Хайтанга, которым он сам учил. Затем он заморозил снег в мороз, соединил эти четыре удара Тяньи Дао в одну атаку самообученного Меча Сигу и произвел с помощью техники гробового удара семьи Йе.

Последний зловещий удар и металлический лист впереди из его груди были навыки, которые были избиты ему дядей У Чжу, когда он был молодым. Это были маленькие хитрости Фань Сяня, от которых он был классно зависим. Тем не менее, основой, которая использовала эти удивительные навыки и связывала их все воедино, был тиранический чжэньцзи, которого Фань Сянь усердно трудился, чтобы готовить более 20 лет, и долгое время становился частью его тела.

В мире, там было четыре великих гроссмейстера и слепой. Лучшие боевые искусства в мире можно найти в Фань Сянь. В этом мире только Фань Сянь имел такую ​​удачу, чтобы выучить так много чудесных навыков. Поскольку мертвые или усопшие воины доверили свою последнюю надежду в противостоянии Цинскому императору Фан Сианю, он смог честно сражаться с Императором.

Даже с тремя связанными атаками, которые он собирал для Долгое время и секреты великих гроссмейстеров, которые он узнал сам, он до сих пор не получил никакого преимущества перед императором. От начала и до конца Император отступил только на один шаг, поднял два пальца и нанес один удар, чтобы покинуть Фань Сянь с серьезными травмами. Как можно было устранить такую ​​разницу с помощью тренировок и медитации?

Превосходный туз девятого уровня был редко замечаемой вершиной в этом мире. Учитывая нынешнее увлечение Фань Сяня, он мог отправиться куда угодно в мире. Столкнувшись с Великим Гроссмейстером, никто не предполагал, что превосходный туз девятого уровня сможет бросить вызов выше своего уровня.

Чтобы Фань Сиань смог заставить Императора отступить на один шаг назад на ветру и снегу, а также пережить нападение Императора было уже шокирующим делом и достаточно, чтобы заставить его гордиться.

Фань Сянь кашлянул кровью и снял другой ботинок, чтобы стоять босиком на ледяной и снежной земле. Слегка сузив глаза, в его глазах появилась невиданная ранее гордость и уверенность. Такие поразительные эмоции после ужасного поражения были вызваны не тем, что он заставил Императора вернуться, или тем, что он выжил. Вместо этого это было потому, что в своем спокойном сердце он был уверен в своем суждении: Император был стар.

В течение семи дней Фан Поместье было заперто в уединении, кроме размышлений о психологической битве и о том, как сохранить жизни тех, кого он любил, о чем Фань Сянь больше всего думал, так это о истинном положении Императора. Что это за царство Великого Гроссмейстера? Фань Сянь видел, как Е Люйюнь и Сигу Цзянь атаковали, но это было не то же самое. Раз великие гроссмейстеры были непостижимы, как он мог оценить истинную силу императора?

К счастью, пока он был в Дунъи до смерти Сигу Цзянь, этот Великий гроссмейстер долгое время анализировал с Фань Сянем вопрос о царстве Императора Цин и пришел к выводу, что, хотя и расплывчато, он был очень расплывчатым. близок к истине.

Кульминацией культивации императора Цин было во время Северной экспедиции. Тиранический чжэньци в его теле преодолел границы царства и уничтожил все его меридианы одновременно, превратив его в бесполезного человека. По какой-то причине, в конце концов, Император не только восстановился до своего прежнего состояния, но и стал четвертым Великим Гроссмейстером в мире.

Меридианы в теле Фань Сианя также взрывались раньше. С помощью Хайтанга Дуодуо и ухода за естественной техникой Тяньи Дао он, к счастью, восстановил свои меридианы. Но как именно тогда Император выжил?

Сигу Цзянь скрестил мечи с Императором Цин на горе Донг и рассказал Фань Сяню, к какому выводу он пришел. Больше не было меридианов, которые люди должны иметь в своих телах в теле Императора. Вместо этого все его физическое тело стало каналом. Zhenqi двигался внутри своего тела без каких-либо препятствий, независимо от того, выдох это или выдох. Это произошло с поразительной скоростью. Без ограничений меридианов, тиранические чжэньци в теле Императора могли накапливаться без ограничений в царство, о котором люди не смели бы мечтать.

У каждого Великого гроссмейстера был свой способ проникнуть в царство. Некоторые полагались на свою близость к миру, а некоторые полагались на хладнокровие и видение мира как ничего. Тем не менее, Император Цин прорвался в мир безо всякого самоанализа. Вместо этого он доблестно и бесконечно практиковал и хранил тиранического дзэнци в своем теле, как море. Он использовал количественные изменения, чтобы добиться качественных изменений.

Это была ужасающая сила Цин Императора. Он полагался на свое бесконечное дзенци и необычайно быстрое дыхание, чтобы контролировать такую ​​мощь на горе Донг. Он смог направить бездонного дзэнци, которого он сотворил в течение десятков лет, одним движением пальца в тело Учителя Ку Хе, прорывающегося сквозь его плоть.

Если бы кто-то мог действительно подтвердить правду царства Цин Императора Тогда один вопрос стоил рассмотрения. Половина тиранических дзэнци, которых император Цин накапливал много лет, попала в тело Ку Хэ. Естественно, такие затраты стоили того, чтобы убить Великого Гроссмейстера. Тем не менее, это наполовину истощение, вероятно, потребует от императора Цин несколько лет, чтобы наверстать упущенное.

Обычному практикующему боевым искусствам понадобилось всего несколько дней медитации, чтобы полностью пополнить свои жэньци. Даже если бы они истощили половину своего жэньци, им, в лучшем случае, нужно было бы восстановиться всего за несколько дней. Но путь Императора никогда не был таким, как другие. Для всех остальных их zhenqi мог, самое большее, заполнить водоем. Великие гроссмейстеры могли, самое большее, заполнить небольшое озеро. Их методы использования того, что находилось в небольшом озере, были удивительными, например, создание водяного пара в озере.

Однако внутри тела императора Цин был океан. Всего трех лет, вероятно, было недостаточно, чтобы наполнить его после истощения половины.

Половина моря все еще была непостижима, и Фан Сиань не мог противостоять. Однако Император Цин подвергался бесконечным атакам в течение этих нескольких лет. С восстанием Цзиндоу, душевной болью и смертью его сыновей и матери его сердце, вероятно, было повреждено. Кроме того, ущерб, нанесенный черной инвалидной коляской внутри королевского кабинета прошлой осенью, также, вероятно, невозможно полностью восстановить. Даже Великий гроссмейстер не был полностью невосприимчив к методам Чэнь Пинпина.

Если Император все еще был Императором до инцидента на горе Донг, даже если он был мягко улыбающимся, кажущимся посредственным, но на самом деле холодным и бессердечным Императором три года назад у Фана Сианя не было никаких шансов. Когда он пришел на сцену на горе Донг, Фань Сянь это ясно понял. Он знал, какая ужасающая сила заключена в Путь Императора в ударе Императора.

Сегодняшний удар Императора был явно не таким мощным, как удар на горе Донг. Независимо от того, сколько спасательных техник использовал Фань Сянь и тот факт, что он использовал технику дыхания, которую он долго скрывал на дне груди, Фан Сянь был все еще жив. Если бы это был предыдущий Император, этот удар, вероятно, разбил бы ладонь Фань Сяня, металлический лист под рубашкой и половину его тела.

Этого было достаточно, чтобы доказать, что Император уже сошел с Аар. Он был старым и уже не таким могущественным, каким был когда-то.

Фань Сянь прищурился и посмотрел на Императора сквозь ветер и снег. С его губ стекала свежая кровь, но на лице у него была яркая улыбка. В его жизни это была редкая возможность сражаться без страха смерти. Кроме того, он едва уловил проблеск победы. Это было действительно волнующе.

Император также смотрел на своего сына сквозь ветер и снег. Его глаза сузились, когда сквозь них вспыхнул холодный свет. Он очень хорошо знал, почему Фань Сянь смог пережить его атаку. Это было не из-за его зловещего удара, ладони, которую он ловко положил перед кулаком, или из-за этого абсурдного листа металла. Это было из-за движений Фань Сяня, которые позволили ему без усилий пролететь десятки футов назад по снежному воздуху, словно снежинка.

Поскольку это было легко, значительная часть силы чжэньци в ударе Императора имела был потрачен впустую на снежном воздухе и действительно не приземлился на тело Фань Сяня. Вопрос был в том, где Фань Сянь научился этому? Никто в этом мире не смог бы пролететь десятки футов и стать таким невесомым.

Император еще больше прищурился. Он понял, что больше не понимает своего сына. Он не знал, сколько сюрпризов его ждал Фань Сянь.

Вы уже на уровне Хун Сияна, голос Императора прозвучал сквозь ветер и снег и отчетливо приземлился в ушах Фан Сяня.

Выражение лица Фань Сяня стало немного серьезным. Он знал, что это было его непосредственное признание Императором. Когда-то, кроме четырех великих гроссмейстеров, сила старого евнуха Хонга была самой непостижимой. Император однажды сказал, что если бы не факт, что тело Хун Сияна было странным, вероятно, в этом мире был бы еще один Великий Гроссмейстер.

Теперь, Император поставил его в один ряд с Хонгом. Си ян. Поклонник Сианя испытывал легкое чувство гордости. Тем не менее, он также знал, что Император, безусловно, заметил его технику в рассеивании удара Путь Императора ранее. Это было странно, потому что это была техника Мастер Ку. Он попросил Сигу Цзянь передать Фань Сианя перед смертью. Дыхание Фань Сяня среди ветра и снега, а также его интимная прогулка по воздуху, словно птица, были все потому, что он чувствовал слабую рябь между небом и землей.

Радость жизни Глава 716. У горы Канг снежные мечи и мороз (1) JOY OF LIFE

Автор: 猫腻, Mao Ni

Перевод: Artificial_Intelligence

Глава 716. У горы Канг снежные мечи и мороз (1) Радость жизни Ранобэ Манга Онлайн