Глава 891. За одним столом — двое

Толпа людей с аппетитом принялась за еду и напитки, и, наконец, наевшись и напившись, все остались довольны угощением, устроенным Лун Бяо. В это время на улице одна из театральных трупп начала фейерверк, и молодые парни вроде Лу Пина не смогли устоять перед искушением — тут же сбились у окна, наблюдая за зрелищем. За столом Лун Бяо сидел на главном месте, а напротив него — Чу Минь. Фан Ичжу и Цзинь Цзе расположились по бокам. Они не обратили внимания на фейерверк, но внезапно почувствовали, что за столом повисла странная атмосфера. Обменявшись взглядами, они тоже встали и подошли к окну, оставив Лун Бяо и Чу Миня, старых знакомых, наедине друг с другом.

— Наше отношение к Империи Сюаньцзюнь для тебя так важно? — наконец заговорил Чу Минь.

— На самом деле, нет, — ответил Лун Бяо.

— Важно, как Империя Сюаньцзюнь относится к нам, верно? — продолжил Чу Минь.

— Верно, — кивнул Лун Бяо.

— И как ты это видишь? — спросил Чу Минь.

— Судя по вашей настороженности в отношении меня, наши отношения, конечно, нельзя назвать дружескими, — сказал Лун Бяо. — Однако Империя не даёт никаких объяснений, даже намёков. Думаю, на данном этапе они просто хотят поддерживать мирное сосуществование.

— Звучит неплохо, — заметил Чу Минь.

— Но это, скорее всего, временно, — добавил Лун Бяо. — Вы, лучше чем кто-либо, знаете, что произошло. Хотя я и не в курсе всех деталей, но, насколько мне известно, кроме Си Фаня, который уже давно снят с розыскных списков, у вас нет серьёзной поддержки. Тем не менее, Империя Сюаньцзюнь идёт на уступки, можно даже сказать, на компромиссы — это просто невероятно.

— Если хочешь, я могу сразу рассказать тебе причину, — улыбнулся Чу Минь.

— Не хочу, — покачал головой Лун Бяо. — Чем меньше знаю, тем лучше. Сейчас я лишь надеюсь, что вы поскорее покинете район Чжилин. В будущем, какие бы конфликты ни возникли, мне бы хотелось оставаться как можно дальше от них.

— Боюсь, далеко не получится уйти, — сказал Чу Минь.

— Почему? — уточнил Лун Бяо.

— Они вернулись, чтобы восстановить Академию Чжифэн, — ответил Чу Минь.

— Только не говори мне, что собираетесь строить её в Чжилинсити, — произнёс Лун Бяо. Восстановление Академии Чжифэн — это дело Совета Надзора Академий, но так как приказ исходил лично от императора Сюань, все регионы обязаны содействовать. Сама Академия Чжифэн находилась в городе Сяфэн, но если они действительно хотят перенести её в другое место, кто в Империи Сюаньцзюнь осмелится возразить против воли императора?

— К счастью, вряд ли, — ответил Чу Минь.

Лун Бяо заметно облегчённо вздохнул и спросил:

— Значит, вы возвращаетесь в Сяфэн?

— Да, — кивнул Чу Минь.

«Действительно, не так уж и далеко.» Лун Цзянь слегка разочарованно вздохнул. Если в Ущельном районе не могут справиться с проблемой, то, конечно, обращаются к нему как к ближайшему соседу. Но с учетом того, что Ущельный район — одно из самых слабых мест на континенте как в плане обычной жизни, так и в плане духовных практиков, неужели удивительно, что они не могут сдержать группу, способную заставить отступить даже Имперскую армию Сюань? Горячая картофелина, похоже, рано или поздно всё равно окажется на руках района Чжилин. Однако если даже Империя не смогла противостоять этой силе, то район Чжилин, оказавшись на переднем крае, вероятно, обречён стать лишь пушечным мясом. «Что же теперь делать?» — с насмешливой интонацией произнесла Чу Минь.

«Похоже, настало время продвинуться немного ближе к центру», — серьёзно ответил Лун Цзянь.

«Да ты действительно…» Чу Минь посмотрела на Лун Цзяня. Ситуаций, способных оставить её без слов, было действительно немного.

«Если выбрал путь, нужно идти по нему твёрдо и неуклонно, разве это не твои любимые слова?» — сказал Лун Цзянь.

Чу Минь слегка улыбнулась. Действительно, это были её излюбленные фразы. Но сейчас они прозвучали из уст того, кого она считала предателем, человека, который, по её мнению, давно сдался и перестал бороться. А теперь он, выбрав свой путь, идёт по нему с большей стойкостью, чем она сама.

«Есть какие-нибудь новости о нём?» — вдруг спросила Чу Минь.

«С момента нашего последнего разговора о нём прошло всего десять дней», — ответил Лун Цзянь.

Чу Минь не назвала имени, но Лун Цзянь понял, о ком идёт речь. При одном лишь упоминании этого человека атмосфера в комнате резко изменилась. Это была духовная сущность Чу Минь, которую она пыталась контролировать, но всё же её эмоции вызвали лёгкое колебание. Обычный человек этого бы не заметил, но Лу Пин сразу обернулся.

«Думаю, за эти десять дней ты всё-таки узнал о нём что-то новое?» — сказала Чу Минь.

Лун Цзянь кивнул: «Мое положение не позволяет мне предпринимать что-либо против него, но это не значит, что я хочу его простить.»

Чу Минь подняла глаза и посмотрела на Лу Пина, который обернулся, чтобы взглянуть на них, а затем перевела взгляд на Лун Цзяня: «Передай его мне.»

Слова были адресованы Лун Цзяню, но этот взгляд был предназначен и для Лу Пина. Чу Минь не хотела, чтобы он вмешивался в это дело, и он снова повернулся. Он мог не слушать, не спрашивать, но в его сердце не могло не закрасться любопытство. Он вспомнил о былой славе Чу Минь как вундеркинда, о её статусе Главного Академика Академии Тяньчжао и пожизненного экзаменатора на Турнире Духовных Сущностей в Чжилине. У Чу Минь, несомненно, было великолепное прошлое, но затем она двадцать с лишним лет топила свои воспоминания в алкоголе. Должно быть, произошло что-то очень серьёзное, чтобы заставить человека так резко пасть духом. Сейчас Чу Минь снова поднялась, но то, что повлияло на неё в прошлом — событие или человек — по-прежнему не отпускало её. Она хотела сама покончить с этим.

Пусть она сама и разберётся.

Лу Пин так размышлял, поэтому продолжил внимательно наблюдать за уличными фейерверками за окном. Однако вскоре он заметил, что все вокруг, включая Лин Цзыянь, навострили уши. Их глаза, хотя и были устремлены на огни за окном, на самом деле полностью сосредоточились на том, что происходило за их спинами на столе. Но оттуда не донеслось ни звука, лишь тихий скрежет какого-то предмета, скользящего по поверхности стола — Лун Цзянь, казалось, передавал что-то из рук в руки Чу Минь.

— Ты хочешь действовать в одиночку? — спросил Лун Цзянь, уловив, что последние слова Чу Минь были адресованы не только ему.

— Это моё дело, — ответила Чу Минь.

— Мне придётся напомнить тебе, что он уже не тот, что был двадцать лет назад, — сказал Лун Цзянь. — Если ты пойдёшь одна, я бы сказал, что это самоубийство. Тебе это не понравится?

Чу Минь метнула на него сердитый взгляд. В её словах был скрытый смысл, но и Лун Цзянь не остался в долгу: его предупреждение звучало как забота о Чу Минь, но на самом деле было адресовано тем, кто находился позади них — это дело не должно оставаться на её одних плечах.

И действительно, услышав это, первой обернулась Лин Цзыянь. Она смотрела на Чу Минь с тревогой, пытаясь что-то сказать, но не зная, с чего начать.

— Учитель Чу Минь, мы можем помочь вам, — сказал Су Тан.

— Можно убрать «мы», достаточно будет просто «Лу Пин», — продолжил Мо Линь. — Учитель Чу Минь, вы уже не молоды, зачем так горячиться? Достаточно того, что вы стремитесь отомстить лично, но настаивать на том, чтобы делать это в одиночку — это уже слишком. Как это называется?

— Как это называется? — переспросила Чу Минь, глядя на Мо Линя.

— Ну, как это называется? — Мо Линь повернулся к Фан Ичжу за поддержкой.