Пин Юнцзя недолго оставался в Цзинъюане.
Он покинул Циншань под предлогом посещения Сливового фестиваля, поэтому ему пришлось посетить его.
Редактируется Читателями!
Разве дом его хозяина не в городе Чаогэ?
Размышляя об этом, он покинул густой туман и вернулся в город Юньцзи. Под шокированными и завистливыми взглядами практикующих он наткнулся на неприметное дело.
На вершине Шэньмо Гу Цин рассказал Юаньцюю и Пин Юнцзя многое, например, о ситуации в мире заклинателей, о врагах и друзьях вершины Шэньмо, и, конечно же, кое-что важное, что, по его мнению, следует запомнить, например, что это дело принадлежит семье Гу, и он может дать им кое-какие указания.
«Я Пин Юнцзя». Он посмотрел на владельца магазина и сказал: «Интересно, слышали ли вы обо мне?»
Юань Цюй и сам, возможно, не помнили того, что рассказывал им Гу Цин, но все в семье Гу, сверху донизу, определённо запомнили имена, внешность и привычки всех жителей пика Шэньмо.
Владелец магазина почтительно поклонился и сказал: «Скажите, пожалуйста, мастер».
Юань Цюй спросил: «Вы знаете, куда ушёл мой старший брат?»
То, что произошло на конференции по испытанию меча в Циншане, ещё не дошло до сведения заклинателей, но от семьи Гу это не скроешь.
Владелец магазина знал, что мастер много лет находился в уединении в Циншане, и не знал, что случилось потом. Он сказал: «Мы не получали никаких новостей, но Цзинъюань не заказывал хого уже около 20 дней».
Юань Цюй подумал: «Значит, его не было всего 20 дней?»
Подумав немного, он сказал: «Я еду в город Чаогэ».
Владелец магазина был ошеломлён, думая: «Там можно летать…» Внезапно он вспомнил о Цзин Цзю и опомнился. Похоже, у этого мастера и ученика та же странность.
Он привёл Юаньцюя во двор за магазином, указал на экипаж, который не использовался много лет, но был как вчера, и почтительно произнёс: «Это экипаж, который больше всего нравился мастеру в те времена».
…
…
Пин Юнцзя откинулся на диване, глядя на пейзаж в окне, уплетая свежайшие сезонные фрукты, и почувствовал, что его мастер действительно умеет наслаждаться жизнью.
Облака в окне внезапно потемнели.
Он слегка прищурился и, увидев тень чего-то огромного, спросил: «Что-то впереди?»
Извозчик почтительно ответил: «Впереди — город Чаогэ».
В последнее время город Чаогэ находится под усиленной охраной. Летающая колесница никогда не приземлялась в небе, и все конвои, входящие и выходящие из городских ворот, должны подвергаться строжайшему досмотру.
Повозка семьи Гу не была проверена вообще. Она легко миновала длинную колонну и въехала в город Чаогэ.
Дело не в том, что власть семьи Гу стала настолько велика, а в том, что семья Гу заранее всё организовала, уведомила соответствующие стороны в городе Чаогэ и сообщила другому человеку, кто находится в повозке.
Обычный ученик Циншаня в третьем поколении, конечно, не может похвастаться таким уж высоким лицом, но если это близкий ученик Мастера Цзинъяна, то это уже совсем другое дело.
Повозка въехала в город Чаогэ и продолжала двигаться на запад без остановок, пока наконец не достигла горного хребта.
Этот горный хребет бесконечен, но он всё ещё находится в пределах города Чаогэ, что показывает его размеры.
Пин Юнцзя вышел из повозки, кивнул вознице и пошёл в горы по вымощенной голубым камнем горной дороге.
Эта горная группа, подобно Циншань и Юньмэн, окутана туманом, который не рассеивается круглый год, и смертные вообще не могут видеть её облик.
Пин Юнцзя не успел далеко уйти, как его остановили чиновники Цинтяньсы и отвели в дом за горой.
Главой клана Циншань, который должен был принять участие в Сливовом празднике в этом году, был Фу Ван, глава пика Юньсин. Он удивлённо посмотрел на Пин Юнцзя и спросил: «Что ты здесь делаешь?»
Пин Юнцзя необъяснимо ответил: «Конечно, я здесь, чтобы участвовать в Сливовом празднике».
Фу Ван поднял брови и спросил: «Какие у тебя есть права на участие в Сливовом празднике?»
Пин Юнцзя ответил: «Я победил старшего брата Цзянь Жуйюня, я победил, я победил».
Два «победителя» в конце не были отголоском гор, а добавили драматизма сами по себе.
Лицо Фу Вана стало ужасно некрасивым.
Размышляя о решении перед тем, как покинуть Циншань, он подавил гнев и помахал рукой, приглашая его отдохнуть.
…
…
Фестиваль сливы в этом году ничем не отличается от предыдущих. Он по-прежнему включает пять номеров: фортепиано, шахматы, каллиграфию, живопись и даосизм.
Выступление школы Циншань также похоже на предыдущие. На первые четыре номера никто не записался, только в качестве зрителей.
Высокая каменная платформа полна практикующих из разных школ, а цветущие сливы, словно звёзды, украшают пейзаж.
Звук фортепиано был очень мелодичным, каллиграфия и живопись казались прекрасными, но они совершенно не привлекли внимания Пин Юнцзя.
Лишь спустя более десяти дней, когда практикующие разных школ собрались на горе Ципань и начали готовиться к шахматной партии, он наконец увидел того, кого искал.
Цзинцзун Цюэ Нян давно не участвовала в шахматной партии Мэйхуэй, и этот год не стал исключением, но её пригласили судьёй.
В то утро она неспешно прогуливалась по горам, разглядывая расположение павильонов для сбора дождей и шахматных досок у ручья, чтобы убедиться в честности игры между двумя сторонами.
Глядя на эти знакомые сцены, она, естественно, вспомнила сцену, когда впервые участвовала в Мэйхуэй, и шокирующую битву между мастером и юношей с детским лицом, и невольно улыбнулась.
В этот момент она внезапно услышала голос из леса перед собой: «Сюда! Сюда!»
Обернувшись, она увидела странного молодого человека, стоящего за большим деревом, и слегка вздрогнула.
Молодой человек выскочил из-за дерева, помахал рукой и сказал: «Старшая сестра, я Пин Юнцзя».
Услышав это имя и адрес старшей сестры, Цюэ Нян вспомнил его и спросил с несколько странным выражением лица: «Ты Сяопин? Почему ты здесь?»
Пин Юнцзя ответила: «Учитель и другие пропали, я пришла в город Чаогэ, чтобы найти их».
Цюэ Нян немного удивился и спросил: «Разве учителя в Цзинъюане не за пределами города Юньцзи?»
Пин Юнцзя ответила: «Сейчас в Цзинъюане никого нет».
Услышав это, Цюэ Нян невольно занервничала. Игра в шахматы её не волновала, и она повела Пин Юнцзя вниз с горы Ципань.
В городе Чаогэ они отправились к дому Цзин и в сад Чжао, но ничего не нашли и не нашли.
Цюэ Нян всё больше нервничала, но не решалась рассказать об этом учителям секты. В конце концов, личность Цзин Цзю была слишком особенной. Если об этом станет известно, кто знает, какую бурю это вызовет.
«Сейчас начнётся битва Дао. Сначала отправляйся в Байчэн. Будь осторожна, защити себя и вернись целой и невредимой».
Она коснулась головы Пин Юнцзя и сказала: «Теперь нас только двое. Позволь мне проверить, что здесь происходит. Не волнуйся слишком сильно».
Пин Юнцзя с волнением сказала: «Старшая сестра, я никогда тебя не опозорю».
…
…
Молодые практикующие, участвовавшие в битве Дао на Сливовом Празднике, отправились в Байчэн и повторили то, что сделали их предшественники в этой ледяной и снежной стране. Они могли столкнуться с опасностями, обрести новую удачу и осознать уродство и доброту человеческой природы, но сначала им нужно было понять два слова: жизнь и смерть.
Под дождём Сишань Сяньцзюй вновь были выставлены десятки картин. Сливовые ветви на картинах были голыми, ожидая, когда их украсят ярко-красные кровавые сливы.
Никто не ожидал, что эта битва Дао на Празднике Сливы закончится так быстро, даже быстрее, чем битва с Цзин Цзю в том году.
Битва Дао началась всего три дня назад, и сливовые ветви на одной из картин были полны цветов.
Гусиные красные цветы сливы занимали почти всю картину. Количество цветов было меньше, чем у Цзин Цзю в прошлом, но это уже было второе по величине в истории Праздника Сливы, и он, несомненно, занял бы первое место в этой даосской битве.
Эта картина с кровавой сливой, конечно же, принадлежала Пин Юнцзя.
Несколько дней спустя Пин Юнцзя вернулся в Сишань Сяньцзюй в городе Чаогэ, встреченный бесчисленными потрясёнными взглядами.
До этого момента его истинная личность была известна всем.
Считая себя последним учеником Цзин Цзю, он испытал шок, который стал для него естественным.
В ту ночь Пин Юнцзя встретил Цюэ Няна на горе Ципань.
Цюэ Нянь прислушалась к шагам позади себя, перевела взгляд в сторону города Чаогэ, повернулась к нему и покачала головой, извиняясь.
Пин Юнцзя была озадачена и спросила: «Почему они покинули Цзинъюань? Им что-то угрожает? Но есть ли в мире место безопаснее Циншаня?»
Цюэ Нянь успокоил его: «Возможно, мы преувеличиваем. Учитывая небрежность учителя, ему, возможно, иногда хочется вывести всех на прогулку».
Пин Юнцзя покачал головой и сказал: «Учитель не небрежен, он ленив. Если ничего не происходит, он точно не захочет выходить». Цюэ Нян сказал: «Если что-то не так, как мы найдём учителя? Тебе следует вернуться в Циншань и подождать. Возможно, учитель вернётся завтра».
Пин Юнцзя подумал, что это единственный выход, и кивнул.
Цюэ Нян сказал: «Твою картину с сливами забрал во дворец Его Величество Божественный Император.
Ты пойдёшь завтра во дворец, чтобы встретиться с ним?»
Пин Юнцзя услышал от старшего брата Гу Цина, что картина с сливами его учителя всё ещё хранится во дворце. Конечно, он очень рад, что картина с сливами попала к Божественному Императору. Он сказал: «Я искренне поблагодарю Его Величество».
Он также услышал от старшего брата Гу Цина, что у Божественного Императора очень хорошие отношения со своим учителем, настолько хорошие, что он может полностью ему доверять.
Он самостоятельный человек, как монах дзэн.
Цюэ Нян посмотрел на его сияющее лицо и напомнил: «Будь осторожен, входя во дворец. В городе Чаоге в последнее время неспокойно». Слово «мир» — табу для всех учеников Циншань.
Особенно теперь, когда Пин Юнцзя узнал, что его учитель — Чжэньжэнь Цзинъян, он стал чрезвычайно чувствителен и сказал: «Не волнуйтесь, старшая сестра».
После расставания Цюэ Нян не вернулась в резиденцию фей Цзинцзуна, а спустилась с горы прямо в город Чаогэ.
Она попросила Пин Юнцзямей вернуться в Циншань после встречи, поскольку беспокоилась о его безопасности, но хотела продолжить расследование. Как она могла чувствовать себя спокойно, не узнав, что случилось с её мужем?
Она собиралась снова пойти в Цзинчжай, но, подойдя к месту недалеко от храма Тайчан, увидела невысокую и толстую фигуру, которая затем исчезла в золотистом сиянии.
