«С тех пор, как ты появился, проблемы не прекращаются,» — сказал Сяо Цзицзюэйй. — «Сяо Фуцзы, Национальная академия, Пань Жуигэй — как получается, что все эти дела связаны с тобой?»
Шэнь Цзэчуань самоиронично ответил: «Да, как получается, что все связано со мной? Ты не понимаешь причины? Сяо Цзицзюэйй, в тот день в Кратере Чаши ты нашел меня. Если бы ты тогда покончил со мной, тогда бы не было всех этих проблем.»
Редактируется Читателями!
Сяо Цзицзюэйй сорвал ветку и сказал: «Тогда ты хотел выжить любой ценой. Теперь ты понимаешь, что значит жить?»
Глаза Шэнь Цзэчуаня были спокойны, но это спокойствие казалось Сяо Цзицзюэйю ненастоящим.
Этот человек был странным.
В тот день на пиру он тоже вел себя так, словно каждое его движение говорило: «Прошлое осталось позади.» Но Сяо Цзицзюэйй ясно помнил его взгляд в ту снежную ночь пять лет назад, когда он кусал его.
Это ненастоящее спокойствие было как бездонная пропасть. Его бурлящая ненависть, казалось, была стерта, и никто не знал, где его предел. Когда его оскорбляли, он опускал голову и улыбался. Сяо Цзицзюэйй говорил «берегись,» и это было искренне.
Если человек терпит до такой степени, то темнота под этой спокойной поверхностью становится еще более пугающей.
«Что значит жить,» — Шэнь Цзэчуань снова улыбнулся. — «Я каждый день и каждую ночь в Тюрьме Сигуаиси чувствовал это. Теперь, выйдя на свободу, я еще больше понимаю, как трудно жить. Я ценю свою жизнь и очень боюсь потерять ее. Но мне приходится нести вину и отвечать за чужие жизни. У меня, Шэнь Ланчжоу, только одна жизнь, и ее не хватит, чтобы угодить всем. Я надеюсь, что второй господин и другие высокопоставленные лица проявят снисхождение. Сегодня вы требуете объяснений, второй господин, дайте хотя бы причину.»
Сяо Цзицзюэйй, слушая это, изменил свое мнение. Его чутье было острым, и он всегда чувствовал скрытое беспокойство в покорности Шэнь Цзэчуаня. Но Шэнь Цзэчуань был непоколебим, и Сяо Цзицзюэйй не мог выяснить, что было правдой, а что ложью.
Сяо Цзицзюэйй не верил ни одному слову Шэнь Цзэчуаня, как и в ту ночь, когда тот говорил о притворстве. Все притворялись, так зачем искать правду?
Но люди могут лгать, а следы — нет. В низах столицы Худу можно было найти что-то полезное. Шэнь Цзэчуань, чтобы поместить кого-то рядом с Ли Цзянхэном, не мог использовать мастеров. С его нынешним положением он мог только подкупить слуг или прислугу.
Дело Ли Цзянхэна было проблематичным снаружи и изнутри. Если не разобраться до конца, последствия могут быть катастрофическими. Сяо Цзицзюэйй, связавшись с князем Чу, почти не спал.
«Я пришел поиграть, а получилось допрос,» — сказал Сяо Цзицзюэйй, меняя тон. Он сдул листья с ветки и вздохнул: «Недавно я слышал, что кто-то расспрашивает о тебе, и, учитывая лицо князя Чу, я, конечно, должен был прийти и спросить.»
«Ты пришел поиграть, а я потерял ночь сна,» — ответил Шэнь Цзэчуань.
«Нельзя так говорить,» — сказал Сяо Цзицзюэйй. — «Ты живешь нелегко, и я тоже. Давай забудем старые обиды и начнем с чистого листа.»
Шэнь Цзэчуань рассмеялся: «Шесть провинций Центрального Бо, десятки тысяч жизней, и второй господин хочет забыть обиды.»
«Времена изменились,» — сказал Сяо Цзицзюэйй, наконец бросив ветку и вставая. — «Теперь ты пользуешься благосклонностью семьи Хуа и благоволением императрицы. Я не могу обидеть тебя. Мы уже знакомы, Ланчжоу.»
Шэнь Цзэчуань только улыбнулся: «Прощайте, второй господин.»
Сяо Цзицзюэйй сел на коня и, глядя сверху, сказал: «Когда ты собираешься вернуть мне перстень? Ланчжоу, этот старый перстень не стоит денег и только раздражает. Почему ты не хочешь вернуть его, словно он стал сокровищем?»
«Я ношу его на себе,» — ответил Шэнь Цзэчуань. — «Я полагаюсь на твою злобную энергию, чтобы отпугивать злых духов. Как я могу легко вернуть его?»
Сяо Цзицзюэйй щелкнул кнутом и сказал: «Ты не знаешь? Твой второй господин — это злобная энергия.»
Шэнь Цзэчуань стоял на месте, глядя, как Сяо Цзицзюэйй удаляется, его улыбка исчезла, оставив холодное и непроницаемое выражение. Закатное солнце окрасило все в оранжевый цвет, его свет достиг тени Сяо Цзицзюэйя, пока она не исчезла.
Ночью небо было усыпано звездами. Цзи Хуэйлянь развернул новый чертеж и показал его Шэнь Цзэчуаню.
«В прошлом Восточный дворец, хотя и не имел права командовать пограничными войсками, знал о расположении гарнизонов благодаря Министерству войны. Вот план Великого округа Линьбэй.»
«Опираясь на гору Хунянь, на западе соединяется с Крепостью Лося, на востоке граничит с двенадцатью племенами Пустынной конницы,» — сказал Шэнь Цзэчуань, указывая на восточную сторону горного хребта Хунянь. — «Скоро наступит осень, и пастбища Пустынной конницы не смогут обеспечить достаточное количество корма. Они обязательно будут грабить на пограничном рынке. Сяо Цзимин собирается двинуть войска, но почему до сих пор не подал прошение в столицу?»
«Потому что император тяжело болен,» — задумался Цзи Хуэйлянь. — «Этой весной Сяо Цзимин подал только одно прошение. У него обязательно есть шпионы в столице. Если до сих пор не было прошения, это может означать только одно.»
Шэнь Цзэчуань тихо сказал: «Император не жилец.»
«Тогда кто сможет удержать трон, является причиной, по которой Сяо Цзимин пока не действует,» — сказал Цзи Хуэйлянь, обведя кругом Линьбэй. — «Восшествие на престол князя Чу принесет только пользу семье Сяо. Они долго противостояли семье Хуа и из-за дела Центрального Бо оказались в невыгодном положении. Теперь у них есть шанс переломить ситуацию, и Сяо Цзимин не упустит его.»
«Но учитель также говорил,» — сказал Шэнь Цзэчуань, указывая на столицу Худу. — «Если ворота столицы не откроются, Сяо Цзицзюэйй станет заложником Линьбэй. Императрица держит его в руках, и Сяо Цзимин не сможет действовать.»
«Раз вы упомянули это,» — сказал Цзи Хуэйлянь, бросив перо. — «Я должен рассказать вам о другом деле.»
«Как вы считаете, какой человек этот Сяо Цзицзюэйй?»
Шэнь Цзэчуань опустил взгляд на карту и сказал: «Проницательный, умный, не любит действовать по шаблону.»
«Я думаю, он…» — Ци Хуэйлянь почесал голову, словно не мог сразу подобрать подходящее слово. После некоторых размышлений он наклонился над столом и таинственно прошептал: «Я думаю, он — дар небес для Линьбэй, настоящий гений.»
Шэнь Цзэчуань покачал пером и спросил: «Почему вы так думаете?»
Ци Хуэйлянь тут же нырнул под стол и вытащил свою рукописную тетрадь. В последние годы он чувствовал себя старым и забывчивым, поэтому записывал все важные события. Он быстро перелистал несколько страниц и снова наклонился над столом, протягивая тетрадь Шэнь Цзэчуаню.
«Это информация, которую Гэ Цинцин добыла из Министерства правосудия. В первый год эпохи Юнъи, то есть восемь лет назад, Сяо Цзицзюэйю было четырнадцать лет. Он следовал за Сяо Цзимином в битве против пустынной конницы. Было лето, и Сяо Цзимин столкнулся с тремя отрядами пустынной конницы в восточной части горы Хунянь. Его отрезали от отступления, и он оказался в ловушке у реки Хунянь. Подкрепление из Линьбэй не прибыло в течение трех дней, и Сяо Цзимин был вынужден сражаться спиной к реке. Но пустынная конница была очень подвижной, а линьбэйские всадники, хотя и могли нанести мощный удар в лоб, не могли эффективно противостоять маневренным атакам. В результате усталость быстро одолевала войска Сяо Цзимин.»
Ци Хуэйлянь сделал несколько глотков вина.
«Но на третью ночь пустынная конница отступила, как прилив. Их запасы продовольствия, охраняемые тяжелой охраной, были сожжены. Огонь распространился от центра, нарушив их тыловые порядки. Сяо Цзимин воспользовался этим и прорвал окружение за одну ночь. Но здесь официальные отчеты Линьбэй обрываются. Остальные детали были узнаны вашим учителем с большим трудом. Вы знаете, как запасы продовольствия могли быть сожжены под тяжелой охраной? Говорят, что три отряда пустынной конницы вырыли канаву у реки, и Сяо Цзицзюэйй незаметно пробрался по ней, ползком проведя полночи в грязной канаве.»
Ци Хуэйлянь погладил подбородок.
«Такая заслуга, а Линьбэй скрыл её. Более того, когда Сяо Цзицзюэйй прибыл в столицу, он стал бездельником. Но разве бездельник может быть таким терпеливым? Представьте себе ту ситуацию. Если бы он не преуспел, погиб бы его старший брат. Но он продержался два дня, дождавшись, пока враг ослабит бдительность, и только тогда поджег запасы. Эти два дня он знал, что его брат в любой момент может погибнуть. И если бы он поджег запасы не вовремя, или если бы он не понял момент, это могло бы привести к катастрофе. Он точно рассчитал время. Без сверхъестественной проницательности он бы не смог этого сделать.»
Шэнь Цзэчуань был явно тронут.
Ци Хуэйлянь заключил: «К тому же этот парень очень смел. Он сделал это, взяв с собой всего двух человек.»
Ци Хуэйлянь вытянул два пальца и замолчал на мгновение.
«Ланчжоу, я думал, что Пань Жуигэй, чтобы избежать неприятностей, перевел его в Императорскую гвардию, что было ошибкой. Они думали, что Императорская гвардия бесполезна, но это не так. Это те самые войска, которые когда-то следовали за императором в восемь городов. Восемь великих семей их презирали, но они полностью зависели от императора. Но теперь император их больше не поддерживает, и эти двадцать тысяч человек стали безхозными. Если бы они попали в руки какого-нибудь бездельника, это было бы не так страшно. Но они попали в руки Сяо Цзицзюэйя. Теперь у Сяо Цзимина нет причин не выступить в защиту князя Чу.»
Теперь все стало ясно.
Шэнь Цзэчуань ранее не мог понять, почему Сяо Цзимин оставил Сяо Цзицзюэйя в столице, зная, что он станет пешкой в чужих руках. Либо его надо было отстранить, либо быть осторожным. Если бы он был осторожен, он не должен был позволить Сяо Цзицзюэйю сближаться с князем Чу, иначе это привело бы к большим проблемам, и ему пришлось бы постоянно прикрывать его.
«Осенний холод в столице наступает стремительно, и мы слабы. Лучше избегать его,» — сказал Ци Хуэйлянь, чувствуя сухость во рту. «Императрица Хуа из-за дела в Национальной академии поссорилась с Бэньбо и императором. Чтобы сохранить власть, вопрос о наследнике престола стал критическим. Если с князем Чу что-то случится, семья Сяо останется ни с чем. Похоже, Сяо Цзицзюэйй, спеша встретиться с вами сегодня, уже насторожился. Но императрица Хуа еще более осторожна. В прошлом она не колеблясь уничтожила Восточный дворец, чтобы посадить на трон князя Нина. Теперь, чтобы предотвратить любые риски, она может уничтожить и князя Чу. Сяо Цзицзюэйю будет нелегко обеспечить безопасность князя Чу.»
«Если императрица Хуа не будет использовать Бэньбо, у нее останется только Цзи Лэй,» — сказал Шэнь Цзэчуань, сохраняя спокойствие. «Императорская стража полна мастеров, и они действуют быстро и чисто.»
«Дракон и тигр сражаются, и это нормально,» — сказал Ци Хуэйлянь. «Пришло время решить, следовать ли за князем Чу или за императрицей Хуа.»
Шэнь Цзэчуань протянул руку и накрыл карту.
