Исчезновение Гу И и Мяомяо напомнило всем в Юньчэне о Гу Чангэ.
Гу Чангэ умерла почти полгода назад.
Редактируется Читателями!
Однако все помнили её.
В конце концов, эта женщина часто появлялась в крупных китайских финансовых журналах и была восхваляема предпринимателями как талантливая бизнесвумен.
Никто не ожидал, что после смерти она окажется в такой ситуации.
Вскоре после того, как её прах был захоронен в море, двое её детей необъяснимым образом пропали за границей.
Что ещё более странно, недавние слухи утверждали, что Гу Чанлэ беременна.
Этот слух не подтвердился, но становился всё более распространённым.
Жители Юньчэна строили догадки о том, кто был отцом ребёнка.
Большинство из них считали, что отцом ребёнка был не кто иной, как Шао Тяньцзэ.
Из-за всех этих сплетен предприятие «Шао» оказалось под прицелом.
Шао Тяньцзе чувствовал, что общественное мнение разрушило предприятие «Шао», но он не мог выступить и прояснить всё.
Потому что все слухи были правдой.
Он был расстроен и много пил.
Сун Юньцзя время от времени звонила ему.
Он бросал трубку, не сказав ни слова.
Она не была его заботой.
Сегодня вечером Сун Юньцзя снова позвонила, неожиданно привлекая внимание Шао Тяньцзе.
Где ты сейчас?
Прямо на Елисейских Полях.
Я сейчас приду.
Подожди меня.
Такое короткое предложение надолго взволновало сердце Сун Юньцзя.
Она приняла ванну и накрасилась у себя в комнате.
Увидев красивое лицо в зеркале, Сун Юньцзя почувствовала, что её план постепенно воплощается в жизнь.
Шао Тяньцзе уже устала от Гу Чанлэ.
Действительно, Гу И и Мяомяо были ключами к победе над Гу Чанлэ.
В любом случае, Шао Тяньцзэ заботился о чужом мнении.
Теперь, когда Гу И и Мяомяо пропали, это, безусловно, оказывало на него сильное давление.
Гу Чанлэ не помогал ему, но всё равно создавал проблемы.
Перед зеркалом она аккуратно нанесла румяна на щеки.
Её прекрасное и изящное лицо сразу стало выглядеть ещё лучше.
Служанка тихонько постучала в дверь: «Мисс Сун, господин Шао здесь».
Сун Юньцзя улыбнулась.
Она встала в хорошем настроении: «Я скоро буду».
Сегодня вечером заходил Шао Тяньцзэ.
Возможно, она воспользуется этой возможностью, чтобы заставить его возненавидеть Гу Чанлэ ещё сильнее.
Она повернулась и вышла в платье-бюстье цвета шампанского.
Её тонкая талия и длинные ноги обрисовывали привлекательные изгибы тела.
Служанка ждала её у двери, и она была ошеломлена, увидев платье Сун Юньцзя.
Затем она последовала за Сун Юньцзя на встречу с Шао Тяньцзе.
Шао Тяньцзе был в плохом настроении.
Прибыв в «Елисейские поля», он лишь отпил чаю и подошёл к стойке винного шкафа в поисках хорошего вина.
Сун Юньцзя спустилась вниз и увидела его спину.
Она почувствовала, как её сердце затрепетало.
Пульсирующее ощущение быстро распространилось из глубины её сердца.
Она прищурилась и напустила на себя обеспокоенный вид.
Она подошла: «Ты будешь пить?»
Ты выпил много вина из винного шкафа.
Ша Тяньцзе открыл бутылку Лафита 1982 года и налил его в бокал.
Он налил себе и Сун Юньцзя: «Не хочешь присоединиться?»
Сун Юньцзя улыбнулась: «Конечно, я присоединюсь».
Она взяла кубок с красным вином и слегка встряхнула его.
Подняв изящную шею, она осушила кубок.
Когда мужчина пил, он был либо счастлив, либо несчастен.
В те дни, когда Гу И и Мяомяо пропали, Шао Тяньцзэ не должен был приходить выпить, потому что был счастлив.
Несчастный мужчина был её идеальной добычей.
А алкоголь был незаменимым катализатором.
Как она могла упустить такую прекрасную возможность?
Она хотела бы присоединиться к Шао Тяньцзэ за выпивкой, даже если ей придётся делать это до полуночи.
Шао Тяньцзэ выпила один бокал за другим.
Видя, что он слишком много пьёт, Сун Юньцзя тоже налила ему.
Шао Тяньцзэ заговорил, выпивая: «Я до сих пор не слышал никаких новостей об И и Мяомяо».
Не волнуйся слишком сильно, может быть…
Сун Юньцзя хотела придумать вескую причину, чтобы утешить Шао Тяньцзе, но, произнеся её, поняла, что двое детей, возможно, обречены.
Шао Тяньцзе также знал, что сказать ей особо нечего, поэтому рассмеялся, самоуничижаясь.
Многие думают, что дети в основном останутся с матерью.
Когда Шао Тяньцзе упомянул о смерти Гу Чангэ, Сун Юньцзя почувствовала себя немного неловко.
Гу Чангэ убили, и теперь настала очередь её детей.
Даже если Сун Юньцзя совершила бесчисленное количество убийств, её всё равно пробрал холодок.
Шао Тяньцзе выпила бокал вина, тяжело поставив его на стойку. «Как думаешь, И и Мяомяо ещё живы?»
Сун Юньцзя ничего не ответила.
Она опустила глаза, скрывая холодный блеск в глазах, и тихо проговорила: «Тяньцзе, всё меняется, ты никогда не узнаешь.
Мне жаль твою потерю».
Мою потерю?
Шао Тяньцзе усмехнулся: «И и Мяомяо всего лишь дети.
Но, в конце концов, их мать — Гу Чангэ, а не Чанлэ…»
На середине её слов Шао Тяньцзе бросил на неё уничтожающий взгляд: «Ты хочешь сказать, что Чанлэ причинил боль этим двум детям?»
Сун Юньцзя испугалась его взгляда.
Она поджала губы: «Я просто выдумал.
Я не имел в виду, что Чанлэ причинил им вред.
Не поймите меня неправильно».
Она сама призналась.
Шао Тяньцзе позволил ей уйти.
Однако Сун Юньцзя видела, как Шао Тяньцзе нахмурился, обернувшись.
Она знала, что Шао Тяньцзе с подозрением относится к Гу Чанлэ.
Шао Тяньцзе начал подозревать Гу Чанлэ с первой минуты, как узнал о пропаже двух детей.
Чанлэ сейчас беременна.
Тебе следует позаботиться о ней.
Не игнорируй её в этом вопросе.
Сун Юньцзя делала вид, что беспокоится о Гу Чанлэ.
Однако каждое её слово лишь настраивало Гу Чанлэ и Шао Тяньцзэ друг против друга.
И и Мяомяо – твоя плоть от плоти, как и ребёнок Чанлэ.
Раз И и Мяомяо пропали, тебе следует ещё лучше заботиться о Гу Чанлэ, Тяньцзе.
Она нежно взяла Шао Тяньцзе за руку и нежно сказала: «Ты должен подбодрить Чанлэ».
Поначалу Шао Тяньцзе был недоволен его подозрениями к Гу Чанлэ.
Теперь Сун Юньцзя посоветовал ему позаботиться о Гу Чанлэ, что раздражало ещё сильнее.
Он дёрнул рукой, схватившей Сун Юньцзю.
Сун Юньцзя, поддавшись его толчкам, слегка растерялась.
Шао Тяньцзе холодно сказал: «Тебе пора спать.
Я бы хотел остаться с тобой на некоторое время.
Иди спать».
Тон Шао Тяньцзе был крайне неприятен.
Сун Юньцзя должна была уйти.
Сегодня вечером она тщательно оделась, нанесла изысканный макияж и надела платье цвета шампанского, которое лучше всего подчеркивало её фигуру.
Но она не особо привлекла внимание Шао Тяньцзе.
Похоже, её старания были напрасны.
Теперь Шао Тяньцзе поспешил уложить её в комнату спать.
Ей всё меньше хотелось спать.
Её взгляд задержался на Шао Тяньцзе.
Она не хотела двигаться.
Шао Тяньцзе почувствовала, что ещё не ушла, и налила себе выпить. «Ты отказалась ложиться спать.
Может, мне уйти?»
Сун Юньцзя ошеломлённо поправилась: «Нет, я просто волнуюсь, что ты слишком много пьёшь, это вредно для здоровья».
Иди спать.
Оставь меня в покое».
Сун Юньцзя вздохнула и неохотно пошла наверх.
Поднимаясь, она намеренно замедлила шаг, оглядываясь на Шао Тяньцзе, который всё ещё наливал и пил.
Дойдя до спальни, она прошептала служанке: «Тяньцзе в плохом настроении.
Не беспокойте его, когда он пьёт».
Служанка кивнула и спросила: «Мне нужно приготовить отрезвляющий чай, госпожа Сун?»
Сун Юньцзя нахмурилась.
Её голос стал гораздо холоднее: «Не делай ничего лишнего, пока тебе не скажут».
Служанке сделали выговор, и она поспешила извиниться: «Простите, госпожа Сун».
Мне не следует.
Ладно.
Возвращайтесь.
Сун Юньцзя холодно посмотрела на неё и захлопнула дверь.
Служанка опустила голову, извиняясь.
Пока дверь не закрылась, она медленно подняла голову и посмотрела на закрытую дверь перед собой.
…
Дома Сун Юньсюань поступил звонок.
Сун Юньсюань спала с Мяомяо в Розовом саду.
Звонок из дома был переключён сюда.
Экономка осторожно открыла дверь и сказала Сун Юньсюань: «Госпожа Сун, звонок с Елисейских полей».
Глаза Сун Юньсюань загорелись, и она задумчиво протянула руку.
Экономка подошла и передала ей телефон.
Мяомяо крепко спала на руках.
Кукла SD, которую купила для неё Сун Юньсюань, также лежала в кровати вместе с ней.
Сун Юньсюань одной рукой приложила телефон к уху, а другой рукой приподняла шёлковое одеяло для Мяомяо.
Раздался голос: «Госпожа Сун, господин Шао пьян».
Ну, Сун Юньцзя что-нибудь сказала?
Госпожа Юньцзя попросила нас не заваривать отрезвляющий чай.
Сун Юньсюань невольно рассмеялась, услышав слова служанки.
Её голос тут же смягчился: «Раз Сун Юньцзя приказала тебе так поступить, делай, что она сказала.
Не думаю, что тебе нужно охранять пьяного мужчину посреди ночи.
Просто, когда Сун Юньцзя приведёт Шао Тяньцзэ обратно в комнату, ты должна помочь им».
Служанка поняла, что имела в виду Сун Юньсюань, и кивнула: «Госпожа Сун, не волнуйся, я помогу».
Сун Юньсюань была очень довольна служанкой на Елисейских Полях.
Повесив трубку, она сразу же обратилась к экономке: «Переведите 500 000 на её счёт».
Экономка услышала это и тут же перевела деньги.
Сун Юньсюань положила руки на спину Мяомяо.
Мяомяо нахмурилась, и, казалось, ей не спалось.
Сун Юньсюань улыбнулась и нежно похлопала ребёнка по спине.
Мяомяо почувствовала, что кто-то похлопывает её по спине, и тут же успокоилась.
Сун Юньсюань посмотрела на Мяомяо.
Её улыбка стала ещё теплее.
Когда Мяомяо была маленькой, она проводила с матерью больше времени, чем Гу И.
В то время Гу Чангэ, увидев, как Мяомяо спит ночью, после возвращения домой, тихонько ложилась спать и ложилась рядом с дочерью.
Когда Мяомяо уже дремала, Гу Чангэ нежно похлопывал её по спине и уговаривал заснуть.
Теперь уговаривать её таким образом всё ещё было полезно.
Она нежно похлопала Мяомяо по спине, думая о том, что может произойти сегодня вечером на Елисейских Полях.
Шао Тяньцзэ отправился к Сун Юньцзя, пытаясь утопиться.
Сун Юньцзя изначально думал, что она сможет воспользоваться этим шансом, чтобы произвести на него впечатление.
Упустит ли Сун Юньцзя теперь такую прекрасную возможность?
Сегодняшний вечер был обречён на прекрасную ночь.
Будь то для Сун Юньцзя, для Шао Тяньцзэ или для Сун Юньсюаня.
