Увидев безумного Гу Чанлэ, Гу И не мог избавиться от отвращения в сердце.
Мэй Ци, держа Гу И на руках, издалека увидел Гу Чанлэ в окне железной ограды, словно загнанного зверя, который отчаянно хотел протянуть руку и коснуться Сун Юньсюаня и Гу И. Ему стало жаль её, и он невольно покачал головой.
Редактируется Читателями!
Гу И тоже протянул руку и схватил Мэй Ци за одежду.
Мэй Ци спросила Гу И: «Ты боишься её?»
Гу И покачал головой.
Он не боялся, но был удивлён текущим положением Гу Чанлэ и не знал, что ответить.
Эта женщина убила его родную сестру.
Однако она недолго была в покое и превратилась в загнанного зверя в клетке.
Такого наказания она заслуживала.
Глядя на Гу Чанлэ, Сун Юньсюань улыбнулась: «Я отвела И к тебе.
Неожиданно, ты всё ещё не в себе».
Услышав слова Сун Юньсюань и взглянув на её живот, Гу Чанлэ злобно прищурилась, стиснула зубы и сказала: «С*ка!
Сукин сын!
Ты здесь, чтобы посмеяться надо мной».
Да.
Сун Юньсюань призналась прямо и откровенно.
Гу Чанлэ была ошеломлена её откровенным признанием.
Затем она продолжила проклинать Сун Юньсюань: «С*ка!
Ты просто с*ка, продающаяся мужчинам!»
В молодости ты зависела от учителя.
Повзрослев, ты положилась на Шао Тяньцзэ.
Теперь, после смерти и воскрешения, ты полагаешься на Чу Моченя!
Ты с*ка, продолжающая торговать своим телом и служить мужчинам ради успеха!»
Слова Гу Чанлэ были грязными и неприятными.
Видя сердитое выражение лица Гу И, Гу Чанлэ, казалось, решила, что её цель достигнута.
Она рассмеялась и спросила Гу И: «Эта стерва — твоя настоящая мать?»
Брови Сун Юньсюань слегка изогнулись.
Она бросила на Мэй Ци взгляд.
Мэй Ци тут же повернулась, держа Гу И, и сказала ему: «Юный господин, не слушай эти звериные слова».
Гу И тоже не хотел этого слышать.
Но рот Гу Чанлэ отказывался закрываться, как дверь без ручки.
Гу И почувствовал лёгкое раздражение в сердце.
В это время Сун Юньсюань сказал подбежавшему декану: «Нет никаких признаков того, что состояние мисс Гу улучшится».
Когда декан услышал слова Сун Юньсюань, на его лбу выступил холодный пот.
Он тут же сказал Сун Юньсюань: «Мы ускорим лечение мисс Гу».
Лечение проводилось сегодня?
Сун Юньсюань спросил декана.
Декан выпалил: «Её уже лечили».
Сун Юньсюань тихо спросил: «А?»
Декан сразу понял, что это не тот ответ, который хотела Сун Юньсюань, поэтому быстро ответил: «Тем не менее, всего два сеанса в день могут сыграть решающую роль в улучшении её состояния.
Госпоже Гу нужно ещё одно лечение».
Сун Юньсюань удовлетворённо кивнула.
Затем она сказала Мэй Ци: «Отведите И отдохнуть, помощница Мэй».
Услышав приказ Сун Юньсюань, Мэй Ци поняла, что Сун Юньсюань хочет своими глазами увидеть, как будут лечить Гу Чанлэ.
Он улыбнулся и злорадствовал.
Затем он взял Гу И на руки и направился в туалет.
Когда они шли, Гу И, держа его на руках, спросил Мэй Ци: «Тётя Чанлэ действительно вылечится?»
Она страдает от душевных страданий».
Мэй Ци сказала:
Услышав слова Мэй Ци, Гу И, казалось, на какое-то время замолчал.
Затем он спросил: «Она умрёт?»
Если её психическое заболевание станет серьёзным, она умрёт.
Но не беспокойтесь об этом.
Менеджер Сун обязательно её спасёт.
Сун Юньсюань не была добросердечной.
Как она могла позволить Гу Чанлэ так легко умереть?
Сун Юньсюань точно спасёт жизнь Гу Чанлэ.
Однако спасение Гу Чанлэ может быть немного жестоким.
Мэй Ци хотел увидеть настоящую драму после того, как организовал для Гу И.
Однако, проходя мимо палаты Шао Тяньцзэ, он увидел вбегающего врача.
Затем раздался отчаянный вопль.
Гу И посмотрел на палату.
Учитывая, что Гу И был родным сыном Шао Тяньцзэ, Мэй Ци не стал сразу забирать Гу И.
Вместо этого он спросил Гу И: «Хочешь пойти и посмотреть?»
Гу И колебался.
Он хотел подойти и посмотреть.
Однако он боялся, что после этого возникнут проблемы.
Мэй Ци вырастила Гу Чангэ.
А Гу И был его родным сыном, поэтому Гу И и Гу Чангэ вели себя одинаково в определённых вопросах.
Если хочешь увидеть, просто сделай это.
Тебе не нужно так долго думать.
Давай я тебя туда отведу.
Неся Гу И, Мэй Ци пошла в палату Шао Тяньцзэ.
Дверь палаты была открыта.
Похоже, у Шао Тяньцзэ внезапно случился припадок.
Он бился в конвульсиях.
Его перевели на больничную койку, где его контролировали врачи и медсестры.
Затем врач ввёл лекарство в руку Шао Тяньцзэ.
Изо рта Шао Тяньцзэ раздался неясный голос.
Если внимательно прислушаться, можно было его различить.
Шао Тяньцзе оскорблял Гу Чанлэ.
Услышав, как он зовёт Гу Чанлэ по имени, Мэй Ци рассмеялась: «На самом деле, он очень любит Гу Чанлэ.
По крайней мере, он не так сильно любил твою родную мать».
Услышав слова Мэй Ци, Гу И почувствовал себя неловко и сказал Мэй Ци: «Пошли».
Мэй Ци кивнула: «Мы уходим».
Хорошо.
Гу И не хотел оглядываться на Шао Тяньцзэ.
Но рот Шао Тяньцзэ всё ещё скандировал имя Гу Чанлэ.
Похоже, он действительно хотел увидеть Гу Чанлэ в этот момент.
Какая жалость!
В это время Гу Чанлэ проходил вторую электротерапию сегодня.
Сун Юньсюань не стал намеренно пытать Гу Чанлэ.
Однако план лечения Гу Чанлэ включал электротерапию.
Гу Чанлэ привязали к кровати.
Однако её рот не выдавал признаков слабости.
Она продолжала проклинать Гу Чангэ и Сун Юньсюань.
Сун Юньсюань было всё равно.
Она улыбнулась и посмотрела на неё: «Сестра моя, твой язык ещё более жесток, чем твоё сердце».
Сун Юньсюань сказала эти слова Гу Чанлэ.
Гу Чанлэ тут же захотелось плюнуть в Сун Юньсюань.
Но прежде чем она успела сплюнуть, знакомая медсестра взяла бинт, ущипнула её за подбородок и засунула бинт ей в рот.
Бинт был во рту Гу Чанлэ, и она не могла вытолкнуть его языком.
Она хотела отругать Сун Юньсюань, но не смогла ничего сказать.
Из её рта доносилось лишь нытьё.
Сун Юньсюань посмотрела на неё с улыбкой: «Твой рот лучше, когда ты молчишь».
Сказав это, Сун Юньсюань посмотрела на врача рядом с собой и жестом разрешила Гу Чанлэ провести электротерапию.
Гу Чанлэ чувствовала себя очень некомфортно каждый раз, когда её лечили электротерапией, словно с неё сдирали кожу.
Она поняла, что электротерапия стала проводиться не один раз в день, а два раза.
Она поняла, что это Сун Юньсюань намеренно её мучает.
Поэтому она сердито посмотрела на Сун Юньсюань, желая нанести ей тысячу порезов.
В её глазах была ярость и злоба.
