«……»
Настоятель использовал язык жестов, но офицер не мог его понять, поэтому он посмотрел на монаха рядом с собой.
Редактируется Читателями!
Монах перевел: «Каждый гражданин несет долю ответственности за судьбу страны. Вы не должны помогать тирану».
Офицер усмехнулся: «Куча монахов пришла меня осудить?»
В это время настоятель поднял средний палец.
Молодой монах: «Трава…»
«Нет необходимости это переводить!» Офицер сердито рассмеялся: «Кто, черт возьми, эти дикие монахи? Убить их всех!»
На этот раз настоятель не сообщил марионеточной армии о месте проведения родительской встречи, как он ранее сообщил Ло Ванье. Вместо этого он помахал монахам, взял скалку на кухне и мотыгу в поле и напал на армию марионеток.
Солдаты-марионетки подняли оружие и собирались их расстрелять.
В следующий момент из груди офицера вырвалось облако кровавого тумана, и он упал на спину.
Только тогда до храма донесся звук снайперского огня вдалеке.
Выстрелы раздавались один за другим.
Оказалось, что в горах, на расстоянии почти в тысячу метров, в засаде сидел снайпер, который метко стрелял и убивал солдат марионеток одного за другим.
Дирижабль быстро взлетел, но из огорода храма с криками выбежала группа членов родительской ассоциации, и дистанционные разряды молний снова поразили дирижабль.
Вам следует знать, что среди 330 000 членов родительской ассоциации 99% являются практикующими специалистами.
В любой партизанской команде, которую вы выберете, будет среднестатистический новичок уровня B, а среди них есть элитная команда, которая специализируется на дивизионе Грома Десяти Тысяч Богов!
Если бы у марионеточной армии не было прикрытия в виде дирижабля, трудно было бы сказать, кто за кем бы преследовал.
Одинокий дирижабль криво упал в горы.
Ло Ванья вышел из ближайшего леса и посмотрел на настоятеля. «Монахи не лгут. Ты обещал им рассказать, где мы. Почему ты передумал?
А ты только что собирался убить кого-то мотыгой. Разве это не нарушение заповедей?»
Настоятель использовал язык жестов.
Молодой монах перевел: «Сегодня мы планируем вернуться к мирской жизни».
Ло Ванья: «…»
Вы очень легко приспосабливаетесь!
Ло Ванья вдруг о чем-то вспомнил и посмотрел на маленького монаха: «Как зовут настоятеля?»
Молодой монах почесал голову и сказал: «Разве настоятеля не называют просто настоятелем? Мы всегда называли его настоятелем».
«Каково твое имя в Дхарме?»
«Твое буддийское имя — Фанчжан!»
«Чье буддийское имя — Аббат?!
Может ли это быть настоящим буддийским именем?»
По какой-то причине Ло Ванья всегда чувствовал, что с этим настоятелем что-то не так. Его стиль ведения дел всегда вызывал у него чувство дежавю, как у старой семьи Цин.
Не идите по проторенному пути!
Ло Ванья: «…Забудь об этом, Сяоци, уведи всех монахов. Мы не можем оставить их здесь умирать».
Однако в этот момент зазвонил спутниковый телефон Ло Ваньи.
Внезапно издалека пришла весть о смерти Сяо Саня.
Ло Ванья долго стоял перед храмом со спутниковым телефоном в руке, не зная, что сказать.
Ветер в горах свистел, и было особенно холодно.
В лесу поют птицы, словно рыдают.
После того, как он впал в транс, он повернулся к Сяо Ци и сказал: «Сяо Сан ушел.
Продолжай идти, нам еще многое предстоит сделать».
К этому времени Цин Чэнь исчез на 24 часа, и никто до сих пор не знал, где он находится.
…
…
В убежище Черного Паука было тихо.
Цин Чэнь крепко держал в руке черный Глаз Истинного Видения и, казалось, был мертв, не издавая ни звука.
В комнате был лишь слабый свет. И Чжэн сидел на коробке с припасами, подперев подбородок. Он с любопытством наблюдал, как Черный Паук открыл банку и ел ее маленькими кусочками ложкой: «Когда было подготовлено это безопасное место? Зачем они подготовили такое особенное безопасное место?»
Черный Паук ответил: «Я хотел убить Герцога Шторма давным-давно, и с того времени я начал готовиться, но позже, хотя я и подготовил средство побега, я обнаружил, что не могу убить его».
Йи снова спросил: «Ты беспокоишься, что умрешь на этот раз? Западный Континент, должно быть, ищет нас по всему городу. Если нас найдут, мы все наверняка умрем».
Черный Паук покачал головой: «Не боюсь… На самом деле, раньше я очень боялся смерти, иначе я бы не медлил с принятием мер против Герцога Шторма, и я бы даже не осмелился мстить Маркизу Венди, который изнасиловал мою мать.
Но на этот раз, не знаю почему, я больше не так боюсь».
Как долго вы будете прятаться?
Никто из них не имел об этом ни малейшего представления, поэтому им пришлось хотя бы дождаться, пока Цин Чэнь проснется.
И сказал себе: «Я не знаю, что переживает Цинчэнь, что не дает ему проснуться».
