В конце концов, что произошло в тот самый день?

Неожиданно, что вы, ребята, действительно выпустили кого-то в подземелье, что же случилось с правилами!

Задавая такой пустяк, Шэнь Лин не осмелился помешать Шэнь Фэну раскрыть рот и поэтому сам начал задавать вопросы.

Эти трое стражников также знали, что дело не так просто, как кажется, и что можно было лишь проявить скрытую осторожность.

В тот самый день этот подчиненный действительно не собирался выпускать седьмую девушку в подземелье.

Однако в тот момент, когда седьмая девушка загорелась, никого из подчиненных не было у входа в подземелье.

Один из стражников торжественно и осторожно ответил:

Не было у входа в подземелье?

Тогда куда вы, ребята, пошли?

Неужели вы, ребята, не знаете, что ни один охранник не может покинуть подземелье без разрешения, пока они охраняют вход?

– спросил Шэнь Лин голосом, полным гнева.

Подземелье с заключённым магическим зверем было запретной зоной клана Алой Птицы.

Что касается стражников, то им нужно было не только не допустить людей из клана Алой Птицы без разрешения, но и ещё больше оберегать от людей из других кланов, стремящихся заразить подземелья и устроить там разрушения.

Уход стражника без разрешения – это просто халатность!

Стражи прекрасно понимали, что им трудно избежать последствий собственной ошибки, и могли лишь поспешно сказать: «Это всё из-за небрежности этих подчинённых». Но в тот же день Пятая юная леди и Шестой юный мастер сказали, что у них есть неотложное дело, требующее помощи этих подчинённых.

Только тогда эти подчинённые…

После этих слов в главной комнате воцарилась необычайная тишина, и в мгновение ока взгляды всех присутствующих обратились к телам Шэнь Цзявэя и Шэнь Цзяи.

У этих двух подростков уже и так была нечистая совесть, но в этот момент смятение, отражавшееся на их лицах, было ещё больше похоже на то, что их легко напугать.

Примечание TL: автор использует идиому, буквально означающую «птица, вспугнутая одним лишь звуком тетивы», которая говорит о человеке с нечистой совестью, который, следовательно, испугается даже такого лёгкого движения.

Разве такое возможно?

— спросил Шэнь Фэн, который редко открывал рот, с тем же острым взглядом, падая на двух испуганных брата и сестру.

Дедушка… Шэнь Цзяи, которая была взволнована, хотела открыть рот, чтобы возразить, но, тем не менее, знала, какие слова нужно сказать в тот момент…

Что касается Шэнь Цзявэя, то он был ещё более нерешителен и опустил голову, словно страус.

В этот самый момент Шэнь Юэ, молчавший с самого начала и до сих пор, встал и почтительно сказал Шэнь Фэну: «Докладываю главе клана, что этим двоим детям через месяц исполнится шестнадцать».

Поэтому всё это время они оба непрерывно и кропотливо искали информацию о магическом звере.

В тот самый день двое моих непочтительных детей изначально планировали навестить пятого брата, чтобы расспросить о магическом звере, но пятый брат случайно отсутствовал.

Поэтому, пытаясь найти кого-нибудь, кто мог бы помочь в этой ситуации, они лишь потревожили императорских телохранителей, охраняющих подземелья.

Однако они не ожидали, что в результате другие люди смогут воспользоваться этой возможностью – проникнуть в подземелье, – и совершили серьёзную ошибку.

Итак, глава клана, прошу вас, накажите сурово!

Эти честные и прямолинейные слова Шэнь Юэ были попыткой вымолить прощение за двух своих детей, и от этого цвет лица Шэнь Фэна слегка смягчился.

Лица Шэнь Цзяи и Шэнь Цзявэя были совершенно безжизненны, поскольку всё происходило совсем не так, как они ожидали.

Изначально они всё ещё надеялись, что их отец оправдает их, но никак не ожидали, что, едва он откроет рот, первым делом он сам попросит прощения!

Ибо был такой отец, который не признавал свою семью и ставил праведность выше семьи!

В главной комнате все без исключения вздыхали, жалея, что Шэнь Юэ поставил праведность выше семьи, и отчасти поверили оправданиям Шэнь Юэ.

На континенте Гуанмин каждый юноша, достигший шестнадцати лет, проходил особую церемонию совершеннолетия, и в этот самый день они обретали самого первого магического зверя в своей жизни!

Поэтому, говоря о Шэнь Цзяи и Шэнь Цзявэе, о том, что они искали кого-то, кто мог бы помочь им в этой ситуации, можно сказать, что они просто проигнорировали её.

В конце концов, каждый из них тоже считал это чрезвычайно важным.

В этом мире доу ци и магия можно было бы классифицировать как личные способности к развитию, в то время как магическое животное обычно представляло бы собой боевого спутника, который сопровождал бы человека до конца жизни.

Если человек был бессилен в развитии доу ци или магии, то он мог столкнуться с любым поворотом событий в своих поисках магического зверя.

Если кто-то был способен обладать одним магическим зверем, превосходящим его по силе, то вполне возможно было вернуться из опасной зоны, используя грозную силу своего магического зверя в столкновении с соперником, имеющим более высокий уровень развития.