Когда первый снег покрыл Империал, дедушка Цзи сидел за столом в своем кабинете.

Его плечи поникли, он чувствовал себя побежденным, а голова опущена.

Он ошеломленно смотрел на свои колени, недоумевая, как всё дошло до этого.

Он никогда не хотел, чтобы его внучка узнала об этом таким образом.

Его взгляд слегка метнулся к смятому отчёту о диагнозе на столе, и он закрыл его, тяжело вздохнув.

Так не должно было обернуться…

Когда он снова открыл глаза, то посмотрел в окно.

Снег падал мягко, его спокойное падение резко контрастировало с бурей в его груди.

Лю Шань позвонил ему, чтобы сообщить, что они потеряли Юэ Лин.

Дедушка Цзи хорошо знал свою внучку: когда она хотела исчезнуть, никто не мог её найти, пока она сама не захотела, чтобы её нашли.

И всё же он не стал сидеть сложа руки.

Он мобилизовал все ресурсы, чтобы найти её, но не смог.

Только когда Лю Шань снова позвонила, на этот раз сказав, что Лу Тянь идёт за ней, дедушка Цзи наконец почувствовал некоторое облегчение.

Она была жива.

В безопасности.

Но чувство вины не отпускало его, словно тень.

Он знал, что именно он был причиной её такой реакции.

Глубокий вздох сорвался с его губ, когда он откинулся на спинку стула, всё ещё глядя на падающий снег.

Дедушка!

Как только его мысли снова начали закручиваться, из коридора раздался голос Цзи Цзинсюй.

Дедушка Цзи медленно вздохнул, уже предчувствуя приближающееся.

Шаги эхом разносились по коридору, пока не достигли двери кабинета.

Он отвернулся от окна и увидел там своего внука.

Цзинсюй, что случилось?

Цзинсюй вцепился в дверной косяк, переводя дыхание.

Его глаза сузились, сверкая, когда он шагнул вперёд, каждый шаг был полон гнева, пока он не остановился перед столом старика.

Зачем?

Он ударил ладонями по столу, наклоняясь вперёд.

Его глаза, потемневшие от ярости, смотрели так, будто могли пронзить душу человека.

Я же говорил тебе, не так ли?

Ты обещал, что расскажешь ей.

Так почему же она услышала это от кого-то другого?

Его слова пронзили дедушку Цзи, словно лезвие.

Он всё ещё не знал, кто рассказал Юэ Лин.

Он ждал, когда Чжун Ян раскроет секрет.

Глядя на внука, он закрыл глаза и глубоко вздохнул.

Я собирался.

Но что-то случилось.

Это была правда.

Когда Лу Тянь пришёл к нему и сказал, что Юэ Лин в Империале, он собирался рассказать ей всё, как только она вернётся домой.

Он просто не ожидал, что кто-то другой доберётся до неё первым.

Кулаки Цзи Цзинсюй были крепко сжаты, костяшки побелели, взгляд всё ещё был прикован к деду.

Когда Чжун Ян забрал его с уроков, помощник промолчал.

Только когда позвонил Лю Шань, он узнал о случившемся.

Сначала он не поверил.

Но после того, как Чжун Ян выпытал у него правду, тот наконец признался.

С дрожащими плечами и покрасневшими глазами, голос Цзи Цзинсюй упал до надтреснутого шепота.

Я же говорил тебе…

Он опустил голову, тяжесть вины тянула его вниз.

Нет… Я должен был сказать ей.

Я должен был пойти против тебя и сам рассказать ей.

Если бы я это сделал, она бы не ушла вот так.

Дедушка Цзи почувствовал, как сердце сжалось при виде внука.

Он знал, что во всём виноват он.

Всё это было рождено его собственными эгоистичными сомнениями.

Лу Тянь нашёл её.

«Он должен быть с ней сейчас», — тихо сказал он.

Цзи Цзинсюй не поднял головы, лишь слегка кивнул.

Затем он плюхнулся на стул позади себя, руки безвольно повисли вдоль тела.

Между ними повисла тишина, словно саван.

Наконец, его голос снова раздался – хриплый, сухой, почти умоляющий.

Мы не можем снова её потерять…

Дедушка Цзи зажмурился, и слова тяжестью легли ему в грудь.

Я знаю, – тихо сказал он.

– И мы не забудем.

Он никогда не забудет, как Юэ Лин отгородилась от мира.

Он видел это слишком много раз, и каждый раз казалось, что вместе с ней исчезает и часть её самой…

Она всегда улыбалась, когда другие смотрели на неё.

Но если присмотреться, её глаза рассказывали другую историю – историю человека, тихо балансирующего на грани того, чтобы отпустить.

Вспомнив, как она в последний раз отстранилась, дедушка Цзи глубоко, дрожа, вздохнул.

Его тело содрогалось от этой тяжести.

«Я поговорю с ней, когда Лу Тянь вернёт её», — сказал он.

«Я больше не буду скрывать это от неё».

Цзи Цзинсюй поднял голову, изучая деда, словно пытаясь понять, серьёзно ли он говорит.

Затем он откинулся на спинку стула и посмотрел в потолок.

Она должна была первой узнать.

Он провёл рукой по лицу.

Гнев, кипящий под тяжестью вины, внезапно вспыхнул с новой силой.

Он резко выпрямился.

Кто ей сказал?

Кто ещё знает о твоей болезни?

Дедушка Цзи положил руки на стол, сцепив пальцы, и задумался.

После долгой паузы он покачал головой.

Я не знаю, кто ей сказал.

Но лишь немногие знают о моём состоянии: вы, семья Лу, мой ассистент и доктор Дун.

Больше никто.

Это был короткий список доверенных лиц, людей, которые, как он верил, никогда не предают его доверие.

И всё же… кто-то предал.

Цзи Цзинсюй молча смотрел на него, стиснув зубы.

Затем он встал.

Я иду к Цзе.

Я не могу просто сидеть здесь.

Может быть, он ошибался, молчая.

Возможно, он сыграл свою роль в том, что оттолкнул её.

Но ему нужно было быть рядом, когда Лу Тянь приведёт её домой.

Он должен был убедиться, что с ней всё в порядке.

Дедушка Цзи не стал его останавливать.

Он просто кивнул, наблюдая, как внук повернулся и вышел из кабинета.

Затем, снова оставшись один, он повернулся к окну, следя взглядом за снегом, который продолжал падать в гнетущей тишине.

Упаковав небольшую сумку с вещами, Цзи Цзинсюй вышел из особняка Цзи навстречу пронизывающему холоду.

С неба непрерывно падал снег, покрывая мир белым покрывалом.

Он заметил Чжун Яна, стоящего рядом с припаркованным «Роллс-Ройсом», а помощники стояли неподвижно и молча под тонким слоем снега.

Слов не было – они были не нужны.

Цзи Цзинсюй понял, что дед, должно быть, приказал Чжун Яну отвезти его к Юэ Лин.

Когда машина отъехала от поместья, Цзи Цзинсюй повернулся к окну, наблюдая за мелькающими снежинками.

В голове его вертелось беспокойство, вопросы роились, но ответов не было видно.

Помощник Чжун, – вдруг тихо спросил он, – как думаешь, с Цзе всё будет в порядке?

Чжун Ян не отрывал взгляда от обледенелой дороги, но, услышав вопрос, взглянул в зеркало заднего вида, встретившись взглядом с мальчиками.

Не знаю, – честно признался он.

– Но юная госпожа – сильная женщина.

Она справится.

Ей просто нужно время, чтобы принять это.

Возможно, его слова прозвучали слишком прямолинейно, но он знал, что ложная надежда не поможет ни одному из них.

Цзи Цзинсюй замолчал, позволяя словам помощника дойти до его сознания. Он перевел взгляд на темное, заснеженное небо, надеясь услышать утешение, но встретил лишь тишину.

После долгой паузы он тихо пробормотал: «Надеюсь, ты прав…»

Чжун Ян молча смотрел на него в зеркало с сочувствием в выражении лица.

Он промолчал, решив дать мальчику необходимое пространство.

Он снова сосредоточился на дороге.

Когда они приблизились к району Юэ Лин и Лу Тяня, Чжун Ян повернул руль направо, на их улицу.

Но прежде чем он успел завершить поворот, слева вспыхнул ослепительный свет.

Помощник Чжун, берегись!

Закричал Цзи Цзинсюй с заднего сиденья.

Автомобиль с оглушительным грохотом врезался в капот со стороны водителя.

От удара их машина закружилась на скользкой дороге, описала полный круг и с силой врезалась в фонарный столб.

Голова Цзи Цзинсюй мотнулась вбок, сильно ударившись об окно.

Резкая боль пронзила череп, перед глазами замелькали белые точки.

Кровь потекла по лицу.

Он застонал, потеряв ориентацию, и быстро заморгал, чтобы восстановить зрение.

Помощник Чжун?

– крикнул он, и в его голосе зазвучала паника.

Сквозь туманную пелену он заметил помощника, сгорбившегося над рулём.

Ремень безопасности, вероятно, спас ему жизнь, но он не двигался.

Сердце бешено колотилось, Цзи Цзинсюй пытался стянуть ремень безопасности, но обнаружил, что тот застрял.

Стиснув зубы, он полез в карман боковой двери и вытащил инструмент Resqme, который хранился там на случай чрезвычайной ситуации.

Боль пронзала всё тело, но адреналин заставлял его двигаться.

Он бросился к противоположной двери и распахнул её, вывалившись в холодную ночь.

Снег хрустел под ногами, когда он обогнул машину и дёрнул за дверную ручку.

К счастью, пассажирская сторона врезалась в фонарный столб.

Ему удалось открыть дверь и залезть внутрь.

Чжун Ян лежал на руле, лоб был весь в крови.

Вероятно, он сильно ударился головой при столкновении, и был совершенно без сознания.

Чёрт.

Он вытащил старика из обломков и аккуратно положил его на заснеженную обочину, подальше от встречного транспорта.

Помощник Чжун, вы меня слышите?

Никакого ответа.

Он проверил пульс.

Потребовалась минута, но он его нашёл.

Пульс был слабым, но всё же был.

С облегчением он медленно опустил мужчину на землю и повернулся, чтобы проверить другую машину, которая их сбила.

Но прежде чем он успел опомниться, чья-то рука схватила его за куртку и рывком подняла.

Крик боли вырвался у него, когда его швырнуло на ледяную землю. Удар сотряс всё тело, а в голове пронзила волна боли.

Металлический привкус крови наполнил его рот, и он закашлялся, выплюнув её.

Зажмурившись, он вытер кровь и уставился на возвышающуюся над ним фигуру.

Кто ты?!

В глазах у него поплыло.

Перед ним стоял мужчина, одетый во всё чёрное, с развевающимися на ветру волосами до плеч.

Улыбка на лице мужчины сказала ему всё, что нужно было знать: у этого человека недобрые намерения.

Зачем ты это делаешь?

Он изо всех сил старался не потерять сознание, но его тело отказывало.

Адреналин убывал, а вместе с ним и способность контролировать сознание.

За мгновение до того, как всё погрузилось во тьму, он увидел, как к Чжун Яну приближаются две фигуры: одна хромая, другая — ровная.

Затем прозвучали последние услышанные им слова:

Мы собираемся немного поиграть.

А потом — ничего.