Глава 1084: Добавлено [Лу Гуйсинь 8] Маленький Гуйсинь, не будь как твой отец, который жаждет красоты

Лу Гуйсинь взял телефон и собирался посмотреть на него.

Стол дважды стукнул.

Лу Гуйсинь поднял глаза, переведя взгляд с костлявой руки на Гу Си.

Он высокомерно скрестил ноги, лениво откинувшись на спинку стула, с выражением лица, словно говорящим: «Я очень благороден».

«Маленький Гуйсинь», — острые тёмные брови Гу Си слегка изогнулись. «Научись чему-нибудь хорошему.

Не будь как твой отец, одержимый красотой».

Лу Гуйсинь: «…»

«Это твой дядя и твой младший дядя недостаточно красивы? Разве ты не стала невосприимчивой к красоте?» Гу Си наклонился вперёд, прижавшись к ней, и улыбнулся, подперев лицо. «Какой-то Чжоу Фу тебя подставил?»

«Верно. Это твой брат недостаточно красив?» – перебил Лу Цзисин, ущипнув рисовый шарик. «Ты знаешь его всего несколько дней, а уже подумываешь влюбиться.»

Лу Гуйсинь проворчал: «Я просто так, мимоходом, сказала, что он мне нравится, и вы поверили?»

«Ты бросила нас, своих кровных родственников, и ушла с другим мужчиной, который нам угрожал. Думаешь, мы поверим?» Гу Си прищурил тёмные глаза, вертя в свободной руке бутылку йогурта. Лу Гуйсинь помолчал секунду, а затем серьёзно объяснил: «Дядя, думаю, это недоразумение.

Видишь ли, хотя я и не испытываю никаких чувств к Чжоу Фу, он дрался с моим братом, чтобы помочь мне».

«Дрался?» — спросил Лу Цзилай, а затем спокойно добавил: «Позолоченные перила были толщиной с руку и сделаны из особого материала. Если бы он сломал их одним ударом, это была бы смерть твоего брата».

Лу Гуйсинь посмотрел на него недоверчиво. «Я не видел тебя два месяца, и ты уже в таком состоянии? Неужели один удар может тебя убить?»

Лу Цзилай: «…»

Лу Суйбянь был прав. Эта сестра была поистине невыносима. Лу Цзисин усмехнулся и прищурился.

«Ты просто такая наивная, опять это делаешь».

Лу Гуйсинь открыл рот, собираясь продолжить защищаться, как вдруг осознал что-то и посмотрел на них с подозрением. «Дядя, братец, ты какой-то странный. Я только что посмотрел профиль Чжоу Фу, почему ты так много говоришь?»

«Ничего особенного», — медленно ответил Лу Цзилай, лениво откинувшись на спинку стула. «Я просто хотел убедиться, что моя сестра действительно влюблена в этого парня».

«И что?» — спросил Лу Гуйсинь.

«Хотя Чжоу Фу довольно наглый и осмеливается угрожать нам, меня это действительно раздражает», — сказал Лу Цзисин, слегка приподняв брови и непривычно серьёзно. «Но, Лу Гуйсинь, если ты хочешь повеселиться, лучше оставь Чжоу Фу в покое».

Лу Гуйсинь поднял брови и заговорил серьёзнее. «Что у него за прошлое, что ты такой осторожный?»

Лу Цзисин спросил: «Без всякого прошлого ты думаешь, что можешь играть чувствами людей? Сволочь?»

Лу Гуйсинь праведно ответил: «Я — нет».

Лу Цзисин фыркнул. Гу Сы посмотрел на Лу Гуйсинь сдержанным взглядом.

Через пару секунд он поднял подбородок и посмотрел на телефон. «Всё просто. Информации немного. Мои родители – мученики. У меня нет родственников, и я живу одна».

Мои родители – мученики. У меня нет родственников, и я живу одна.

Эти слова нашли отклик в душе Лу Гуйсинь, и её взгляд слегка застыл.

В её голове промелькнуло множество образов.

Чжоу Фу был полон энтузиазма на корте, ослепителен, как солнце.

Он крушил своих соперников на ринге, тысячи людей кричали, и всё подпольное казино пылало.

Она предполагала, что Чжоу Фу, как и два её брата, станет ребёнком судьбы, всеобщим любимцем, обладающим всем, чего он только может пожелать.

Лу Гуйсинь и представить себе не могла, что информация, которую Чжоу Фу представил ей, окажется такой.

Некогда непринуждённая атмосфера словно застыла на мгновение, а затем быстро вернулась в нормальное русло.

Лу Гуйсинь с детства была любимицей старших, считалась хорошей девочкой.

У неё был мягкий характер, она легко ладила с людьми и легко приспосабливалась.

Но она прекрасно знала свои недостатки.

На людях она была весёлой, доброй и обычной.

В глубине души она была неспособна на сочувствие, холодна и равнодушна, словно чудовище, не знающее тепла.

Никто никогда не видел её тёмной, злобной стороны.

Она участвовала в бесчисленных драках, проливала кровь бесчисленное количество раз и погружалась во множество серых зон.

Позже, самостоятельно изучая психологию, она наткнулась на слово: аффективная ангедония.

Возможно, её жизнь была слишком размеренной, она имела всё, чего хотела, и она потеряла способность нормально выражать свои эмоции.

Она никому не рассказывала о своём душевном состоянии.

Она решила, что родители, дядя и брат должны были что-то заметить.

Но если бы её не спросили, она бы об этом не упоминала.

Она жила так больше десяти лет.

Но сегодня вечером, услышав, что родители Чжоу Фу скончались, оставив его одного, она впервые почувствовала, что всё ещё способна испытывать эмоциональные колебания.

Как это называется в психологии?

«Психология показывает, — Гу Хуэй, до сих пор молчавшая, вдруг заговорила тихим, холодным и размеренным голосом. — Девушки склонны сочувствовать тем, чья судьба сложилась трагически, и это сочувствие может превратить поверхностное чувство в глубокое».

Гу Хуэй говорил, не отрывая взгляда от лица Лу Гуйсинь, не упуская ни малейшего проблеска эмоций.

Лу Гуйсинь поняла, почему они так много говорили.

Все четверо, стоявшие перед ней, были лучше её разбирались в психологии и прекрасно понимали, что только когда кто-то кому-то нравится, можно испытывать так называемую эмпатию, которая может повлиять на способность мыслить рационально.

Вот почему они постоянно спрашивали её об истинном отношении к Чжоу Фу.

Она скривила губы, улыбнулась и спокойно сменила тему. «Его родители были мучениками, и с таким-то скромным прошлым ты говоришь мне не связываться с ним?»

Все четверо одновременно пристально посмотрели на Лу Гуйсиня, не сказав больше ни слова.

Гу Сы сказал Лу Гуйсиню: «Это ещё не всё. Посмотри сама».

Лу Гуйсинь опустила глаза, проводя пальцем по экрану.

Сирота, сирота, без единого родственника — очень простой профиль.

Внизу Лу Гуйсинь увидела огромную силу.

Серое Здание.

За этой силой Лу Гуйсинь наконец поняла, почему Лу Цзисин говорила, что прошлое Чжоу Фу было сложным и могло встревожить её мать.

Отец Чжоу Фу был секретным исследователем в международном биохимическом исследовательском институте и членом крупной фармацевтической организации, отвечающей за разработку новых лекарств.

Он занимал высокую должность в организации, уступая только самому верхушке.

Позже он был принят в её ряды наркоконтролем неизвестным образом. Во время крупной операции по борьбе с наркотиками, помогая объединённым органам по борьбе с наркотиками четырёх стран и Интерполу ликвидировать организацию, он трагически погиб.

Интерпол, также известный как Серое здание, взял под свой контроль безопасность Чжоу Фу и его матери.

После нескольких мирных лет информация о матери Чжоу Фу была раскрыта, что вызвало ответные действия со стороны остатков наркобарона. На девятый день рождения Чжоу Фу был доставлен праздничный торт с бомбой замедленного действия.

Чтобы защитить Чжоу Фу, его мать выпрыгнула с балкона высотного здания, прежде чем торт взорвался.

Он стал свидетелем полного уничтожения своей матери.

У девятилетнего Чжоу Фу развилось тяжёлое посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), и таинственный старейшина из Серого здания поместил его на лечение.

После длительного курса психологической помощи его состояние улучшилось. По договоренности с Серым зданием он приехал в Минчэн, поступил в отделение средней школы Минчэн и начал посещать различные заведения Минчэна.

В четырнадцать лет он был высоким, почти метр восемьдесят. В том же году он начал драться на ринге подпольного боксёрского клуба Тяньцюэ.

Это всё, что нам удалось найти, — небрежно сказал Гу Си, подперев лицо рукой и постукивая тонкими пальцами по лицу. — У моей сестры есть кое-какие связи с Серым зданием, поэтому я не буду копаться в их внутренних документах.

Даже копание в них могло дать результаты.

Эта женщина-начальница в Сером здании, предпочитавшая чёрные юбки и высокие каблуки, была поистине грозной.

В памяти Гу Си промелькнула сцена из далекого прошлого.

Женщина была невероятно красива, даже более соблазнительна, чем Линь Шуан. Она обхватила Гу Манга за плечо, прося его прикурить. После этого она даже ущипнула Гу Манга за лицо и поддразнила его.

Гу Си никогда не видел никого настолько высокомерного, чтобы просить свою сестру прикурить, а потом поддразнивать её.

Его сестра иногда обращалась за помощью к этой женщине-начальнице.

Чжоу Фу был младшекурсником под покровительством женщины-начальницы; лучше было его не провоцировать.

Гу Си чувствовал, что если он действительно затеет драку с Серым Зданием, Лу Чэнчжоу придвинет два стула и сядет рядом с сестрой, спокойно наблюдая за происходящим.

Женщина-начальница снова прошептала сестре на ухо, что он издевается над Чжоу Фу…

Сердце Гу Си екнуло, и он внезапно потерял уверенность в своём будущем.

…

Пообедав в магазине, они впятером не стали садиться в машину, а пошли вдоль дороги к восточным воротам средней школы Минчэн.

Два скромных чёрных модифицированных седана с выключенными фарами следовали за ними на некотором расстоянии.

Гу Си прижал голову Лу Гуйсинь: «Мы проверили людей. Справишься сама».

Судьба Чжоу Фу действительно была трагичной.

Однако Гу Си и остальные привыкли к кровопролитию, и даже реки крови оставались равнодушными, ещё более холодными и бессердечными, чем Лу Гуйсинь. Естественно, они не проявляли никаких эмоций к Чжоу Фу, человеку, которого едва знали.

С другой стороны, Лу Гуйсинь, охваченный душевным волнением, немного молчал.

К тому времени, как Лу Гуйсинь добралась до школьных ворот, была уже полночь. Её студенческая карта была выдана на отпуск до восьми утра следующего дня, так что она могла пройти прямо туда.

Гу Си повернулся боком, засунув руку в карман, и посмотрел на неё. «Мы возвращаемся в Цзицзинчжоу».

«Да», — кивнула Лу Гуйсинь.

Гу Сы и остальные трое достали телефоны и перевели восьмизначную сумму на счёт Лу Гуйсинь. «Карманные деньги за этот месяц».

Лу Цзисин положил руку ей на плечо, похлопал и искренне сказал: «Наша семья не испытывает финансовых затруднений».

…

Лу Гуйсинь проигнорировала вторую половину фразы и сказала: «У меня есть деньги. Я выиграла в казино».

«Да», — кивнула Лу Цзисин, серьёзно ответив: «У меня сегодня был хороший урожай. Я заработала несколько сотен миллионов и ещё миллионную долговую расписку».

Лу Гуйсинь: «…»

Лу Цзилай рассмеялся. «Если бы папа знал, что Чжоу Фу оскорбил тебя миллионной долговой распиской, он бы, наверное, отправил его к дедушке Юю и устроил бы ему бесплатный приём в нейрохирургическом отделении, чтобы он мог пройти лечение».

Лу Гуйсинь подняла бровь. «Нет, не бесплатно. Ему придётся заплатить за лечение дополнительно». Гу Сы презрительно усмехнулся, потирая пальцами рельеф на металлической зажигалке.

Чжоу Фу.

Дело было не в отношениях его сестры с той начальницей.

Серое здание – ничто.

Остальные попрощались с Лу Гуйсинь и проводили её взглядом, прежде чем уйти.

Лу Гуйсинь сама разберётся с Чжоу Фу. Им просто нужно было его прикрыть. Они не слишком беспокоились, поэтому не стали давать ему дальнейших указаний.

…

Девичье общежитие.

Свет в комнате был выключен, свет компьютера освещал лицо Лу Гуйсинь.

На её лице отразилось холодное выражение, полное отсутствие её обычной мягкости.

Она забарабанила по клавиатуре, открывая информацию о Чжоу Фу, которую нашла в тот день. Она только что закончила читать её.

Она прокрутила страницу вниз и увидела день рождения Чжоу Фу. «12-го».

Лу Гуйсинь взглянула на дату на компьютере.

Это было сегодня.

Его день рождения, годовщина смерти матери.

Лу Гуйсинь поджала губы, лицо её стало холодным и мрачным.

Несколько секунд спустя её пальцы быстро стучали по клавишам компьютера, а зелёные коды мелькали на экране, словно прилив.

Вскоре на экране появилась запись с камер видеонаблюдения возле магазина. Чжоу Фу надел шлем и выехал на скутере на главную дорогу. Затем вся сеть видеонаблюдения Минчэна зафиксировала его, загружая записи с камер видеонаблюдения со всех участков дороги, по которым проезжал Чжоу Фу.

В конце концов, сцена остановилась на Кладбище мучеников.

Чжоу Фу припарковал скутер. Ночь окутала его, и его высокая, худая, стройная фигура казалась холодной и свирепой, словно срезанной порывом ветра.

С чёрным рюкзаком на плече он медленно поднялся по длинным каменным ступеням ко входу на кладбище.

Лу Гуйсинь медленно откинулся назад, тупо глядя на экран компьютера.

У него были дела. Он должен был пойти почтить память матери на рассвете, в начале дня.

…

На следующий день.

Лу Гуйсинь проснулась раньше, чем её биологические часы. Впервые она спала так плохо.

Сон был хаотичным и беспорядочным, и, проснувшись, она ничего не помнила.

Видя, что ещё рано, она написала Тянь Лу, что купит завтрак у школы, и попросила её сразу идти в класс.

Устав от школьных завтраков, ученики иногда покупали их на улице, когда у них было больше времени.

Территория вокруг средней школы Минчэн хорошо оборудована всем необходимым, а в фуд-корте представлено бесчисленное множество фирменных закусок, что делает его популярным местом среди учеников.

Лу Гуйсинь расплатился кредитной картой, вышел из школы и направился в фуд-корт.

С двумя завтраками, в наушниках, Лу Гуйсинь медленно пошла к школьным воротам.

У ворот деканы трёх курсов следили за соблюдением дисциплины, а лидеры студенческих профсоюзов каждого курса наблюдали за происходящим.

«Эй, там! Пристегните цепочку на форме!

Какой бардак!» — крикнул декан второго курса, подняв палец и указывая на него. Его дородная фигура рванулась вперёд с невероятной скоростью.

Чжоу Фу был в чёрной бейсболке, тонкой чёрной толстовке и школьных брюках.

Правой рукой он сжимал школьную форму, а костлявые пальцы сжимали чёрный рюкзак.

Он опустил голову, отвечая на сообщение на телефоне, входя внутрь. Завуч выпускного класса, увидев его, подбежал к нему и тихо сказал: «Сними шапку, надень форму! Убери телефон!»

Чжоу Фу поднял налитые кровью глаза.

Он потянулся за уголок губы и кивнул: «Хорошо, помоги мне собрать сумку, пока я одеваюсь».

Его тон был естественным и уверенным.

Директор: «…»

Что ты, чёрт возьми, несёшь!

Директор вырвал у него сумку с гневным выражением лица, взглянул на его покрасневшие глаза и нахмурился. «Ты что, вчера вечером грабил? Почему у тебя такие красные глаза?»

Чжоу Фу небрежно ответил: «Слишком много домашней работы. Я всю ночь её делал.»

Директор: «?»

Если бы его положение не мешало ему, он бы наорал на школьные ворота. «Сколько раз ты сдавал домашку? Разве ты не знаешь?»

Ты всё ещё делаешь домашку?

Директор кивнул. «Хорошо. Я обязательно сегодня внимательно посмотрю на твою домашку по физике.»

Директор преподаёт физику нескольким лучшим ученикам выпускного класса. Чжоу Фу медленно оделся. Услышав это, он поднял свои тёмные глаза и виновато посмотрел на директора: «Всё.

Я просто пропустил урок физики».

Директор: «…»

Чжоу Фу заметил, как потемнело его лицо, и тихонько усмехнулся.

Он застёгнул рубашку до конца, его брови лукаво сдвинулись.

«Хорошо?» Он выпрямился, будучи на голову выше директора, и посмотрел на него сверху вниз.

Директор бросил ему рюкзак и пренебрежительно махнул рукой: «Отвали».

Чжоу Фу перекинул сумку через плечо и собирался войти в школу.

«Здравствуйте, учитель».

Знакомый, нежный голос эхом донесся до Чжоу Фу среди какофонии приветствий учеников.

Он замер, следя за голосом.

Он увидел Лу Гуйсиня, одетого в школьную форму, идущего к нему с завтраком в руках и рюкзаком за спиной.

Лу Гуйсинь, обычно улыбавшийся, сегодня был совершенно бесстрастен. Его пробрал необъяснимый холод.

Только голос, как обычно, заметно потрескался.

Чжоу Фу нахмурился, и в его глазах потемнело.

Она не вернулась в школу вчера вечером?

Или, после его ухода, эти идиоты снова пришли за ней?

[Примечание автора:

Гу Си: «…У тебя есть смелость».

Мастер Си, воин всей жизни.]

Спасибо за поддержку,