Умер жрец, командовавший большой армией. Это был самый высокопоставленный темный жрец, погибший с начала войны. Душевный вопль Марцелла, который издавал в тот момент, когда его разум исчез, разнесся по огромной корневой сети пустоши, словно порыв ветра, пронзительный и резкий, смешанный с сильной ненавистью и гневом, а также со страхом и нежеланием, которые невозможно было скрыть.

Этот крик проник в разум Великого магистра Боркена, и он с сомнением посмотрел на западные равнины в темной ночи и не мог не повторить тихо еще раз: «Марцелл мертв…»

Нижние узлы также узнали эту шокирующую новость.

Темный лес, собравшийся вокруг холма, внезапно издал серию хаотичных звуков трущихся друг о друга ветвей и листьев. Темные и искривленные «деревья» шептались на равнине, и армия аберраций под их командованием неизбежно производила волны — но эти волны длились недолго. Мысли Великого Магистра заставили весь культ затихнуть в очень короткое время.

Две фигуры поднялись на платформу на вершине холма одна за другой. Боркен посмотрел на сестер-близняшек, которые предстали перед его взором, и его темно-карие глаза обратились: «Кажется, вы тоже получили известие». «Мы слышим звук в корневой сети — вопли Марцелла в момент его смерти были действительно громкими», — Филна покачала головой и сказала: «О, это так трагично».

«Это наш соотечественник, и ваш соотечественник», — Боркен тут же потряс сухими ветками, уставившись на сестер-эльфийок с равнодушными лицами, «Вы должны сохранять минимальное уважение». «Конечно, мы глубоко сожалеем об этом, но сожаление не может вернуть архиепископа Марцелла к жизни», — сказала Лаэлна с искренним выражением лица. «Главное — это то, какую информацию архиепископ Марцелл отправил назад перед своей мученической смертью. Как он умер? Разве Западный фронтовой легион не был тем, который продвигался наиболее гладко среди всех легионов до этого? Марцелл даже отправил обратно известие, что он может захватить Рубиновый город в течение недели, и половина его будет уничтожена. Все силы сопротивления в Огуре будут уничтожены в течение месяца, а Пик Предков будет занят — как он мог внезапно умереть?»

«Воздушные силы Сесила вошли на поле боя Западного фронта», — взгляд Боркена некоторое время задержался на эльфийских близнецах, а затем он продолжил глубоким голосом: «До этого продвижение армии Западного фронта действительно было очень плавным. Марцелл даже достиг ворот Рубинового города, но затем он встретил людей Сесила, которые пришли поддержать его…»

Боркен молчал в течение двух секунд, как будто он тщательно извлекал последний мысленный сигнал из Марцелла, а затем продолжил через некоторое время: «Он описал очень преувеличенную сцену ранее. Он сказал, что люди Сесила «позволили городу парить в небе и сражаться с летающими крепостями и замками». Он сказал, что это была военная машина, похожая на Храм Звезд, но чище, чем Храм Звезд, — и мы не ровня этим летающим крепостям с точки зрения воздушной мощи». Выражения лиц сестер Филна наконец показали след серьезности. Они спросили в унисон: «Раздувающиеся загрязнители не сработали?»

«Невозможно подобраться близко — у этих воздушных крепостей большое количество эскортных подразделений, и их огневая мощь намного сильнее, чем у Swelling Polluters», — сказал Боркен очень серьезным тоном. «Не знаю, преувеличивает ли Марцелл… По его словам, наше летательное оружие и зенитная огневая мощь почти не оказывают никакого эффекта на эти крепости людей Сесила…»

«Даже если так…» — задумчиво сказала Лиерна, «Наш командный пункт легиона находится далеко от линии фронта, а Марцелл всегда был осторожным человеком. Он не будет рваться в бой сам — даже если основные силы авангарда действительно будут подавлены летающими крепостями людей Сесила, у него должно быть достаточно времени для эвакуации. Даже у Бертрама был шанс спастись, когда он столкнулся с живым лесом на северной линии. Как Марцелл погиб, когда он уже создал преимущество на поле боя?»

«…Эта часть «Информация очень расплывчата», тон Боркена стал более серьезным, «предыдущая разведывательная информация была отправлена, когда у него еще было время, и содержание было ясным и определенным, но, похоже, перед его смертью была крайне хаотичная ситуация. Отправленная обратно информация была не только разрозненной, но и, похоже, серьезно искаженной… Единственное, что можно подтвердить, это то, что, когда произошел инцидент, основные силы Сесила все еще находились около Рубинового города, а затем мы вскоре потеряли связь с командным подразделением корпуса Западного фронта. Менее чем через несколько минут последнее сообщение Марцелла перед его смертью поступило в корневую сеть…» «Какая-то сверхдальняя атака, быстрая и мощная, может прорвать слои защиты вокруг командного узла, и этот процесс, весьма вероятно, будет сопровождаться очень сильными помехами связи», — тут же сказала Филна, «но неясно, являются ли эти помехи побочным эффектом атаки или иным техническим средством людей Сесила… Это действительно плохо». «Да, очень плохо», — Лейр со стороны На также кивнул и посмотрел на Боркена, «Какова сейчас ситуация на Западном фронте? Кто контролирует Аберрантный легион после смерти Марцелла?»

«Не только Марцелл был убит, но и дюжина священников вокруг него — это был масштабный удар», — настроение Боркена явно ухудшилось, когда он это сказал, — «Легион Западного фронта впал в хаос после исчезновения командного узла.

Хотя я перевел командование на ближайший Банор в тот момент, когда получил новости, все еще есть большое количество «солдат» вдали от командного узла, которые с тех пор навсегда вышли из-под контроля… Вышедшие из-под контроля и разрозненные Аберранты не ровня большому легиону.

Вероятно, их скоро уничтожат. Легион Западного фронта теперь сократился до долины Ветряной эрозии под контролем Банора и начал двигаться на юг.»

«…Можно сказать, что они в панике бегут, что действительно неловко», — вздохнула Филна, — «Похоже, наш грандиозный план будет нелегко реализовать, Великий Магистр.»

«Оставьте эти бессмысленные вздохи, если только вы не пришли просто посмотреть на веселье», — фыркнул Боркен, — «Скажите мне, что вы думаете — ситуация несколько превзошла наш первоначальный план, и нам, возможно, придется внести некоторые коррективы в наши последующие действия.»

«Не беспокойтесь слишком сильно, Ваше Превосходительство Великий Магистр», — рассмеялась Лена, ее тон был очень ровным, — «Армия в пустошах еще не полностью развернута, мы не использовали все свои силы, что касается этих людей Сесила… они действительно немного неожиданны, но они не могут позаботиться обо всех границах.

Нам не нужно полностью выравнивать каждый дюйм земли за пределами пустоши, нам просто нужно завершить размещение рунных камней и позволить этим смертным насладиться ложной победой на местном поле боя.

Континент Лорен настолько огромен, что они определенно предпочтут отказаться от части земли, чтобы сохранить ситуацию на более позднем этапе — подождите, пока мы не завершим «укрощение» всей планеты, тогда настанет время по-настоящему определить победителя».

Ровная и сильная речь Лены, казалось, заставила Боркена почувствовать себя лучше.

Ветви на краю навеса Темного Архиепископа немного вытянулись, но его тон был все еще серьезным: «Но мы должны признать, что если люди Сесила продолжат создавать такие неприятности, наше «окно» для сброса рунных камней будет становиться все более и более ограниченным. Теперь смертные защитники на восточных и южных полях сражений также объединились и сражаются с нами всей силой страны, особенно эти эльфы… Крушение Храма Звезд не только не уничтожило их моральный дух, но вместо этого заставило их тысячелетнюю армию выступить в полную силу. Теперь за каждый лишний рунный камень, который мы сбросим, нам придется платить в два-три раза больше, чем раньше.

Это нехорошая тенденция». «Действительно, так продолжаться не может», — кивнула Фирна и сказала, «Нам нужно снова найти слабые места в линии обороны смертных, и самое главное — это разведка, особенно разведка людей Сесила.

С начала войны и до сих пор они придумали слишком много вещей, которые нас удивили, и такого рода «несчастные случаи» — это нехорошо на поле боя.

Их живой лес все еще пытается распространиться на пустоши, и их летающие военные крепости определенно не останутся возле Рубинового города. Мы должны выяснить подробности этих вещей.

«

Как только Филна закончила говорить, Лена сбоку тут же сказала: «Говоря о живом лесу Сесила, насколько мне известно, эта «госпожа» Бертила пыталась пробить «иммунный барьер», который мы установили на севере?»

«Да…эта женщина!» При упоминании «Бертилы», бывшей «соотечественницы», Боркен, очевидно, больше скрежетал зубами, чем при упоминании летающей крепости Сесила, «Она унаследовала все наследие, оставленное Франкеном, унаследовала знания и тайны подземного дворца, и теперь она использует эти знания против нас—

«Живой лес атакует наш северный иммунный барьер каждый день, поэтому наша корневая сеть должна использовать почти треть своей силы, чтобы противостоять ее вторжению. Если нет, наш контроль над каждым легионом должен быть сильнее, чем сейчас, и не будет большого количества краевых узлов, которые потеряют контроль сразу после смерти Марцелла! «

«С летающей в небе крепостью пока трудно справиться, но щупальца леса, ползающего под землей, это, по крайней мере, то, что мы можем потрогать — и угроза, которую он представляет для нас, очевидно, будет расти с каждым днем», — сказала Лена, «Великий Священник, сначала нам следует найти способ сдержать распространение этого леса или хотя бы понять его… механизм выживания. Непросто для существа, чье основное тело укоренено в Равнинах Святого Духа, распространить свои конечности к южному подножию Темных гор».

Боркен глубоко задумался, его сухие и скрученные ветви и листья молчали в ночи, а затем он внезапно потряс ветвями, и его действие передало ментальный сигнал в корневую сеть.

Темный лес, окружавший холм, начал трястись, и в следующую секунду сгорбленная сухая фигура выдернула корни из почвы и вышла из густого леса. Эта фигура взобралась на холм, и магическое свечение, естественным образом вызванное грязными облаками над пустошью, осветило эту фигуру — это был темный архиепископ Бертрам, который не так давно бежал обратно в пустошь с северного поля битвы и прямо похоронил половину своих основных сил в первой битве.

«Великий архиепископ, вы ищете меня?» Бертрам опустил ветви, полностью утратив тот воодушевленный вид, который у него был, когда он командовал армией уничтожить северную сторожевую башню и почти прорвать оборонительные линии Сесила и Тифона.

Хотя провал северной оборонительной линии был не только его виной, живой лес народа Сесила, скрывающийся у южного подножия горного хребта, был полной случайностью, но также фактом было то, что он слепо наступал в начале войны, потерял рассудок и растерялся после поражения, и в конечном итоге половина основных сил была похоронена в живом лесу.

После спешного побега обратно в пустошь Бертрам был лишен командования Северным легионом. Он злоупотребил своей властью, понес суровое наказание, и теперь он был прикован к углу этого извилистого леса, как позор, став посмешищем легиона — даже самые низшие темные друиды тайно высмеивали его за то, что он убежал на сотни километров от Темных гор и бросил всех своих подчиненных, чтобы сбежать обратно в базовый лагерь.

Он никогда не думал, что у него будет возможность снова быть призванным Великим Магистром.

«Я дам тебе шанс смыть позор и искупить свои ошибки», — Боркен уставился на сгорбленного человека-дерева перед собой и тихо сказал: «Бертлем, ты должен принять эту возможность».

«Конечно, я жду твоего приказа в любое время!» — тут же сказал Бертрам, и под его ногами ползли змееподобные корни лианы, — «Я обязательно выполню твое задание!»

«Хорошо быть уверенным, но не хвастайся так рано», — легкомысленно сказал Боркен. «У тебя еще есть смелость встретиться с полем битвы на севере?»

Бертрам на мгновение остолбенел, а затем энергично потряс сухими ветками: «Конечно, меня в эти дни обожгло пламя ненависти, это поле битвы… Я всегда стремлюсь вернуться на передовую…»

«Очень хорошо, тогда ты вернешься на северную линию, чтобы поддержать наш «иммунный барьер» — наша корневая сеть сталкивается с вторжением живого леса, и ты напрямую связался с духом Бертиры», — Боркен уставился на Бертиру и сказал: «Иди и найди силу, которая пронзила твою душу, найди траекторию распространения этой силы под землей, найди истину, что Бертира может так далеко расширить свое тело, и источник ее силы…»

Холодный ночной ветер дул по равнине, и пустоши Гондора зимой окутала смерть.

Тело Бертрама сгорбилось, он почтительно опустил ветви, и сухие листья затряслись на ветру: «Я выполню ваши приказы, Великий Магистр».

Бертлем отступил, и холм временно снова затих. Боркен, казалось, о чем-то думал, а близнецы-эльфы просто стояли неподалеку. Никто не знал, о чем они думали, даже Боркен.

Конечно, он не мог слышать шепот Филны и Лены на духовном уровне.

«Дела становятся интересными, не так ли?»

В ментальной связи, которую могли слышать только близнецы-эльфы, внезапно прозвучал голос «одного из них».

«Да, плавучие крепости, живые леса… эти «люди Сесила» создали много интересного. С точки зрения основы цивилизации этого сезона, их траектория развития и текущее направление бесконечно близки к «идеальной модели».

«Отправной точкой всего этого является «гость».

«Изменения, привнесенные посетителем… Изменит ли он в конечном итоге смертных существ этого сезона? Может ли инопланетная душа, попавшая в мир, действительно стать переменной на этой планете… Этого действительно стоит ждать. «Но есть большая вероятность, что этот сезон цивилизации все равно исчезнет, как и бесчисленные циклы цивилизации, которые казались многообещающими раньше. Амбициозный «падший мир» в конечном итоге превратится в пыль перед лицом великой силы судьбы — цивилизация бессмысленна, а действия, приносимые «мудростью», — всего лишь бессмысленные заметки среди звезд. Будь то моряки, смертные или боги, они просто оставляют какие-то мимолетные призраки для этой вселенной». «Это неважно. Нам не нужно беспокоиться об этом процессе. Изменит ли все иноземный посетитель, это будет… достаточно интересно. «Связь разума затихла, и «Фирна» и «Лилна» продолжали тихо стоять на холме, равнодушно глядя на темную и бескрайнюю пустошь.

Так же, как это делали стражи в течение последних 1,8 миллиона лет.