Драконы, вылупившиеся на фабрике, пожизненная имплантационная трансформация и синергическая зависимость, все, что контролируется гигантским искусственным интеллектом, прозрачные верхний и нижний миры, храм, нижний город, фабрика, квартал, священники, советники, старейшины, гражданские лица, автоматически управляемый город, сотрудники, настроенные предприятием.
Таллонд.
Редактируется Читателями!
«Драконье» королевство.
Все здесь произвело на Гавейна глубокое впечатление, и воздействие, которое оно оказало, даже превзошло то, что он увидел и услышал, впервые выйдя из гробницы. Всего за один день осмотра достопримечательностей и посещений все его впечатления о драконьем королевстве были полностью перевернуты.
Все впечатления о таинственных, могущественных, элегантных и величественных драконах были разбиты реальностью. Мир, созданный воображением бардов и драматургов, развалился, оставив после себя лишь кучу странных остатков, искаженное и абсурдное впечатление и бесчисленные мысли и домыслы.
Перед таким Таллондом эти истории о рыцарях, убивающих драконов мечами, драконах и героях, заключающих контракты, и замках, королевствах и сражающихся драконах внезапно стали прекрасными, даже светящимися теплым сиянием.
Гавейн, казалось, внезапно понял, почему было так много «путешественников» из Драконьего королевства, которые бежали в мир людей и превращались в бардов, и писали так много странных легенд о драконах, которые полностью отличались от фактов, и почему «высшие драконы», такие как Мелита, так скучали, что они написали кучу вымышленных романов «Поиск дракона» и поместили своих друзей в качестве прототипов в романах.
Раньше он думал, что это скучные и непонятные причуды, но теперь… он не мог не задаться вопросом, была ли это какая-то ностальгия, ностальгия по идиллической жизни, которую когда-то вели драконы, не полагаясь на усилители и имплантаты, не полагаясь на искусственный интеллект и автоматические города — или просто какое-то прекрасное воображение.
Extreme Arena, одна из нескольких больших арен в Агондоре, — это «соревновательная игра», которая просто непостижима для Эмбер и Вероники.
Это эллипсоидальная трехмерная площадка — большое количество твердых сплавов и высокопрочных полимерных оболочек образуют форму «гигантского яйца». Двенадцать драконов соревнуются за символ чести, называемый «Кольцо чемпиона», в этом прозрачном гигантском яйце, и участвующие драконы даже полностью превзошли представление Гавейна и других о «драконах».
Они смело использовали большое количество внешних имплантатов, покрывая кости костями, кожу кожей, легированную броню и турбоинъекционные устройства, которые делали их тела из плоти и крови похожими на странные летательные аппараты. Они сражались, боролись и даже убивали друг друга в куполе — за исключением запрета на использование мощного драконьего дыхания и магических атак, эта так называемая «соревновательная игра» допускала практически любую форму и степень ближнего боя, а ближний бой драконов… был полностью разрушительным в глазах людей.
Участвующий черный дракон был устранен. Он был осажден своим противником в воздухе. После жестокой схватки он был почти разорван на куски и сброшен вниз. Его крылья, конечности и туловище были разорваны на куски. Тяжелые обломки упали на пол из сплава в нижней части «Атлетического купола». Разбитая пасть вспыхнула ослепительными тайными искрами и неконтролируемым морозом, пламенем и молниями. Его грудная клетка раскрылась, и все еще функционирующее сердце выпало. Герметизирующее устройство не сработало вовремя, и из тела черного дракона хлынула горячая и светящаяся кровь — больше масла и синергиста, чем крови.
Спасательная команда бросилась на поле и быстро извлекла туловище черного дракона с головой, а оставшиеся обломки были выброшены прямо на поле.
Из зала раздался громкий крик, как будто внутри и снаружи арены взорвались десять тысяч громов. На табло над ареной выскочили цифры, и проигравший покинул игру в виде очков.
Гавейн, Эмбер и Вероника сидели на передних «премиальных местах» снаружи Арены, с удивлением наблюдая за соревнованием. Мелита и Норетта были рядом с ними, и они, казалось, были полностью погружены в игру. Только когда единственный оставшийся на поле член команды успешно бросился к статическому силовому полю, где было размещено чемпионское кольцо, успешно вытащил кольцо и активировал его, они вздохнули с облегчением и тут же вернулись в «реальный мир».
«Черный дракон, которого только что устранили, понесет тяжелую потерю!» — громко сказала Мелита. «Почти все его части придется заменить — надеюсь, он купил полную страховку».
«Он не должен пытаться сражаться с тремя противниками одновременно — ему конец, если его окружат. Черные драконы не очень хорошо справляются с атаками сзади, тем более, что у его позвоночника есть дополнительный слой суставной брони… Не знаю, о чем он думал».
«Просто он принял слишком много усилителей, — пожала плечами Мелита, — и у него возникла иллюзия, что он лучший в мире».
«… Логично».
Два друга-дракона с энтузиазмом обсуждали только что закончившуюся игру, но даже Эмбер, которая обычно болтала больше всех, похоже, не собиралась вмешиваться в это время.
Только через десять секунд Мелита внезапно что-то поняла. Она торопливо отвела глаза и посмотрела на Гавейна и двух других с извиняющимся взглядом: «Ах, извините, мы случайно слишком ввязались…» Гавейн не знал, какое выражение лица сделать, и по какой-то причине он действительно вспомнил сцену, когда впервые встретил Мелиту Пурнию в это время — элегантную и загадочную женщину, которая посетила ночью, в фиолетовой газовой юбке и лавандовой вуали, но этот образ быстро разбился вдребезги от почти оглушительного рева на арене.
Перед ним была только синяя дракониха, которая с нетерпением ждала гладиаторских состязаний.
«Все в порядке», — покачал головой Гавейн, — «я вижу, что вам это очень нравится».
«На самом деле, мне это не очень нравится — экстремальные виды спорта для меня все еще слишком шумные», — неловко улыбнулась Мелита, — «но как только вы входите в эту атмосферу, вы неизбежно заражаетесь эмоциями вокруг вас… На самом деле, я обычно не смотрю это».
Норетта в стороне заметила, что Гавейн и другие, похоже, не проявляют интереса к этой арене: «Тебе скучно здесь проводить соревнования?»
«Это просто немного… гм, немного слишком захватывающе», — наконец заговорила Эмбер, она почесала волосы, с неловкой и невежливой улыбкой на лице, «Как соревновательная игра, не слишком ли это кроваво?»
«Ну, это может показаться немного не соответствующим человеческой эстетике… Это наша ошибка», — искренне сказала Мелита. Он опустил голову и сказал: «Экстремальные соревнования — это недавно ставшее популярным развлечение в Таллонде. Мы слишком хотим показать вам некоторые «относительно новые вещи» в этой стране». «Давайте сначала покинем это место», — небрежно сказал Гавейн и, наконец, посмотрел в сторону купола соревнований. Рабочая группа, ответственная за окончательную уборку, вошла на площадку и начала убирать выброшенные детали и сломанные конечности на земле, а также начала использовать большую уборочную технику, чтобы убрать масло и кровь на земле. Также есть несколько команд, которые выглядят как небольшие команды, охраняющие несколько выходов под куполом. Гавейн увидел, как одна из команд вышла вперед, чтобы передать персоналу и загрузить в машину отбракованные детали и живые биологические ткани, извлеченные с арены, «… Это место действительно немного слишком шумное». Под ночным небом сине-белые драконы снова взлетели и зависли над крайней ареной.
Гавейн посмотрел вниз с этой высоты и увидел, что «купол», сделанный из сплава и высокопрочного полимера, освещался бесчисленными огнями внутри и снаружи. Большое количество стальных опорных конструкций и замысловатые улицы вокруг арены были переплетены и раскинулись, как тонкие ветви, переплетенные в гнездо.
Шумный рев и страстная музыка превратились в слабый гул вдалеке. Раздражение, давившее на мое сердце, постепенно угасло. В глазах Гавейна купол арены снова обрел красоту.
Он был похож на хрустальное яйцо, освещенное светом, тихо лежащее в гнезде из металла и цемента, которое было беременно кровью, машинным маслом и сталью.
Это был Талронд, который «отложил» это яйцо… Тогда что отложило Талронда таким, какой он сейчас?
Эти драконы, которые гуляют вокруг арены… Они опьянены этим весельем или они опьянены самим весельем?
Мысли Гавейна каким-то образом вышли из-под контроля, пока внезапно не раздался голос Мелиты, вырвав его из раздумий, словно низкий гром: «Все еще думаешь об арене? Извини… Теперь подумай хорошенько, Норетта и я заботились только о том, чтобы ты увидел «полный Таллонд», но не принимали во внимание эстетику и мировоззрение народа Лорен. На самом деле, некоторые вещи, которые серьезно не соответствуют человеческим предпочтениям, не должны быть показаны тебе». «Нет, меня это не волнует», — покачал головой Гавейн, — «Я просто думал о другом». «Это хорошо», — Мелита, казалось, успокоилась, а затем покачала головой, — «На самом деле, Норетта и я немного… слишком взволнованы, очень немногие драконы имеют возможность открыто приводить таких посетителей, как ты, в Талронд… Я надеюсь, что то, что мы хотим тебе представить, не заставит тебя почувствовать себя плохо». Гавейн тут же рассмеялся: «Нет, на самом деле, я вполне… счастлив». Он действительно не вежлив, но он действительно чувствует, что эта поездка в Талронд нова и интересна. Помимо редких глубоких мыслей и переживаний о ситуации, стоящей за Талрондом, эта открывающая глаза поездка даже является для него сюрпризом — в конце концов, он никогда не ждал смерти в своей предыдущей жизни, чтобы увидеть «CyberX 2077»…
На этот раз эта поездка — мечта, ставшая явью.
Норретта, конечно, не знала, о чем на самом деле думает Гавейн. Она, очевидно, чувствовала, что слова собеседника были в основном вежливыми, поэтому она могла ответить только неловким, но вежливым смехом.
И ярко освещенная земля Талронда быстро отступила в неловком смехе мисс Голубой Дракон, постепенно отступая в самую глубокую часть ночи.
В следующие два дня Мелита и Норетта стали «постоянными проводниками» Гавейна.
Под руководством двух драконих Гавейн, Эмбер и Вероника посетили почти каждый уголок мегаполиса Агондор и даже посетили два близлежащих города и заводской кластер в прибрежной зоне. После первого дня шока и удивления Гавейн и его спутники успокоились и начали посещать этот странный для них мир в экскурсионном настроении.
Эмбер казалась очень счастливой — хотя она понятия не имела, что происходит с этой группой драконов, которые были совсем не похожи на тех, что в легендах, она, очевидно, сдалась в этом вопросе. Предполагая расслабиться, она начала всерьез наслаждаться любезностью драконов и удовольствием от осмотра достопримечательностей.
Даже Вероника проявила свое любопытство в полной мере и начала относиться к этому путешествию как турист и «ученый». Она активно общалась с новыми драконами, которых встречала, расспрашивала об обычаях Талронда или брала у Мелиты несколько книг, переведенных Омегой, пытаясь понять культурные изменения и легенды драконов — все видели, что она действительно наслаждается этим, вместо того чтобы носить маску вечного мира и улыбаться, как обычно.
Но Гавейн знал, что этот «визит» не был всей его поездкой в Талронд. По-настоящему важной частью этой поездки все же была встреча с богом-драконом Энией.
Он не стал ждать слишком долго.
На четвертый день после прибытия в Талронд высокопоставленный жрец дракона с золотыми вертикальными зрачками и серьезным темпераментом снова появился перед ним. В это время Гавейн и его отряд осматривали пейзаж на вершине горы за пределами города Агондор вместе с Мелитой. Под ночным небом Талронд сиял огнями и звездами, а в небе образовалась масштабная завеса полярного сияния. Это сцена, которую трудно увидеть в человеческом мире, и драконий жрец появился прямо из ночного неба, словно используя какую-то технологию телепортации.
«Мой господин надеется на личную встречу с вами».
Херагор подошел к Гавейну и передал пожелания Бога-Дракона Энии.
«Встретиться наедине?» Эмбер, которая наблюдала за окружающим пейзажем, подошла с удивлением: «На этот раз вы нас не берете?»
«Простите меня», — Хелаголь улыбнулся Эмбер, как будто он мог поддерживать самые безупречные манеры по отношению ко всем, «Это воля моего господина».
Эмбер и Вероника, рассказчик, тут же слегка нахмурились, но Гавейна эта ситуация не удивила. На самом деле, он думал о том, когда наступит этот момент, еще со вчерашнего дня — он улыбнулся и сказал Хелаголу: «Кажется, Он наконец-то собирается поговорить со мной о каких-то более глубоких вещах. Когда мы уйдем?»
«Если тебе удобно, сейчас самое время», — тут же сказал Хелаголь, — «Я могу пойти прямо. Отвести тебя в верхний храм». Гавейн на мгновение задумался, протянул руку и достал механические часы, которые носил с собой, открыл крышку и посмотрел на время, затем убрал часы и кивнул Хелаголу: «Мне удобно — сейчас самое время». Глаза Хелагола некоторое время оставались на механических часах Гавейна, но вскоре перевели взгляд и сделали шаг вперед. Он слегка разжал руки, и из воздуха возник светло-золотистый нимб, полностью покрыв область, где находился Гавейн: «Тогда позволь мне прокатить тебя». В следующую секунду светло-золотистый нимб внезапно расширился и превратился в луч света, соединяющий небо и землю.
После того, как луч рассеялся, Гавейн и высокопоставленный жрец дракона исчезли перед остальными.
