Поняв, что структура здания у основания Башни против прилива была в том же стиле, что и сцена, представленная в «иллюзии пыли», когда Модил встретил «Эльфов-близнецов» много лет назад, Гавейн понял, что выгоды, принесенные этим «Исследованием Башни против прилива», скорее всего, превзойдут ожидания.

Эти разрозненные древние подсказки появлялись и реорганизовывались в его сознании.

Хотя неясные связи между подсказками все еще были в тумане, он, казалось, чувствовал взаимное притяжение между этими подсказками в этот момент — их общий вид все еще был неоднозначным, но в целом из тумана постепенно вырисовывалась огромная головоломка.

И башня перед ним, которая стояла с древних времен до наших дней… несомненно, будет самой большой точкой опоры этой «головоломки».

Гавейн сделал глубокий вдох, чтобы успокоить свое несколько взволнованное настроение, и в то же время он был более бдителен.

Он держал в руке меч пионера, сохранял максимальное внешнее восприятие и повел вперед, чтобы идти к слегка открытым литым воротам под основанием высокой башни. За ним следовали Модир и Эмбер, которые также были в полной готовности.

Они прибыли в конец этой «дороги», где стояла удивительная дверь.

Она была даже больше и величественнее самых высоких ворот Святого Сунила.

Дверь, отлитая целиком из какого-то неизвестного металла, выглядела торжественно и тяжело. Вся дверь имела определенный текстурированный серебристо-серый цвет. Поверхность двери была гладкой, как зеркало, и под этой чрезвычайно гладкой поверхностью можно было смутно различить прямые линии сверху донизу — эта дверь была встроена в высокую стену, которая выглядела как скала, а посередине был открыт «проем», через который могли пройти несколько человек бок о бок. Судя по конструкции, она должна была скользить в стену с обеих сторон под действием какого-то механического устройства.

Эмбер стояла перед воротами в оцепенении, глядя на их высокую вершину. Она была ошеломлена. Спустя долгое время она пришла в себя и посмотрела на Гавейна с выражением шока и любопытства: «Я хотела спросить тебя только что, почему ворота этих древних руин всегда приоткрыты? Разве моряки забыли закрыть дверь, когда уходили?» Гавейн не мог не посмотреть на этот позор альянса, когда услышал его, думая, что этот парень действительно искусен в профессиональных навыках и обладает глубоким профессионализмом — она была настолько шокирована, что первое, на что она обратила внимание в своем сознании, было то, что дверь не была заперта… К счастью, в Башне Против Течения нет окна, иначе она бы уже залезла через окно, верно?

«Его открыли драконы», — сказал Гавейн, покачав головой, объясняя полученную информацию. «После того, как Матросы ушли, драконы нашли способ открыть вход в башню. Они получили от Матросов небольшую часть знаний… и это также заложило семена для последующего «Восстания против течения». Пока он говорил, он уже шагнул вперед. Прежде чем он собирался пройти через «пролом» и войти в башню, его взгляд не мог не упасть на возвышающуюся дверь снова — этот барьер, который пережил миллионы лет ветра и мороза, был все еще чрезвычайно прочен сегодня, и на гладкой поверхности сплава далекий звездный свет и далекий глубокий космос, куда Матросы никогда не возвращались, слабо отражались.

Гавейн подсознательно протянул руку и осторожно коснулся двери. Казалось, он воспринимал далекие прошедшие годы и истории, которые произошли здесь и вокруг башни через этот холодный контакт.

Слабый поток света внезапно вырвался из того места, где его ладонь коснулась двери, и быстро потек вверх по краю двери. Жужжащий звук из ниоткуда внезапно достиг ушей всех присутствующих. Звук, казалось, активировал систему, которая молчала много лет. В следующую секунду поверхность изначально тихой и бесшумной двери внезапно засветилась, и потоки света быстро двинулись по линиям, зарытым в дверь, и большое количество мигающих световых пятен внезапно появилось перед Гао Вэнем и другими. Эти световые пятна быстро вспыхивали на поверхности двери и объединялись, постепенно представляя четкие узоры и текст!

Эмбер была мгновенно поражена этим изменением. Она несколько раз переместилась между теневой формой и материальной формой, прежде чем стабилизировалась, как будто у нее был плохой контакт. Она все еще кричала: «Эй… Эй, эта штука светится! Как она загорается, когда ты ее касаешься!» Гавейн не ожидал такого внезапного изменения, но он быстро подавил свое удивление, сохранил спокойствие и положил руку на макушку Эмбер: «Не пугайся так, исследуя руины — разве ты не видела, как только что внезапно загорелись уличные фонари?» Пока он говорил, его взгляд упал на изображение, плавающее на поверхности ворот. Символы и картинки постепенно стабилизировались и начали обновляться вверх строка за строкой. Так же, как символы на дорожном знаке только что, когда взгляд Гавейна был зафиксирован на этом «экране дисплея», в его сознании также возникло значение этих древних символов моряков — «Объект отключен, и права доступа заморожены; «Авторизованный порт Sky Station обнаружен, и доступ повторно авторизуется… Права доступа включены».

«Серьезное системное предупреждение, заводская зона закрыта, причина закрытия неизвестна… Основная база данных отсутствует или заблокирована… Накопленный журнал ошибок переполнен, и центр управления производством находится в автономном режиме.

«Вспомогательная система доступна, ворота авторизованы, и структура объекта перезагружается…»

Текст на встроенном экране отображения ворот быстро обновлялся, и строки символов скользили мимо Гавейна. Он смотрел на эту сцену широко открытыми глазами, впитывая все изменения. В следующий момент он внезапно почувствовал более глубокую «связь», которая указывала на орбитальную космическую станцию далеко в космосе и была передана в его память через соглашение об авторизации между спутником и космической станцией. Весь процесс длился всего три или пять секунд. Гавейн медленно перевел взгляд и моргнул в сторону башни.

В следующую секунду эта большая дверь Структура здания за дверью появилась в его сознании как полупрозрачное голографическое изображение со всеми авторизованными воротами и дорогами, отмеченными на нем.

Он услышал серию шумов, исходящих из башня, которые были столкновениями и трениями тяжелой и древней механической конструкции, когда она работала. Эмбер также слышала шумы. Сначала она нервничала, как будто боялась, что что-то внезапно выскочит из башни и убьет ее за считанные секунды, но вскоре она заметила спокойное выражение лица Гавейна и успокоилась. Старый волшебник Мордэр на другой стороне отреагировал после мгновения удивления. Он посмотрел на Гавейна широко раскрытыми глазами: «Это… это ты…»

«Да», Гавейн посмотрел на старого волшебника, улыбнулся и кивнул, «какие-то незаметные трюки.

«

Сказав это, он направился к башне.

Гавейна не волновало, что подумают Эмбер или Модил, не говоря уже о так называемом «разоблачении собственной исключительности». Во-первых, конечно, это было из-за доверия к ним, а во-вторых, он очень четко представлял себе свое нынешнее положение и то, что он делал — у вещей есть приоритеты, у людей разные обязанности, и он не был осторожным «новичком» в этом мире, а человеком, который миллионы лет висел в небе и более 700 лет лежал в гробу (в глазах других), а теперь правил империей и возглавлял национальный альянс. Среди всего, с чем он сталкивался, и всех людей, которых он встречал в будни, «маленький секрет духа спутника» был едва ли не самой бессмысленной мелочью.

В любом случае, личность «странника вне домена» используется много раз.

Башня была ярко освещена.

Как записано в Путешествиях Модила, некоторые системы в башне всегда работали. Даже когда Гавейна и его отряда здесь не было, свет здесь, вероятно, никогда не выключался.

Со всех сторон доносился низкий гудящий звук. Какие-то невидимые системы все еще работали глубоко в этих древних полах, стенах или куполах. Вскоре после того, как Гавейн и его отряд прошли через ворота и короткий коридор за воротами, они прибыли в необычно просторный цилиндрический зал.

Как записано в «Путешествиях Модила», этот зал был чрезвычайно пуст, а в центре зала находилась удивительно большая транспортная система. Она выглядела как большой лифт со сложной структурой, быстро двигающийся вверх и вниз по каким-то трубам или рельсам, транспортирующий неизвестные… Было много древних устройств, которые были ослепительными и безымянными, некоторые из них все еще работали. Голографические проекции, показывающие сложные данные приборов, парили над ними, и из этих устройств исходили всевозможные жужжащие или капающие звуки.

Если вы не видели этого своими глазами, кто мог бы представить, что за пределами видимости смертной цивилизации, на поверхности этой планеты, было такое чрезвычайно продвинутое древнее сооружение, которое работало беззвучно почти два миллиона лет? !

Гавейн почувствовал, как его сердце колотится, и его взгляд пробежался по тем устройствам, которые все еще работали беззвучно. Всякий раз, когда его взгляд останавливался, в его голове появлялась какая-то информация:

Это система распределения логистики, это центральный мониторинг энергии, это инспекция персонала по обслуживанию объекта. Наверху есть ремонтный вход, станция связи и интерфейс данных, а подземная инфраструктура уходит глубоко в море, глубоко в морское дно и даже проникает в мантию, погружаясь в горячую магму…

Красные предупреждающие знаки, указывающие на отключение системы или переполнение журнала ошибок, также постоянно появляются в его «поле зрения», охватывая почти все устройства, которые он может видеть. Только те, у которых меньшая нагрузка или более простые функции, едва могут поддерживать хорошее рабочее состояние — по крайней мере, нет никаких головокружительных ошибок.

Как и спутники и космические станции в космосе, ситуация на этом производственном объекте не оптимистична.

Он слишком долго находится в эксплуатации… его давно списали.

Именно тогда сбоку раздался голос Эмбер, прерывая Мысли Гавейна: «Так… что насчет «штуки» в этой башне?

Мы пришли и увидели поистине впечатляющее древнее сооружение, но я не чувствую, что в нем есть какое-либо духовное загрязнение или что-то в этом роде…» Гавейн отреагировал мгновенно, нахмурился, огляделся и задумчиво прошептал: ««Эта штука» может быть невидимой и неосязаемой, и мы, возможно, ничего здесь не увидим…» В древние времена смертные Империи Обратного Прилива коллективно поклонялись Парусной Башне около Северного полюса и развивали веру. Их твердые коллективные мысли породили «бога» в этой башне, но никто не знал об этом, кроме них самих. Какими характеристиками обладает бог, рожденный в высокой башне? По словам Энии, «бог», который умер рано при рождении, может даже не иметь физического тела. Он, скорее всего, просто пустое эхо, смутная тень или даже сильная тенденция мышления — укоренившаяся в этой высокой башне с невидимой и неосязаемой позой, сливающаяся со сталью, светом и тенью здесь.

Но даже так Гавейн постепенно нахмурился.

Даже если эта штука невидима… текущий вид этой башни действительно слишком «нормальный и тихий».

Он подсознательно посмотрел на Модира рядом с собой: «Ты что-нибудь чувствуешь? Или помнишь…» Он замолчал на полпути, потому что обнаружил, что старый волшебник в какой-то момент поднял голову, как будто что-то привлекло его внимание, и уставился на чрезвычайно высокий и впечатляющий купол из сплава в зале — это заставило Гавейна почувствовать, что что-то не так.

В этот момент Модил наконец моргнул, и губы старого волшебника задрожали, словно пытаясь проснуться от нелепого и странного сна, он произнес серию коротких и двусмысленных слогов, и, повторив это несколько раз, его голос наконец вырвался из его горла: «Нет… Нет… Его больше нет, его больше нет… Его больше нет! Он должен быть здесь, он должен быть здесь! ! » «Старик, успокойся», — Эмбер тут же вздрогнула от странной реакции старого волшебника и поспешно попыталась вывести Модила из его странного состояния ума, «Что исчезло? Что, ты сказал, должно быть здесь?»

«Вот в чем дело!»

Модил внезапно проснулся, он сделал глубокий вдох, поднял руку и указал на возвышающийся купол зала, но хотя его глаза были ясными, его слова все еще были перевернуты, «Я помню, что там должно быть что-то, очень, очень большое… что-то, что невозможно описать словами, оно раньше смотрело на меня бесчисленными глазами и говорило со мной бесчисленными рупорами, оно исчезло, исчезло!! И разве ты не видишь? Там есть какие-то следы! «

Старый волшебник сказал с тревогой, сердце Гавейна внезапно сжалось, и он поднял голову в направлении пальца Модила.

Он уставился на положение пальца другой стороны, но он мог видеть только переплетенную опорную конструкцию и транспортную систему, которая быстро двигалась вверх и вниз.

Но сильная интуиция всколыхнулась в его сердце, и Гавейн всегда чувствовал, что он что-то упустил. Он смотрел на высоту, и его глаза снова и снова скользили по очевидным конструкциям наверху зала. Внезапно схема структуры башни в его сознании снова появилась, и в углу его зрения, определенное положение на куполе зала, серебристо-серая стена, казалось, на мгновение «дрожала».

Это было похоже на то, как будто два перекрывающихся изображения были временно смещены, как будто слой рендеринга, который был изначально покрыт случайно, имел ошибку отображения.

Гавейн не проигнорировал этот краткий визуальный сигнал.

Когда он заметил эти небольшие аномалии, большая стена и опорная конструкция над куполом Холл внезапно замерцал в его глазах. В мерцающем свете и тени какие-то смутные теневые структуры, казалось, возникали из воздуха, а неровные линии смутно показывали огромную структуру, похожую на трещину!

Гавейн был потрясен в одно мгновение, и молниеносное вдохновение взорвалось в его разуме. Менее чем за полсекунды он осознал возможность.

Он внезапно повернулся к Эмбер, которая, казалось, еще не отреагировала: «Эмбер!

Есть «истина», которую мы не можем здесь увидеть, скрытая в трещинах реального мира!!»