Регион Соррин.
Тепло, принесенное Луной Воскрешения, распространилось по всей Равнине Святого Духа. Трава и деревья, которые несколько месяцев находились в состоянии покоя в холодную зиму, начали восстанавливаться с поразительной скоростью.
Редактируется Читателями!
За пределами региона Сорин изначально голые равнины теперь покрыты зеленью. Раскинувшаяся трава и деревья наконец-то соединились с землей вечной весны «Соррин», и некогда четкая граница на краю гигантского дерева постепенно размылась.
Это день, подходящий для заживления ран.
Внутри гигантского дерева, в личной лаборатории Бертилы, флуоресцентные растения освещали комнату, сделанную из деревянных конструкций, лиан и листьев.
В центре комнаты находилась двухметровая платформа, образованная извитыми тонкими лозами и деревянными кольями.
Большое количество трубок и нервных волокон, используемых для транспортировки биомассы и проведения нервных сигналов, свисало с крыши и соединялось с одним концом платформы. Андеза Вендель, у которой были длинные седые волосы, в этот момент спокойно лежала в центре платформы и еще не проснулась от своего глубокого сна.
Сопровождаясь легким звуком трения, несколько трубок биомассы и нервных волокон отошли от головы Андезы и двинулись к краю платформы.
Бад Вендель, одетый в белую форму исследователя, стоял рядом с платформой, глядя на свою дочь, лежащую там с некоторым беспокойством.
Он время от времени потирал руки, внимательно наблюдая за каждым едва заметным изменением выражения лица Андезы, пока она спала, или поднимал голову и смотрел на Бертилу, которая стояла в стороне и отвечала за контроль над общей ситуацией.
«На какой стадии сейчас?» Бард не мог не спросить в сотый раз: «Сколько времени потребуется, чтобы она проснулась?»
«Будь терпелив, Бард», — Бертила посмотрела на Барда, а за ее спиной, как тонкие лозы, тянулись многочисленные нервные волокна, а концы волокон соединялись с несколькими важными нервными узлами в комнате — они выглядели как какие-то светящиеся грибковые узелки, растущие бесшовно на деревянной конструкции стен и крыши. «Ее глаза регенерировали, но это тонкая работа — заново соединить сложный зрительный нерв с мозгом. Я направляю этот тонкий процесс роста… Это не похоже на пересадку костей и заживление мышц. Простая технология регенерации плоти и крови».
«Я понимаю, я понимаю», — Бард неловко коснулся своего носа. Он также друид, и он действительно знает, насколько важны эти необходимые процедуры, но как отец, ему трудно контролировать свой разум в этот момент — особенно с тех пор, как он отсутствовал в Андеше более 20 лет. «Будут ли у нее какие-либо последствия после этого? Нужно ли ей будет некоторое время отдохнуть после пробуждения?»
«Если вы тот, кто контролирует это, ей, вероятно, придется полежать еще несколько дней после пробуждения, но если я сделаю это сам, она будет чувствовать только то, что ей приснился сон — расслабьтесь, мистер Бард, я рожу вам живую дочь… Ладно, учитывая характер Андесы, она может быть не такой уж и живой».
Бертила отпустила очень редкую шутку, и Бад понял, что он пытается успокоить свое нервное настроение. Он был благодарен и не мог не вздохнуть: «Я не ожидал… ты можешь успокоить других».
«Я всегда хорошо успокаивал», — Бельтила равнодушно взглянула на Бада. «У тебя есть какие-нибудь вопросы по этому поводу?»
«Ну… ты действительно хорош в успокоении, но раньше твои методы были не такими мягкими», — Бад покачал головой со странным выражением лица. «В конце концов, сбить кого-то с ног ядовитым плющом и ввести нейротоксины в кровеносные сосуды — это тоже часть «успокоения»…»
Бертила Ла молча посмотрела на Бада. Если бы это была она в прошлом, она могла бы приготовить смертельную дозу нейротоксина в этот момент. Однако она просто покачала головой, а затем снова перевела взгляд на спящую Андешу: «Я вижу, что ты очень заботишься об этом ребенке».
«Я отсутствовал рядом с ней более 20 лет», — Бад посмотрел на Андешу, его взгляд смягчился, — «Честно говоря… Я не знаю, как это наверстать. Я пропустил почти все важные моменты в жизни моей дочери, ее рост, ее неудачи, то, как она думает о мире, ее предпочтения в разных вещах, каждую ее радость, гнев, печаль и счастье… Я понятия не имею обо всем этом. Я ничего об этом не знаю. Я чужак, который никогда не участвовал в ее жизни. Мы связаны кровью, но теперь у меня ничего не осталось, кроме этой пустой «озабоченности». «
«Вот как… К сожалению, у меня нет детей, и я давно забыл, как выглядит мой отец. Я больше не могу понимать эти сложные эмоциональные переплетения, поэтому я не могу поставить себя на место кого-либо из вас в данный момент», — холодно сказала Бертира, «Но мне очень любопытно, поскольку вы пропустили большую часть жизни своей дочери, каковы ваши планы на будущее?»
«Будущее?»
Бард беспомощно улыбнулся: «Я просто надеюсь, что великая идея вашего величества может быть реализована. Теперь, когда больше нет войны между Тифоном и Сесилом, у меня все еще может быть возможность встретиться с Андезой как с человеком, отличным от генерала Волка Барда, и даже возможность встретиться с моим отцом… Что касается того, что я хочу сделать конкретно, я…» Он казался немного нерешительным и смущенным, когда говорил это, как будто он не знал, уместны ли его мысли для выражения в этом случае. Бертила заметила это и небрежно спросила: «Что ты хочешь сделать конкретно?»
«… Я не знаю, имею ли я право говорить это», — Бард улыбнулся и посмотрел на спящую дочь, «я все еще мечтаю, что у меня будет возможность увидеть, как Андеса выходит замуж… Она достигла подходящего возраста 60 лет, но, кажется, он никогда не думал об этом аспекте… Пожалуйста, не смейтесь, я знаю, что это немного странно говорить об этом в такое время, но это просто обычная мысль отца, мисс Бертила, вы знаете, я на самом деле человек с более традиционными взглядами…» «Нет, я не смеялся, я просто был немного удивлен», — Бертила посмотрел на Бада, «и я думал, что у вас будет другое отношение к этому вопросу — потому что, насколько я знаю, многие отцы на самом деле не хотят, чтобы их дочерей внезапно увез какой-то странный и удачливый мальчик…» Выражение лица Бада становилось все более и более странным: «Это… Совершенно верно, я не думаю, что любой удачливый молодой человек Молодые люди могут быть достойны моей Андесы, но… если это будет выдающийся молодой человек, такой как генерал Филипп, это квалифицированно.
Конечно, надежда у них двоих действительно слабая, даже если не принимать во внимание отношения Сесила и Тифона… Госпожа Бертила, вы действительно смеялись в этот раз, да?
Пожалуйста, поймите, отец… «
«Нет, я не смеюсь над вами,» улыбка Бертилы становилась все более и более очевидной, она подняла руку и указала на платформу рядом с собой, «Я просто хочу сказать вам, что Андеса проснулась».
Бард на мгновение остолбенел, а затем с удивлением посмотрел на свою дочь, лежащую на платформе, и та почти одновременно открыла глаза — со смущенным и сердитым выражением.
Бард сразу заметил изменение в выражении лица Андесы, а затем что-то понял и внезапно поднял взгляд на Бельтиру: «Подожди, когда она проснулась?!»
«Когда ты упомянул «нейротоксин», Бельтира сдержал улыбку и бесстрастно сказал: «Но чтобы она лучше адаптировалась, я временно подавил некоторые ее нервные сигналы… кроме слуха».
Бард: «…»
В этот момент он внезапно упустил нейротоксин, который Бельтира хорошо использовал, когда был темным жрецом.
«Подожди-ка, Андеса, не горячись, я просто говорю о своих мыслях», — бессвязно сказал Бад в большом смущении, — «Ты должна понимать, что люди не могут быть напряжены вечно…»
«Ладно, я не хочу прерывать трогательный эмоциональный обмен между отцом и дочерью, но в это время мы все равно должны в первую очередь заботиться о физическом состоянии «пациента», — внезапно заговорила Бертила сбоку, и его голос прозвучал для Бада как небесная музыка, — Андеса, моргни глазами и посмотри на то, что перед тобой — как ты себя чувствуешь?»
На самом деле у Андесы было много чего сказать отцу, но она в первый раз отреагировала на инструкции Бертилы. Сначала она опустила голову, чтобы посмотреть на свое тело, а затем подняла ее, чтобы осмотреть этот невероятный «дом на дереве». После того, как первоначальный дискомфорт немного уменьшился, она наконец подтвердила одно: у нее снова было два глаза.
Бард также снова обратил внимание на глаза Андесы. Он посмотрел на свою дочь. После того, как последняя подняла волосы на лбу, закрывавшие один глаз, он сразу заметил ненормальность этого глаза — новый глаз был на самом деле ярко-красным. Хотя в целом он был все еще красив, он резко контрастировал с другим светло-серым глазом, что его удивило: «Подожди-ка, цвет этого глаза…» «Я же говорила, что новая технология регенерации плоти и крови все еще имеет ограничения, вот и все», — сказала Бертила сбоку и протянула зеркало Андесе. «Но не волнуйся, за исключением разницы во внешнем виде, этот новый глаз не представляет проблем в использовании. Он так же полезен, как и твой оригинальный глаз — даже лучше, в конце концов, он совершенно новый».
Андеса взяла зеркало и наконец увидела свою внешность в тот момент — под седыми и белыми волосами два глаза разного цвета выглядели особенно привлекательно, даже немного странно и страшно, но она наконец мягко кивнула: «В этом нет ничего плохого… Это поможет мне вспомнить все, что произошло, более четко».
«Поскольку пациентка не возражает, я могу объявить это лечение полностью успешным», — улыбнулась Бертила. «Но я все же должна напомнить вам, мисс Андеса, что такие глаза могут немного усложнить ваш брак… Но вам не нужно слишком беспокоиться, ваш добрый отец определенно будет усердно работать над вашим браком».
Выражения лиц Андесы и Бада изменились одновременно, но фигура Бертилы постепенно растворилась в ползучей цветочной лиане, и только голос доносился из глубины ветвей и листьев: «Тогда я не буду нарушать драгоценные отношения между отцом и дочерью — желаю вам удачи, мистер Бад Вендель».
…
Крона гигантского дерева мягко покачивалась на ветру, и слои зеленых листьев, казалось, мягко вздымались, как волны. В теплом бризе фигура Бертилы появилась из вершины кроны. Повернувшись лицом к яркому полуденному солнцу, она подняла голову и показала удовлетворенное и немного счастливое выражение.
Нелегко так изменить выражение лица с древесным телом, но она чувствует, что счастливые события, произошедшие сегодня, стоят того, чтобы улыбнуться.
Солнце яркое, и фотосинтез тоже приятен. Белтира прищурилась. На краю ее восприятия корни и ветви гигантского дерева Торина коснулись энергичного дыхания жизни на Равнине Святого Духа. В ее другой системе восприятия «нейронная сеть рассказчика» бурлила. Огромный объем информации быстро обменивался с хабами в различных частях Равнины Святого Духа как с узлами и, наконец, собирался на вершине гигантского дерева Торина. Те нервные волокна, которые симбиотически сосуществовали с магическим обелиском, постоянно сообщали Белтире о том, что происходило вдалеке — это даже создавало у нее иллюзию, что весь человеческий мир был интегрирован во все более большую и сложную сеть.
Просто греться на солнце каждый день, фотосинтезировать, приносить плоды, кормить мелких животных на равнине, нырять в Интернет на солнце, читать новости издалека или анонимно публиковать какие-то «интересные записи» о гигантском дереве Торина… Жизнь после превращения в растение кажется хорошей?
Бельтира чувствовала, что ее мысли постепенно растекаются и тают в теплых солнечных лучах, но внезапно поступившее в нейронную сеть уведомление высокого уровня разбудило ее и заставило широко открыть глаза.
«Уведомление о опознании ПВО?»
Бельтира пробормотала, подсознательно глядя в небо.
Башня концентратора магической сети на севере города Ред-Мейпл-Сити посылала ответные сигналы, а устройства мониторинга, распределенные по всем равнинам, также постоянно отправляли более точные записи отслеживания. Руководствуясь этими сигналами, она медленно перемещала взгляд и, наконец, поймала маленькие черные тени, появившиеся с края полога дерева.
Эти тени быстро увеличивались — хотя они все еще могли быть слишком малы, чтобы их можно было четко различить на земле, Бельтира все еще могла ясно видеть, что это было, когда они пролетали над гигантским деревом Торина.
Это была небольшая группа драконов, выстроившихся в очередь и пролетевших сквозь облака.
Белтира с удивлением посмотрела на этих огромных существ, но не забыла переслать идентификационный знак в сеть. Она наблюдала, как драконы в строю продолжали лететь на юг, и на нескольких зенитных платформах на вершине гигантского дерева Торина и нескольких позициях на поверхности, охранники людей дерева опустили пушки Горгоны, направленные в небо, а большие ракетные установки и устройства радужного света также сняли блокировку с этих иностранных воздушных целей.
«Это действительно дракон… и их больше одного?» Бельтира не отводил взгляд в небо, пока тени драконов не исчезли из зоны обнаружения гигантского дерева Торина. «Это действительно редкая ситуация… Кажется, «Брат Гавейн» снова собирается сделать большой ход?»
…
Огромная земля Равнины Святого Духа медленно отступала в поле зрения. Зеленые горы и реки, а также серебристые реки, сияющие на солнце, были такими же четкими, как линии на холсте. Мелита почувствовала прилив магии в воздухе и издала низкий рев из горла.
После потери вспомогательного интерфейса, предоставляемого системой Омега, ей потребовалось много времени, чтобы наконец приспособиться полностью полагаться на собственное невооруженное зрение и восприятие тела для полетов на большие расстояния. Поначалу это было нелегко, но теперь она обнаружила, что… без этих сложных вспомогательных интерфейсов мир может быть более ярким в ее глазах.
Именно тогда голос сирены Кассандры внезапно раздался позади нее: «Мне всегда было интересно, почему вы, драконы, внезапно ревете, когда летите?»
Мелита сдержала свои чувства и тихо сказала: «Это странно?
Разве вы, сирены, тоже не возбуждаетесь и не поете, когда путешествуете по морю?»
Голос Кассандры стал очень удивленным: «А-а, так это ты поешь?
Честно говоря, это не очень приятно…»
Мелита: «…»
«Эй, почему ты снова молчишь?»
«Ничего, просто немного завидую тебе».
«Завидую?
Ты завидуешь нашему хорошему пению?»
Мелита слушала голос сзади и беспомощно выглядела, она не знала, как объяснить свою внезапную сентиментальность этой сирене, поэтому она могла только неопределенно кивнуть: «Это примерно так».
Кассандра, ехавшая на спине Мелиты, внезапно обрадовалась: «Хорошо, я спою тебе песню. В любом случае, я свободна, так что просто поблагодарю тебя за то, что ты взяла меня с собой…»
«Э-э, не совсем…»
«Пожалуйста, пожалуйста. Сирена любит петь», — сказала Кассандра, не давая Мелите отказаться. «Какой стиль ты любишь слушать?
Мне хорошо дается дэт-хэви-метал…»
Мелита: «?»
«Подожди-ка, я потру свой хвост и превращу его в набор музыкальных инструментов…»
Мелита: «?»
