LEGEND OF THE GREAT SAGE — Глава 1698: Травы не осталось — Легенда о Великом Мудреце — Ранобэ
Редактируется Читателями!
Глава 1698: Травы не осталось
Шен Юйшу сбоку тоже был ошеломлен этим методом и почти забыл о страхе.
Оказалось, что перед лицом абсолютной власти не только не выжить, но и умереть.
Ли Циншань сидел на иссохшей земле без всякого выражения на лице, действительно как статуя бога. Увидев этого мятежного мастера по ремонту мечей, я стал таким скромным, что я не знаю, что и думать. Он просто продолжал использовать изменения единорога и дышать аурой, и он был полон решимости полностью очистить этот сад Байкао и никогда не оставит врага с одним деревом.
Собрав еще несколько аур, он слегка постучал по лбу Ван Цзяньфэна и ввел вздымающуюся ауру и свое понимание кендо в бога Ян Ван Цзяньфэна.
Ван Цзяньфэн был потрясен, его глаза округлились.
В одно мгновение грабительское облако снова сгустилось, окруженное звуком грома, катилось вместе и мгновенно заслоняло весь звездный свет.
Ли Циншань взглянул в небо. На этот раз сила катастрофы была намного сильнее, чем сила Жуань Яо. Когда он перешел через катастрофу, Ван Цзяньфэн в конце концов не практиковал, но, естественно, там не было такого преференциального режима. Сила Небесной Скорби никоим образом не уменьшилась, но будет еще более жестокой.
Это закон грабежа: чем сильнее ваша боевая мощь, тем сильнее грабеж.
Чтобы развить искусство владения мечом, нужно пройти тысячи испытаний.
Если Ван Цзяньфэн падет, Гуйхай Линцзун определенно будет бдителен, но Ли Циншань все равно решит рискнуть. Если ему это удастся, он может добавить мощный импульс, и он хочет большего.
Ван Цзяньфэн низко поклонился Ли Циншаню, взлетел в воздух, готовый преодолеть катастрофу.
В этот раз я увидел изогнутые тени, выползающие из пустоты. Это был демон раздражения, но голов было больше трех.
Первоначально преимущество ремонта меча состояло в том, что разум чист, воля тверда, и сердечный демон нелегко побеспокоить его, а демона нелегко привлечь. Но теперь демоны Ван Цзяньфэна процветают больше, чем Руань Яочжу.
Это не из-за веры. Истинная вера возникает спонтанно, изнутри и после созерцания и прозрения. Но вера Ван Цзяньфэна была насильственно внушена.
Поведение Ли Циншаня не отличается от поведения демона, и даже более могущественно и необоснованно, чем обычный демон.
Обычному демону, чтобы беспокоить практикующих, нужно хотя бы несколько шагов, таких как»рождение и получение из формы, мышление рождением», но Ли Циншань несет фанатичное поклонение бесчисленных существ из царства демонов и имеет вышел за рамки»мышления о форме и ощущении».»Син» напрямую сокрушил самосознание Ван Цзяньфэна, заставив его фанатично обожать себя и в то же время огромное внутреннее противоречие.
И все эти противоречия внутри себя покрываются этим фанатичным поклонением, потому что он никогда не может подвергнуть сомнению своего бога и никогда не сможет примириться.
Для практикующего это в основном эквивалентно приговору к смерти и прекращению пути практики. Что касается мастера по ремонту мечей, то он почти обнажает трупы пустыни, от фехтовальщика до раба-меча.
Если бы его база совершенствования не была бесконечно близка к шести временам Небесной Скорби, Ли Циншань больше не смог бы улучшить свою базу совершенствования, если бы не превратился в нечто вроде марионетки.
Ван Цзяньфэн похож на закрученный меч, полный трещин, которые невозможно исправить внутри. Каждая трещина — это изъян, рана, и запах выделяющейся крови наверняка привлечет многих»акул».
Однако Ли Циншань не был удивлен и обрадован. В этом и заключалась его цель. Ему не только нужен был раб-меч, переживший шесть катастроф, но он также хотел победить еще одного мертвого демона.
Ли Циншань продолжал облагораживать сад Байкао, глядя на небо, конденсируя вздымающийся дух в темно-зеленые бусинки, которые были соединены в нить и обернуты вокруг его руки.
Похоже, она полностью забыла о существовании Шэнь Юйшу. Шен Юйшу также бегает как можно больше, позволяя своему дыханию полностью интегрироваться с окружающей средой, желая, чтобы о нем забыли.
Бум!
Грянул грабительский гром.
В одно мгновение небо загрохотало, мечи взлетели, и демоны дико заплясали.
Ван Цзяньфэн, один человек и один меч, сражающийся против могущественной небесной мощи — это как раз гордость Цзянь Сю.
Однако меч не поднят, сердце хаотично, чувства, мысли и сознание, пять инь пылают, и от них исходит необъяснимая печаль, вытаскивая меч и глядя на сердце в недоумении.
Когда упадет последний грабительский гром, облака разверзнутся, и взойдет луна.
Ли Циншань полностью превратил сад Байкао в нить огромных духовных бус, в общей сложности 36, намотанных на его предплечье в течение нескольких недель, как нить четок, напомнив ему Сяо Аня, уставившегося на много времени.
Перед ним стояло более десяти неприятных демонов, но, к сожалению, он не смог вызвать другого мертвого демона. Я не знаю, почувствовал ли это Да Цзы Зай Тянь и отказался одолжить ему солдата.
Ли Циншань не только проклинал нескольких скупых в душе, но и был беспомощен, но этот мертвый демон считался достаточно хорошим. Он мог спасти много неприятностей при нападении на секту Вьентьяна, которая считалась сюрприз. Жалко, что этот мертвый демон какое-то время ходил в своем море знаний, а теперь он находится в состоянии дискомфорта и искажения, ему нужно придумать путь.
В это время Ван Цзяньфэн медленно спустился с неба, его аура была тусклой, его глаза были холодными и пустыми, и он выглядел очень слабым.
Хотя Ли Циншань помог ему победить всех дьяволов, никто не может помочь ему с внутренним демоном пяти инь. Поэтому демон пяти инь пылает и не может контролировать себя. В конце концов, он может только покинуть тело, чтобы успокоить демона. Теперь его можно рассматривать только как призрак.
Но даже в этом случае в его самосовершенствовании все еще происходят потрясающие перемены, и обычные люди и бессмертные не являются его противниками. И это не Ктулху, на него не повлияют девять небес, и он будет хорошим помощником.
И без оков плоти замысел меча чище. Просто, вот и все.
Ли Циншань поднес к нему духовный шар, пустые глаза Ван Цзяньфэна снова зажгли энтузиазм, и он с благодарностью принял его и отправился в сторону, чтобы медитировать, поправить дыхание и восстановить силы.
«Их еще тридцать пять».
Ли Циншань молча подсчитал, посмотрел на Шэнь Юйшу и увидел, что тот был похож на страуса, закопанного в песок, и невольно рассмеялся.
«Шэнь Юйшу!»
Волосы Шэнь Юйшу взлохмачились, и он ударился головой, как чеснок. Если бы он впервые вошел в сад Байкао, он мог бы сказать несколько жестких слов и даже умереть так же великодушно, как Ван Цзяньфэн, но под постоянным давлением его разум полностью рухнул, и он был полностью напуган.
закричал голосом, словно утка, зажатая вокруг шеи:»Я хочу сдаться! Я хочу сдаться! Старший брат, пожалуйста, прочтите это у той же двери и пощадите мою жизнь! Я должен быть верным и верным.!»
«Хорошо!», — легко сказал Ли Циншань.
Shen Yushu — это как слушать бессмертный звук, как амнистию, и снова и снова кланяться:»Спасибо, старший брат, нет, спасибо, господин, спасибо!»
«Я использую тебя, чтобы быть полезным!» Ли Циншань Щелчком пальца»Давай сначала одолжим твой Иньшэнь!»
С грохотом грудь Шэнь Юйшу задрожала, Иньшэнь вышел, и мертвые демон немедленно набросился на сигнал Ли Циншаня. Иньшэнь, который тогда был похож на Шэнь Юйшу, был покрыт морщинами и быстро состарился.
«Не надо! Ли Циншань!»
Шэнь Юйшу посмотрел на Ли Циншаня глазами, полными отчаяния и ненависти, и Ли Циншань вернулся холодными глазами.
Мертвый голем похож на цикаду, лежащую на дереве, втягивающую мысли и жизнь Шэнь Юйшу, и через некоторое время он истощится. Он только оставил физическое тело, покачнулся и упал вперед.
«Снова одолжите свое физическое тело!»
Ли Циншань наклонился, и огромное, похожее на гору тело полностью погрузилось в физическое тело Шэнь Юйшу, протянув руку, чтобы поддержать тело, которое собиралось Не оглядываясь, он махнул рукой, демон смерти привел более десяти демонов неприятностей, все сбежали в пустоту, а Ван Цзяньфэн превратился в меч света и поднялся в небо.
Сад Байкао, кажется, вошел в позднюю осень, с его глазами, полными иссохших желтых, пустынных и безжизненных, похоже, это соответствует легендарной поговорке: куда бы ни пошла звезда-демон, повсюду мечи и солдаты, и травинки не осталось.
«Вьентьянская секта, я здесь».
Читать»Легенда о Великом Мудреце» — Глава 1698: Травы не осталось — LEGEND OF THE GREAT SAGE
Автор: Talking about Dreamers
Перевод: Artificial_Intelligence
