BLOOD WARLOCK: SUCCUBUS PARTNER IN THE APOCALYPSE Глава 976: Нет больше красного: снова полночь черная Кровавый Чернокнижник: Партнер Суккуба в Апокалипсисе Ранобэ
Глава 976: Нет больше красного: снова полночь черная
A/N: Эта глава немного жестокая и кровавая. Читай по своему желанию.
Редактируется Читателями!
* *.
Вид окровавленной головы с искаженным выражением лица перед смертью Крейра в сочетании со звуком приближающихся шагов и ближе, а также тот факт, что, как бы он ни старался, он просто не мог освободиться от удерживающих его кровавых цепей, заставил Лян Пэна начать рычать и ругаться, яростно корчась.
«Бай Земин, позволь мне встать, если ты мужчина!»
«Ты меня слушаешь, маленькая сучка!»
«Правильно… Если я правильно помню, когда мы застряли в университете ты искал свою семью, не так ли? Надеюсь, вы с треском провалились!»
«Хахахаха! Одно только представление о твоем выражении лица делает меня чертовски счастливым!»
…
Бай Цзэминь слушал, как Лян Пэн превратил весь свой страх в гнев., и когда он достиг своей стороны пришел к паузе. Он возвышался над своим некогда союзником, а ныне врагом, который смотрел на него глазами, полными ярости, ярости, которая не смогла хорошо скрыть ужас, вспыхнувший глубоко в зрачках Лян Пэна.
Слова Лян Пэна становились все более и более возмутительными, и оскорбление Бай Цзэминя было самым полезным из того, что он делал, поскольку его слюна разлеталась повсюду с каждым из его проклятий.
Однако, к большому удивлению Бай Цзэминя., он не рассердился.
Независимо от того, проклял ли Лян Пэн свою младшую сестру, независимо от того, желал ли он смерти своей матери, и независимо от того, высмеивал ли он очевидную неспособность отца защитить своего сына… Бай Земин не рассердился.
Нет… Подумав немного, Бай Цзэминь понял, что дело не в том, что он не злится. Это было что-то совершенно другое, что-то гораздо более ужасающее, что было скрыто за его смертельно холодным выражением лица.
Гнев, который чувствовал Бай Цзэминь, достиг такой точки, такой высокой, что, вероятно, не будет продолжаться. чтобы вырасти простыми словами!
‘Думаю, не зря активны два триггера моего навыка»Гнев кровавого берсерка».’ — равнодушно рассуждал Бай Цзэминь.
Несколько минут спустя Лян Пэн, казалось, наконец устал, или, возможно, он просто понял, что Бай Цзэминь не собирается устраивать ему быструю смерть в приступе ярости, как бы там ни было. много он словесно оскорблял его.
Глядя на его задыхающегося, Бай Цзэминь спросил с более высокого положения:»Последние слова?»
Услышав это, несмотря на чувство нежелания и страха, больше всего Лян Пэн чувствовал облегчение. Он подумал, что его слова все-таки возымели какое-то действие, и теперь, по крайней мере, ему будет дарована быстрая смерть.
С дерзкой улыбкой на бородатом лице он сказал облизывая губы:»Да… я действительно сожалею, что не дал этой маленькой шлюхе Шангуань Бин Сюэ хорошенько потрахаться. Я всегда хотел положить ее маленькое тело под свое и слушать ее маленький щенячий хныканье.»
Сказав это, Бай Цзэминь с безразличным выражением лица посмотрел, как Лян Пэн двигал талией вверх и вниз, как будто имитируя что-то очевидное.
«Понятно», — кивнул Бай Цзэминь и под смущенным взглядом Лян Пэна присел на корточки близко к его голове, —»Ну, хотя я сомневаюсь, что у тебя была бы такая возможность в прошлом или у тебя в настоящем, жаль, что ты должны умереть с сожалением вы не думаете? Я думаю, то, что они говорят о том, чтобы жить так, как будто это последняя минута, в конце концов, не так уж и неправильно.»
Последние слова он пробормотал себе под нос, когда Бай Цзэминь протянул правую руку молниеносно. скорость вперед.
Бац!
«ФУ!!!»
Звук кости разламывались и превращались в прах, сопровождаемый громким еле слышным стоном, наполнившим окрестности.
Глаза Лян Пэна расширились, и он не мог остановить слезы, которые текли по его лицу, а его зрачки дрожали. Он опустил глаза и, к своему ужасу, заметил, что его челюсть отвисла и он больше не мог двигать ртом.
Бай Цзэминь взял один из зубов Лян Пэна между своими. указательным и большим пальцами и небрежным рывком вытащил его с корнем, вызвав у него еще один стон.
Однако кошмар Лян Пэна только начался.
Когда Бай Цзэминь порезал себе левую ладонь зубом Лян Пэна, его кровь странно скрутилась. — сказал он ровным голосом, — Знаешь, оказывается, когда я был маленьким… да и сейчас я… как бы то ни было, я никогда не умел чистить фрукты или овощи. Это довольно странно, если вы немного об этом подумаете, мое нынешнее»я» может работать с кожей и шкурами мутировавших зверей, но я не могу очистить яблоко, не потеряв при этом половину фрукта.»
Под широко раскрытыми глазами Лян Пэна кровь, которая вытекала из раны, которую Бай Цзэминь нанес себе, плавала на его ладони, а струп засохшей крови закрывал рану и препятствовал непрерывному кровотоку.
Под присмотром навыка»Манипулирование кровью» и более 400 очков маны ему на ладонь упал красивый нож малинового цвета с несколькими изящными наконечниками.
«А. Кстати о яблоках.» Бай Цзэминь протянул левую руку и взял между пальцами язык Лян Пэна.
Шух!
«Уууу!!!»
Бай Цзэминь проигнорировал пронзительный вой Лян Пэна и разорвал меньшие кровавые цепи от двух, удерживавших последнего на земле.
Когда кровавые цепи связали тело Лян Пэна и не дали ему продолжать бесконтрольно корчиться от боли и ужаса, Бай Цзэминь засунул половину отрезанного языка обратно в рот и с громким шлепком отправил его в горло все более напуганному Лян Пэн.
«Кстати, о яблоках.» Он повторил и схватил правую руку Лян Пэна. Разорвав связь между костями, которые соединяли две части, с сильным сжатием, вызвавшим еще один неузнаваемый вскрик, Бай Цзэминь продолжил:»Несколько месяцев назад я пообещал одному императору, что в следующий раз, когда мы встретимся, я сдеру с него кожу, как будто это были кожурой яблока Но, как я уже говорил, я не очень хорошо разбираюсь в ножах и фруктах… Итак, было бы лучше, если бы я немного потренировался, не так ли? В конце концов, мы не хотим разочаровывать великого императора.»
На этот раз Лян Пэн наконец осознал, в какое ужасное положение он попал. Нет-нет, он уже знал, что его положение было не очень хорошо, но он не ожидал чего-то подобного.
«Ннннммм! Ммммннннннннннн!!!» Со сломанной челюстью и отрезанным языком Лян Пэн издавал неосязаемые звуки, отчаянно мотая головой.
Бай Цзэминь смотрел на его умоляющее и полное страха лицо, как будто не понимая, и говорил растерянным голосом:»Почему вы так напуганы? ты лишил их судьбы, отдав их гоблинам, испытал нечто подобное и даже хуже, знаешь ли? Не волнуйся, хоть это и не похоже, этот нож, наверное, такой же острый, как кинжал 1-го ранга… Ах, если подумать, у вас, вероятно, есть пассив для повышения прочности вашей кожи, поэтому вы, вероятно, почувствуете немного больше боли. Извини, чувак.»
Увидев, что нож медленно приближается к его руке, Лян Пэн завыл и завизжал от соплей, слюни и слез, превративших его лицо в еще большее месиво.
«Не волнуйся, Лян Пэн. Я позабочусь о том, чтобы не убить тебя. Бай Цзэминь осторожно провел ножом, едва задев кожу указательного пальца Лян Пэна, и, когда кожа слезла и обнажила красную плоть под ним, он сказал жестоким голосом:»Я позволю тебе испытать каждую секунду… Даже обмороки не допускаются!»
…
Время внутри Карманного Мира Коллекционера бежало в десять раз быстрее, чем во внешнем мире.
Когда во внешнем мире прошел один час, внутри Карманного мира коллекционера прошло десять.
Карманный мир коллекционера был, как следует из названия умения Карманных часов коллекционера, размером с целый мир.
Что касается того, насколько велик этот мир, Бай Цзэминь, конечно же, не знал, поскольку он никогда не исследовал его полностью, и было крайне маловероятно, что он когда-либо сделает это в краткосрочной перспективе, поскольку у него не было так много свободного времени.
В определенной части упомянутого мира, которая когда-то была безмолвной, постоянно раздавались вой и яростный пронзительный визг того, что звучало так, будто живую свинью бросают в ванну с кипящей водой. и без пауз целых десять часов.
Десять часов спустя Бай Цзэминь с холодным выражением лица смотрел на сцену перед собой.
«Правда… Как я могу так плохо разбираться в этой штуке с ножом и яблоком.» Он пробормотал себе под нос, проводя тыльной стороной окровавленной руки по лицу, чтобы стереть каплю крови, вместо этого от его небрежного движения часть левой щеки залилась краской.
В сторону было небрежно брошено несколько клочков. Одни клочья были тонкими и длинными, другие толстыми и короткими, и были еще»клочья», которые нельзя было считать клочьями, так как они были размером с ноготь в результате неудачного разреза.
Лян Пэн был жив, Бай Цзэминь убедился в этом. Он не только был жив, но и был в сознании, он был в течение самых долгих и самых жестоких десяти часов в своей жизни. Бай Цзэминь обязательно использовал Манипуляцию Кровью, чтобы будить его каждый раз, когда он терял сознание, не давая ему ни секунды покоя.
Однако не было ничего, что могло бы идентифицировать нынешнего Ляна. Пэн с Лян Пэном прошлого. Нынешний он ничем не отличался от куска окровавленного мяса.
Вся кожа с его тела сошла, это были те клочья разного размера, небрежно брошенные недалеко.
От кончика мизинца на каждой ступне до макушки черепа вообще не было кожи.
Он плакал, его внешний вид был ужасен, и он даже не мог закрыть глаза теперь, когда оба века были оторваны. Даже текущие слезы, которые когда-то причиняли ему столько боли, больше не причиняли ему боли после всей той боли, которой он подвергся.
Но Лян Пэн ошибался, если считал, Нет большей боли, чем та, через которую его заставил пройти Бай Цзэминь.
«Из-за вас, из-за вашего глупого желания остаться высшим авторитетом на второстепенной базе, Чжун Дэ был убит. Из-за тебя, из-за твоего высокомерия тысячи женщин, среди которых некоторые были достаточно молоды, чтобы быть твоими дочерьми, подверглись насилию, которое ты, вероятно, не можешь себе представить, — Бай Цзэминь достал из своего кольца для хранения ведро со странным белым порошком и взял горсть, запах показал, что белый порошок на самом деле был мелкой солью.
«Я не святой. Я, конечно, совершал грехи, и среди них есть такие, о которых я сожалею, но при необходимости обязательно совершу их снова. Бай Цзэминь холодно посмотрел на Лян Пэна и спокойно спросил:»А ты? Сожалеете ли вы о каких-то своих грехах?»
Плачая, Лян Пэн просто слегка кивнул головой.
Он просто хотел умереть, вот и все. Ради смерти он согласился бы на все, что сказал Бай Цзэминь.
«Понятно. Бай Цзэминь кивнул, и в то же время, когда он разжимал набитый солью кулак над телом Лян Пэна, он пробормотал себе под нос:»Но, Лян Пэн, я не Бог…»
«WUUUUUUUU!!!!»
Горение, похожее на пламя, обжигающее открытую плоть, заставило глаза Лян Пэна чуть не взорваться наружу, когда он издал самый ужасающий вой. как доказательство того, насколько огромными были его страдания.
«И поскольку я не Бог, я не должен прощать тех, кто сожалеет о своих грехах». Бай Цзэминь пробормотал, наклонившись и взяв еще горсть соли.
Двадцать минут спустя Лян Пэн, наконец, осуществил свое желание, свою смерть.
Когда Бай Цзэминь заметил, что его тело бьется в конвульсиях и переходит в состояние, которое не может контролировать даже его умение Манипуляции Кровью, он пронзил свое сердце, прежде чем оно остановилось, и посмотрел ему в глаза, как будто пытаясь убедиться, что Лян Пэн помнит его в следующей жизни.
Конечно, если он будет.
Бай Цзэминь отпустил кровавый меч, и вскоре он превратился в красную лужу.
Он поднял голову к небу и закрыл глаза, и когда он сделал глубокий вдох, все, что он мог почувствовать, был теперь такой знакомый и в какой-то степени теплый, как объятия, запах кровь.
Несколько секунд спустя, с сильным приступом боли и слабости, Бай Цзэминь открыл глаза.
Красного больше нет.
Его глаза были черными, полуночно-черными.
* * * * * *.
Искренне благодарю всех, кто присылает подарки Роману и поддерживает ценными золотыми Билеты. Я надеюсь, что мы все сможем продолжать в том же духе <,3
Читать»Кровавый Чернокнижник: Партнер Суккуба в Апокалипсисе» Глава 976: Нет больше красного: снова полночь черная BLOOD WARLOCK: SUCCUBUS PARTNER IN THE APOCALYPSE
Автор: XIETIAN
Перевод: Artificial_Intelligence
