Глава 9: Уникальная кухня.

Когда Паркер и Бай Цзинцзин вернулись в хижину, костёр у входа уже потух, а нижняя часть волчатины основательно подгорела. Разведя новый огонь, Паркер тут же позвал девушку:  

— Иди скорее, тут есть куски, которые уже можно есть.  

Бай Цзинцзин, увлечённо копошась в своих приправах, недовольно нахмурилась:  

— И это всё? Просто так есть?  

Паркер удивлённо посмотрел на неё, затем достал каменную чашу с белым порошком:  

— Конечно, нужно макать в соль. Ты что, совсем глупая?  

"Дело плохо", — подумал он. Его самка, похоже, была не просто глуповатой, но и совершенно не знала элементарных вещей. Наверное, её держали в закрытом помещении с детства. Что ж, при её красоте это неудивительно — наверняка пищу ей подавали уже готовой, да ещё и в рот клали.  

Бай Цзинцзин уставилась на чашу с солью, ошеломлённая.  

"Макать… Серьёзно? Как будто это какой-то соус!"

Паркер, решив, что она не понимает, своими пальцами с длинными крепкими ногтями оторвал кусок мяса, обмакнул в соль и поднёс к её рту:  

— Вот, ешь.  

Девушка сглотнула слюну и из любопытства откусила.  

"М-м… Суховато".

Несмотря на толстый слой соли, мясо оказалось не слишком солёным — видимо, в соли было много примесей. Зато при жевании проявился неожиданный растительный аромат, совсем не свойственный волчатине.  

— Откуда этот запах? — удивилась Бай Цзинцзин.

Волки ведь не пахнут травами. Да и Паркер точно ничего не добавлял при жарке…  

"Или…это дрова?"

Она посмотрела на костёр, затем на поленницу у стены.  

В глазах Паркера мелькнуло одобрение. Его самка хоть и невежественна, но сообразительна. Не зря же она из племени обезьян!  

— Это аромат сянму — душистого сандалового дерева. В следующий раз я дам тебе попробовать «масляные дрова» (кору ивы): мясо на них получается нежнее и сочнее.  

Горизонты познаний Бай Цзинцзин расширились. Культура пищи в этом мире была поистине уникальной!

Если задуматься, в этом был смысл. Как и в её мире, где изолированное развитие породило разницу между восточной и западной кухнями, здесь, в мире зверолюдей, который не имел никакой связи с её миром, разница была ещё очевиднее.  

Она откусила ещё кусок, от этого чувства новизны даже пресное мясо казалось теперь интереснее.  

Паркер, видя её аппетит, воодушевился и стал рвать для неё самые лакомые куски.  

— Э-э… Попробуй приготовить с этим, — вдруг предложила Бай Цзинцзин, протягивая отобранные приправы. — У моего народа так делают. Очень вкусно!  

— Это лекарства, их нельзя есть, — нахмурился Паркер.  

— Просто попробуй! Поверь мне! — Девушка смотрела на него с непоколебимой серьёзностью.  

Грязи на её лице почти не осталось, и она выглядела очень симпатично.

Под таким пристальным взглядом самки, которая ему нравилась, — да ещё такой красивой! — Паркер почувствовал, как учащённо забилось сердце, а лицо залилось румянцем.  

Как тут можно отказать?  

— Хорошо, попробуем, — сдался он. 

«Если что, я сам съем первым, и если не возникнет никаких проблем, отдам это самке».

Раньше он презирал самцов, терявших разум из-за самок. Теперь, когда у него появилась своя, он вдруг понял их без каких-либо пояснений.

Будь её воля — он без колебаний отрезал бы ей кусок от собственного тела. Не то что скормил бы какие-то лекарственные травы!