Глава 3194 Дополнение И Аня (104)
После ухода императора И Ань взяла «Полное руководство по сельскому хозяйству» и начала читать. На самом деле, она была рада видеть, что император готов взять на себя управление государственными делами, ведь это облегчило бы её работу. В её возрасте ей не следовало бы слишком много работать, иначе её тело не выдержит.
Редактируется Читателями!
Мо Сюэ вошла, встала рядом с ней и прошептала: «Вдовствующая императрица, у наложницы Дуань случился выкидыш».
И Ань была немного удивлена.
Ян Цзянин была замужем за Лань Чэном более пяти лет, но не могла забеременеть, но забеременела всего через два месяца после свадьбы во дворце. Казалось, дело было не в том, что она не могла забеременеть, а в том, что они были совершенно несовместимы.
Закрыв книгу, И Ань спокойно спросил: «Кто проверял пульс наложницы Дуань?»
Мо Сюэ прошептала: «Я не проверяла пульс наложницы Дуань последние две недели. Наверное, в прошлый раз было слишком рано, поэтому императорский врач не поставил диагноз».
Пульс беременности — это самый простой пульс, который императорские врачи в Императорском госпитале не могли не диагностировать, если только ребёнок только что родился.
Наложница Дуань не проверяла пульс две недели, поэтому она пропустила его.
И Ань нахмурился и спросил: «Почему вы не проверяли пульс?»
Мо Сюэ вздохнул и сказал: «Наложница Дуань сказала, что она здорова и ей не нужен пульс». Из-за неспособности забеременеть Ян Цзянин обращалась ко многим врачам и принимала множество лекарств, что оставило у неё психологическую травму.
Поэтому она не хотела, чтобы ей измеряли пульс каждые десять дней.
Император, уступая всем её просьбам, согласился, видя её нежелание.
И Ань промолчал, взял книгу и продолжил читать.
Мо Сюэ помедлила и спросила: «Вдовствующая императрица, не пора ли нам навестить её?»
И Ань равнодушно ответила: «Она всего лишь наложница. Что тут смотреть? Ребёнка нет, ну и что. У меня внуков хватает».
Она знала, почему Мо Сюэ так предложила. У наложницы Дуань случился выкидыш, потому что она уволила Ян Чанфэна и конфисковала семью Ян.
Ну и что?
Должна ли она была считаться с мыслями наложницы?
Более того, если бы Ян Цзянин была послушна и знала дворцовые правила, она бы узнала о своей беременности несколько дней назад.
Император скрыл бы от неё эту новость. Так что потеря ребёнка была её собственной виной.
Мо Сюэ не заботилась о Ян Цзянин;
она просто боялась, что император обвинит в этом её господина.
В конце концов, император искренне любил наложницу Дуань, как свою дочь.
Император боялся, что Ян Цзянин не выдержит удара, поэтому перед её пробуждением устно приказал ей не говорить об этом.
Поэтому Ян Цзянин не знала об этом, когда проснулась, иначе бы снова упала в обморок.
Она схватила императора за руку и спросила: «Ваше Величество, что сделал мой отец?»
Император, глядя на её бледное лицо, решил, что она делает это намеренно. Он говорил с глубокой печалью: «Нинъэр, не беспокойся. Я уже умолял нашу мать сохранить честь твоих старшего и младшего братьев. Как только этот кризис закончится, мы восстановим их».
Ян Цзянин, вспоминая то, что услышала перед тем, как потерять сознание, сказала: «Ваше Величество, даже если моего деда заставили присоединиться к принцу Дуаню, он уже более двадцати лет как умер. Какое отношение его действия имеют к моему отцу?»
Пока император колебался, стоит ли рассказывать историю Ян Юя, Ян Цзянин продолжила: «Насколько я помню, мой отец был постоянно занят официальными делами. После того, как его перевели в столицу, я видела его всего несколько дней. За эти годы мой отец так много сделал для двора. Как вдовствующая императрица может убедить людей этого мира отстранить его и сослать всех членов семьи Ян на родину только из-за действий моего деда?»
Она была первой, кто возразил.
Император вздохнул и сказал: «Твой троюродный дядя не принадлежит к семье Ян; он незаконнорожденный сын принца Дуаня. Более того, остатки власти принца Дуаня скрыты в семье Ян».
Проблема семьи Ян заключалась не только в том, что старый господин Ян переметнулся к принцу Дуаню. Если бы это было так, дело бы закончилось смертью старого господина Яна.
Но он также тайно поддерживал незаконнорожденного сына принца Дуаня и захватил его оставшуюся власть. Такой человек был бы нетерпим ни для одного правителя.
Просто отстранить его от должности и отправить обратно в родной город было бы очень лёгким наказанием.
Лицо Ян Цзянин исказилось от ужаса.
Хотя она ничего не понимала в государственных делах, она понимала, что это тяжкий проступок.
Император с некоторой жалостью сказал: «Не заморачивайся. Береги себя. Я займусь делами семьи Ян. Как только кризис закончится, мы позволим им вернуться в столицу».
Ян Цзянин посмотрела на императора и спросила: «А что, если вдовствующая императрица не согласится?»
Император успокоил её: «Не волнуйся. Я скажу матери, что она согласна».
Восстановить Ян Чанфэна было невозможно, но позволить семье Ян вернуться в столицу через два-три года, безусловно, возможно.
Конечно, если моя мать не согласится, он найдёт способ этому поспособствовать.
Ян Цзянин собиралась сказать что-то ещё, когда её личная служанка принесла лекарство и сказала: «Ваше Величество, Ваше Величество, лекарство готово».
Ян Цзянин ненавидела принимать лекарства, как и всё остальное. Один только запах лекарств вызывал у неё рвоту. «Уберите его! Я не больна, зачем мне лекарство?»
Несмотря на сопротивление, она всё же выпила лекарство, поддавшись на уговоры императора и окружающих.
В лекарстве содержались успокоительные травы, и вскоре она заснула.
Императорский указ И Аня многих взволновал.
Получив известие, Циншу предположила, что И Ань призовёт её во дворец, но она ждала, пока не получит никаких дальнейших вестей. Она вернулась домой, полная сомнений.
Фу Цзингэнь вернулся вскоре после неё.
Переодевшись в повседневную одежду, Фу Цзингэнь сел и сказал Циншу: «Ян Чанфэна всего лишь отстранили от должности, а его имущество конфисковали. Как легко ему!»
Он считал, что им следовало перечислить все преступления семьи Ян, казнить Ян Чанфэна и сослать остальных членов семьи.
К сожалению, вдовствующая императрица проявила милосердие и лишь отправила их обратно в родные города.
Циншу сказал: «Ян Чанфэн много сделал для двора за эти годы, а император сейчас одержим наложницей Дуань. И Ань будет остерегаться слишком суровых мер».
Если бы речь шла только об отстранении и изгнании, даже если бы император жалел наложницу Дуань, он бы не стал идти против воли И Аня.
Но если бы речь шла об изгнании и конфискации имущества, император бы точно не согласился.
Не стоило ссориться из-за этого между матерью и сыном.
Фу Цзингэнь сказал: «Покойный император был слаб, поэтому вдовствующая императрица согласилась отступить, и всё могло бы пойти гладко. Но император не такой. С поддержкой наложницы Дуань он определённо будет бороться с вдовствующей императрицей за власть в будущем».
Если бы это был он, он бы уже дал Ян Цзянин чашу отравленного вина или кусок белого шёлка.
Эта женщина — катастрофа, если она её держит при себе.
Циншу не опровергла его догадки, сказав: «Не беспокойтесь. Я верю, И Ань справится».
Главная проблема в том, что Юнь Ци слишком слаб и не ровня И Аню.
Теперь, когда она решила взять на себя управление государством, пока Юнь Ци подчиняется ей и её сыну, они будут жить в гармонии, как и прежде.
Если же он ослушается, она сможет подавить его, когда придёт время. Фу Цзингэнь кивнул и уже собирался что-то сказать, когда Бацзяо крикнул снаружи: «Господин, госпожа, господин Гуань прибыл и ждёт во дворе».
Циншу спросил: «Вы его пригласили?»
Фу Цзингэнь покачал головой: «Нет. Должно быть, у него есть что спросить. Вы можете сначала поужинать и не ждать меня».
«Тогда идите!»
