В отличие от Мадзао, Чжу Ши — человек, живущий в современном обществе, и, естественно, она обладает определёнными знаниями о современных технологических устройствах. Конечно, это не означает, что она обязательно должна узнать GPS-браслет, возможно, она приняла его за обычный фитнес-трекер. Однако, раз она задала этот вопрос с таким подтекстом, значит, скорее всего, она его опознала.

Сейчас я действительно понимаю тех злодеев, которые находятся в одном шаге от разоблачения их коварных планов главным героем, но не могут ничего сделать, кроме как беспомощно наблюдать за происходящим.

— Ты имеешь в виду это? — Мадзао потрогала красный GPS-браслет на своём левом запястье, и её напряжённые глаза на мгновение смягчились, словно она вспомнила эмоции, которые испытывала, получая этот подарок.

Но почти сразу она снова приняла настороженную позу, отступила на шаг и, будто невзначай, спрятала левое запястье за спину. Казалось, она подозревает, почему Чжу Ши вдруг заинтересовалась браслетом, и бросила на меня недоумённый взгляд.

Я изо всех сил старался контролировать мимику. Чжу Ши сначала бросила на меня шокированный взгляд, затем повернула голову к Мадзао, и её голос неожиданно стал мягким, почти ласковым:

— Ты знаешь, что это такое?

В этот момент она будто превратилась в добрую полицейскую, которая пытается расспросить невинную девочку, ещё не понимающую взрослых пороков, но уже ставшую жертвой грязных манипуляций, стараясь не запятнать её чистую душу.

— Разве это не просто украшение? — Мадзао ещё больше нахмурилась, а затем, словно что-то вспомнив, добавила: — Или в эту эпоху у подарков вроде этого браслета есть какой-то особый смысл? Я видела по телевизору, что в ваше время даже у подаренных цветов есть скрытое значение…

Я, напрягая все силы, выдавил из себя:

— Да, это особый браслет, который дарят друзьям на прощание. Красный цвет символизирует смелость и отвагу, это пожелание удачи и защиты в пути.

— Старший брат Чжуан… — Чжу Ши посмотрела на меня с таким видом, будто я обманываю ничего не подозревающего ребёнка.

— Но почему она так странно отреагировала? — Мадзао не понимала.

— Возможно, её удивило, что мы с тобой друзья, — быстро ответил я, пытаясь сменить тему. — Но давай лучше вернёмся к теме Пророчества Конца Света — это куда важнее.

— Да, ты прав, — согласилась она.

Я неплохо разбираюсь в том, как отвлечь внимание Мадзао. И она действительно клюнула на эту приманку, снова сосредоточившись на предыдущей теме:

— Если моя сила не может доказать существование Конца Света, то как быть с предыдущими демонами кармы… то есть с теми странными существами? Они ведь должны появляться только во времена Конца Света, когда люди превращаются в чудовищ. Почему они появляются в эту эпоху?

Она перевела взгляд на лицо Чжу Ши, продолжая говорить. Я тем временем незаметно жестикулировал Чжу Ши сбоку. Чжу Ши глубоко вздохнул, как будто временно отложив разбор моих «преступлений», и обратился к Ма Цзао:

— Насколько мне известно, чудовища создаются таинственной личностью, известной как Создатель Чудовищ, который является членом Ордена Человеческого Пути. Цель Ордена — создать супернатуральных воинов, подчиняющихся обществу обычных людей… И всё это не имеет никакого отношения к твоему Пророчеству Конца Света.

— Ты утверждаешь, что чудовища должны появиться после наступления Конца Света, но факты говорят об обратном. Разве это не снижает твоей убедительности?

— Создатель Чудовищ? Орден Человеческого Пути? — Ма Цзао была явно сбита с толку.

Увидев её замешательство, я подробно объяснил ей эти два понятия, а затем добавил:

— Я знаю, ты хочешь собрать доказательства приближения Конца Света, исследуя чудовищ. Но, как ты видишь, мы знаем об их происхождении гораздо больше. Мы могли бы сотрудничать — это было бы куда эффективнее, чем твои одиночные действия. Ты не согласна?

— Но Чжуан Чэн, ты, как и она, не веришь в существование Конца Света, — возразила она, всё ещё сопротивляясь идее сотрудничества.

— Сейчас речь идёт не обо мне и не о ней, а о тебе, — сказал я не допускающим возражений тоном. — Ты действительно хочешь предотвратить Конца Света? Если да, то тебе следует искать больше поддержки. Перед тобой сейчас возможность получить доступ к большему количеству улик.

— Через меня и Чжу Ши ты сможешь войти в контакт с могущественной организацией Лошань. В наше время нет организации, которая лучше разбиралась бы в сверхъестественном. Ты действительно собираешься отказаться от такой возможности только потому, что она «не соответствует твоему характеру»?

— Или, может быть, ты просто играешь в «домик», притворяясь, что очень стараешься, но на самом деле с самого начала не собиралась действительно предотвращать наступление Конца Света?

— Мм… — Мои слова действительно вызвали у неё сильные сомнения.

Я понимал, что для того, чтобы убедить её — человека с невероятно упрямым характером, — этих слов может быть недостаточно. Нужно было продолжать наступление.

— Я тоже надеюсь, что ты присоединишься к нам, — сказал Чжу Ши. — Я не знаю, как ты оцениваешь своё нынешнее положение, но я должен предупредить тебя: некоторые силы пытаются заполучить тебя, не считаясь ни с правами человека, ни с моралью.

— К тому же, насчёт Пророчества Конца Света… На самом деле, я слышал об этом не впервые. В Лошане ходит предсказание о Конце Света.

Ма Цзао удивилась:

— Что?

— Ты имеешь в виду то самое пророчество, где говорится, что Конца Света наступит вскоре, и вся жизнь и материя обратится в ничто? — вспомнил я Пророчество Конца Света, упомянутое Первым в Туманном Сновидении.

После пробуждения я был так занят поисками Ма Цзао, что совсем забыл спросить об этом у Чжу Ши.

— Ты тоже слышал об этом? — удивился Чжу Ши.

—— Мне об этом сказал агент Конг, — ответил я без промедления.

— Значит, уже в эту эпоху кто-то предвидел Пророчество Конца Света? — нахмурилась Мазао. — Почему же тогда никто не отнёсся к этому серьёзно?

— Потому что не было доказательств, — сказала Чжу Ши. — Кто угодно может заявить, что мир вот-вот погибнет. Даже человек, ничего не смыслящий в сверхъестественном, может предсказать, что Земля станет непригодной для жизни из-за глобального потепления. Но чтобы заставить всех поверить, что мир разрушится в течение десяти лет, нужны неопровержимые доказательства.

— Я знаю о существовании одной вещи, — задумчиво произнесла Мазао после небольшой паузы. — Хотя не знаю, можно ли её считать доказательством, и где она сейчас находится… В эту эпоху она, должно быть, тоже широко известна, хотя вы, возможно, называете её иначе. Но, судя по информации, которую я получила в эпоху Конца Света, именно она стала ключом к его наступлению.

У меня мелькнуло предчувствие, о чём идёт речь, и я нарочито спросил:

— О чём именно?

Мазао медленно произнесла:

— Печать Богов.

Именно она!

Событие Перемены Небес в прошлом и грядущий Конца Света — всё вращается вокруг Печати Богов.

Чжу Ши на мгновение замерла, затем посмотрела на меня. Она, без сомнения, вспомнила, как я недавно «по непонятной причине» спрашивал её о Печати Богов.

— Мне довелось увидеть её фрагмент в будущем, — продолжила Мазао. — Согласно легендам, полная Печать Богов обладает силой, способной перевернуть небеса и землю: она может как уничтожить мир, так и спасти его. В эпоху Конца Света многие верили, что именно Печать Богов стала причиной катастрофы. Я не знаю, так ли это на самом деле, но её связь с наступлением Конца Света неоспорима.

— Если это так, то достаточно взять её под контроль. Даже если это не так, её сила поможет уничтожить источник Конца Света.

Услышав это, я едва не достал из кармана фрагмент Печати Богов, чтобы показать: в расследовании Конца Света я продвинулся дальше всех. Возможно, тогда Мазао, стремящаяся предотвратить Конца Света, не захотела бы покидать меня.

Но, взглянув на Чжу Ши, я сдержал порыв.

Я доверяю Чжу Ши, но доверяю именно ей как личности. На деле же она представляет не только себя, но и другую фракцию внутри Лошань, противостоящую супернатурализму. Сейчас она, вероятно, не верит в существование Печати Богов, и уж тем более не связывает с ней Событие Перемены Небес. Но если она узнает, что Печать реальна, и что у меня есть её фрагмент, всё изменится.

Печать Богов — артефакт, способный изменить мир. Даже её осколок может повлиять на судьбу мира. Именно из-за сильного чувства справедливости Чжу Ши никогда не станет скрывать информацию о нём.

Аналогично, хотя она и говорила, что не станет сообщать о деле Ландю Гамао и его окружению после того, как найдёт Мадзао, учитывая, что существование Мадзао связано с надеждой на исцеление бесчисленного количества больных синдромом потери души, скорее всего, она всё же доложит об этом своей организации. Меня, в принципе, не так волнует, что информация об осколках Божественной Печати может просочиться, и я не против оказаться втянутым в водоворот хаоса. Однако информация — это то, что легко раскрыть, но почти невозможно вернуть обратно. Решение о том, раскрывать ли информацию об осколках Божественной Печати, несомненно, крайне важно. Даже мне необходимо трижды подумать, прежде чем действовать, и тщательно обдумать, как это повлияет на Мадзао и Чжу Ши.

Сейчас, в отличие от ситуации в комнате на пятнадцатом этаже, у нас нет временных ограничений, и я вполне могу потратить больше времени, чтобы определить подходящий момент для передачи информации. Но сейчас мне нужно увеличить свои козыри, чтобы Мадзао окончательно решила остаться со мной.

Какие ещё козыри у меня есть?

Я быстро сообразил.

— Мадзао, ты помнишь друга из эпохи Пророчества Конца Света, о котором ты мне рассказывала? — спросил я.

Мадзао нахмурилась:

— Почему ты вдруг заговорил об этом?

— Я недавно встретил её, — сказал я. — Она называла тебя «сестра Мадзао», не так ли?

— Ты встретил её! — сначала Мадзао была потрясена, но затем начала сомневаться. — Нет, это невозможно…

Она уже говорила мне, что её друг из эпохи Пророчества Конца Света — это девочка лет десяти. Угадать, что та называла её «сестра Мадзао», было не так уж и сложно. Хотя у меня не было причины рисковать, угадывая это обращение, но она, скорее, поверит, что я просто угадал, чем в то, что я действительно мог общаться с человеком из той эпохи.

Поэтому я потратил немного больше усилий, чтобы описать характер и манеру речи той самой «второй», которая осталась в моей памяти.

С каждой новой деталью моего описания сомнения на лице Мадзао постепенно таяли, и она, казалось, начинала склоняться к тому, чтобы поверить мне.