Глава 1601. Девятое Бунтующее Море!

Тело Сюй Цин вздрогнуло, и она медленно подняла голову, глядя на первое Лазурное Небо. Она почувствовала взгляд Мен Хао, почувствовала его присутствие где-то в вышине. Сюй Цин улыбнулась, и в её улыбке сквозило ожидание, нежность и радость. Все эти мысли и воспоминания выплеснулись из её глаз, способные растопить любой ледяной холод этого мира.

Среди грохота в мире горных и морских бабочек бесчисленные фигуры внезапно вырвались наружу. Во главе их шли дед Мен Хао, Дицзан, высшая марионетка и… Кэ Цзюсы! Эти трое вместе с высшей марионеткой были сильнейшими в мире гор и морей, и теперь они вышли, чтобы атаковать первое Лазурное Небо.

Их сила в этот момент стала активнее в тысячи раз: их способности к восстановлению, их сознание, их мощь, их даосские практики — всё усилилось, придавая их боевой мощи невероятную, потрясающую силу.

Особенно выделялась высшая марионетка. За эти тысячу лет она обладала силой верховного, но была негибкой, лишённой подвижности. Но в этот миг её тело взорвалось мощью, и она стала совсем иной, будто оборванные нити внезапно соединились вновь.

Земля содрогалась, грохот наполнял небеса. За этими четырьмя верховными следовали знакомые лица: Сяопанцзы, Ван Юцай, Сунь Хай, Фан Юй, Ли Линъэр, Чжисян и многие другие воины Морей и Гор, которых знал Мен Хао. За ними шли многочисленные воины Морей и Гор — старики, пережившие уничтожение гор и морей, и молодые, выросшие на легендах о Мен Хао за эти тысячи лет.

Все они теперь вышли на поле боя, и битва разгорелась не на жизнь, а на смерть.

Мен Хао сдерживал себя тысячу лет, и воины Морей и Гор тоже сдерживались тысячу лет. Мен Хао жаждал выплеснуть свои эмоции, жаждал мести, и воины Морей и Гор испытывали то же самое.

Первое Лазурное Небо и вплоть до десятого стали местом, где воины Морей и Гор могли отомстить. Только полностью уничтожив корни ненависти, можно было избавиться от всех оков. Мен Хао смотрел на воинов Морей и Гор, и в его глазах появилась нежность.

Грохот эхом разносился повсюду, когда воины Морей и Гор вторглись на землю первого Лазурного Неба. Пронзительные крики раздавались из уст инопланетных существ. Они сопротивлялись, пытались бороться, но их сила была подавлена, их сознание стерто, их магические способности оказались недостаточно мощными. Более того, казалось, что воины Морей и Гор имели над ними преимущество!

Таким образом, их сопротивление лишь делало эту месть более полной и насыщенной, не причиняя никакого вреда воинам Морей и Гор.

Мен Хао один уже был безумен в своей мести, но теперь, когда все воины Морей и Гор одновременно сошли с ума, это стало поистине разрушающим ударом.

Они плакали, они ревели, раскрывая всю свою мощь, разрывая на части всех чужаков, что попадались им на глаза, нанося **разрушающие удары**. Особенно это касалось тех старцев, что пережили гибель мира Морей и Гор — многие из них рыдали среди этой бойни.

— Учитель, вы видите это?! Я отомстил за вас!!! — Кричал седовласый старец, лицо которого было покрыто морщинами. Он выглядел древним, но на самом деле был ещё в расцвете сил. Сейчас он, словно одержимый, убивал чужаков, его тело было залито кровью, но он не чувствовал ни малейшей усталости.

— Шаньшань, ты тогда встала передо мной, приняв на себя удар чужаков. Ты ушла, и моё сердце разорвалось на части. Я жив только из-за ненависти! Я должен отомстить! Я убью всех чужаков! Пусть они все умрут, умрут, умрут!!! — На поле боя средних лет воин кричал, его голос был полон отчаяния, глаза горели алым. Он плакал, смеялся, уничтожал всех вокруг, а затем с грохотом взмывал ввысь, продолжая убивать.

— Отец, мать, брат… Я никогда не забуду той ненависти. Сейчас я мщу за вас! — Старик с диким рёвом разорвал горло испуганному чужаку, и, когда его рот наполнился кровью, его смех разнёсся по **восьми направлениям**.

— В моём роду остался только я. Сегодня я убью сто тысяч чужаков, чтобы почтить память павших героев моего рода! — Кричал он.

— Убивать! Убивать! Убивать! — Громыхали воины мира Морей и Гор, особенно те, кто пережил войну тех лет. Их тела излучали ярость, и в этом безудержном уничтожении они стерли с лица земли всех чужаков на первом континенте, а затем устремились на второй.

Рядом с ними были молодые воины, родившиеся за последнюю тысячу лет. Их ненависть не была столь глубокой, но с рождения они слышали от старших о тех ужасных событиях. Они знали, что над ними простираются **тридцать три неба**.

Не раз они видели, как старшие вспоминают мир Морей и Гор, слышали о девяти горах и девяти морях, что когда-то существовали. Но это были лишь истории, лишь описания — их представление о прошлом было размытым, ненависть не была столь глубокой… пока не настал этот момент.

Пока они не увидели, как те, кто пережил войну Морей и Гор, теряют свой привычный облик спокойных старцев и превращаются в одержимых мстителей. Это потрясло молодых воинов до глубины души.

И тогда они наконец поняли, насколько сильной, глубокой и нестерпимой была та ненависть из историй — ненависть, от которой скрежещут зубами, ненависть, с которой невозможно жить под одним **лазурным небом**.

В этом мощном сотрясении их горячая кровь заразилась яростью, а в их жилах, казалось, пробудились обрывки воспоминаний — те фрагменты, что передавались из поколения в поколение среди Воинов Морей и Гор. Это было прошлое, которое ни один житель этих земель не имел права забывать. Эти обрывки памяти в одно мгновение взорвались в сознании тех, кто родился за последние тысячу лет, смешиваясь с безумными криками извне. Молодые воины дрожали, их глаза налились кровью, и вместе со старшими они бросились в безумное отмщение.

Маленький Толстяк заплакал. Его тело, похожее на мягкий шар, было невероятно проворным, и он мчался впереди, уничтожая всех чужаков на своём пути.

— Вы убили моих триста с лишним товарищей! Проклятые твари, вы убили их! — кричал он, срываясь на рыдания.

— И моих сыновей… и моих внуков! Проклятые, я, Толстяк, с вами поквитаюсь!

Вокруг него собралось более десяти тысяч человек — мужчины и женщины, старики и дети. Они кричали, называя его предком, и следовали за ним, рассеиваясь по окрестностям и уничтожая всё на своём пути. Среди них были новые товарищи, которых Толстяк обрёл за тысячу лет, а также его потомки — многочисленное семейство. Один он стал целым могучим родом, и лишь восьмое воплощение Мэн Хао могло сравниться с ним в этом.

Второй континент быстро рухнул под натиском. Армия Воинов Морей и Гор, с красными от ярости глазами, прорвалась на Третий, затем на Четвёртый, оставляя за собой лишь разрушения и безумие. Всё небосклонное пространство было залито кровавым морем. Ван Юцай закрыл глаза, сжимая в руке меч. Его сила разлеталась во все стороны, и каждый враг, которого она касалась, разрушался, рассыпаясь на части, но головы оставались целыми. Они собирались за его спиной, образуя реку из черепов — его плащ, превращающий его в звезду смерти, от вида которой у врагов сжималось сердце.

Среди воинов было и Семейство Фан, которое также сражалось в первых рядах, не прекращая битвы.

С каждым днём разрушений месть Воинов Морей и Гор достигала апогея, когда они прорвались к Шестому континенту. Все они окончательно ослепли от ненависти, их подавленная ярость вырвалась наружу. Ли Линэр плакала, вспоминая Морского Мечтателя. Её зубы стиснуты, и, несмотря на то, что она женщина, её убийственная ярость не знала границ. Она утратила былую красоту, и хотя ещё не стала старухой, её лицо покрылось морщинами от пережитого. Ради наследия Морского Мечтателя она была готова на всё, не считаясь с жертвами.

Под грохот разрушений рухнуло Шестое Небо, а на континенте Седьмого Неба фигура Цзысян, словно призрак, проносилась сквозь пространство. Когда-то её называли Демонической Женщиной, но теперь она — глава секты Сяосянь, одной из трёх величайших сект мира Шаньхай. И всё потому, что Кэ Цзюсы, прорвавшись к вершинам силы и став Верховным, обосновался именно в Сяосянь.

Однако в этой битве мести внимание всех привлекло не сражение четырёх Верховных с небесными силами, а нечто иное — на поле боя появилась черепаха невообразимых размеров! Из её панциря вырывались бесчисленные Воины Морей и Гор, рассыпаясь по окрестностям и сея смерть. А сама черепаха с размаху врезалась в континент Седьмого Неба, разрушая его до основания. Затем она взревела, обращаясь к Лазурному Небу:

— **Твою ж мать!** Верные ученики Старца возвращаются! Старцу пришла пора явить свою мощь! Не сбежите, проклятые! Старц вас одарит таким «подарком», что мало не покажется!

С этими словами древняя черепаха ринулась к континенту Восьмого Неба. Но в тот миг, когда она уже готова была ворваться туда, пространство Восьмого Неба вдруг покрылось рябью. Волны, перекатываясь, превратили весь континент в одно мгновение в… безбрежное море.

Мэн Хао устремил взгляд на это новое море и произнёс:

— **Мятеж Душ Шаньхай… Девятое Море.**

*Сегодня закончился корпоратив. Собираю вещи, готовлюсь к отъезду, но, увы, сегодня нет рейсов. А-а-а-а! Жить в таком отдалённом месте — это просто кошмар! Надо срочно переезжать!!*

*(Конец главы.)*