Глава 1589. Цель — тридцать три дня!

Голос Мэн Хао разнёсся повсюду, достигнув ушей каждого практикующего. Все окружающие практикующие в этот момент имели кровяно-красные глаза, полные безумного рвения и глубокого благоговения. Они ревели в унисон:

— Подчиняемся воле Уважаемого Демона!

Грохот, подобный раскатам грома, разорвал звёздное небо, заставив Лазурное Небо отступить и рассеяться в одно мгновение. Бесчисленные существа, скрытые в тумане, дрожали, не смея выдавать ни малейшего признака своего присутствия.

Внутри звёздного пространства Мэн Хао взмахнул широким рукавом, и бесконечные легионы, подобно звёздной реке, ринулись вперёд, устремляясь к области, где находилась Шаньхай-Дье, с оглушительным рёвом.

Туман рассеялся, миры один за другим закрывались, водовороты тускнели. Даже воля Лазурного Неба не осмеливалась приблизиться в этот момент. Всё пространство звёздного неба заполнилось лишь бесчисленными фигурами практикующих, подобно звёздной реке, прокладывающей путь через бескрайние просторы, с оглушительным грохотом устремляясь вперёд.

Секта Первая шла впереди, подобно острому копью, неудержимо продвигаясь вперёд. По бокам её поддерживали Вторая и Третья секты, подобно острым клинкам, с рёвом несущиеся вперёд.

В центре же располагалась Девятая секта. Бесчисленные практикующие Девятой секты окружали Мэн Хао, сидящего со скрещёнными ногами на голове древнего ящера, создавая мощное и величественное шествие, которое двигалось вперёд с оглушительным грохотом.

Белые муравьи и гигантская голова по бокам излучали девятипервоэлементную ауру, заставляющую звёздное небо блекнуть.

С четырёх сторон их поддерживали Четвёртая, Пятая и Шестая секты, окружающие со всех сторон, подобно двум крыльям, сметающим всё на своём пути.

Сзади же следовали Седьмая и Восьмая секты, подобно хвосту, излучающие убийственную ауру.

Эта армия, казалось, уничтожала всё на своём пути — богов и бессмертных. Из далёкого Лазурного Неба они устремились к области Шаньхай-Дье на полной скорости, с оглушительным рёвом.

По пути бесчисленные миры уступали дорогу, водовороты скрывались. Ни одно существо не осмеливалось встать на пути этой армии. Если бы кто-то осмелился, его ждало бы мгновенное и полное Разрушение.

Аура Мэн Хао, превосходящая все пределы, не ослабевала ни на мгновение. Она продолжала наполнять всё вокруг, распространяясь вместе с движением армии, потрясая все миры, водовороты, жизни и существа.

Именно таким дерзким и властным способом он провозглашал своё возвращение!

Уважаемый Демон вернулся!

В то же время, пока армия двигалась, все, кто ощущал это зрелище, дрожали от ужаса и неверия. Новости распространялись с невероятной скоростью, охватывая всё Лазурное Небо.

— Появилось превосходящее существо!!

— В Лазурном Небе появилось четвёртое превосходящее существо!!

— То чувство, будто над головой появился ещё один слой неба, было реальным, потому что… четвёртое превосходящее существо спустилось!

Звёздное пространство было потрясено. Даже пылинки не осмеливались появляться перед Мэн Хао. Бесчисленные расы, даже издалека наблюдая за происходящим, не могли удержаться от того, чтобы не преклонить колени.

Аура этой армии была подобна радуге, становясь всё сильнее. Каждый её участник был взволнован до предела, и в этом порыве их убийственная аура продолжала расти.

Грохотом и гулом приближалась эта огромная армия, всё ближе и ближе к миру, где находилась Горная Бабочка. Мэн Хао сидел на голове старого ящера, вглядываясь вдаль. Ему казалось, что он едва различает Горную Бабочку. Он не мог успокоиться, даже несмотря на то, что сам превзошёл всех практикующих, достиг легендарного уровня и стал тем, кому поклоняются бесчисленные жизни. Но его душа всё равно не находила покоя.

— Возвращаюсь домой… — прошептал он.

— Отец, мать… ваш сын идёт к вам… ваш сын возвращается…

— Цинэр, я возвращаюсь…

— Мои родные, мои друзья, как вы там?.. Помните ли вы меня, Мэн Хао?.. Я возвращаюсь!

— Мир Гор и Морей, когда ты был разрушен, я дал обещание: там, где ты исчез, я верну тебя к жизни. Я сдержу своё слово!

— Тридцать три небеса… Все обиды и распри скоро закончатся!

— Земли Бессмертных и Демонический Континент, даже если я знаю о вашем существовании и мои догадки подтвердились на девяносто процентов… Я всё равно уничтожу вас! Если вы не исчезнете, какая польза от моего превосходства? Если вы не исчезнете, кто сможет унять мою тысячелетнюю ненависть?

— А ещё, Лазурное Небо… Я переверну этот звёздный океан!

В глазах Мэн Хао загорелся красный свет — это был свет демона. Его демоническая аура взметнулась ввысь, наполняя всё вокруг сверхъестественной силой.

В его сознании всплывали воспоминания: разрушение мира Гор и Морей, бегство, преследование со стороны Земли Бессмертных, смерть Шуй Дунлю, смерть Хай Мэн, и, наконец, когда Горная Бабочка была в безопасности, пришёл Демонический Континент. Два континента объединились, чтобы уничтожить мир Гор и Морей.

Попугай кричал пронзительно, его тело замерзало насмерть, лишь бы Мэн Хао смог ускользнуть и вознестись. В тот момент, когда он очнулся рядом с Лазурным Небом, он дал великую клятву:

— Однажды я вернусь!

Грохот!

Звёздное небо содрогнулось. Перед армией туман заклубился, открывая пространство, где скрывался удивительный массив — Бесконечные Эпохи. Внутри этого массива находились тридцать три континента, образующие Тридцать Три Небеса, которые сдерживали Горную Бабочку. За пределами Тридцати Трёх Небес сидела обезьяна, медитирующая со скрещёнными ногами. Внезапно она широко раскрыла глаза, и в них читался ужас. Её тело дрожало, а шерсть встала дыбом от страха.

Внутри Тридцати Трёх Небес находилась бронзовая гробница, излучающая мягкий свет. В ней покоилась женщина невероятной красоты, словно погружённая в сон. На гробнице сидела бабочка, чья жизнь, казалось, приближалась к концу, и на ней уже проступали признаки увядания.

Вокруг гробницы царило искажённое давление, но свет бронзы не позволял ему коснуться бабочки. Казалось, всё это звёздное пространство было исполнено злобы по отношению к ней. Если бы не защитный свет гробницы, бабочка давно бы погибла.

Тогда, в тот момент, когда Хаймэн Чжицзунь, рискуя жизнью, вычислила безопасную зону, стало окончательно ясно: её смерть не была напрасной. Она действительно сумела определить для мира Шаньхай место, где можно было укрыться от разрушения.

— Я вернулся! — произнёс Мэн Хао, стоя на голове древнего ящера и глядя в сторону Шаньхай-Дье. Его голос был тихим, почти неслышным, как будто он говорил только самому себе. Но в его глазах, устремлённых в сторону бурлящего тумана, где находилась Шаньхай-Дье, читалась глубокая ностальгия.

Теперь, когда Мэн Хао уже преодолел все преграды и вознёсся над миром, каждое его слово, каждый жест могли потрясти это бескрайнее Лазурное Небо. Даже не слово, а одна лишь мысль могла изменить законы этого мира. Более того, если кто-то в этом бескрайнем пространстве произнёс бы его имя, он мгновенно почувствовал бы это. Такое могущество, такое врождённое чувство и было истинной силой того, кто преодолел все преграды.

Такова суть Дао — безгранична, как и сам путь к небесам.

Едва эти слова сорвались с губ Мэн Хао, как в тридцати трёх небесах внизу, внутри Шаньхай-Дье, в гробнице, где покоились все его близкие, в их сердцах отозвался его голос.

В этот миг, внутри бабочки, возникли образы родителей Мэн Хао. Они смотрели вдаль, и именно они первыми ощутили его присутствие. Их лица сияли от волнения и радости, ведь они чувствовали, как приближается их сын, несущий с собой мощь, способную потрясти всё Лазурное Небо.

— Это Хаоэр! — воскликнул отец Мэн Хао, Фан Сюфэн, с громким смехом, которого не слышали уже многие годы. — Хаоэр вернулся! Наш сын, гордость семейства Фан, вернулся! Он разорвёт тридцать три небеса, он отомстит за пролитую кровь, и всё это бескрайнее пространство станет свидетелем его возмездия!

Его жена, мать Мэн Хао, стояла рядом, обнявшись с мужем, и на её глазах блестели слёзы. Она смотрела на звёздное небо, зная, что её сын — самый выдающийся во всём этом бескрайнем пространстве. Его обещания, независимо от того, как изменится мир, даже если всё рухнет, будут выполнены.

Он сказал, что вернётся, и он… обязательно вернётся!

В мире Шаньхай-Дье были и другие, кто почувствовал это. Сюй Цин резко распахнула дверь дома на вершине горы и вышла наружу. На ней было платье бирюзового цвета, её длинные волосы ниспадали на плечи, и она была так же прекрасна, как и прежде, лишь на её лице отпечатались следы времени.

Но эти следы не могли скрыть её решимости, а также волнения и радости, наполнявших её в этот миг. Она услышала голос Мэн Хао. Во время медитации ей показалось, что он стоит рядом и шепчет ей на ухо:

— Я вернулся…

Она была уверена, что не ослышалась. В следующее мгновение она уже мчалась вверх, и, оказавшись на вершине горы, задыхаясь от волнения, подняла взгляд к лазурному небу. Её пальцы судорожно сжимали край одежды, а по щекам текли слёзы — слёзы, наполненные тоской, скопившейся за более чем тысячу лет разлуки. Это были слёзы радости, искрящиеся на её лице.

— Мэн Хао… — прошептала Сюй Цин, и её улыбка расцвела, подобно распустившемуся цветку, затмившему своей красотой всё вокруг. Она знала: Мэн Хао вернулся. Её супруг, тот, кого она ждала, теперь был здесь, среди звёздного неба за пределами этого мира.

Он вернулся с обещанием, с непреклонностью, с тем голосом, который звучал, когда он уходил когда-то. И теперь он вновь спустился с небес!

— Сегодня в 21:00, в последний день 2015 года, приглашаем всех на нашу платформу. Давайте скажем всё, что накипело!