Глава 1286. Оставить… Зачем?

В то время как экспедиционный корпус Седьмого Горно-Морского региона продвигался вперёд, внутри Восьмого Горно-Морского региона, вокруг владений рода Мэн, время от времени в пустоте возникали и исчезали фигуры, будто наблюдая и выслеживая. В этой давно не виданной войне между Горно-Морскими регионами, которая, казалось, вот-вот разразится, на Тридцати трёх Небесах множество существ устремляли свои взгляды — скрытно, незаметно для Горно-Морского мира — на Восьмой Горно-Морской регион. В этих взглядах читалось ожидание…

В это же время, за пределами Тридцати трёх Небес, в бескрайней синеве, два ужасающих источника силы с разных направлений приближались всё ближе и ближе. Война, казалось, была на пороге — одно неверное движение, и она вспыхнет!

Мэн Хао, неся на себе Мэн Жу, внезапно замер в воздухе, ощутив резкий приступ тревоги, пронзивший его тело. Его лицо побледнело от неожиданности, и прежде чем он успел поднять голову, в ушах раздался пронзительный голос попугая:

— Они здесь! Они уже близко! Я чувствую их! Чёрт возьми, они движутся быстрее, чем я ожидал… Мэн Хао, они почти здесь!!

Голос попугая был полон тревоги и ужаса.

Глаза Мэн Хао блеснули — он понял, о ком идёт речь. Медленно подняв голову, он устремил взгляд в небо, словно пытаясь разглядеть Тридцать три Небеса, скрытые в пустоте, и бескрайнюю синеву за их пределами.

— Значит, и мне нужно ускориться, — тихо произнёс он.

Рядом Мэн Жу замерла в недоумении:

— Брат Мэн Чэнь, что ты сказал?

— Ничего, — покачал головой Мэн Хао, ускоряясь ещё больше. В одно мгновение они пересекли звёздное пространство между двумя континентами и оказались на центральной дороге, ведущей к родовому поместью Мэн. Ни одна защитная формация не была активирована — они направились прямо к родовому дому.

— Одна — сестра Цюэр, другая — младшая сестра Мэн Фэй. Обе они талантливее и сильнее меня в культивации… Когда я пытался найти их и рассказать о ситуации, чтобы уйти, меня остановили. Если бы не старший брат Ао, боюсь, нас бы всех задержали, — тихо проговорила Мэн Жу, глядя на Мэн Хао с обожанием. Для неё Мэн Чэнь был тем, кто способен решить любую проблему.

В это время, в восточной части родового поместья Мэн, перед большим залом, стояли девять огромных колонн. Под ними располагались девять горнов, огонь в которых разгорался всё сильнее, накаляя колонны.

На этих девяти колоннах были привязаны девять женщин. Большинство из них были бледны, их тела дрожали от страха, и они умоляли о пощаде. Среди них двое, хоть и не отличались ослепительной красотой, но были очень милыми. Они крепко сжимали зубы, и, несмотря на то, что колонны уже раскалились, ни одна из них не произнесла ни слова мольбы.

В самом центре, между девятью горнами, сидел скрестив ноги старец. Он непрерывно складывал пальцы в загадочные знаки, посылая их в сторону огненных печей, заставляя пламя разгораться ещё сильнее. Вокруг него стояла группа молодых людей, разделённых на две группы. Во главе каждой группы находились двое: один в синей одежде, другой в жёлтом плаще, окружённые толпой, что подчёркивало их высокое положение. Оба пристально смотрели на старца, не обращая никакого внимания на мольбы женщин, привязанных к девяти столбам.

— На что поставим на этот раз? — вдруг прервал молчание юноша в синем.

— Я ставлю на то, что на этот раз мастер Сун сумет выплавить из этих трёх женщин Пилюлю Красной Улыбки! — глаза юноши в жёлтом плаще блеснули, и он указал на трёх из девяти привязанных женщин, среди которых были две те, что не издавали ни звука, не умоляя о пощаде.

— Ты быстро выбрал. Тогда я ставлю на то, что из них не получится ничего, — после короткого размышления ответил юноша в синем. Их взгляды встретились, и оба увидели в глазах друг друга ледяную холодность.

В этот момент раздался гром, и старец по имени Сун резко открыл глаза, сверкнувшие необычным блеском. Он поднял руки и резко взмахнул ими, швырнув их в стороны. Грохот прокатился по округе, и пламя в девяти горнах взметнулось, обволакивая столбы нестерпимым жаром. Красные нити, видимые невооружённым глазом, поднялись из огненного моря и обвились вокруг столбов, устремляясь к женщинам.

Пронзительные крики ужаса и отчаяния раздались из уст семи женщин, но две другие лишь горько улыбнулись в молчании. Они дрожали от страха, но не издавали ни звука, лишь в их сердцах царило сожаление. Они слышали слова Мэн Жу о её семье, мечтали вернуться домой, но теперь это было невозможно.

С вздохом они посмотрели друг на друга и медленно закрыли глаза. В тот миг, когда их веки сомкнулись, красные нити достигли их.

— Готово! — воскликнул мастер Сун, вставая на ноги и поднимая руки вверх, его глаза сияли странным блеском. Но в тот же миг, когда его слова ещё висели в воздухе, раздался леденящий душу, полный ярости холодный смех, прокатившийся, как удар грома.

— Ты?! Да кто ты такой, чтобы сметь заниматься алхимией?! — вместе со смехом прозвучали слова, настолько ледяные, что всё вокруг будто погрузилось в суровую зиму. Земля затрещала, покрываясь льдом, девять горнов затряслись, пламя в них погасло, а сами они разлетелись вдребезги. Девять столбов с треском раскололись на части.

Женщины обрели свободу и быстро отступили назад, лишь те две, что не просили пощады, подняли глаза, и в их взглядах читалось волнение.

А девять красных линий на колоннах, словно ожившие, испугавшись чего-то, внезапно сорвались с мест и ринулись во все стороны, но их накрыла мощнейшая сила притяжения. Линии скрутились вместе, слившись в единое целое, и превратились в белое лекарственное зелье, появившееся в воздухе. Оно внезапно оказалось в руке подошедшего юноши. Он резко бросил это зелье, и оно мгновенно упало на лоб мастера Сун, проникнув внутрь и начав разъедать его изнутри. Мастер Сун затрясся, издав пронзительный крик боли, его тело вспыхнуло и сгорело дотла, превратившись в пепел. В этом пепле появилось красное лекарственное зелье.

Пришедшим оказался Мэн Хао, а за ним следовала Мэн Жу. Она смотрела на двух девушек, которые так и не попросили пощады, и слезы покатились по её лицу. Она быстро подлетела к ним, чтобы защитить.

Эта внезапная перемена ошеломила всех вокруг. Люди в ужасе отступили, а двое юношей на мгновение застыли, их лица тут же потемнели от гнева.

— Дерзко! Как посмели убить мастера Суна?! Хватайте их! Отрубите ему голову! — закричали они, и тут же из-за их спин вылетели практикующие, бросившиеся к Мэн Хао.

— Такое семейство, что варит зелья из людей и наслаждается этим, потеряло человечность… Зачем оставлять таких? — тихо произнес Мэн Хао, и в его глазах застыл ледяной блеск смерти.

— Писал в машине, тряска не давала сосредоточиться, голова кружилась, усталость одолевала… Простите, эта глава получилась короче на тысячу слов.