**Глава 1054. Пи Дун — Громовержец?**

Белоснежная Девственница молчала, глядя на Пи Дуна. В её взгляде читалась сложная гамма чувств, смешанных с воспоминаниями, но Мен Хао не мог понять почему, но ему казалось, что в этой сложной палитре эмоций скрывается оттенок… укоризны. Внезапно у Мен Хао зачесалась макушка, он машинально перевёл взгляд с Пи Дуна на Белоснежную Девственницу, надеясь, что ошибся. Но ощущение укоризны, подтвердившись вновь, заставило его моргнуть.

— Не помнишь или не хочешь признать? — после короткой паузы тихо произнесла Белоснежная Девственница.

— Не помню, — голос Пи Дуна был хриплым, без малейшего намёка на многословие, чётким и лаконичным.

— В те времена жил один монах, его звали Лэй Даоцзы. Он посвятил жизнь практике молний и был одним из Девяти Императоров, известным как Громовержец. Ты знаешь его? — Белоснежная Девственница смотрела на Пи Дуна, и её взгляд становился всё более сложным. Её память то расплывалась, то прояснялась, и за последние дни она вспомнила множество событий из прошлого.

— Не знаю, — голос Пи Дуна по-прежнему звучал устало, но теперь в нём появилась горчинка.

— Если бы не та катастрофа, он имел все шансы стать четвёртым Верховным Властелином. Тогда… у нас с ним был договор, — Белоснежная Девственница долго и пристально смотрела на Пи Дуна, прежде чем тихо вздохнула.

Пи Дун молчал, не произнося ни слова.

Белоснежная Девственница закрыла глаза, и когда через некоторое время открыла их, её взгляд упал на попугая, в котором читалось отвращение. Попугай ещё ниже опустил голову, его маленькие глазки моргали, и Мен Хао понял: попугай сильно нервничал и боялся.

— Ты хорош. Когда ты войдёшь в Древний Мир, в моих планах для тебя найдётся место, — Белоснежная Девственница отвела взгляд от попугая и перевела его на Мен Хао, спокойно произнесла, собираясь уходить.

Мен Хао был не новичок в практике, и после множества обманов и интриг он научился понимать людей. Возможно, он не всегда был прав, но мог уловить некоторые нюансы. Появление Белоснежной Девственницы было странным: её отношение и к нему, и к попугаю казалось поверхностным. На самом деле, её присутствие здесь было вызвано Пи Дуном! Казалось, она появилась только для того, чтобы задать те несколько вопросов. Он давно знал, что и попугай, и Пи Дун — необычные личности, но не ожидал, что они могут быть связаны с Белоснежной Девственницей, особенно Пи Дун, в котором, казалось, скрыта трагическая и героическая история.

Но в тот момент, когда Белоснежная Девственница уже собиралась уйти, она тихо воскликнула, остановилась и обернулась к Ли Линэр. Внимательно разглядывая её, в глазах Белоснежной Девственницы мелькнуло странное сияние.

— Очень похожа… — тихо пробормотала она, подняв правую руку и указав на Ли Линэр. Тело Ли Линэр непроизвольно поднялось в воздух и опустилось перед Белоснежной Девственницей.

— Ты хочешь последовать за мной в практике? — серьёзно спросила Белоснежная Девственница.

Ли Линэр застыла на месте. По поведению Мен Хао и словам Белоснежной Девственницы она уже поняла, что перед ней стоит личность с непостижимым прошлым.

Ли Цзинэр лишь ненадолго задержалась в раздумьях, но, заметив краем глаза изумление Мен Хао, внутренне холодно хмыкнула и, не колеблясь больше, поклонилась женщине в белом.

— Поздняя ученица согласна! — произнесла она.

Женщина в белом едва заметно кивнула и, повернувшись, направилась прочь. Под ногами Ли Цзинэр внезапно появилось облако тумана, которое, подхватив её, понеслось вслед за белой фигурой.

Ли Цзинэр ощущала некоторое волнение, но, бросив взгляд на ошеломлённого Мен Хао, внезапно почувствовала внутреннее удовлетворение и злобно сверкнула глазами в его сторону.

Мен Хао и впрямь был потрясён. Его охватило сильное чувство, будто его полностью проигнорировали. Даже если происхождение Пи Донга оставалось загадкой, он, достигнув уровня Верховного Властелина Сенного Мира и обретший силу Сенного Императора после слияния с плодом Нирваны, казалось, не вызывал у Ли Цзинэр и тени того интереса, что пробудила в ней женщина в белом.

Особенно раздражала его самодовольная ухмылка Ли Цзинэр, в её яростном взгляде читалось, что при следующей встрече их позиции могут радикально измениться.

Мен Хао быстро сообразил, что делать. Он сразу же сложил руки в почтительном жесте и, обратившись к Ли Цзинэр с серьёзным выражением, в котором проглядывало сдерживаемое раскаяние, низко поклонился:

— Цзинэр, прости меня. Независимо от того, изменится ли твоё положение, я не смогу жениться на тебе. Я уже женат, и мы действительно не подходим друг другу. Я желаю тебе счастья и надеюсь, что ты найдёшь своё собственное.

Мен Хао тихо вздохнул, и в его глазах читалось глубокое сожаление.

— Мен Хао, замолчи!!! — Ли Цзинэр, услышав эти слова, вся затряслась, уставившись на него с ненавистью, скрежеща зубами от ярости. Она с силой топнула ногой, больше не глядя на Мен Хао, и последовала за женщиной в белом, постепенно удаляясь.

Когда они окончательно скрылись из виду, Мен Хао услышал, как рядом с ним попугай и Пи Донг одновременно облегчённо вздохнули.

— Пятый господин чуть не умер от страха! Старая ведьма вдруг вспомнила кое-что! — попугай хлопал крыльями по груди, будто переживший смертельную опасность.

— Однако, похоже, она вспомнила не так уж много, иначе, увидев Пятого господина, она бы не просто возненавидела, а схватила бы меня, ощипала, изжарила на огне и съела заживо! — бормотал попугай, явно удивляясь, что ещё жив.

— Ну как, похоже было? Ха-ха! Мен Хао, а также ты, разноцветная птица, скажите, похоже было, когда я притворялся? Похоже?! — Пи Донг, облегчённо выдохнув, выглядел возбуждённым и взволнованным.

— Ха-ха! Мы держали пари, и Третий господин выиграл! Он может изобразить всё что угодно, но это было как-то неправильно, аморально, ты не находишь, Пятая птица? — Пи Донг с восторгом говорил, будто долго сдерживался и теперь выплёскивал всё наружу.

— Да похоже как жопа! Чуть не прорвался! Ты слишком много говорил, в следующий раз помни: если встретишь эту старую ведьму, говори по одному слову за раз! — попугай шлёпнул Пи Донга крылом и строго произнёс.

Мен Хао на мгновение замер, глядя на Пи Донга. Лишь сейчас тот выглядел так, как он помнил. Слушая их диалог, он понял, что они, похоже, заключили пари.

Мэн Хао слегка почувствовал головную боль — он не знал, что и сказать этой парочке чудаков. Однако, услышав от беловолосой женщины упоминание о Громовом Императоре, он задумался, бросил ещё один взгляд на Пи Дун и, не задавая лишних вопросов, привычно развернул своё божественное сознание. Чёрные жуки, покрытые панцирем, устремились вперёд с невероятной скоростью.

Прошло несколько часов, и Мэн Хао, сопровождаемый более чем пятьюстами чёрными жуками, а также всё ещё препирающимися между собой попугаем и Пи Дуном, наконец покинул руины Сенного Мира и оказался в звёздном пространстве. Перед ними простиралось Девятое Море.

Оглядываясь на пройденный путь, Мэн Хао бросил взгляд на руины Сенного Мира, в сторону Восточной Звезды Победы. В его глазах промелькнуло решительное выражение. Развернувшись, он уселся на чёрного жука и направился прямо к Девятому Морю.

«Испытания трёх великих школ Пути. Награды, которые я получил тогда, — Девятиморский Богомир не посмеет их у меня отобрать,» — размышлял Мэн Хао. Три великие школы Пути приняли его в ученики, поскольку он принадлежал к последовательности, и намеревались помочь ему обрести судьбу.

Мэн Хао знал, что в Девятиморском Богомире он не станет задерживаться надолго. Помимо получения награды за нисхождение, его главной целью было совершенствование, после чего он должен был отправиться в две другие великие школы Пути.

«Их помощь должна помочь мне как можно скорее вступить в Древний Мир!» — глаза Мэн Хао блеснули. Согласно словам Верховной Властелины Сенного Мира, только тот, кто достиг Древнего Мира, мог быть включён в её планы. А для достижения Древнего Мира у Мэн Хао был свой путь.

«Слияние с плодом Нирваны!» — Мэн Хао нахмурился. С тех пор, как он покинул Восточную Звезду Победы, он неоднократно пытался слиться с плодом Нирваны, но даже его собственный плод не мог долго удерживаться в слиянии, лишь на короткое время. Даже Фан Вэй, как он понял во время их схватки, не мог долго удерживать это состояние.

По мере приближения к Девятому Морю Мэн Хао встречал некоторых странствующих монахов. Увидев пятьсот чёрных жуков, окружающих Мэн Хао, они с опаской обходили его стороной, не решаясь приблизиться.

Не желая, чтобы его узнали, Мэн Хао изменил свою внешность с помощью чёрного пера, так что те, кто его видел, не могли понять, что перед ними сам знаменитый Мэн Хао из Девятой Горы-Моря.

По мере приближения к Девятому Морю Мэн Хао начал слышать громовые раскаты, похожие на удары волн. Туманное море перед ним бурлило, и мощная, неописуемая сила распространялась в звёздном пространстве, потрясая все восемь направлений.

В пути Мэн Хао не терял времени даром: то пытался слиться с плодом Нирваны, то доставал из мешка для хранения Су Янь, пытаясь миролюбиво договориться с ней и получить её даосские методы в обмен на свободу. Однако Су Янь лишь насмехалась над ним, отвечая колкими словами и не идя ни на какие уступки.

Мэн Хао пытался несколько раз, но, несмотря на все его усилия, Су Янь отказывалась. В конце концов, у него лопнуло терпение. Махнув правой рукой, он наложил запреты, один за другим запечатлевая их на Су Янь, прежде чем снова заточить её в мешке для хранения.

“Ещё немного выдержки и испытаний — и не верю, что она продолжит так упорствовать!” Мен Хао не хотел прибегать к поиску души, если только это не станет крайней необходимостью: эта техника слишком жестока и злобна. Между ним и Су Янь ещё не наступило время, когда их противостояние должно было бы дойти до точки невозврата, до борьбы не на жизнь, а на смерть. Если бы Су Янь согласилась сотрудничать, и он смог бы без проблем получить даосские практики, это было бы идеальным решением для Мен Хао.

Спустя несколько дней, мчась на чёрном жуке, Мен Хао наконец достиг границ Девятого Моря. Оставив лишь одного чёрного жука, а остальных убрав, он устремил взгляд на туманы Девятого Моря, и в его глазах вспыхнуло странное сияние. Девятое Море было безбрежным, безграничным, и конца ему не было видно. Туманы окутывали всё вокруг, но здесь чувствовалась влажность, что убедило Мен Хао: под этим туманом скрывается настоящее море.

“Такое море…” — глубоко вздохнув, он устремил взгляд вдаль. В семействе Фан он видел карты девяти великих гор и морей и знал: если ему удастся пересечь это Девятое Море, он окажется в области Восьмой Горы.

“Девятое Море не станет моим пределом!” — глядя вдаль, Мен Хао почувствовал, как в нём поднимается волна гордости. На пути самосовершенствования он стремится к свободе, к великой независимости и полному освобождению.

Небо не сможет преградить мне путь, земля не сможет остановить мои шаги!

Мен Хао хлопнул чёрного жука, и тот с рёвом превратился в чёрную молнию, устремившись в туманы Девятого Моря.

Но в тот самый миг, когда Мен Хао ступил в Девятое Море, неожиданно в близлежащих водах — будь то мелководье или тёмные глубины — бесчисленные пары глаз разом открылись.

Это были глаза морских чудовищ и демонов, обитающих в Девятом Море. Обычно они не вмешивались в дела практикующих, но в этот миг, по неизвестной причине, едва открыв глаза, они издали глухие рыки, и в их взглядах вспыхнула яростная жажда убийства.

Казалось, нечто в Мен Хао пробудило гнев морских чудовищ и демонов Девятого Моря.