Глава 28. Исчезновение (продолжение)

Толстяк презрительно скривил губы:

— Верно подметили, в детстве и впрямь пару раз стрелял.

Но, взяв из рук Старого Янпи ружьё, он лишь горько усмехнулся:

— С таким я ещё не сталкивался. Это что, охотничье ружьё? По-моему, оно ничуть не лучше тех старых мушкетов, которыми ихэтуаньцы отбивались от «западных дьяволов».

У местных пастухов, конечно, встречались и более современные ружья, но у Старого Янпи было лишь это старое кремнёвое ружьё. Волков и шакалов на степях Кэрэнцзо не так уж много, и если вдруг издалека замечали одного из них, то просто палили из ружья, чтобы отпугнуть. Этот малокалиберный мушкет имел богатую историю: его прототип появился в Тяньцзине как орудие для охоты на диких уток. Простая и надёжная конструкция. Во времена восстания тайпинов, когда повстанцы дошли до Тяньцзиня, захват города означал бы падение Пекина. В критический момент местный чиновник Се Цзычэн собрал из охотников на уток отряд с огнестрельным оружием. Они использовали тактику залпового огня, прозванную «утиной очередью», и смогли отбить атаку тайпинов. Поэтому в конце эпохи Цин и начале республиканской эры такие ружья массово изготавливались в кустарных мастерских. Даже во время Великого похода Красной Армии некоторые бойцы всё ещё использовали это оружие. Но как бы ни было оно легендарно, это всё-таки полувековая древность, давно пора отправить его в музей.

Однако сейчас было не время спорить о боевой эффективности этого ружья. Лучше иметь хоть какое-то оружие для самообороны, чем остаться с голыми кулаками. Мы сбились в кучу, расставив взгляды веером по степи. Лошади продолжали дрожать и фыркать. Я напряжённо всматривался вперёд: степь простиралась до горизонта, небо было бездонно-голубым, дикая даль — безбрежной. Всё как на ладони, но, кроме ветра, ласкающего траву, на просторе не было ни малейшего движения.

Тишина лишь усиливала тревогу. Целое стадо коров бесследно исчезло на просторах степи, причём исчезло так основательно, что казалось, будто некая таинственная сила, неподвластная человеку, витает в воздухе. Лошади вели себя так беспокойно, что, возможно, эта жуткая и загадочная сила приближалась к нам, но мы даже не знали, с какой стороны. Я снова и снова спрашивал себя: что делать? Сражаться или бежать? После долгих размышлений понял, что остаётся лишь ждать и наблюдать.

Мои бурлящие мысли внезапно прервал пронзительный крик дикого гуся. Услышав его, мы с остальными троими инстинктивно подняли головы. Над нами пролетала клином стая гусей — обычное осеннее зрелище на степи, когда перелётные птицы собираются в стаи. Мы не придали этому значения, но впереди по курсу стаи висело грозное чёрное облако. Оно было настолько плотным, что напоминало грибовидное облако атомного взрыва, только меньшего размера и другого цвета. Такие облака часто встречаются в степи, и, если не всматриваться, их легко не заметить. Облако спускалось с небес, образуя так называемое «небесное знамение». Опытные пастухи знали: такое облако предвещает скорый дождь или снег.

Поднимая глаза вверх, мы увидели, как клином летевший гусиный косяк врезался в облака. Из-за длинной формы клина несколько гусей ещё не успело приблизиться к облаку, когда из его глубины донеслись пронзительные крики. Последние гуси, словно вспугнутые птицы, разлетелись в разные стороны, пытаясь уйти назад. Увидев это, мы невольно вздрогнули: «Боже мой, в облаке что-то есть!» Старик Ян в ужасе схватился за голову и закричал: «Небеса, дракон-дьявол прячется в облаке!»

На большой высоте внезапно подул сильный ветер, и плотные облака, напоминавшие свисающую с неба завесу, быстро рассеялись, превратившись в тонкие полосы. Небо стало необычайно ясным, синим и солнечным, но в облаках не осталось ничего — ни следа, ни пера от тех гусей, что только что скрылись в них. Лишь вдали ещё слышались жалобные крики разбежавшихся птиц.

Мы остолбенели. Если бы не увидели это собственными глазами, кто бы поверил в этот ужасающий момент? Солнечный свет, казалось, на мгновение померк, хотя небо по-прежнему было голубым, с белыми облаками, и ничего необычного не наблюдалось. Однако лошади снова начали беспокоиться. Мы потянули поводья назад, пытаясь их успокоить, но они, чувствуя, что хозяева не дают команды бежать, лишь кружились на месте, не желая останавливаться.

В этот момент у меня появилось странное ощущение давления в ушах, и я понял: что-то надвигается на нас с неба. Старик Ян тоже понял опасность и, взмахнув кнутом, хлестнул лошадей по крупам. Все поняли, что нужно бежать, и, ударив шпорами коней, закричали: «Бегите, быстрее!»

Лошади, наконец получив свободу, ринулись вниз по травянистому склону. Самое опасное при верховой езде — это спуск по крутому склону, где лошадь может споткнуться, но сейчас никто не думал об этом. Без понукания, кони мчались изо всех сил, и в ушах лишь свистел ветер.

Лошади выбирали низины, пробираясь между холмами и буграми. Мы знали, что животные лучше чувствуют опасность, поэтому не задавали вопросов, а лишь пригибались к сёдлам, полностью доверившись своим скакунам. В суматохе я всё же оглянулся назад: осенний ветер колыхал травянистое море, создавая волны, небо было высоким и светлым, а позади не было ничего подозрительного.

Прогалопировав без остановки пару-тройку вёрст, лошади наконец замедлили бег, их паника улеглась. Казалось, опасность миновала. Мы остановились и оглянулись, но никто не мог объяснить, что же произошло. Исчезнувшие коровы, возможно, как и те дикие гуси, были без следа поглощены чем-то невидимым и неосязаемым.

Я спросил старого Янпи, совпадает ли его рассказ о драконе, которого он видел десятки лет назад в глубине степи, с тем, что только что произошло с нами. Старый Янпи выглядел совершенно растерянным. Он сказал, что тогда всё было совсем иначе: на закате он увидел в небе устрашающего дракона, чёрного как смоль, похожего на ужасного призрака, а не то, что случилось сейчас — среди белого дня, когда столько живых существ внезапно исчезло. Это просто невообразимо.

Люди вокруг начали суетиться, обсуждая произошедшее, но никто не мог дать внятного объяснения. Родители Дин Ситянь работали в музее, и она с детства была окружена знаниями, поэтому среди нас она была самой эрудированной. Но даже она никогда не слышала о таком явлении. Дин Ситянь только сказала, что в мире существует множество пугающих и загадочных природных явлений, и человек, будучи лишь крошечной частицей мироздания, не способен постичь все его тайны. Как ни посмотри на ситуацию — с точки зрения материализма, идеализма или критицизма, — наши коровы, скорее всего, потеряны навсегда.

Пока Дин Ситянь размышляла о причудах судьбы, я вдруг заметил в недалёкой лощине дикую, унылую траву, создававшую впечатление, будто это место облюбовали лисы и призраки. Я подумал: в панике мы сбежали, но куда же мы попали? Срочно позвал старого Янпи, чтобы он осмотрел местность и сказал, где мы. Янпи сосредоточился, развернул лошадь и огляделся. Его лицо внезапно напряглось. Глядя на ту лощину, он произнёс: «Видно, в прошлой жизни мы нагрешили — как же так получилось, что мы забрели в «Стоглазую пещеру»?»