**Глава 10. Отсечение лап и удаление желчного пузыря (Часть 1)**

Усохшее тысячелетнее дерево выглядело невероятно странно — странность заключалась в его несоответствии окружающей обстановке. Хотя и не было глубокой зимы, неожиданно выпавший снег превратил весь лес в серебристо-белый мир. Только вокруг этого великана не было снега, а в дупле лежали груды ценных мацутакэ и различных мочёных фруктов. Сначала, увидев огромную дыру в стволе, я подумал, что это берлога медведя, но, подойдя ближе, не почувствовал резкого звериного запаха, и это насторожило меня.

Я уже хотел спросить у Ласточки, почему вокруг усохшего дерева нет снега, но она, заметив, что я собираюсь говорить, поспешно махнула мне рукой: «Тише! Это и есть берлога. Хотя гималайский медведь глуповат, он умело обустраивает своё жилище, в отличие от обычных медведей, чьи берлоги воняют и сырые.»

Так как в берлоге тепло, снег вокруг старого дерева и растаял. Кругом без снега, да ещё и с кучей мацутакэ — это явно медвежье логово. Увидев, что Ласточка определила местоположение берлоги, я не стал говорить, а лишь показал жестом на ближайшую травянистую кочку. Мы втроём тихонько подкрались и начали готовить снаряжение для охоты на медведя.

Охота на гималайского медведя в горах — дело крайне опасное. Нужно обладать недюжинной смелостью, чтобы рискнуть сразиться с этим зверем. Обычно охотники не трогают таких медведей не из-за трусости, а потому что в горах живут тем, что дают горы. Охота на лис и зайцев позволяет прокормиться, так зачем же рисковать жизнью? Но сегодня нам предстояло рискнуть и охотиться на медведя. Способ мы уже обсудили — старинный метод, передаваемый из поколения в поколение. Все охотничьи приёмы, связанные с ловушками, в этих краях называют с добавлением слова «ловушка». Ловушка для лис и барсуков называется «смешанной ловушкой», а ловушка с клейкими бобовыми лепёшками для медведей — «липкой ловушкой».

Хотя снег ещё не сошёл, в горах не было так холодно. Наши запасы жёлтой кукурузной муки и клейких бобовых лепёшек, завёрнутые в тёплые собачьи шкуры, не замёрзли, что избавило нас от лишних хлопот.

Я достал несколько берёзовых трубок для ловушек и передал их Толстяку, сказав: «Товарищ Ван Кайсюань, настал момент, когда организация проверяет твои способности. Твоя очередь.»

Толстяк поспешно отказался: «Если рассматривать твои достижения в разные исторические периоды и твои объективные качества, ты гораздо лучше подходишь для выполнения этой сложной и почётной задачи. Лучше ты иди вперёд, старина Ху, а я прикрою тебя сзади.»

Ласточка вмешалась: «Хватит спорить! Одному с этим не справиться. Толстяк крепок и силён — он подойдёт на роль приманки. Ху, у тебя твёрдая рука, бери топор и вместе со мной ищи момент, чтобы нанести удар. И запомните: не паникуйте, и если придётся бить, то только насмерть. Если что-то пойдёт не так — бежим, но не по прямой…»

Мы находились в густой траве, вдалеке от медвежьей берлоги, обсуждая, как действовать, но не успели договорить, как почувствовали, что за спиной мощная красная сосна внезапно закачалась. Я резко обернулся: глубокая тайга, вокруг только трава и деревья, больше ничего. Но сосна действительно слегка дрожала. Неужели землетрясение? В эту секунду дерево снова сильно затряслось, иголки и снег с ветвей посыпались вниз, словно на дереве шевелилось что-то огромное.

Подняв голову, я обомлел: на сосне сидел огромный лохматый медведь-людоед. Он склонился вниз и уставился на нас кроваво-красными глазами. Эти красные глаза, длинные руки и острые когти выдавали его — перед нами был самый ужасный «убийца-медведь». Местные легенды гласят, что, отведав человеческого мозга, медведь становится одержим: его глаза краснеют, и он больше не хочет ничего, кроме человечины. На самом деле, красные глаза — признак того, что из-за смены сезонов зверь становится вдвое свирепее и агрессивнее обычного.

Медведь обхватил ствол сосны своими мощными лапами, и дерево, которое нескольким людям не обхватить, затрещало под его весом. Видимо, он хотел просто сползти вниз, но горные медведи умеют только залезать на деревья, а слезать — нет. Они обычно просто отпускают ветви и падают вниз. Это для них и развлечение, и тренировка силы и выносливости, закаляющая их толстую шкуру.

Мы застыли от ужаса. Только что все внимание было приковано к медвежьей берлоге, а тут снежная зима, нарушенные сезоны — и медведь не спит в берлоге, как положено, а рыскает в поисках добычи. Увидев нас, он, видимо, решил полакомиться человеческим мозгом и в спешке забыл, как обычно слезает с дерева. Он все крепче сжимал верхушку сосны, и она начала раскачиваться.

Сосна, хоть и мощная, не выдержала таких потрясений. После нескольких качаний раздался треск, и дерево сломалось. Мы трое, наконец, очнувшись от шока, бросились врассыпную. Медведь, запутавшись в ветвях, рухнул на землю, подняв облако снежной пыли. Хотя шкура у него толстая, падение с дерева, усеянное острыми сучьями, не прошло для него безболезненно. Он зарычал от боли, и лес содрогнулся от его рева.

Наша одежда была слишком толстой и стесняла движения. Мы с трудом уворачивались от падающего дерева, а орудия для охоты на медведя разлетелись кто куда. Медведь-людоед, невероятно сильный от природы, даже после падения с дерева остался невредимым. Он встал на задние лапы и бросился на Толстяка — ближайшую жертву.

Толстяк был застигнут врасплох. Его обычное бесстрашие — «в груди пять континентов, взглядом охватить весь мир» — куда-то исчезло. Он в панике пытался уползти по снегу, но от страха споткнулся и рухнул обратно в сугроб.

Когда он снова поднялся на ноги, медведь уже нависал перед ним и одним ударом лапы разорвал его ватник на спине. К счастью, в панике он вспомнил охотничий приём: схватил валявшуюся рядом берёзовую трубку. Но едва он повернулся, как медведь тут же прижал его к земле. Зверь, ухмыляясь, прищурил глаза — это предвещало его привычное действие: он собирался облизать голову человека своим шершавым, покрытым загнутыми шипами языком, чтобы впитать мозг и кровь.

Охотники говорят, что медведь делает это не из-за жажды крови или мозга, а потому, что человек кажется ему невероятно красивым: гладкая кожа, мягкая плоть. Он улыбается и вытягивает язык, чтобы облизать свою жертву. Неважно, какие у него мотивы, но тот, кого он лизнёт, обречён. Увидев, что толстяку угрожает опасность, я схватил с земли охотничий трезубец и бросился ему на помощь.

В это время Ласточка тоже поднялась из снега. Увидев, что медведь обхватил толстяка, она закричала, предупреждая его:

— Быстро используй берёзовую трубку, чтобы освободиться!

Толстяк, сдавленный медвежьими лапами, чувствовал, как ломаются кости. Медведь прищурил глаза, открыл пасть, и его язык потянулся к голове толстяка. От зловония, исходившего из пасти зверя, тому стало дурно. Но он знал: на кону жизнь, и ни вонь, ни боль не имеют значения. Он быстро сунул берёзовую трубку между своей головой и языком медведя. Горячий, шершавый язык зверя лизнул дерево, и сразу же оторвал от трубки большой кусок коры. Толстяк воспользовался моментом и протолкнул всю трубку в пасть медведя, а сам вырвался на свободу.