Глава 49. Гневные волны, скрытые под песком. Вскрытие гроба.

Учитывая предположение о двухъярусной структуре этой гробницы, появление здесь двери меня уже не удивило. Очевидно, что пока мы вели разговор, комната с этой стороны также сместилась вверх или вниз. Хотя я всё ещё не понимал, с какой целью хозяин гробницы спланировал это так, но уже не чувствовал паники.

Однако внутри находился гроб, от вида которого меня буквально бросило в дрожь. Этот гроб был изготовлен из золотого нанму — материала высшего качества. На протяжении тысяч лет размеры гробов всегда зависели от размеров доступной древесины. Этот гроб был огромен, и, судя по всему, дерево, из которого он был сделан, по толщине не уступало тридцати двум гигантским столбам из золотого нанму, используемым в гробнице Чанлин. Возможно, он стоил дороже, чем слиток серебра равного веса.

Но почему такой драгоценный гроб находится в боковой комнате? Если даже такой ценный гроб помещён здесь, то в главной гробнице должно быть что-то ещё более ценное, возможно, золотой гроб. Я чувствовал всё большую растерянность. Хозяин этой гробницы не следовал никаким правилам: он разрушил все принципы фэншуй, расставил повсюду хитроумные ловушки, но при этом не стремился убивать. Непонятно, чего он добивался.

Увидев гроб, наш товарищ не смог удержаться от искушения, особенно такой внушительный. Очевидно, внутри должно быть немало ценностей. Я заметил, как глаза Толстяка загорелись жадностью, и насмешливо сказал:

— Что, увидел гроб и готов ради него на всё? Может, сначала заберём пару вещиц?

Я просто подшучивал над ним, но он не понял и серьёзно ответил:

— Я, Толстяк, человек с высоким сознанием. Наша главная задача сейчас — найти инструменты, чтобы пробить эту проклятую крышу гробницы. Не отвлекай меня. Когда мы раздобыли всё необходимое, ещё успеем вернуться и забрать что-нибудь.

Я рассмеялся, услышав его хвастовство:

— Кто знает, останется ли дверь на месте, когда ты вернёшься. Вдруг она снова сместится?

Толстяк всё ещё думал о сокровищах, и, услышав мои слова, понял, что я прав, и заволновался. В этот момент Молчун внезапно махнул нам рукой и тихо сказал:

— Тихо.

Мы увидели его серьёзное выражение лица и поспешно прикрыли рты, не зная, что произошло. Он вытащил фонарь и прошептал:

— Это не обычный гроб. Это гроб для выращивания трупа.

Я не понял, о чём он, и с недоумением посмотрел на него, но он не стал ничего объяснять. Пригнувшись, он вошёл в боковую комнату с гробом. Толстяк ещё пытался сохранить образ человека с высоким сознанием, но, увидев, что Молчун без церемоний направился к гробу, тут же забыл о своих принципах и бросился следом.

Я оглянулся на тёмный коридор и понял, что оставаться одному здесь слишком страшно. Не теряя времени, я побежал за ними.

Эта комната была такой же, как и та, из которой мы пришли: на потолке были вырезаны два гигантских питона, а посередине — источник. Здесь не было керамических погребальных предметов, только огромный гроб, стоящий в трёх шагах от стены.

Молчаливый парень вытащил армейский нож и медленно вставил его в щель гроба, аккуратно водя лезвием, будто в поисках какого-то скрытого механизма. Толстяк решил, что тот собирается открыть гроб, и закричал:

— Потише, потише! Ты, брат, обычно такой тихий, а сейчас, как увидел гроб, будто жизни своей не жалеешь!

С этими словами он достал свечу и направился в угол, чтобы зажечь её. Я, увидев это, не выдержал и заорал:

— Чёрт побери, у нас и так воздуха кот наплакал, а ты ещё свечу зажигать собрался! Ты что, совсем жизни не ценишь?

Толстяк, недовольно буркнув, ответил:

— Да что одна свеча может сжечь воздуха? В крайнем случае, я, твой крестный, подышу поменьше.

С этими словами он щёлкнул зажигалкой, и в тот же миг огонёк осветил что-то в углу. Толстяк, обычно не знающий страха, от неожиданности шлёпнулся на пол. Я, увидев, как он упал, быстро включил фонарик и осветил угол — и сам невольно содрогнулся.

В углу притаилось высохшее тело огромной кошки. Она была невероятно большой, но уже превратилась в мумию: кожа почти полностью слезла, а из пасти торчали острые клыки. Пустые глазницы уставились прямо на толстяка, и вид у этого создания был более чем жуткий.

С детства я больше всего боялся мёртвых кошек. В детстве родственники часто вешали на деревьях диких кошек, пойманных на воровстве рыбы, и оставляли их гнить. Однажды, играя под деревом, я увидел, как сгнившая голова кошки отломилась и упала мне прямо в руки. Эти клыки и пустые глазницы так меня напугали, что я намочил штаны и несколько дней не мог прийти в себя.

Толстяк, увидев перед собой всего лишь труп кошки, выругался и пнул его ногой, после чего зажёг свечу и направился к гробу. Мне показалось это странным: как в гробнице может быть труп кошки? Разве не боятся, что он оживёт?

Но в этом месте было слишком много того, что не укладывалось в голове. Мне начало казаться, что хозяин гробницы специально нарушал все правила: делал всё наоборот. Если в гробнице не должно быть чего-то, он обязательно это туда помещал. И кто знает, что ещё нас ждёт в главной усыпальнице.

Тем временем молчаливый парень уже нашёл на гробе хитроумный замок-головоломку. Он достал свой универсальный набор инструментов, двумя крючками поддел механизм — раздался щелчок, и замок открылся. В тот же миг крышка гроба приподнялась, и оттуда хлынула чёрная жидкость. Толстяк, не обращая внимания на отвращение, с силой откинул крышку, заглянул внутрь и, испугавшись, заорал:

— Сукины дети, сколько тут цзунцзы!