**Глава 47. Гнев морских глубин: первое разгадывание тайны**

Нас троих будто парализовало. Прошло не более пяти минут с того момента, как мы ушли и вернулись, и за это время просто невозможно было унести всё наше снаряжение. Более того, от ушной камеры до коридора с терракотовыми воинами вёл лишь один путь. Куда могли деться все эти вещи?

Мы переглянулись, и лица у всех были мрачные. Волна проблем ещё не успокоилась, как накатила новая. Даже наш толстяк начал нервничать и сказал:

— Неужели здесь не один этот «цзунцзы»?

Я махнул рукой — сейчас не время обсуждать «цзунцзы». С этим монстром мы ещё как-то можем справиться, но без аквалангов как нам пройти десятки метров подводного гробового коридора? Это серьёзная проблема. Если не разобраться, мы все можем навсегда остаться в этом подводном склепе.

Я спросил толстяка:

— Ты последним снимал снаряжение. Когда ты возвращался, не сдвигал ли что-нибудь с места?

Толстяк ответил:

— Конечно, нет! Эти восемь баллонов такие тяжёлые, я что, сошёл с ума, чтобы таскать их туда-сюда?

Я подумал, что он прав. Мы все были на месте, и если бы кто-то переместил снаряжение, мы бы точно заметили. К тому же, оно действительно очень тяжёлое — унести всё сразу практически невозможно.

Мы некоторое время простояли в оцепенении. Толстяк понял, что просто стоять и думать не поможет, и предложил обыскать всё вокруг:

— Даже если здесь были привидения и унесли наше снаряжение, они обязательно должны были оставить какие-то следы.

Я согласился и начал передвигать одну за одной керамические урны, проверяя, не спрятано ли снаряжение за ними. На самом деле, это было самообманом: в таком крошечном пространстве, если бы что-то было, мы бы сразу увидели. Но в тот момент нам оставалось только уповать на чудо.

Мы искали очень тщательно, потратив на это пять-шесть минут. Чем дольше я искал, тем больше ощущал, что что-то не так, хотя и не мог понять, в чём именно проблема. Просто всё вокруг казалось каким-то странным, неуловимо неестественным.

И всё-таки именно толстяк заметил неладное. Вдруг он громко выругался:

— Чёрт побери! Да это же вообще не то место, где мы были!

Я обернулся и посмотрел на то место, куда он направлял фонарик. В моей памяти там ничего не было, а теперь там стояла каменная колонна, один конец которой вмурован в стену, а другой выступал наружу. На ней были вырезаны изображения экзотических птиц и зверей. Это была совершенно другая структура гробницы, нежели та, что мы видели ранее.

Мы тут же осмотрели остальные три угла и обнаружили такие же изменения. У меня на лбу выступил пот. Это было не просто нелогично — это было невероятно.

Я взглянул на Мутного, и он кивнул, сказав:

— Он прав, здесь, похоже, другая комната. Тот детский гроб в углу исчез, расположение погребальных даров совсем иное, да и посмотри на потолок…

Я поднял голову и обомлел: резной инь-янский звёздный узор на своде превратился в двух гигантских змей, переплетающихся между собой и обвивающих весь круглый потолок. Они были вырезаны с такой точностью, что казалось, вот-вот сорвутся вниз и вцепятся в меня. От этого зрелища у меня мурашки побежали по коже, и я поспешно опустил голову, бормоча:

— Что здесь происходит? Неужели мы не в ту дверь зашли?

Толстяк фыркнул:

— Да как такое возможно? Здесь же одна дорога — как в той поговорке: «С древности на Хуашань одна тропинка ведёт». Место-то большое, мы отсюда в тот проклятый коридор попали, нас там как ежей истрепали, а потом обратно сюда вернулись. Если тут и можно было ошибиться, то я тогда своё имя наоборот напишу!

Я уже начал понимать: возможно, мы столкнулись с тем же, что и мой дядя двадцать лет назад. Хотя обстановка сейчас немного отличалась от его рассказов. Тогда дядя не снимал своего водолазного снаряжения и чудом выбрался через тот источник. А я, зная о возможных опасностях, ничего не предпринял для предосторожности. От этой мысли мне стало стыдно.

Толстяк окончательно растерялся и спросил меня:

— Вы, южные гробокопатели, разве не разбираетесь в механизмах древних гробниц? Такое когда-нибудь видел?

Я, конечно, не видел ничего подобного. Вздохнув, ответил:

— Здесь никого постороннего, скажу вам честно: это мой всего лишь второй спуск в гробницу. Не то что хитроумные механизмы — я даже названия этих горшков и ваз толком не знаю. Не надейтесь на меня.

Толстяк не поверил:

— Да ладно тебе, товарищ, не пугай меня. Я-то надеялся, что ты разберёшься.

Я горько усмехнулся, не зная, что ему ответить:

— Ситуация настолько странная, что даже если бы я был мастером своего дела, вряд ли смог бы что-то сделать. Посмотрите: за какие-то минуты механизм не мог полностью изменить обстановку в комнате и даже структуру самого помещения. Это невозможно. Должно быть другое объяснение.

Мутный спокойно кивнул, соглашаясь. Толстяк почесал затылок:

— Если не механизм, то что? Неужели колдовство?

Его слова напомнили мне одну историю:

— Знаете, возможно и так. Я слышал легенду о гробокопателе, который попал в древнюю гробницу и увидел там роскошный дворец. Внутри сидел человек и пил вино. Он пригласил гробокопателя присоединиться, а потом подарил ему пояс. Тот выпил несколько чаш, опьянел и упал. Когда очнулся, то обнаружил себя рядом с полуразрушенным гробом, а пояс оказался змеёй. Разве это не похоже на нашу ситуацию?

Толстяк буркнул: — Да фигня всё это! Зато у него, сукиного сына, хоть водка есть, а у нас одна вода — с чем сравниться-то?

Я задумался: стоит ли рассказывать им про Третьего дядю? История-то туманная, без начала и конца. А если ещё и Масляный Бутыль в это втянется — не знаю я пока, на чьей он стороне. Одно слово не так — и проблем не оберешься. После долгих размышлений решил: скажу, но не всё.

Толстяк между тем всё вздыхал да охаł. Я велел им сесть и начал рассказывать про Третьего дядю, выбирая слова. Толстяк постоянно перебивал, и мне становилось всё труднее говорить. В конце концов я стал излагать всё короче. Наконец, Толстяк не выдержал и взорвался:

— Паскудный ты малец! Знаешь столько, а молчишь как рыба об лёд! Вот и попали мы теперь в такое дерьмо — ни жив ни мёртв!

Масляный Бутыль слушал, затаив дыхание. Вдруг он резко схватил меня за руку и спросил:

— Что сказал Третий дядя, когда был без сознания? Повтори ещё раз!

Я заикаясь, ответил:

— Он… он сказал: «Лифт».

Масляный Бутыль тихо охнул, затем неожиданно улыбнулся и произнёс:

— Ах вот оно что…