Глава 22: Дай мне пять миллионов
Чжао Вэньмань смиренно извинилась перед Сяо Линъюй, чувствуя себя глубоко обиженной.
Редактируется Читателями!
Согласно обычному стилю Сяо Линъюй, Чжао Вэньмань, такая гордая молодая леди, должна была бы извиниться перед простой служанкой.
К тому же, Чжао Вэньмань вчера накачала её наркотиками, чтобы подставить.
Но из-за наркотиков она случайно связалась с самым влиятельным человеком в Городе Z и связалась с ним.
Сяо Линъюй должна быть благодарна.
Иначе как бы она, Сяо Линъюй, осмелилась ударить хозяина чужого дома и потребовать от него извинений?
Однако Сяо Линъюй держалась холодно, её взгляд был холоден, выражение лица ледяным, словно королева, во всей её отчуждённости.
Она молчала. В этот момент вокруг стало неожиданно тихо.
Чжао Вэньмань крепко прикусила нижнюю губу, опустила голову, и от неё исходила тлеющая ненависть.
Когда она, Чжао Вэньмань, когда-либо извинялась перед кем-либо?
Когда она когда-либо унижалась так низко, чтобы её простили и унизили таким образом?
«Кхм…» — Чжао Хуэйцин тихо кашлянула в этот момент.
Чжао Вэньмань сразу поняла, что происходит. Она прикусила губу и снова нехотя сказала Сяо Линъюй: «Простите, госпожа Сяо!»
На этот раз Сяо Линъюй наконец заговорила.
Но она презрительно усмехнулась и спросила: «Простите? Госпожа Чжао, может ли простое «простите» стереть тот факт, что вы меня убили? Неужели вы ожидаете моего прощения всего одним «простите»? Госпожа Чжао, не кажутся ли три слова «простите» слишком лёгкими, легче пёрышка? Разве это не слишком дёшево?»
Чжао Вэньмань, уже не убеждённая, внезапно почувствовала прилив ярости. Её лицо покрылось синяками, и она готова была закричать, но её отец быстро улыбнулся и сказал: «Как насчёт этого, госпожа Сяо? Я заплачу вам 500 000 юаней в качестве извинений Маньэр. А как насчёт этого?»
Поскольку три слова «простите» казались такими лёгкими, добавление денег наверняка сделало бы извинение более значимым и тронуло бы Сяо Линъюй.
На самом деле Чжао Хуэйцин испытывала глубокое чувство презрения и презрения.
Он считал, что слова Сяо Линъюя были просто попыткой что-то от них получить – деньги или что-то ещё.
Поэтому он предложил 500 000 юаней в качестве извинений. Это была существенная сумма.
Мелкий служащий вроде Сяо Линъюя, вероятно, проработал бы десять или восемь лет, чтобы заработать такую зарплату.
К тому же, Сяо Линъюй родом из сельской местности.
В таких сельских районах семья, работающая на земле круглый год, могла заработать всего несколько тысяч юаней. Пятьсот тысяч юаней сейчас были бы более чем достаточными для безбедной жизни Сяо Линъюя и его семьи.
У Сяо Линъюя не было причин отказываться, верно?
Если Сяо Линъюй примет «извинения» Чжао Вэньмана и предложенные пятьсот тысяч юаней, «Хуэйцин Групп» будет в безопасности.
Чжао Хуэйцин на мгновение задумался, чувствуя прилив уверенности.
Он был уверен, что Сяо Линъюй соблазнится пятьюстами тысячами юаней.
Однако Чжао Хуэйцин просчиталась.
Для мелкого клерка из сельской местности пятьсот тысяч юаней – это, безусловно, большая сумма. Однако дело было вовсе не в деньгах, а в правде.
Сяо Линъюй покачала головой. Только она собралась что-то сказать, как Чжао Хуэйцин, думая, что пятьсот тысяч – это слишком мало, тут же добавила: «Миллион!»
Сумма удвоилась.
Все присутствующие, включая таких же сотрудников, как Сяо Линъюй, услышали миллион, и их глаза наполнились завистью и лёгким ревнивым чувством.
Миллион? Их месячная зарплата составляла всего пять или шесть тысяч. Им пришлось бы работать почти двадцать лет, чтобы заработать столько, и это без еды, питья и всего остального.
Сяо Линъюй всё ещё качала головой.
Лицо Чжао Хуэйцин потемнело.
Но ему всё же удалось сохранить определённую вежливость, скрежеща зубами, когда он спросил: «Госпожа Сяо, назовите же цифру!»
Мысленно он проклинал Сяо Линъюй за её жадность.
Однако Сяо Линъюй всё ещё качала головой и строго кричала: «Чжао Хуэйцин, ты думаешь, всё можно купить за деньги? Любовь, невинность, доброе имя — всё можно купить за деньги?»
Как дочь, так и отец!
Нынешний эгоизм и безжалостность Чжао Вэньмэня, вероятно, были следствием отцовского воспитания.
Чжао Хуэйцин чуть не побледнел, услышав, как Сяо Линъюй перестала называть её Председателем и стала называть её просто по имени.
Но он был невероятно терпелив и не потерял самообладания. Он ответил: «Нет!»
Сяо Линъюй презрительно усмехнулся: «Да, ты же знаешь, что любовь, невинность и репутацию не купишь за деньги. Но твоя дочь увела моего парня, накачала меня наркотиками, разрушила мою невинность, навредила моей репутации и намеревалась меня погубить. Как это можно объяснить? Если это нужно покупать, сколько ты можешь себе позволить?»
Чжао Хуэйцин сделал несколько шагов, спотыкаясь, голова у него кружилась.
Он и представить себе не мог, что его дочь, Сяо Линъюй, способна на такое.
Успокоившись, Чжао Хуэйцин снова ударил Чжао Вэньманя, крикнув: «Ты мерзавец!»
Лицо Чжао Вэньманя было невыносимым.
Вся голова распухла, как у свиньи, покрылась синяками и покраснениями – поистине отвратительное зрелище, резко контрастирующее с его обычной хрупкой красотой.
Но Чжао Вэньмань не осмелился издать ни звука.
После избиения Чжао Вэньмань Чжао Хуэйцин прямо спросил: «Итак, чего госпожа Сяо хочет в обмен на прощение Маньэр? За то, что она отпустит группу Хуэйцин?»
Затем он перевел взгляд на Янь Сымина и гневно спросил: «Молодой господин Янь, вы действительно собираетесь убить меня, Чжао Хуэйцина, из-за этой женщины?»
Он практически сказал, что Янь Сымин, одержимый похотью и не имеющий ясного представления о добре и зле, — законченный тиран.
Неожиданно лицо Янь Сымина потемнело. Он тихим, но резким голосом спросил: «Ты меня допрашиваешь?» Говоря это, он поигрывал длинными волосами Сяо Линъюй, поднося их к носу и нюхая, словно дразня. Он продолжил: «Я же говорил, что продолжение сотрудничества Yan Group с Huiqing Group зависит от решения Маленького Перца!»
В этот момент лицо Чжао Хуэйцина побледнело, в сердце зародилось недоброе предчувствие.
Затем он услышал, как Янь Сымин сказал: «Маленький Перец, если ты пойдёшь за мной, я дам тебе не один миллион, а пять, или даже десять миллионов. Как тебе?»
Сяо Линъюй закатила глаза и безмолвно сказала: «Молодой господин Янь, это другое дело. Деньги, которые дал мне председатель, были компенсацией за мои душевные страдания и ущерб репутации».
Как деньги, которые ты мне дал, могут быть тем же самым, что и продажа твоего тела?
Хотя Сяо Линъюй не сказал этого прямо, Янь Сымин, несомненно, понял.
Янь Сымин не стал настаивать.
Сяо Линюй посмотрел на Чжао Хуэйцина, слегка улыбнулся и спокойно сказал: «Господин председатель, я готов отпустить Huiqing Group, но у меня есть два условия!»
Чжао Хуэйцин обрадовался и быстро кивнул. «Хорошо, продолжайте. Если вы согласитесь отпустить Huiqing Group, я приму любые двадцать условий, а не только два».
Сяо Линюй слегка кивнул и сказал: «Во-первых, дайте мне пять миллионов в качестве компенсации за мой моральный и репутационный ущерб!»
