Ужин был невероятно вкусным, с изобилием всевозможных деликатесов.

Из-за большого количества гостей обеденный стол растянулся на очень большую длину.

Справа от Ши Гуан сидел Лу Яньчэнь, а слева от неё – Шэнь Линшуан, которая была невероятно увлечённой и постоянно приносила ей еду – от креветок до крабов и тому подобного.

Женщины чувствовали себя довольно непринуждённо, изредка переговариваясь друг с другом.

Однако мужчины Лу за едой вели себя очень тихо.

Более того, все они сидели прямо, как дубы.

То же самое было и в семье старшего дяди Лу.

Всё это, вероятно, было связано с влиянием старого мастера Лу, служившего в Красной армии.

Таким образом, все его потомки были пропитаны остатками его военного учения.

Ши Гуан тоже держалась очень прямо, и поэтому тётушка Лу её поддразнивала.

Я заметил, что поза Ши Гуан, сидящая в ней, напоминает военную.

Она и вправду похожа на нашу.

Практически все тут же перевели на неё взгляды.

Ши Гуан мгновенно смутилась, настолько смутилась, что даже не осмеливалась пошевелить палочками для еды.

…

Возможно, из-за того, что она была спортсменкой, она всегда сидела очень прямо и прямо с юных лет.

Эта осанка распространялась и на её походку, и действительно, между ней и походкой солдата было что-то общее.

Лу Яньчэнь разрядил обстановку и принёс ей немного еды.

Съешь!

Вождь Лу посмотрел на идеальную позу Ши Гуан и нашёл её очень приятной.

Внезапно у него возникло чувство, что эта девушка – словно невестка, созданная специально для их семьи.

Если бы не… Хейс, забудь!

Раз уж дошло до этого, лучше было не говорить о некоторых вещах.

Напротив Ши Гуана сидели третий брат Лу Яньчэня, Лу Хуайнань, и Янь Мяокэ.

Всё это время эта пара молчала и почти не ела, лишь внимательно слушая.

Даже их общение как пары было довольно натянутым.

Ши Гуан стало немного любопытно.

Она отчётливо помнила, как Ван Цайчунь говорил ей, что эта пара хорошо известна в кругу как идеальная.

Но почему же они производили впечатление очень отстранённых?

Рим не строился за один день.

Казалось, их поведение не началось за одну ночь.

Как будто почувствовав взгляд Ши Гуана, Янь Мяокэ подняла голову и посмотрела на него.

Это был ледяной взгляд, словно ледяная стрела, пронзившая её, от которого мороз пробирал до костей.

Ши Гуан невольно замер на мгновение.

Лу Яньчэнь, стоявший рядом с ней, тоже заметил это и тут же почувствовал недовольство.

Рядом с Лу Яньчэнем сидел второй сын Лу Лу Симо.

Он видел всё происходящее.

Боясь, что Лу Яньчэнь может впасть в холодную ярость, он отложил палочки и тихо сказал Лу Яньчэню: «Хорошо, не делай сейчас такое холодное лицо.

Очевидно, что вождь Лу уже принял твою жену, но ему просто трудно избавиться от этого образа.

Тебе тоже следует попытаться понять его».

Лу Яньчэнь посмотрел на него и продолжил есть.

Конечно же, он понял смысл слов своего второго брата.

Как бы он ни был недоволен, будь то отец Лу или Янь Мяокэ, ему придётся сдержаться. Иначе его жена окажется под ударом.

Поначалу он и не думал ничего предпринимать.

К тому времени, как все закончили ужинать, небо уже потемнело.

Поскольку за столами были заняты люди, больше половины из них ушли после еды.

Когда остальные родственники ушли, остались только Лу.

Шэнь Линшуан посмотрел на Ши Гуана.

«Литтли, как насчёт остаться на ночь?

Ты можешь уйти завтра».

Услышав в тот день в больнице, как бабушка обращается к Ши Гуану «Литтли», Шэнь Линшуан тоже стал называть её так.

Ши Гуан всё устраивало, но вся проблема была в Лу Яньчэне.

Он посмотрел на эту благовоспитанную Ши Гуана, а затем на начальника Лу, который недавно обозвал её лисой, заявив, что никогда не примет её в семью.

Поэтому он на мгновение замолчал, а затем сказал Шэнь Линшуан: «Пойди, принеси коробку из шкафа у кровати».