Пройдя через городские ворота, одетый в простую одежду Юй Сяоган беспрепятственно вошёл в город. Кроме небольшого волнения у стражи, когда он предъявил папскую грамоту, его возраст и сила — всего лишь двадцать девятый уровень великого духовидца — не привлекли ничьего внимания. На этот раз Юй Сяоган научился осторожности. Он не направился в Архив Храма Духовных Зверей, чтобы избежать повторения прошлой неприятности — столкновения с кем-то, кто не умеет смотреть по сторонам, и последующей порки, после которой его с переломанными ногами выбросили бы из Города Духовных Зверей.

К тому же, после прошлого инцидента он, вероятно, уже попал в чёрный список Архива, и любая попытка вернуться туда для изучения материалов или переписывания теоретических знаний о Духовных Зверях стала бы невозможной.

На этот раз он решил идти напрямик — сразу к Биби Дон. Не останавливаясь ни на минуту, не давая себе даже передышки, Юй Сяоган направился прямо к высшему органу управления Храма Духовных Зверей — Дворцу Папы.

— Дворец Папы, — прошептал он, и губы едва заметно дрогнули.

Спустя столько лет он наконец снова стоял перед этим величественным зданием. Но, глядя на это величественное и внушающее благоговейный трепет сооружение, взгляд Юй Сяогана был мрачен и сложен: в нём смешивались ненависть и обида, а в глубине глаз таились стыд и глубокий страх.

Дворец Папы — святыня в сердцах всех духовидцев континента Доулоро, место, к которому он сам когда-то стремился всем сердцем, но которое также стало источником его самого глубокого ужаса. Здесь когда-то ему подарили надежду на жизнь, но позже именно это место стало началом всех его страданий. Прошедшие двадцать с лишним лет бегства, выживания, бесконечных трудностей, лишений и унижений — всё это следствие того, что когда-то здесь правил предыдущий Папа, Цянь Сюнь Цзи.

Если бы у него была возможность, Юй Сяоган назвал бы это место источником всех зол, началом греха, отправной точкой в бездну. Все негативные и греховные эпитеты, которые можно было бы применить к этому зданию, были бы более чем заслуженными.

Стоя перед этим величественным Дворцом Папы, Юй Сяоган погрузился в хаос собственных мыслей, из которого не мог вырваться. Мёртвые воспоминания начали атаковать его, и прошлое во всех деталях вновь оживало в его сознании. Он вспоминал каждую мелочь из тех дней, что провёл во Дворце Духовных Зверей. Но эти картины не несли в себе ничего хорошего — каждая из них была наполнена унижениями и несправедливостью, которые он перенёс в этих стенах.

Тогда он изо всех сил старался завоевать доверие Святой Девы, этой глупой женщины Биби Дон, и, получив благодаря обману должность гостевого советника в Зале Старших, смог свободно входить в Архив Храма Духовных Зверей и похищать хранящиеся там бесценные знания о Духовных Зверях. В итоге он сумел систематизировать десять ключевых теорий конкурентоспособности Духовных Зверей и был удостоен почётного звания «Мастер теории Духовных Зверей».

Он мог бы прославиться на весь мир, обрести любовь и достичь вершин жизни, но всё это было безжалостно разрушено Цянь Сюнь Цзи.

Двадцать с лишним лет назад тысячеликий Цзянь Цзюнь публично унизил его, назвав никчёмным отбросом, изгнал из Города Духовных Зверей и пригрозил, что если он когда-либо осмелится переступить порог Храма Духовных Зверей, то его голова будет сорвана с плеч. И всё это произошло здесь, в этом самом Папском Дворце. Именно здесь Биби Дон с презрением отвергла его как никчёмного, публично отказавшись от него без малейшей тени сочувствия. Те сцены до сих пор глубоко впечатались в память Юй Сяогана, не отпуская его, и если бы он не старался не вспоминать их, то, вероятно, был бы погребён под тяжестью этой нестерпимой боли на всю жизнь. Но сейчас всё это вновь всплыло в его сознании, как будто вчерашний день, и Юй Сяоган вновь ощутил горькое унижение и боль, причем с невероятной ясностью.

То, что сделал с ним тогда тысячеликий Цзянь Цзюнь, не только принесло ему унижение и боль, но и оставило глубокий психологический след. Такой слабый, бездарный и склонный к самоуничижению человек, как Юй Сяоган, естественно, затаил ненависть, но не смог скрыть свой страх. В общем, его чувства были невероятно противоречивы. А добавив к этому унижения, которые он перенёс во время двух предыдущих визитов в Город Духовных Зверей, всё вместе создало такую смесь эмоций, что сейчас Юй Сяоган не испытывал ни малейшей симпатии ни к Храму Духовных Зверей, ни к Городу Духовных Зверей, ни к этому Папскому Дворцу перед ним. В его сердце оставалась лишь ненависть, и он мечтал разрушить всё это до основания. Если бы не Тан Сан, тайна двойных духовных зверей и метод сверхпоглощения духовных колец, он бы даже не хотел снова ступать в этот город и этот дворец.

С течением времени Юй Сяоган постепенно вышел из мучительных воспоминаний, насильно подавив ненависть в своём сердце. Его лицо вновь стало безучастным, приняв вид загадочного и недоступного. Он не знал, как Биби Дон относится к нему теперь и сохранила ли она хоть какую-то привязанность, но в любом случае он должен был увидеть её. Только встретившись с Биби Дон, он сможет убедить её отдать то, что ему нужно.

Если ему удастся заполучить решение конфликта двойных духовных зверей и метод сверхпоглощения духовных колец, он сможет успешно вырастить Тан Саня, этого гениального ученика, в выдающегося воина. Если Тан Сань станет великим воином эпохи, то позорное клеймо «никчёмный», навешанное на него миром, будет окончательно стерто. И тогда он, наконец, достигнет вершины своей жизни, став настоящим, всеми уважаемым мастером теории духовных зверей, чьё имя будет греметь по всему континенту Доулоро.

Чтобы достичь этой цели, что значат унижение и подлость? Он готов проглотить даже самое горькое, лишь бы добиться своего. Тем более, это всего лишь небольшое унижение — что оно значит?

Юй Сяоган перевёл взгляд на Папский Дворец, но, увидев выстроившихся перед входом Стражей Дворца, чьи фигуры источали угрозу, он не смог сдержать внутреннего трепета. К счастью, Папский знак, который он держал в руках, дал ему необходимую смелость и уверенность, позволив сдержать дрожь и страх, чтобы не опозориться на глазах у всех.

Когда беспокойство в его душе постепенно улеглось, Юй Сяоган выпрямился, гордо подняв голову, и с безразличным выражением лица направился вперёд. Однако его путь преградили два Стража Дворца, облачённых в серебристые доспехи, сверкающие холодным блеском.

— Стоять! — раздался резкий окрик.

Сотня Стражей Дворца, стоящих перед входом в палаты Папы, синхронно подняли свои длинные мечи, устремив на Юй Сяогана ледяные взгляды. Их голоса, полные угрозы, прозвучали как единое целое:

— Это запретная зона. Ещё один шаг — и смерть неизбежна.

Юй Сяоган почувствовал, как его тело содрогнулось, по спине пробежал холодок, а на лбу выступили капли пота. Но он собрался с силами, быстро достал из кармана знак Папы, одолженный ему Нин Фэнчжи, и высоко поднял его, чтобы Стражи могли хорошо рассмотреть. Он боялся, что малейшее промедление может стоить ему жизни.

Возможно, знак Папы придал ему уверенности, а возможно, высокомерное отношение Стражей разозлило его, но после того, как он предъявил знак, его голос стал более надменным и резким:

— Раскройте глаза пошире! Хорошенько посмотрите, что это такое! Вы осмелитесь остановить меня?

— Дайте сюда, — ведущий Страж Дворца нахмурил брови, не обращая внимания на желание Юй Сяогана, и резким движением выхватил знак из его рук. Он осмотрел его со всех сторон.

— О? Знак Папы? — в глазах Стража мелькнуло узнавание, но ни тени удивления или почтительности.

Юй Сяоган не мог поверить: он предъявил знак Папы, а Стражи даже не преклонили колена! Он слегка нахмурился, чувствуя лёгкую растерянность, но мысли его были заняты только одним — как можно скорее увидеть Бибидуна. Не желая тратить время на раздумья, он холодно заявил:

— Да, это знак Папы. Можно пройти?

— Я хочу видеть Папу! — с этими словами Юй Сяоган уже двинулся в сторону палаты Папы.

Но Стражи не уступили дорогу. Один из них, бросив холодное «Подожди», повернулся и вошёл внутрь, вероятно, чтобы доложить о прибытии гостя.

Юй Сяоган замер на месте, но не сразу заметил, что знак Папы всё ещё остался у Стража. Когда он спохватился и попытался вернуть знак, было уже поздно — Страж скрылся за массивными дверями палаты Папы.

Не прошло и нескольких минут, как Страж вернулся, но знака Папы у него уже не было.

— Проходите, — Страж махнул рукой, приглашая Юй Сяогана следовать за ним.

Юй Сяоган встревожился и поспешно спросил:

— Подождите! А где мой знак Папы?

Этот знак был одолжен у секты Цибаолюли, и если он его потеряет, как он сможет отчитаться перед Нин Фэнчжи?

Страж равнодушно ответил:

«Какой ещё указ Папы? Конфискован. Конфискуют.»

— «Что?! Конфискован?» Услышав это, Юй Сяоган чуть не подпрыгнул от возмущения. Он никак не хотел с этим мириться и тут же начал упрекать собеседника:

— «Нет! Ты — всего лишь Страж Дворца! Какое ты имеешь право конфисковать мой указ Папы?! Немедленно верни его мне!»

На обвинения Юй Сяогана Страж Дворца лишь холодно усмехнулся, медленно извлекая из ножен рыцарский меч:

— «Следи за своими словами!»

— «Не говоря уже о том, принадлежит ли тебе этот указ Папы, но как ты, жалкий Великий Духовный Мастер двадцать девятого уровня, осмеливаешься здесь буйствовать?! Здесь — Город Духовных Зверей, священный Дворец Папы, а не место, где ты можешь безобразничать.»

— «Если бы не указ Его Святейшества, я бы уже одним ударом отрубил тебе эту собачью голову.»

Юй Сяоган, глядя на ледяной взгляд собеседника, который, казалось, в любой момент мог нанести удар, съёжился, сглотнув оставшиеся слова. В душе он лишь яростно скрежетал зубами:

— «Проклятие! Даже простой Страж Дворца ведёт себя так нагло! В Храме Духовных Зверей действительно нет ни одного достойного человека!»

Увидев, что Юй Сяоган замолчал и покорно закрыл рот, Страж Дворца презрительно скривил губы:

— «Так ты всё ещё хочешь встретиться с Его Святейшеством? Если нет — убирайся.»

Этот так называемый мастер Юй Сяоган, похоже, не пользовался симпатией Его Святейшества. Судя по всему, Папа не хотел его видеть. Когда Страж Дворца докладывал о его прибытии, выражение лица Папы — полное нетерпение и отвращение — говорило само за себя. Иначе он не осмелился бы так грубо обращаться с ним. Всё это он делал, чтобы облегчить бремя Его Святейшества, — подумал этот обычно сдержанный и мягкий Страж Дворца уровня Духового Императора.

— «Хочу, конечно, хочу!» — поспешно кивнул Юй Сяоган. Ерунда! Он пришёл сюда именно для того, чтобы увидеть Биби Донг, и не уйдёт, пока не добьётся своего.

— «Тогда закрой рот и следуй за мной.»

Страж Дворца холодно фыркнул, убрав меч, и, развернувшись, пошёл вперёд, показывая путь. Юй Сяоган крепко сжал губы. Несмотря на то, что его переполняло чувство унижения, он не посмел возразить и молча последовал за Стражем. Что касается указа Папы, то оставалось только надеяться, что позже он сможет вернуть его из рук Биби Донг.

……

Не прошло и много времени, как Страж Дворца привёл Юй Сяогана в большой зал для совещаний Дворца Папы. Как и ожидалось, там не было Его Святейшества. Хотя он был здесь совсем недавно, очевидно, Папа действительно не хотел видеть этого никчёмного мастера.

Страж Дворца уже всё понял. Он указал на одиноко стоящий в углу стул и велел Юй Сяогану сесть:

— «Его Святейшество занят важными делами и не может принять тебя сейчас. Подожди здесь.»

Бросив эти слова, Страж Дворца развернулся и вышел. Двери закрылись.

В огромном зале для совещаний, площадью более тысячи квадратных метров, где всё сияло золотом и роскошью, остался один лишь Юй Сяоган.

Биби Дон отсутствовал, и никто другой не входил в зал заседаний. Всё пространство казалось невероятно пустынным и холодным, и Юй Сяоганг неожиданно почувствовал, как будто весь мир его забыл и отверг. Прошло полчаса, и он сидел в дальнем углу, ощущая, как всё тело затекает. Он не решался встать, не смел даже пошевелиться, боясь, что какой-нибудь недремлющий стражник примет его за вора и одним ударом меча покончит с ним.

Два часа прошло, а Биби Дон всё не появлялся. Никто не заходил, чтобы обратить на него внимание, никто не приносил ни чая, ни еды, даже воды не давали. Горло пересохло до такой степени, что казалось, будто вот-вот пойдёт дым, но никто не входил, чтобы принести хотя бы глоток воды или добавить чаю. Юй Сяогангу приходилось с трудом сглатывать густую слюну, чтобы хоть как-то поддерживать влажность во рту.

Солнце уже клонилось к западу, а Биби Дон всё не появлялся. Когда Юй Сяоганг прибыл в Город Духовных Зверей и во Дворец Папы, было ещё утро, а теперь уже наступил вечер, и всё ещё не было никаких следов Биби Дона. Казалось, его намеренно забыли.

Чтобы как можно скорее увидеть Биби Дона и получить то, что ему было нужно, Юй Сяоганг мчался сюда, не останавливаясь ни на минуту, даже не думая о еде. Теперь же он не ел уже целый день, не говоря уже о том, чтобы что-то съесть — он даже не пил ни капли воды. Голод сводил его внутренности, глаза начали тускнеть. Но Юй Сяоганг упрямо сдерживался: пока не увидит Биби Дона, он не сдастся.

Неизвестно, сколько ещё времени прошло, но когда Юй Сяоганг уже был на грани сил, внезапно распахнулись высокие, трёхметровые двери зала заседаний Дворца Папы. Снаружи донесся мягкий голос:

— Оставайтесь снаружи и ждите. Без моего приказа никто не должен беспокоить.

— Да, Ваше Святейшество! — хором отозвались Стражи Дворца, их голоса звучали мощно и слаженно, полные безудержного поклонения и уважения. От этого рёва Юй Сяоганг едва не упал со своего места.

Но четыре слова — «Ваше Святейшество» — заставили его глаза загореться, и увядший дух мгновенно воспрянул.

— Пришла, пришла, она наконец пришла! — с учащённым дыханием Юй Сяоганг поспешно поправил одежду, выпрямился и устремил взгляд на дверь зала заседаний.

Двери открылись, и оттуда повеяло ароматом. Но он ничего не увидел.